В тенетах ревности

               
Есть такая пословица:  не было бы счастья, да несчастье помогло. В нашей семье все получилось наоборот – счастье помогло прийти несчастью.

Папа полгода составлял кроссворд – особенный, на гранях куба. Составив, отправил его в Москву, на телевидение. А еще через полгода мы получили телеграмму, которой нашего папу, Павла Ивановича Козлова, пригласили принять участие в капитал-шоу «Поле Чудес».

Радости не было границ. Мама копила деньги на дорогой телевизор, а тут такое событие – отдала их папе:
 - Поезжай, Павел! С голыми руками ехать неудобно, все везут подарки… А ты что, рыжий? Но без телевизора не возвращайся!

Пошутила, конечно, насчет телевизора, но мы все тайно надеялись, что вдруг папа выиграет и привезет что-то хорошее. И ему повезло! Из Москвы папа приехал на собственных – выигранных!- «Жигулях», да еще в багажнике привез домашний кинотеатр, видеодвойку и набор сковородок для мамы.
   
Мама глазам своим не верила, всплескивала руками и восклицала:
- Неужели это все мое? Нежели это все наше? Папенька, миленький, дай, я тебя расцелую!

Папа отшучивался:
- Целовать надо Леню Якубовича! Хотя, на нем уже поцелуев ставить некуда…

И вдруг, как гром среди ясного неба, эта авария.

Мне было тринадцать, а моему брату Артему – десять лет, когда мы остались без родителей. В один день, в какой-то миг перестала существовать наша дружная и счастливая семья, где бывало немало гостей, веселых праздников, где папа создал домашний театр, в котором актерами были и родители, и я с братиком, и старенькая наша бабушка, и наши с Артемом друзья.

Нежданно-негаданно все это рухнуло. От машины, в которой ехали с работы домой родители, почти ничего не осталось. Друзья папы и мамы помогли похоронить родителей…

Бабушка, единственный родной человек, от горя слегла в постель и не смогла взять на себя заботу обо мне и Артемке. Нас с братом разлучили и отправили в разные детские дома.

                *                *                *

После теплого родного дома я оказалась в чужом, казенном и перенаселенном  доме – чем-то среднем между воинской казармой и отрядом в зековском лагере. Для меня это было большое потрясение.

Девчонки в детдоме, конечно, все были незнакомые. И с дикими нравами. В первый же день они устроили мне «проверку» - оказывается, у них это было принято,- слегка поколотили и подождали, побегу ли я жаловаться. Я не побежала, но они продолжали надо мной издеваться: подбросили в мою тумбочку чужие вещи и «стуканули» воспитателям, что я их украла. Старшие из девочек методично и жестоко исследовали, что я за человек, какое место я займу в своего рода иерархии в детском доме.

Мне нельзя было быть слабой, я это сразу усвоила. Но, видимо, благодаря полученному от родителей воспитанию, я категорически отказалась избивать «шестерок». Шестерками называли здесь девчонок, которые не могли постоять за себя.

К счастью, кроме хорошего воспитания, у меня, вероятно, оказались несомненное обаяние и талант – тоже дар родителей. Изгоями среди девочек были не все – это я обнаружила несколько позже, когда лучше ко всем присмотрелась. Они мне помогли поставить спектакль, потом еще один.

Мой папа был артистом, из общения с ним и его коллегами я кое-что вынесла, и это «кое-что» в детдоме мне так пригодилось!  «Школа» папы не прошла даром: детдомовский театр стали уважать, воспитатели мне пели на уши, что я имею успех и непременно стану артисткой. Девчонки постарше меня, даже самые отпетые хулиганки вдруг зауважали меня и перестали поколачивать, как делали это с другими.

Шло время. Я беспрестанно мечтала о том дне, когда мы объединимся с Артемом и начнем жить вместе «на свободе». Не будь моего театра, детдом для меня стал бы хуже зековской зоны: девочки порой бывают хуже отъявленных, разнузданных мальчишек. Это – правда, которую могут подтвердить многие учителя и воспитатели.
Я часто писала письма Артему и бабушке. Артем был немногословен, отписывался короткими писульками, но не скрывал, что очень хочет домой. Бабушка бодрилась, не падала духом, но между строк я прочла, что ей становится все хуже.

                *                *                *

Когда я закончила учебу, и меня отпустили из детдома, я успела лишь несколько дней прожить с бабушкой, которая скончалась буквально у меня на руках.

