Елена Мушкина. Что случилось на моём веку

                ЕЛЕНА МУШКИНА. ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НА МОЁМ ВЕКУ

…Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.
               Борис Пастернак

   В книге метра (без преувеличения и лести) отечественной журналистики и члена Союза писателей Москвы Елены Романовны Мушкиной «Что случилось на моём веку» (Москва. Фонд Сергея Дубова. 2017 г.) две биографии: её родословной и столицы России – Москвы.               
  Это мемуары. Но не сухие, как порой бывает, а яркие примерами, фамилиями, документами, цветными плакатами, афишами и обложками детских книг – артефактами, стихотворениями, автографами, разными смешными историями. И ничего в этом странного нет; где города и люди – там интересные судьбы и истории.

    Это сочинение может быть интересно историкам разных профилей, включая литературный; стилистам, модельерам, художникам, кулинарам, виноделам, и всем, кто не представляет свою жизнь без книги с историческим флёром. 
   А девушки и юноши найдут здесь рассказ о том, как можно переговариваться с помощью… веера, и объясняться в любви, по-разному наклеивая почтовые марки на открытках.
   Это объёмное, яркое и содержательное литературное произведение.

                ВАЖНО ПОМНИТЬ СВОЁ РОДСТВО

   В книге рассказано о том, что ушло в историю и, возможно, никогда уже не вернётся: купцы и купеческие клубы; исчезнувшие или перестроенные и переименованные улицы; правила поведения девиц; здесь и о появлении первого стоматологического факультета при Московском университете; первых курсах стенографии и машинописи (1903 год); благотворительных обедах, бильярде и других развлечениях…
   А какие шикарные причёски и шляпки у дам! Элегантные, длинные (но некоторые открывают  ножки) платья и юбки! Не отставали от дам и мужчины: галстуки и «бабочки», трости, жилетки, шляпы, бородки, усы, в том числе – и лихо закрученные. А детки в шапочках с кружевами и  бантами. Преобладала белая одежда.

   Смотреть на всё это – одно удовольствие. А сохранять все эти исторические подробности жизни Москвы (и не только её) и москвичей очень важно.
    Ибо иначе нас можно будет причислить к тем, кто не помнит своего родства – то есть не дорожащими старыми связями, прошлым своего народа, родины.

   «Несколько лет провела я в архиве на Профсоюзной улице, - пишет Елена Мушкина. – Путешествовала в «обратно». Каждый день, словно на работу, «не по долгу, а по душе», входила в читальный зал и, обложившись фолиантами ХIХ – ХХ вв., восстанавливала свою родословную. Старалась пройти по следам предков, понять, как москвичи жили, работали, одевались и отдыхали, что ели-пили, как принимали гостей».
  Из полученной в разных архивах информации Елене Романовне удалось нарисовать своё генеалогическое древо: от прадеда – купца Ивана Ивановича Розенблата до отца и матери – Мушкиных. В наследство ей досталась не только фамилия, но и членство в «Обществе купцов и промышленников России».

                ЗНАМЕНИТЫЕ МОСКВИЧИ

   На обложке книги портреты репортёра и писателя В. Гиляровского; диктора Всесоюзного радио Ю. Левитана; историка и кулинара В. Похлёбкина; журналиста, главного редактора газеты «Известия» А. Аджубея; актрисы Н. Гундаревой; поэта и драматурга Б. Пастернака; поэтессы М. Цветаевой; модельера В. Зайцева; театрального режиссёра и актёра В. Мейерхольда. С этими знаменитыми москвичами была знакома большая семья Е. Мушкиной.

   Но это далеко не все, о ком рассказывает автор, и кого можно смело назвать эксклюзивной личностью. Вторая часть книги названа «У «Знамени» как доблестный солдат». Здесь, в основном, о советских писателях и их произведениях. И какие имена!
   «Знамя» - литературный журнал, в котором мама Елены Романовны, Нина Леопольдовна, проработала машинисткой 36 лет. А первый её рабочий день – 20 января 1942 года.
   В то время шли жестокие бои - немецкие фашисты и их союзники всё ещё надеялись прорваться к Москве и захватить её.  Враг бомбил столицу. Лишь 9 июня 1943 года диктор Юрий Левитан последний раз объявил воздушную тревогу.

