Элизабет Тейлор, отрывки 6

-Он был весь в грязи, поту и пыли, но неплох собою. Даже можно сказать хорош. У него были длинные, создающие ореол, кудрявые русо-золотистые волосы и красивые голубые глаза в шикарном обрамлении ресниц, но зубы желтоватые, от бродячей жизни. Сине-коричневая, уж не знаю, как описать её цвет получше, его кепочка упала и валялась в грязи. Широкие скулы и ещё по-детски не ходящие желваки. Длинноватый, широкий нос. Розовая, даже слишком, кожа. Худое лицо. Нижняя губа толще верхней, что хорошо, как я считаю, и красиво. Тонкие изогнутые брови, нависшие прямо над глазами. Мне понравилось это лицо. Я думаю, лицо и облик - отражение души. Нужно выбирать красоту. Если человек по-настоящему, по-доброму красив, он не может не быть хорошим в душе.

Он не держал моей руки. Он даже не смотрел на меня. Казалось, он забыл о моем существования, несмотря на то, что рассказывал именно обо мне и ни о ком ином. Крудж был немногословен. Он проговорил только о самом важном и необходимым для понимания Берк моей персоны. Но он прибавил:
Она умеет о себе позаботиться. Не переусердствуйте с нежностью, мисс Берк. Ребёнка надо держать в узде ради его же собственного блага.
При этих словах я густо раскраснелась. В них содержалась вся его злость и жестокость, хоть они были прикрыты фальшивым шелком. Он прекрасно знает, что я сама нежна и люблю, когда со мной обращаются достаточно старательно и любвеобильно.
Что же скажет сама Элизаебет? Дитя моё, с тобой не будет хлопот?
Похоже, это единственное, что ее интересует. Я сказала:
- Думаю, нет.
Как прелестно! Она думает!
Берк ненавидит детей.

Никто из девочек не был на меня похож. Я сильно отличалась от них не скажу, что умом, это было бы в высшей степени нескромно, но умонастроением, мировоззрением, складом духа. Я была ненормальна для них. Это долгое время меня печалило, пока я не поняла, что в сущности, не важно.0, что они обо мне думают. Это наше неравенство сильно меня расстраивало.

 Эльза была истеричной маленькой особой. Она была ниже всех в классе. Это довольно отличительное свойство, особенно для молодых девушек. Будь такой же, как все - вот их девиз. Не отличайся ни в чем и будешь счастливым. У них все было одинаково каждая часть тела. Но если кто-то и выделялся, его ставили во главу угла, делали предметом насмешек и ужимок, издевались над ним в тайне, за спиной, осмеивали. Такова природа девушек и всех молодых людей, если не детей, как нас презрительно называют. Она постоянно плакала по всякому пустячному поводу. Как это она еще не затопила слезами класс? Причем, не горькими, и даже не соляными - где взять столько соли! - а самыми обыкновенными и маленькими. Она была очень пугливой, ничего не стоило довести ее до потери сознания. Кстати, по потерям сознания она была первой во всей школе. Никто, кроме нее, не падал столько раз замертво, хотя все старались. Она постоянно плакала. У нее еще в детстве умерли родители.
Этот факт приводил ее в отчаяние и беснование. Иногда она могла сесть на пол и залиться там слезами.

Елена была себе на уме. Она хотела выдать из себя то, чем она, по сути, не являлась. Ей не хотелось дружить ни с кем для создания таинственной репутации, но ей было скучно, и она разрушала все таинственное, которого и не было. Она постоянно задирала голову. Свенсон этого не делала, так как не хотела растерять своих друзей. Елена была глупей. Она постоянно спорила с преподавателями, хоть особыми знаниями не отличалась и была троечницей. У нее были черные глубокие, что странно, глаза, но это не давало ей право вести себя так, будто она лучше всех. Она была некрасивая, это ее очень печалило. Она хотела быть первей всех, даже обойти саму Свенсон. Но она, несмотря на все усилия, была наравне с этим стадом, с этими обезьянами. Елена ничем не отличалась от них, ничто ее не выделяло, кроме превосходной самооценки, довольно не справедливой. Даже у Свенсон самооценка была ниже, она постоянно находила в себе мелкие недостатки и очень переживала по этому поводу. Например, у нее иногда выступали веснушки на носу после прогулок под солнцем. Ей надо было брать пример с американских дам и пользоваться зонтиками, что она иногда и делала. Она была очень горда, и это была не гордость, а гордыня.