По молодости лет я не догадывалась, что на мою квартиру нацелились проходимцы, и я никак не могла сообразить, каким образом в скором времени я оказалась в однокомнатной квартире и на окраине города вместо трехкомнатной и в центре. Но я была и этому рада, потому что ни друзья отца, ни юристы, к которым я обращалась, не могли мне помочь. Больше того, они заверили меня, что могло быть и хуже, что я просто могла оказаться на улице. Суд мне не поможет, говорили они, для этого надо собрать кучу документов и не меньшую кучу денег. Вот когда я узнала значение слова «мафия» и на себе испытала, что она может сделать с человеком. Поэтому я была рада и однокомнатной квартире.

Я пошла работать санитаркой в больницу и сразу же поступила в медучилище. Зарплата была мизерной, денег катастрофически не хватало. Я экономила на всем, выкручивалась, как могла, но все же каждую неделю ездила к Артему со скромными гостинцами.

В это время и случилась со мною первая «взрослая» любовь. Я по уши влюбилась в Олега Семеновича – врача-анестизиолога. Мягкий, добрый, он чем-то напоминал мне папу. Олег был старше меня на пятнадцать лет, но это только придавало ему солидности и уверенности в действиях. Он имел семью, но когда сильно любишь, что же может помешать развитию отношений между влюбленной женщиной и любимым мужчиной? Я млела в его присутствии, а ему, несомненно, нравилось внимание такой юной особы, это его прельщало больше всего. Были у нас первые горячие, страстные поцелуи в перевязочной и первые жгучие ночи на моей квартире.

- Как удобно для нас сложилась твоя судьба, Леночка!- восклицал он, не замечая, что ранит меня.-  Нам не надо для свиданий искать где-то пристанище.

Вот тебе и «папа», Леночка!

Через полгода на пороге моей квартиры появилась полная, моложавая женщина и прямо, без обиняков заявила:
- Оставь Олега, иначе тебя живьем закатают или где-нибудь забетонируют. Понимаешь?

Эта  «бизнес-вумен» оказалась женой врача, моего любовника – основным добытчиком и кормильцем в семье. Олег ее боялся, как черт ладана, и я не сомневалась, что если потребуется, она закатает и мужа в асфальт. Бояться-то боялся, но исподтишка ей пакостил с молоденькими девочками из медперсонала.

Я ждала, что мой возлюбленный решит сам эту проблему и решит ее в пользу молодости и любви. И он ее «решил». Сказал:
- Прости мое увлечение, Леночка. Войди в мое положение: у меня семья, почти взрослый сын… Нам надо расстаться. Иначе…- он не договорил, но я все поняла.
Я поняла его мелкую, пакостливую и трусливую душонку. И отстала от него, хотя сделать это было нелегко – первая, все же, любовь.

Я поплакала, но бизнес-вумен обо всем позаботилась, и меня перевели в другую больницу. Там за работой и заботой о брате я постепенно излечилась от своей влюбленности.

                *                *                *

В немалой мере этому способствовал пациент в одной из палат, который обладал удивительно голубыми глазами, хорошо поставленным голосом, и говорил он мне такие приятные вещи, что на душе делалось тепло и легко. Женщины ведь любят ушами…
Его звали Денис. Он долечивался после хирургического удаления аппендикса. Мне он очень понравился, и я ухаживала за ним с особым рвением. Я ему, кажется, тоже нравилась.

Мы с Денисом стали встречаться и уже после нескольких месяцев решили пожениться. Денис работал в ремонтно-строительной фирме, общался со строителями, монтажниками, проектировщиками и заказчиками. Одновременно он доучивался в архитектурно-строительном университете, и все это для меня складывалось  удачно, лучшего мужа мне и желать не надо было.

                *                *                *      
 
Как раз в это время вернулся из детдома и Артем. В первую очередь встал вопрос, где он будет жить. Он смотрел на нас с Денисом вопрошающими глазами, и я не на шутку встревожилась – не на улицу же его гнать. Единственный родной мне человек оказался в затруднительном положении.

Со свойственной ему горячностью проблему решил Денис. Решительно взмахнув рукой, он сказал:
-  Артем останется у нас! Купим раскладушку, и пусть спит на кухне. В тесноте, да не в обиде…

Так мы втроем стали жить в однокомнатной квартире.

Денис помог Артему устроиться на работу. Он стал помогать продавцам в магазине стройматериалов. Я хотела, чтобы Артем куда-нибудь поступил учиться, Денис советовал ему пойти в архитектурно-строительный университет, где он учился сам. Но Артем с учебой не торопился.

Через некоторое время я заметила, что отношения между  Денисом и Артемом стали иными, непонятными мне. Денис резко обрывал моего брата, уходил из квартиры ночевать к родителям, если у меня выпадало ночное дежурство. На все мои расспросы Денис отвечал, что Артем «достал» его своими глупыми разговорами. А Артем, напротив, жаловался мне, что «такой хороший твой Денис» почему-то совершенно не хочет поддерживать с ним нормальные родственные отношения.