   Жаль, что приходится мне лишь эпизодами упоминать здесь о литераторах, чьи сочинения печатала Нина Леопольдовна, кого хорошо знала, с кем переписывалась. Кладезь подробностей: о чём писали, как правили, какие темы ценились больше всего в те года; как спорили и шутили.

   «Первый военный номер «Знамени», - пишет Е. Мушкина, - сдвоенный, на серой бумаге, маленького формата и не очень толстый, увидел свет в июне 1942 года. Ровно через год после начала войны. И первой рукописью, которую печатала мама, была повесть Юрия Либединского «Гвардейцы». 
   Он вернулся с фронта совершенно седой, страдающий головокружениями и головными болями после контузии. А глаза живые, весёлые. Сначала, кажется, жил в Камергерском переулке, потом переехал в Воротниковский: женился на Лиде Толстой…
   Начало «Гвардейцев» уже опубликовано, работа шла над второй частью. Юрий Николаевич то уезжал на фронт, то болел. Сидеть ему было трудно, и Лида записывала всё под диктовку. Утром забрасывала маме отдиктованные страницы… Потом Либединский правил, часто лёжа, карандашом. Лида переносила правку чернилами, и опять – к маме».

   Своим «боевым крещением» Нина Леопольдовна называла перепечатку романа Ильи Эренбурга «Падение Парижа». Он написал его (без нескольких глав) незадолго до начала Великой Отечественной войны. Рукопись отправили в типографию, а писатель уехал в эвакуацию.
   Рукопись потеряли. После долгих поисков её в той же типографии нашёл верстальщик. Но она была в неприглядном виде: листы испачканы и перепутаны. И тогда главный редактор «Знамени» Всеволод Вишневский решил:
   - Поручу новой машинистке. Молодая, энергичная. Вот и посмотрим, на что способна.
   Нина Леопольдовна привела в порядок рукопись, перепечатала и её, и дописанные главки.
   И вот какую оценку машинистка получила от известного уже и в то время писателя Ильи Эренбурга:
   - Ставлю вам пятёрку.

     «Любимым автором мамы в то время, - вспоминает автор, - был Саша Межиров (в книге есть его фото). На фронт ушёл в 18 лет. Сражался под Ленинградом, где-то в Синявинских болотах, на Невской Дубровке. Там и родились знаменитые строки:

Мы под Колпиным скопом стоим.
Артиллерия бьёт по своим.
Это наша разведка, наверно,
Ориентир указала неверно.
Недолёт. Перелёт. Недолёт.
По своим артиллерия бьёт.

Его же стихи «Коммунисты, вперёд!»

   В «Знамени» печатались стихи поэтесс Веры Инбер и Маргариты Алигер. Конечно, они дарили свои книги Нине Леопольдовне, которой не один раз приходилось перепечатывать их рукописи. На книге «Лирика» (здесь и поэма «Зоя» - о молоденькой партизанке Зое Космодемьянской, схваченной и повешенной фашистами) М. Алигер написала: «Дорогой Нине Леопольдовне – дружески. Будьте счастливы. Маргарита Алигер. 5.VIII-43 г.»

   Интересные события описывает автор в главе «По следам «Молодой гвардии».  Летом 1943 года в газете «Правда» было рассказано о подвиге краснодонской молодёжи. Стало известно, что фашисты сбросили юных подпольщиков в шурф шахты и они погибли. А. Фадеев написал очерк «Бессмертие».
   Сталин распорядился отправить в Краснодон (это Донбасс) «талантливого писателя». Александр Фадеев, тогда Генеральный секретарь Союза писателей СССР (в этой должности был в 1946-1954 годы), поехал туда сам и затем написал роман «Молодая гвардия».