Вскоре я познакомилась, или вернее, узнала всех двенадцать девочек класса. Мало кто мне понравился. Сказать по существу, это были избалованные, местами омерзительные мне, неначитанные, болтливые, легкомысленные особы. Елена Питсбур, Лаура Свенсон, Эрина Ларри, Эльза Молдридж, Магдалена Айнт, Сара Эйзенберг, Кэтрин Джонс, Нина Эфрон, Джиана Дрейфус, Алиса Грейндж, Пайпер Рид, Сиена Смит. Двенадцать девочек одного возраста. Я была тринадцатой. Несчастливое число. Я была лишней. Не надо было мне поступать в эту школу. Хотя там на воле мне остаться тоде было не с кем. Я - круглая сирота.

На эти сплетни он полагается всецело, имея высокое мнение и персонах, между которыми они пущены и о людях, которые уже поместили дочерей в институт и остались довольны этим поступком, весьма правильным и благородным, так как он обеспечивает им превосходное будущее, манеры и кругозор. Это были конечно пустячные, но приятные сердцу Берк, если оно вообще имеет место быть, формальности.
Ученье дается девочке легко, на этот счет вы можете не беспокоится, - заявил мой дядя, о существовании которого я узнала лишь на прошлой неделе. Относительно ее поведения и характера могу вас заверить, что Элизабет вас ни в коем случае не подведет и не расстроит своим ошибками. Мисс Тейлор прилежна, способна, талантлива, умна не по годам.
Это было почти правдой, все, что он сказал. Когда сообщают какие-то сведения, касательно меня, я краснею.

Я уверена, что леди говорит эти слова каждому отцу и каждой матери, отдающий ребенка ей на попечение. Я также не поняла, к кому обращалась мисс Берк - ко мне или к мистеру Круджу? Скорее всего, ко взрослому, потому как она сама уже не маленькая, а все сильные мира сего любят общаться только с равными. Это весьма несправедливо. Я на этот факт обижена. Это дурной вкус. Настоящие леди и джентльмены обращаешься и к маленькими пока людям на вы и если делают различие между ними и взрослыми, то не показывают это им самим. Идем дальше. Я стояла отстраненная, смирная, замкнутая и тихая, впрочем, как всегда, и слушала их разговор. Крудж говорил начальнице института, что решился отдать меня именно в это заведение, весьма достойное и почетное, полагаюсь на слухи, ходящие в высоких кругах, исходящие от уважающих себя и заслуживающих уважение лиц, подчеркивающие этикет школы, ее успехи в сфере образования и воспитания молодых девиц, ее порядочные доходы от содержания данных существ, которых она приняла под свой кров немеренное количество, торжество ее выпускников в свете и их славу, превосходящий все допустимые в хорошем смысле размеры сонм слуг, обитающих в ее стенах, а также элегантность школьной формы, которую мне предстояло испробовать на себе.

Здравствуйте, вы, полагаю, мистер Крудж с племянницей? А вы - мисс Элизабет Тейлор?
Да, точно, - сказал этот странный, суровый, зловещий человек.
Да, - кивнула я робко, слегка посмотрев на нее. И действительно, меня поразила эта точность в именах и званиях.
Страшная женщина встала. Она сделала это для того, чтобы подойти ко мне и окинуть внимательным, я бы сказала, пронизывающим взглядом с пят до макушки.
Что ж, взять на себя опеку над такой красивой и спокойной девочкой будет для меня не задачей, а честью, - произнесла леди, при этом гладя меня по волосам холодной жесткой рукой с длинными пальцами, что меня крайне раздосадовало. Я подумала: а причем тут красота? Да и причем тут внешне проявляемое спокойствие? Я оказалась в институте, а главное тут ум и строгая дисциплина. И вообще, откуда она может знать, что я не притворяюсь, что наедине с моими поверенными я не становлюсь маленьким монстром, чудовищем, демоном? Сплошное притворство, вранье и подлог во всем и вся. Нет, эта леди мне решительно не по душе. Продолжаем.
Я стояла неподвижно, устремив глаза в пол. Мне очень хотелось тоже взглянуть на нее и все ухватить этим взглядом, но мне очень мешала в этом природная скромность, от которой я очень устаю и которая меня очень печалит.

Она приветствовала нас обольстительными милыми словечками. Я внутри сделала гримасу по этому поводу, но, естественно, ничем не выдала снаружи свое недовольство этим жеманством и притворством. Было явно видно, что мы ей не нравимся. По крайней мере, я точно. Мне кажется, она вообще не обожает детей, как положено воспитателю института, но такие разногласия между профессией и нравом нередки в нашей жизни. Если от детей ее мутит, а от девочек тем более, зачем она пошла в эту сферу? Очевидно, ради наживы, во имя денег, с целью заработка. Я сразу распознаю таких людей. От них веет чем-то могильным, несмотря на то, что они стараются упрочить свое земное положение. У них в глазах кипит алчность, огонь которой испепеляет все добрые чувства, которых, возможно, и нет в помине.