Как-то директор фирмы отправил в командировку Дениса и Артема вместе. Вернувшись оттуда, они дулись друг на друга, как мышь на крупу. Я заметила это и спросила обоих, в чем дело.

- Нам надо что-то решать с квартирой,- горячо начал Денис.- Вернее, не с квартирой, а с Артемом. Нужно что-то придумать. Но с твоим братцем я вместе больше жить не буду!

- Не сошлись характерами? Может, Артема поместить в общежитие?

- Было бы оно, общежитие! Фирма только-только становится на ноги. Общежитие, конечно, решило бы наш вопрос.

- Ну, а ты что скажешь, Артем?- обратилась я к брату.

Он вдруг заплакал и сквозь слезы сказал:
- Я не знаю, почему он меня не любит. Я хочу жить с вами! Я не могу без вас…

У меня душа разрывалась. Вот еще оказия какая свалилась на мою голову – не могут между собой ужиться мои мужики. С одной стороны – любимый муж, с другой – не менее любимый брат.

На наше счастье Дениса повысили в должности, теперь он стал старшим мастером, и его зарплата намного повысилась. На семейном совете решили снять комнату для Артема.

Узнав, что ему придется покинуть нас, Артем повел себя, по меньшей мере, странно. Он горячо стал доказывать мне, что комната нужна не Артему, а моему мужу для встреч с любовницей и что из-за этого у них и происходят ссоры.

- Я бы мог и раньше рассказать тебе об этом, но не хотел тревожить тебя. Ты бы могла не поверить мне, а если б поверила, то страдала, а я бы чувствовал себя виноватым. Поверь мне, брату, он изменяет тебе. Лучше сразу разведись с ним.
Зачем тебе Дениса делить на двоих? А ты молодая, красивая, найдешь еще себе мужа. Зато будешь спокойно жить.

Я не знала, что мне делать и кому верить – мужу или брату.

В конце концов, Денис нашел комнату поблизости и выпроводил Артема. Но тот приходил ко мне, по-прежнему жаловался на Дениса. Он больше говорил не о том, что хотел бы вернуться к нам, а о том, что мне следует бросить мужа.

- Я многое о нем знаю. Не хочу только рассказывать подробности – тебе это будет неприятно. Чтобы ты ничего не знала о его встречах с любовницей, поэтому он меня и прогнал. Я за тебя, сестренка, беспокоюсь. Этот человек тебе не подходит,-  твердил Артем.

Я мучилась, пыталась поговорить с Денисом, но он только отмахивался:
- Все будет нормально, Леночка! Перебесится твой Артем, и все войдет в свою колею.

Однажды я допекла Дениса своими расспросами до белого каления, и он, прошипев сквозь зубы:
- Ну, гад! Он меня еще не знает. Я с ним разберусь! Я покажу ему, где раки зимуют,- рассерженно хлопнул дверью и ушел.

Я упала на стул и заплакала. Но вдруг сообразила, что мужики могут подраться и покалечить друг друга. Ведь Денис отправился к Артему – это же ясно. Как бы не случилось беды!

Я летела к ним, словно на крыльях. На мой звонок дверь открыла соседка Артема и сразу удалилась. А я, не мешкая, распахнула дверь в комнату брата.
То, что я там увидела, меня потрясло.

На кровати полулежал  обнаженный Артем, а рядом стоял Денис. Одетый. Увидев меня, он смутился и сказал Артему:
- Ну что, дождался, урод?

Брат же вдруг сполз с кровати и бросился к моим ногам:
- Прости, Леночка, прости, сестренка! Мы не знали, как тебе все объяснить… Мы любим друг друга. Ты знаешь, такое бывает… Оставь Дениса мне, ты еще выйдешь замуж.

Я остолбенела. Мне стало так страшно, что я не могла ничего ответить и бегом бросилась вон из комнаты.

Пока я на такси ехала домой, всю дорогу пыталась представить себе, как мой муж и брат занимаются любовью, и меня тошнило от омерзения.
               
                *                *                *

Дома я дала волю чувствам и расплакалась. Мне казалось, что мир рухнул, и нельзя ничего исправить.

Неожиданно вернулся Денис, запыхавшийся и взъерошенный. С порога закричал:
- Почему ты убежала? Ты что, поверила ему?

Я думала, что тут же прогоню его… Но я так любила его! И почему не дать ему выговориться?

Денис рассказал обо всем, о чем я даже не догадывалась.

Оказалось, что Артем почти сразу после возвращения из детдома начал «подъезжать» к Денису. Сначала он просто «закидывал удочку» - проверял, как Денис реагирует на разговоры о необычных отношениях между мужчинами. Потом начал ухаживать за Денисом, когда меня не было дома.