   Молодое поколение россиян, если судить по разным социологическим опросам, не знает или смутно себе представляет, кто такие Ленин, Сталин и тем более – Александр Фадеев. Роман «Молодая гвардия» теперь в школах «не проходят» и сочинения не пишут. Однако подвиг краснодонцев – комсомольцев реален; это были горячие патриоты Отечества и непримиримые враги фашистов. А потому подвиг их останется на века в народной памяти!

   Весь роман вначале был напечатан в журнале «Знамя». Печатала рукопись Нина Леопольдовна. Надо было сделать эту работу быстро. Поэтому она брала рукопись домой и печатала ночами. В дом Мушкиных Александр Фадеев приходил часто.
   Интересно, что Нина Леопольдовна закладывала лишнюю копирку: «делала лишний экземпляр и приносила домой. Текст был совершенно слепым, не отредактированным. Но мы зачитывали его до дыр. И наши знакомые. И знакомые знакомых».

   Кто не знает, тому будет интересно прочитать, как Сталин посмотрел и оценил художественный фильм (кинорежиссёр Сергей Герасимов, 1947 г.), снятый по этому роману А. Фадеева. И сколько шума было вокруг содержания романа и его героев. Наверное, споры о том событии в Краснодоне и до сих пор не утихли.
   В книге «Что случилось на моём веку» нет о том, как Иосиф Джугашвили – он же Сталин, редактировал роман «Молодая гвардия», вышедший отдельным изданием в 1946 году. Партийный генсек был разгневан тем, что в делах комсомольцев-подпольщиков не участвовала коммунистическая партия. Дескать, без её руководящей и направляющей силы ничего подобного в Краснодоне произойти не могло.

   А. Фадеев не мог не подчиниться и ввёл в роман «руководящую роль партии».
   Очень может быть, что уже тогда у этого, безусловно, талантливого писателя, началась пора разочарования стилю жизни того строя, которому он долго служил верой и правдой. И разных грехов у него было немало по отношению к собратьям по перу.
   Разочарование – своеобразная мина замедленного действия. Когда-то взорвётся.
   Александр Фадеев застрелился 13 мая 1956 года. У меня есть вырезка из газеты «Известия» от  20 сентября 1990 года, в которой  «Предсмертное письмо Александра Фадеева». Читать его без волнения невозможно.
   Письмо можно рассматривать и как наказ потомкам: не будьте слугами; будьте личностями.
   Откуда-то я выписала  слова о А. А. Фадееве: что он – жертва своей «замученной совести».

   Но этот его роман не забыт. Е. Мушкина пишет, что в последние годы он выпускается в первом авторском варианте:
   «А в 2015 году «Молодую гвардию» выпустило издательство «Достоинство». Тоже по изданию 1946 года. Правда, в коротеньком предисловии говорится, что какие-то факты не подтвердились. Но главное – по изданию 1946 года».

   Хвалю Елену Мушкину за то, что она не пожалела сил и времени, чтобы написать (через работу мамы) оду многим советским писателям.
   В самом деле, нельзя остаться равнодушным, читая произведения Эммануила Казакевича, Константина Симонова, Леонида Леонова, Анатолия Маркуши (в годы войны – лётчик-истребитель; многие его книги для подростков и о них), Андрея Вознесенского, Евгения Евтушенко, Ольги Берггольц, Эдварда Радзинского (автор вспоминает и его отца – писателя и переводчика) и многих других, упомянутых в «Что случилось на моём веку».

   На многих страницах этой книги рассказано (так и хочется написать – посвящено) о известной в советское время писательнице, фронтовичке Галине Николаевой (истинная фамилия Волянская). Всю войну она служила на плавучем санитарном судне «Композитор Бородин». Он вывозил раненых из-под Сталинграда в Горький и Саратов, в Куйбышев и Астрахань. Была сильно контужена.
   В советское время народ зачитывался её романом «Битва в пути». И был снят художественный фильм. Галина Евгеньевна сначала писала стихи.  Своё стихотворение «Суховей» она отправила ещё в 1942 году в журнал «Знамя». Его не напечатали. Потом напечатали. Помог этому Николай Семёнович Тихонов. Кстати, очень интересный писатель и общественный деятель в своё время.

