19 Глава. Дорога домой

За эти долгие годы судьба  разбросала сестёр в разные края далеко от родительского дома. И потому дорога домой обещала быть долгой. Серго, как профессиональный капитан держал судно на правильном курсе, то и дело поглядывая на магнитный компас.  Частенько к нему на мостик поднималась Русанна и он ей, как юнге уступал штурвал, отдавая приказания «Право руля! – командовал он – Ещё право руля! Так держать!». Русанна, стараясь  быть хорошей ученицей, выполняла в точности все распоряжения. А когда порой сбивалась, они весело хохотали над её ошибками и выравнивали курс вместе.
Серго клал свои крепкие мужественные ладони поверх нежных рук Русанны и они вместе держали штурвал.  В ночные часы мотор глушили и все расходились на ночной отдых, оставив на палубе караульных.
Если жребий выпадал быть караульным Ларго, то Адель каждый раз оставалась рядом с ним до утра. Они усаживались вместе па палубе. Ларго обнимал её, привлекая к себе, чтобы не замёрзнуть. И так они, тихо беседуя, проводили ночные часы, разглядывая звёзды и загадывая желания всякий раз, когда видели падающую звезду.  По очереди они рассказывали друг другу   увлекательные истории из своей жизни. А иногда брали гитару и тихо пели, не нарушая ночной отдых остальных.
Следующей ночью караульным выходил Кристиан. Разделить его одиночество всякий раз оставалась Роберта. Они беседовали обо всём: о цыганской жизни, об Адель, которая стала Кристиану названной сестрой. Минуты наедине в ночной тиши постепенно их сблизили. И уже Кристиану не было так больно наблюдать за Адель и Ларго.  В его сердце лёгкой птицей влетела жизнерадостная Роберта. Ему было легко в её компании, они понимали друг друга с полуслова,  с полу-взгляда.
Серго же в ночной караул не выходил, он набирался сил к предстоящему дню. От него зависел исход их плавания, он должен был безошибочно и без промедлений привести судно к конечному пути.
К концу четвёртой недели плавания на горизонте забрезжил долгожданный ориентир – узкая полоса суши. Это было то место, с которого Адель с Кристианом отправились в долгое путешествие, длиной почти в год и теперь всего за месяц по воде они добрались обратно в свои края.
Все, как один вышли на палубу, с радостью вглядываясь в приближающуюся полоску суши. Серго, завидев ориентиры пристани, повернул штурвал в её сторону. А вскоре все уже были на берегу, оставив яхту прикреплённой к причалу.  Дальше им надо было добираться  пешком. Кристиан, приметив невдалеке  отделение связи,  направился к нему, чтобы отправить весточку своим родным. Во время их путешествия он тайком от Адель  иногда отправлял сообщения своему отцу, сообщая  последние новости и место их пребывания. 
Расспросив местных жителей, они быстро определились с точным направлением дальнейшего пути и через два дня уже подходили к родной деревне сестёр.
Трепет и волнение охватило девушек при виде узнаваемых просторов. Перед ними было родное  селение, где прошли годы их счастливого детства. Но что сейчас ждало их впереди? Уцелел ли  отцовский старый дом? Живы ли соседи, которые ещё помнят их?  Задаваясь вопросами, они озирались по сторонам, в надежде увидеть знакомые лица, родной силуэт отца.
А лишь впереди показалась древняя колокольня,  все, не сговариваясь, дружно свернули к ней. За эти годы она ещё больше растрескалась и заросла бурьяном.  Немного поодаль всё так же находился старый пруд, где квакали лягушки и где, будучи маленькими девочками,  они любили ловить тритонов.
- Ты помнишь, Берна тот день, когда мы с тобой услышали, как звонил колокол на этой колокольне,- задумчиво произнесла Адель, - тот день, который стал для нас началом трагической истории.
- Я что-то припоминаю,- ответила Бернадетта, - тогда день был ещё очень жарким,  и я босиком заходила в воду, а потом поскользнулась и шлёпнулась в грязь.
- Пойдёмте скорее к нашему дому, - перебила воспоминания сестёр Эвелина, - очень хочется увидеть, что с ним стало за эти годы.