- Ты не представляешь, как мне было не по себе,- говорил Денис.-  Он то предлагал мне помыться вместе, то пытался меня расчесывать, гладил по плечам…

- Фу! Какая мерзость… - перебивала я Дениса, но он хотел говорить и говорить еще.
 
- Я ему объяснил, что я в эти игры не играю. Что я люблю Лену, и меня привлекают только женщины. Но он своих притязаний не оставил. Когда у тебя были ночные смены, он пытался забраться ко мне в постель. Пару раз я дал ему затрещину, потом просто стал его избегать.

- Оказывается, между лагерем для зеков и детдомом разницы нет?- спросила я. – И там, и тут – процветает мужеложство.

- Не знаю. Ни в лагере, ни в детдоме я не был. По- моему, все гораздо проще: такова сексуальная испорченность человека. А лагерь, армия, детдом служат только отправным толчком для распущенного с детства человека. Все – в человеке!
Распустится – жиже воды, укрепится – тверже камня… А братец твой все не унимался. В командировке выпил, орал на весь этаж гостиницы, что любит меня. Хорошо, что люди не догадывались, кого он любит. Потом голый ползал передо мной на коленях, умолял о любви…

- Если это – наследственное, то я не знаю никого из родственников с такими наклонностями,- про себя вслух подумала я. 

- Артем чувствовал, что все его старания бесполезны, поэтому начал говорить тебе гадости про меня. Я видел, ты и в самом деле ревновала меня, но что я мог сделать? Избить Артема до полусмерти, но меня останавливало, что он – твой брат. А он все надеялся, что ты меня бросишь. Только что  бы это ему дало?

- Страшным человеком оказался Артем. А это не сумасшествие?   
               
- Врачи говорят, что нет. Он совершенно вменяем, и поэтому сегодня я решил, как следует ему поддать. Пришел, он собирается в душ, в одном халате одет. Я стал на него кричать, чтобы еще более себя распалить, а он халат с себя скинул, остался, в чем мама родила, и опять гадости начал мне говорить. Я дал ему, как следует, он свалился на кровать, и тут  вошла ты…

Я слушала мужа и верила каждому его слову. А как иначе? Он говорил, а я все более убеждалась, что Денис в этой истории не при чем, и наша любовь жива.
               
                *                *                *

Через день я встретилась с Артемом. Он вдруг сказал:
- Ты, Лена, победила. Он меня не любит и не любил никогда. Зря я старался. Что бы я ни делал, Денис только о тебе твердил. Он оказался человеком обычной сексуальной ориентации. А сколько злых слов я тебе наговорил! Знала бы ты, как я ревновал к тебе Дениса, как ненавидел я тебя. Мне порой казалось, будь под рукой яд, я бы, не колеблясь, всыпал тебе в пищу. Ты уж меня, дурака, прости и только скажи, почему все так получается, а?

Что я могла ему ответить? Жалко мне его стало. Жалко за искалеченную его судьбу. А все началось, если раздуматься, с  выигранных на Поле Чудес «Жигулей».

Артем мне сказал, что решил уехать в Москву. Там, он сказал, для таких, как он, шансов выжить больше.

Я его отговаривала, напомнила, что от себя не уйдешь. Он и слушать не хотел:
- В Москве я надеюсь найти работу лучше и как-нибудь устрою свою судьбу.

- А если возьмут в армию? А там – Чечня…

- Двум смертям не бывать, а одной, может, даже рад буду. Я еще в детдоме стал не таким, как все. Девочки меня, понимаешь, не интересовали.

Я просила его не забывать нас – меня, Дениса. Может, еще пригодимся, когда в его жизни наступит самый черный час. Он только рукой махнул.

Дома я подробно рассказала Денису о встрече с Артемом. Он заметил:
- Может, это и лучше, что твой брат уезжает. Для нас, по крайней мере. Хотя в Москве он, точно, пропадет!

А у нас с Денисом впереди была своя жизнь: я училась в медицинском, Денис открыл свой бизнес. У нас родился сын. Хотели назвать Артемом, но побоялись, как бы не выпала на его долю судьба родного дяди. Назвали Павлом в честь дедушки.

Время от времени  из-за неизвестности меня одолевали мысли о брате, его странной и наверняка нелегкой судьбе.

                *                *                *

Он напомнил о себе сам.

Через три года я получила от Артема коротенькое письмецо. Он сообщал, что отслужил в армии и – точно -  воевал в Чечне. Сейчас он живет в Москве. Его приютил один из известных олигархов. Официально он – телохранитель, неофициально - как угодно можно назвать. У его благодетеля есть семья и все прочее, как у людей. «А меня он содержит,- сообщал в конце Артем,- для нетрадиционной, «пикантной» любви».

Больше от Артема не было никаких известий.


31 октября 2006 года.                Пос.  Шушенское.