   Опускаю подробности. Потом Г. Николаева стала автором этого журнала. Здесь же была опубликована её печальная повесть «Гибель командарма», романы.  Нина Леопольдовна по многу раз перепечатывала одни и те же страницы всего того, что сочиняла Г. Николаева.
  В одном из воспоминаний о писательнице рассказано о том, как она «нервно» работала, как ей старались все в редакции журнала помочь и особенно помогала «постоянная знаменитая машинистка Нина Леопольдовна Мушкина».
   Среди литераторов, публиковавших свои произведения в «Знамени», ходила легенда о волшебных руках машинистки Н. Мушкиной. Если рукописи печатала она, то потом у произведения была счастливая судьба.
   В ЦГАЛИ находится большая переписка Г. Николаевой и Н. Мушкиной.

   Да, время всё меняет. Кто-то спасает кошек и собак, а я - цветы и книги. Иду мимо мусорных контейнеров. Вижу книги. Возмущаюсь: зачем их бросать в контейнер! Можно сложить в пакет и положить на сухое место. Книгочеи в России не перевелись. И, уверена, никогда не переведутся.
   Так однажды я увидела 3-хтомник Галины Николаевой. Принесла домой. Прочитала «Битву в пути». Должна сказать, что на то время, когда он был издан (1957 год), сюжет романа и поведение персонажей достаточно смелые. Наверное, генсек Никита Хрущёв ещё только учился «закручивать гайки».

   А ещё я обнаружила у неё прелестные стихи о любви, написанные во время войны и после. Из того же «Суховея»:
   Где ты сейчас? Живой иль не живой?
   Лететь к тебе, помочь и защитить.
   Встать над тобой, как тополь над травой,
   Принять удар, собой тебя закрыть…

   Я упомянула лишь некоторых литераторов, о которых рассказано в книге Елены Мушкиной.

                ГИМН ПИШУЩЕЙ МАШИНКЕ

   История литературы через пишущую машинку! Не уверена, что так можно сказать, но это уникальный случай: рассказывая о машинистке – раскрыть механику и секреты литературной работы; здесь поиски нужных фраз и бесконечные поправки; свои радости и свои сомнения.
   Даже если кто-то из советских писателей сам печатал свою рукопись, всё равно её перепечатывали в редакциях журналов или издательств – в требуемых  технических стандартах.  В любом случае, первым (исключая родных) читателем и критиком сочинения была машинистка.
 
   В книге «Что случилось на моём веку» есть две интересные главки: «Ода машинке» и "Ода машинистке".
   В Государственном литературном музее (Москва) теперь хранятся «Ремингтон» и «Континенталь» - две машинки, на которых были напечатаны Ниной Леопольдовной разные литературные шедевры.
   Жаль, что ни советские писатели, ни современные российские не поставили памятники машинистке и пишущей машинке. Или хотя бы – пишущей машинке. Сейчас пишущая машинка – артефакт; тексты набирают на клавиатуре компьютера. Эта работа как была трудной, такой и осталась.

   «В нашей домашней библиотеке, - пишет Е. Мушкина, - более 200 книг с автографами, подаренных маме. Хочу подчеркнуть: книг, подаренных не просто друзьями – знакомыми. Это, в основном, те произведения, которые мама печатала, над которыми работала. Они прошли через её душу и сердце. Через её машинку».
   Мемуары Елены Мушкиной оригинальны ещё и тем, что, насколько я знаю, нет подобного повествования о классиках советской литературы – «через машинку».
 