Вернувшись на дорогу,  по которой шли, они направились в сторону деревенских строений. Некоторые дома стояли заброшенными с сиротливо распахнутыми окнами, а  кое-где и наглухо заколоченными досками. Огороды около этих домов заросли травой, а заборы покосились. В отдельных домах, как раньше, топились печки,  и клубился дым из трубы. На улице играла горстка детворы. У одного из домов на скамейке сидела пожилая женщина. Она внимательно посмотрела на группу появившихся в их краях молодых людей, словно стараясь кого-то  узнать или что-то вспомнить.
- Здравствуйте! – обратилась к ней Роберта, - Подскажите пожалуйста…
- Она немая, вот уже как девять лет, - не дав ей  договорить, перебила её круглолицая  девчушка, что играла со всеми ребятами.
- А что с  ней случилось девять лет назад? – обернувшись, поинтересовалась Роберта.
- Мне рассказывала мама, что была какая-то трагедия в нашей деревне, - начала объяснять девочка, - и тогда  погибли её муж и дочь, по-моему.
- Да, трагедия была, - опустив голову, тихо произнесла Адель и подошла к сидевшей женщине.
Она опустилась перед ней на колени и, взяв её руки в свои ладони, поднесла к своим губам.
-  Я Адель, - произнесла она, - а это мои сёстры. Мы вернулись домой.
Женщина молчаливо погладила девушку по голове и в глазах её проступили слёзы. Она  окинула взглядом всех стоявших рядом и,  открывая рот, попыталась что-то сказать, но вместо этого послышалось только бессвязное мычание.
-  Пойдём Адель, ты ничего от неё не узнаешь,- подойдя к ней сзади и положив руки на её плечи, сказал Ларго, - не мучай себя и не тревожь её воспоминания.
Послушавшись, Адель поднялась на ноги и пошла вместе со всеми дальше, в ту сторону, где стоял их дом. А подойдя ближе, они на минуту замерли.  Словно не было тех долгих лет разлуки. Дом стоял как прежде: на окнах плотно закрыты рамы и завешены шторы  внутри. На ступенях у входа, свернувшись в клубок  мирно спал чей-то кот.
- Отец, он здесь, - сорвавшись с места, пошла быстрым шагом к калитке Русанна.
Она повернула старую вертушку и распахнула калитку. Двор перед входом встретил их сиротливо. Не было цветов, которые так любила сажать их мать вдоль центральной дорожки, ведущей к дому. Яблони чуть поодаль сильно разрослись и, скинув яблоки на траву, стояли в окружении давно сгнивших, а где-то  недавно упавших сверху свежих яблок.  Бросив взгляд  на эту мрачную картину, Русанна подошла к дому.
Ступени перед входом в дом кое-где прогнили. Дверь была закрыта. Но, слегка толкнув её, та сразу распахнулась, словно давно ждала гостей.
В лицо пахнуло сыростью, и еле уловимым  запахом недавно горящей свечи.
По телу Русанны пробежала  волнительная дрожь и,  задержавшись на мгновение у входа, она отбросила волнения и тревоги, так внезапно нахлынувшие сейчас на неё, шагнула внутрь. В полумраке просматривались силуэты знакомых предметов мебели. Старый стол стоял как прежде в центре комнаты. По кругу аккуратно расставлены стулья – свидетели счастливой  их некогда большой и счастливой семьи.
- Отец! – в  надежде крикнула она.
Но в ответ лишь услышала отдалённое эхо осиротевшего дома. Следом за Русанной в дом вошли и все остальные.
- Его здесь нет, - обернувшись к сёстрам, с сожалением произнесла Русанна.
Адель и Роберта направились к окнам раскрывать шторы и распахивать рамы. Свежий воздух и дневной свет вмиг преобразили их старый дом.
-  Здесь кто-то не так давно был,- прохаживаясь из комнаты в комнату, предположила Арабелла, - в доме прибрано и пыли почти нет, а в любимом мамином уголке у иконы Пресвятой девы недавно горела свеча.
Арабелла подошла ближе к иконе и тронула свечу рукой:
- Она ещё тёплая,- удивлённо воскликнула она, - словно свечу кто потушил перед нашим приходом.
- Отец, он жив! Просто сейчас отлучился куда-то из дома,- с надеждой и внутренней уверенностью произнесла Русанна.
Тут они заметили, как к калитке подходит пожилая женщина и, отворив её, направляется к дому. Незнакомка, словно она была здесь хозяйкой, открыла дверь и шагнула за порог дома. Осмотрев незнакомых ей людей, она молча прошла в красный угол и зажгла вновь свечу.
