Гадкая я, или Первая измена

Гадкая я, или Первая измена.

Когда я сделала это в первый раз - я ужаснулась тому, что на самом-то деле я ужасна так же, как и многомиллионная масса людей, совершающих такие же мерзкие проступки.
Я курила трясущимися руками и думала, что глубоко испорчена, раз не смогла противиться такому ходу вещей. Заехала в тупик, хотя достаточно образованна, чтобы воспользоваться картой, навигатором, чем угодно, но нет.

Это было жаркое лето без воздуха. Тогда я первый раз в своей жизни попробовала на вкус измену. Я не чувствовала ничего похожего на удовольствие или удовлетворение. Я испытывала стыд с ног до головы, и он стал моим преданным пресс - атташе. Куда бы я ни шла, мне было так стыдно, что хотелось спрятаться от всех, казалось, что сейчас из кустов высунется баннер, на котором гадкая я совершаю гнусность. Это, вероятно, было бы своеобразным выходом. Я могла бы занять позицию отрицания всего, злобы на весь мир, досады на непонимание, но ничего не было. Все оставалось, как и было, и тем хуже для меня. Я сама была своим же палачом. А это в разы больнее. Обвинитель и обвиняемый в одном лице.

Изменить - это оступиться, вывихнуть лодыжку, заработав себе заметную хромоту до конца дней. Изменять постоянно - встать на костыли.

Почему я так поступила? Потому что у меня была возможность - дико, не правда ли? Но это так и есть. Я все время была одна, его объятия были вялыми, его слова были легкими, его действия имели непонятную мне направленность. В силу юности и дурости я сомневалась во всём и вся. Я была обижена на весь мир за то, что мечты не сбывались, что всё не так, что решила стать плохой.

Но между плохой и отвратительной есть тонкая разница, которую я не учла. Плохой я стала бы, если ушла без объявления войны, оставив его мучиться и терзаться, но я стала отвратительной, залазя за его спиной на чужой член, выставив его святым страдальцем, а себя - шалавой. Хотелось сделать больно ему, а я уязвила себя, создала слабину, пробоину в душе, куда теперь задувает холодный ветер пересудов, обвинений и самобичевания.

Что я чувствую сейчас? Стыд и осознание собственной глупости. Аж противно. Всегда есть выбор, даже если кто-то ратует, что его нет, то он врёт. Выбор есть всегда, просто гораздо более сложный. Мне надо было сказать всё, как есть, поставить ультиматум на крайняк, разругаться, поскандалить, уйти, но играть по-честному.

Измена - как душевный аппендикс, его нельзя бередить, иначе потом начнется заражение и придется оттяпать немалый шмат души, чтобы спасти хоть что-то доброе и чистое.
Изваляться в грязи- легче легкого, стать херовой - говно вопрос, опуститься на колени - да раз плюнуть. Когда ты поднимешься, ты останешься тем же человеком, что была до, а?

Каким бы ни был сахарным чужой мужчина, какими бы вы часами великолепия ни делились друг с другом, осознание настигнет на обратном пути и, находясь вдали от соучастника, рядом с обманутым, можно возненавидеть всех и себя заодно, потерять ориентацию и всё это ради того, чтобы убедиться, что ниже пояса - все одинаковые.

Карина Соловьёва/Доронина