Расплата за язык

   На пятом месяце боевой службы помощник командира корабля по снабжению занемог желудком. Появились рези в эпигастральной области, изжога, отрыжка и даже, как не странно, отвращение к пищи.
 
   - Товарищ командир, - за ужином помощник обратился к Всевышнему, - у меня желудок болит. Доктор таблетки дает, а они не помогают. А больше у него ничего нет. Что мне делать?

   - Доктор, в чем дело? – командир устремляет свой взор на начмеда.

   - Помощник, а ты не хочешь командиру сказать, от чего твой живот болит? – доктор ненавидяще смотрит на старшего лейтенанта, - Поделись. Я думаю, всем будет это очень интересно.

   Помощник густо краснеет.

   - Все его боли, товарищ командир, от излишка в употреблении шоколадных конфет. А чтобы никто об этом не знал, конфеты он ест вместе с фольгой и фантиками. Это от них у него изжога и боли.

   - Все так, помощник, или доктор опять что-то путает?

   - Не правда, я конфеты ем без фольги.

   - А где вы их берете? Неужели купили в иностранном порту? В это поверить никак невозможно, - зло поинтересовался командир.

   - Воруешь у экипажа, помощник? – старпом, лишенный дипломатических приемов, называет вещи своими именами.

Командир начинает краснеть, - Действительно, что-то я не припоминаю, чтобы последние три месяца на столе у нас, о личном составе я уже не говорю, были конфеты и печенье. Где они? Может крысы съели? Я вас слушаю, товарищ старший лейтенант.

   - Все на месте, товарищ командир. Выдаем по праздникам.

   - По конфете на человека? А какие у нас на боевой службе были праздники?

   - День Военно-морского флота.

   - И все? Не густо. Старпом, тщательным образом поверьте нашу продовольственную службу. Возьмите обязательно в комиссию доктора. Коль он не умеет лечить, пусть проявит себя на другом поприще. Не забудьте и нашего секретаря комитета комсомола. А то он от чрезмерного сна опухать начал. Еще кого-то из мичманов привлеките. Пусть проверят по накладным, сколько чего получили, сколько израсходовали, и что осталось в наличии. Акт мне представить через неделю. Задача ясна?

   - Так точно, - чеканит старпом и поворачивается к начмеду, - Понял, доктор? Помощника ты не любишь, значит, проверишь хорошо, – старпом злорадно ухмыляется, - Чтобы семь дней я тебя не видел на верхней палубе. Теперь твое место, - он делает паузу, - ниже ватерлинии, то есть в кладовой.

   - Вместе с вами, хоть на край света, - пытается равнодушно отшутиться доктор, но на душе скребут кошки.

      Офицеры улыбается. Им всегда приятно видеть расправу над краснопогонным врачевателем.

   Промолчи или скажи об этом как-то иначе, и не было бы этой долбаной проверки. А теперь сиди в холодной провизионке, взвешивай макароны, считай банки и пиши акт. Старпом же этого делать не будет.

   Правильно старые люди говорят: «Язык мой, враг мой».