   Известно кафе в Доме литераторов в Москве на улице Герцена (теперь - Большая Никитская), стены которого были тесно исписаны автографами поэтов, прозаиков, драматургов, сценаристов  и других  литераторов со всего света. Не знаю, сохранились ли те автографы после «лихих» девяностых.
   Альбом Корнея Чуковского «Чукоккала» - это тоже летопись автографов. Е. Мушкина упоминает скатерть в доме писательницы Лидии Либединской. Автографы на скатерти оставляли гости. Пополнялась она росписями и пожеланиями и тех её коллег по перу, которые отдыхали в Домах творчества в Малеевке и в Переделкино.
   И таким образом сохраняется история государства – через пишущие машинки и автографы.

    Прелестное стихотворение написали Нине Мушкиной для одного из её юбилеев сотрудники  «Знамени»:

Играйте так же, как по нотам,
На Вашем писчем пулемёте.
Ваш труд журналу очень нужен.
Без Вас журнал наш безоружен.
   Играйте дальше, так-так-так,
   А мы Вам всех желаем благ.
   Ну, а местком и наше «Знамя»
   Всем сердцем и душою с Вами.

                ВАЛЯЙТЕ!

   Третья часть названных мемуаров – это многолетняя работа Елены Романовны Мушкиной в газете «Неделя». Была такая воскресная «толстушка»; на фоне всей остальной прессы в советское время – диво дивное. К сожалению, теперь её давно нет. Очень жаль! Это фиаско московских журналистов.

   Здесь череда имён и произведений хорошо известных советских писателей и журналистов. Но уже подросла молодая поросль журналистов, «акробатов фарса, гиен пера» (И. Ильф, Е. Петров. «Двенадцать стульев»). Более смелая в суждениях и поступках, языкастая и горластая, желающая внести новые идеи в газетное дело.
   Не будем забывать, что в Москве в 1957 году прошёл всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Он изменил не только модели одежды, познакомил с жевательной резинкой и разными газированными «колами», но и внёс некую раскованность в отношениях советской молодёжи к политической жизни в стране, повернул её от общественного – к личному.

   Возьму из книги текст, рассказывающий о рождении «Недели». Возможно, больше о таком вы нигде не прочитаете:

   «Мысль создать еженедельник семейного чтения возникла у Алексея Аджубея, главного редактора «Известий», в начале 1960 года. Вызвал Мэлора Стуруа, ветерана «Известий», поручил подобрать в кабинете иностранной печати несколько приложений к ведущим газетам западного мира.
   Потом собрал у себя доверенных сотрудников, сказал, что и мы теперь будем выпускать воскресный еженедельник семейного чтения. План великолепный! Но все понимали: осуществить его очень трудно, придётся преодолевать сопротивление отдела агитации и пропаганды ЦК КПСС. Поэтому договорились соблюдать конспирацию и ждать подходящего момента.

   Момент скоро наступил – поездка Никиты Сергеевича Хрущёва, тестя Аджубея, по странам Востока – Индия и Индонезия, Бирма и Афганистан. Аджубей сопровождал главу государства в качестве члена пресс-группы. А Стуруа сопровождал Аджубея в качестве спецкора «Известий».
   Там, за рубежом, Аджубею и пришла в голову гениальная мысль: посвятить первый номер будущей «Недели» именно этой поездке. Более того, поместить на обложке фотографии Хрущёва и Сукарно, президента Индонезии.
   Через известинских стенографисток (другой связи в те годы не было) Мэлор Стуруа передал в редакцию указание шефа – подготовить номер и к возвращению делегации доставить во Внуковский аэропорт.

   - Никогда не забуду тот февральский день, - вспоминает М. Стуруа. – По трапу самолёта сходит Никита Сергеевич. Его окружает толпа встречающих. Вижу, как по взлётному полю к нам бежит Валентин Китаин, ответственный секретарь «Известий». На вытянутых руках – стопка газет.
   Навстречу Китаину из толпы выдвигается Аджубей. Снимает со стопки верхний экземпляр, идёт к Хрущёву. Мэлор стоит далеко, не слышит, о чём они говорят. Но вот раздаётся громкий возглас Алексея Аджубея:
   - Порядок!