- Опять потухла,- посетовала она, - это всё сырость и сквозняки.
Все в недоумении следили за её действиями, пытаясь понять, кто она: старая знакомая их забытой жизни, юродивая, нашедшая приют в их доме.
- Вы же сёстры?! – наконец произнесла она, - он мне говорил, что вы придете, и велел ждать.
- Вы говорите об отце? – удивлённо и с нескрываемой радостью в голосе, спросила Адель, - А где он сам?
- Не знаю, - потупив глаза, произнесла женщина,- раньше он появлялся чаще, а в последние годы пропал совсем. Кто-то из местных говорил, что видел его: потерянного, в лохмотьях, босиком. Он словно живой призрак скитается по земле в надежде отыскать родные души.
- Но Вы же сказали, что отец говорил Вам о нас и велел ждать, - уточнила Русанна.
- Да, так оно и было, только много лет назад. Я осталась одна после той  страшной трагедии, как и ваш отец. У меня тогда погиб муж. Какое-то время я заходила к вашему отцу, готовила еду, прибиралась в доме. Он первое время часто уезжал на поиски своих дочерей, то есть - вас. Горе завладело им всецело, он перестал заботиться о доме, ел что придётся. Вот тогда я и пришла к нему на помощь. Он постоянно твердил мне: «Они вернуться, они обязательно вернуться. Если не сейчас, то через девять лет в начале осени. Ты их дождись обязательно. И свечи, они должны гореть всегда, чтобы душа моей Иванны могла возвращаться в этот дом и молиться о пропавших дочерях». Вот я и прихожу в этот дом как прежде: прибраться, да сменить потухшую свечу. Но больше мне это делать не к чему. Вы все вместе и дома.
- Все вместе и дома, - повторила последние слова женщины Русанна, а потом, на минуту задумавшись,  добавила: - не хватает только отца и матери.
- Мы обязательно найдём отца, - подойдя ближе к сестре и обняв её за плечи, произнесла Адель, - а мама осталась светлым образом в наших сердцах.
Осмотрев ещё раз молодых людей, женщина, словно что-то вспомнив, заторопилась на кухню.
- Я самовар поставлю, вы же с дороги, голодные, поди, - произнесла она на ходу.
Поставив самовар, она торопливыми шагами вышла за дверь, но вскоре вернулась с тарелкой пирогов.
- Вот! – ставя блюдо на стол, произнесла она,- Сегодня пекла, словно предчувствовала гостей. А тут не просто гости, а долгожданные и родные.
Принеся горячий самовар, она поставила его на стол и повернула к двери.
- Вы кушайте, обживайтесь, а я пойду. Завтра зайду поутру, - обернувшись перед уходом,  произнесла она и вышла за дверь, прикрыв её за собой.
- Постойте…- было окрикнула ту Адель, но женщина уже торопливо подходила к калитке. А ведь мы даже не спросили, как её зовут.
- Не переживай, сестрёнка, - поспешила её утешить Роберта,- она ещё вернётся и думаю, мы станем с ней ближе, чем просто соседи.
Пока девушки суетились у стола, расставляя чашки и разливая чай, Кристиан подошёл к старому камину и разжёг его. Тепло от огня быстро охватило помещение, внося уют и спокойствие.
- Вот мы и дома, закончились все наши происшествия, - мечтательно глядя на  огонь, откинувшись на спинку стула, произнесла Эвелина, - вот моё королевство, где я всегда была принцессой.
- Мы дома, но происшествия наши, похоже, ещё не закончились, - поправила сестру Бернадетта,- ведь сегодня день нашего рождения.
Рассматривая  старую кружку, Русанна вдруг, словно  ошпаренная кипятком, подскочила со стула.
- Сегодня же тот день, о котором говорил нам отец. Сегодня браслеты должны открыть нам свою тайну, - возбуждённо воскликнула она.
- Тайну? – задумчиво произнесла  Адель, - А если она, эта тайна? Может  все свои тайны браслеты уже раскрыли? Браслеты помогли нам встретиться и не пройти мимо, они помогли выжить в эти годы, оберегая и защищая нас.
- А ты помнишь, Адель, отец говорил, что браслеты откроют тайну только когда будут все вместе и именно в день нашего рождения и твоего двадцатилетия.
- Значит, допиваем чай и браслеты на стол! – предложил Серго, - будем искать ключ этой вашей древней тайны.