   В шесть рук, как заправские продавцы газет, Аджубей, Китаин и Стуруа начинают раздавать «Неделю» всем, кто стоял рядом с Никитой Сергеевичем. Листают, удивляются:
   - Молодцы! Какой сделали подарок!
   - Значит, можно печатать? – ещё раз спрашивает Аджубей своего высокопоставленного родственника.
   - Валяйте!»

   Так и появилась в СССР первая газета «для дома, для семьи».
   В то время без разрешения коммунистической партии и её цензуры не мог «пискнуть» ни один журналист. Лишь к девятому номеру «Неделя» получила разрешение на жизнь от «главного идеолога тех лет Михаила Суслова».
 
   «Неделя» привлекла и взрастила сотни интересных авторов. На всех страницах мемуаров встречаются имена талантливых сочинителей. Не только журналистов и писателей, ибо тематика  еженедельника была  чрезвычайно разнообразной.
   Автор с нежностью и любовью (по-другому не скажешь) вспоминает всю  пишущую братию, с которой ей пришлось много лет составлять редакционное меню и «варить разные кушанья» в кухне «Недели».

   Новая газета стала своеобразной отдушиной на фоне заполитизированных, закоммунизированных газет. Если бы это было не так, то не выстраивались, поистине, гигантские очереди к газетным киоскам в день, когда она выходила. В книге есть впечатляющая фотография.
   Лишь перечислю имена тех, кто в разное время публиковал в «Неделе» свои материалы разного жанра и тематики. Мариэтта Шагинян, Татьяна Тэсс, Симон Соловейчик, Юрий Рюриков, Виктор Розов…
   Это далеко не полный список авторов-друзей газеты. Названы, конечно, и сотрудники газеты; её главные редакторы в разные годы.

   Все газеты и журналы имели редакционные коллегии или Общественные советы, в которые входили специалисты разного профиля, а не только литературного. Их можно было назвать «активом» и, безусловно, консультантами. 
   Например, в Общественный совет «Недели» входили Николай Амосов, Игорь Бестужев-Лада, Игорь Кон, Дмитрий Валентей, Виктор Переведенцев и другие. Иметь в активе учёных: демографов, социологов, врачей, экономистов, психологов, педагогов и не только – значит, постоянно расширять тематику газетных материалов.
   А изголодавшаяся советская семья очень нуждалась в рекомендациях специалистов.

    Автор рассказывает о потомках известных лиц, в частности, о Марии Валентей – Мейерхольд, внучке убитого коммунистами-сталинистами театрального режиссёра Всеволода Мейерхольда.
 
   Многие страницы книги «Что случилось на моём веку» посвящены оригинальному человеку – Вильяму Васильевичу Похлёбкину (фамилия подлинная, а имя – производное от Владимир Ильич Ленин).
   Историки знали его, как историка, а кулинары – как кулинара.
   Вернее, сказать, он был творцом кулинарных блюд и самых разнообразных приправ. Он написал 54 книги и много статей на близкие ему темы. Активно печатал свои статьи с рецептами в «Неделе».
 
   В одной из его книг я вычитала вот такую философскую фразу: «Если в доме не пахнет супом, то там неблагополучно» (передала её суть).
   Я знала В. Похлёбкина. В холодное время года он ходил в пальто, на которое был накинут длинный шарф. Почему-то, глядя на Вильяма Васильевича, я сравнивала его с поэтом Николаем Рубцовым. С поэтом я не была знакома.
   Один из моих знакомых рассказал мне о нём следующее. В его время были популярны встречи физиков и лириков. Учёные, кажется, Дубны приглашали к себе и Николая Рубцова. Зимой он приходил в пальто и валенках, а вокруг его шеи был намотан длинный шарф. Поэт читал и напевал свои стихи. Не помню, сам ли он играл на гитаре или кто-то из «физиков». Ещё была такая подробность: его сытно кормили. Известно было, что поэт жил в бедности.

   В. Похлёбкин был убит 13 апреля 2000 года в г. Подольске, где жил. Кто и за что, кажется, так и не известно. Очень жаль этого талантливого, никому не мешавшего человека!

   В названных мемуарах есть несколько страниц с цветными обложками «Недели» и с анонсами материалов на них. И по обложкам можно судить о прошедшем времени. Внимательно рассмотрев их, я решила, что они (с политической начинкой) служили некой ширмой, прикрытием для тех материалов, которые были внутри.
  А внутри газеты шли разговоры о недостатке различных товаров, судебные очерки, о любви и изменах, о том, почему рано умирают мужчины…

  Лишь несколько примеров дизайна обложек: «Дорогу к звёздам прокладывают коммунисты» - это в 1961 году под фотографией Н. Хрущёва и Ю. Гагарина; «Идеалы Ленина – во всех наших свершениях и планах» (1963 г.); «Факел Олимпиады-80 над Москвой» (1980 г.). В № 11 за 1985 год портрет приглаженного Михаила Горбачёва и информация, что пленум ЦК КПСС единогласно его избрал на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

   Но с каждым годом меняется содержание обложек. Видно, что читателям хочется «клубнички» (кому-то сексуальной, а кому-то политической) а у журналистов «Недели», чтобы сохранить газету, нет выбора. Появляется эпатажная актриса Людмила Гурченко, затем с обнажёнными плечами певица Лариса Долина. В 1990 году на титульном листе газеты женский портрет, а под ним фраза «Фрики – против опасных связей»…
   Это было совсем уже не в ту степь. Интересная газета вынуждена была менять своё содержание, литературный стиль, темы.  К сожалению, не выжила.

                ЭТО И ВПРЯМЬ БЫЛА СКАЗКА!

   В книге есть несколько общих фотографий коллектива редакции. И последняя, самая грустная, сделана в 1995 году. Под ней слова: «Последний снимок». Конечно, они -  журналисты, редакторы, корректоры, фотокорреспонденты – выжили. У творческих людей всегда что-то есть про запас; какое-нибудь другое дело.

   «Я проработала в «Неделе» 33 года, - заключает своё повествование Е. Р. Мушкина. – При всех главных редакторах! Как говорится в русских народных сказках, ровно тридцать лет и три года. Это и впрямь была сказка. А потому очень дорога мне книга, выпущенная в издательстве «Известий» в 2003 году, «Алексей Аджубей в коридорах четвёртой власти»:
   Елене Мушкиной, патриотке «Известий», старожилу «Недели,
   ветерану журналистики и вообще интересной женщине –
   в знак признания её профессиональных заслуг и преклонения
   перед её жизненной и творческой энергией и в память о молодости и зрелости,
   которыми дышали известинские коридоры, кабинеты и буфеты.
     От имени и поручению редакционного совета
     Ст. Сергеев. 29. О9. 2003 г.

   Счастлив должен быть человек, который, проработав на одном месте тридцать три года, может сказать: «Это и впрямь была сказка!». Значит, он правильно выбрал свой путь.
   «Что случилось на моём веку» - не единственная книга Елены Мушкиной. Уверена: и не последняя. Её жизненной и творческой энергии хватит ещё на другие сочинения. Насколько я знаю, у неё нет романов. Заманчивое дело – романы!

   Жизнь бежит. Меняются поколения. Постоянно обновляются и журналистские ряды. Новые поколения выдвигают свои таланты.
   Подобные мемуары нужны для того, чтобы не рвались связи между старшими и младшими поколениями. Все мемуары – это своеобразные наставления молодым: идите по следам предков, но идите осторожно, чтобы не затоптать их следы. Ибо когда-то по вашим следам тоже кто-то пойдёт.

   Мне остаётся признаться, что и я была автором «Недели». Елена Романовна заведовала отделом, если можно так сказать, социальной политики. А мне близки подобные темы. И я бесконечно благодарна ей за терпеливость, с которой она принимала мои статьи.