Вехи и вёрсты. Главы из романа. Гл. 289, 291, 292

Шиманский Василий Иванович

Главы из автобиографического романа "Вехи и вёрсты"
(Скопировано с сайта "Свободная Интернет Газета": http://www.svob-gazeta.ru/)


Глава 289, 291. Взрыв котла в городской бане. Знакомство с роднёй жены

В апреле пятьдесят восьмого года куда-то шел по улице Сталинской (ныне улица Ленина – ред.). Когда был в районе Госбанка (ныне военкомат – ред.), неожиданно налетел страшный ветер, и началась гроза. Успел заскочить на высокое крыльцо Главпочтамта (сейчас на его месте киоски Почтамтского рынка – ред.), как начался сильный ливень, засверкали молнии, и загремел гром. Пока ждал окончания грозы, что-то невдалеке грохнуло, раздался свист, и всё смолкло.

Мне показалось, что это гром, но после грозы люди бросились в сторону городской бани, которая стояла на квартал ниже Госбанка. Конечно же, последовал за ними. Около бани собралась толпа зевак и солдат. Выяснилось, что в то время, когда в бане мылись солдаты, взорвался котёл и, как ракета, пробив крышу, взмыл в воздух и улетел на улицу Линейную, где упал рядом с крыльцом жилого дома. На счастье никто не пострадал.
***

Я работал на заводе «Автозапчасть» и учился в восьмом классе школы рабочей молодёжи, был членом заводского комитета ВЛКСМ, входил в состав бюро и был редактором заводской газеты «Металлист». За активную работу в стенной печати завода председателем завкома Федюшко был награждён библиотечкой, в состав которой вошел роман «Океанский патруль», неизвестного тогда писателя Валентина Пикуля, С этих книг, практически, началась моя библиотека.

Как-то вечером позвонил в квартиру Светликовых, двери открыла мне Эльвирина мама Валентина Ивановна. Она пригласила меня войти в квартиру. Вошёл. В доме, кроме неё, был Элен отец и три её младших брата. Мы познакомились. Валентине Ивановне и Николаю Ивановичу рассказал о себе и своём намерении жениться на их дочери, но они ответили мне отказом.

После практики Эльвира  уехала в Благовещенск готовиться к защите дипломной работы. Через некоторое время получил от неё письмо, в котором она написала о своих подозрениях на беременность. Узнав об этом, выехал в Благовещенск, где успокоил подругу и заверил в том, что мы поженимся и у нас всё будет хорошо.
Дней через пять, после моего визита, Эльвира появилась на пороге моего дома со словами: «Дня три поживу у вас, но домой не пойду?» Согласился, но меня потрясло это обстоятельство. Неужели любовь Эльвиры  ко мне сильнее любви к родителям? Разве такое бывает?

О беременности Эльвиры рассказал своим родителям, на что отец сказал: «Эля нам нравится. Женись на ней. Среди таких людей, как её родители, мы будем выглядеть заметнее». Отец в этом вопросе ошибся.

Когда сказал Эллиным  родителям, что Эля беременна и о том, что выезжаю в Благовещенск, чтобы оформить наши отношения, они встали в позу и всячески старались отговорить свою дочь от такого опрометчивого шага в своей жизни, как выйти замуж за необразованного человека.

Особенно этому противилась Мария Владимировна Днепровская, которая была сводной сестрой моей будущей  тёщи. Маруся, как её звали родичи, была небольшого роста, но очень энергичная и не в меру любопытная женщина. Всю свою жизнь она проработала в торговле, имела в городе большой круг знакомых,  у которых наводила обо мне справки и на языке приносила их в дом Светликовых.

Получив обо мне кучу сведений, у Светликовых волосы вставали дыбом. По её понятиям, я был бандитом с улицы Чапаевской, которого боятся все люди города Свободного. В беседах со мной Мария Владимировна всегда была сдержана, видимо боялась меня, как бандита, который способен на всё.

Не меньшим моим удивлением было то обстоятельство, что директор школы пятьдесят три, в которой учился в третьем классе, Александра Ивановна Грызлова оказалась родной сестрой матери моей будущей жены Эльвиры. Долгие годы избегал встреч с этим человеком, но дороги господни неисповедимы, наши жизненные пути пересеклись.
Эльвира спросила у меня совета о том, что ей делать с беременностью, на что я, не раздумывая, сказал: «Что делать? Рожать! Завтра выезжаю в Благовещенск, где мы оформим свои отношения документально».

Кто из родителей не желает своему ребёнку счастья? Валентина Ивановна убеждала меня  в  том, что с восьмью классами  образования я не прокормлю себя, ни то, что семью.

Однажды присутствовал при телефонном разговоре моей будущей тёщи с её сестрой Таисией Ивановной, которая жила в городе Новосибирске. Валентина Ивановна, с глубоким сожалением говорила в трубку: «Наша Эльвира выходит замуж». На том конце провода спрашивают: «За кого?» Она, с пренебрежением: «Да, тут за одного мастеришку».

На том конце: «Он служил? Кто по образованию?» Опять тем же тоном: «Отслужил четыре года во флоте. Образование всего восемь классов». Мне было неприятно слушать такой разговор о себе, поэтому сказал: «Валентина Ивановна, образование можно получить и стать инженером, но только не со всякого инженера можно сделать порядочного человека!» Любую мать можно понять, но Валентина Ивановна продолжала меня пугать: «Зятёк, много горя хлебнёшь ты от моей дочери. У неё очень тяжелый характер и тебе с ней не справиться! Брось её, пока не поздно! Не приведи господь, если  её обидишь!»

Сказал тёще  в шутку: «Если Эльвира будет на меня катить бочку, я не стану вступать с ней в споры, или драться, а выйду на улицу, обойду пару раз вокруг дома, а когда вернусь, она успокоится и всё будет хорошо!» «Ну! Ну! Посмотрим, сколько раз тебе придётся бегать вокруг дома!» - засмеялась Валентина Ивановна.

***

Прежде, чем познакомиться с сестрой моей тёщи Надеждой Ивановной Брянских, познакомился с её дочерьми Светой, Аллой и Адой. Оно состоялось на танцах, куда ходил по субботам с Эльвирой. Элены двоюродные сёстры были очень симпатичными девочками, но ростом все пошли в деда, Ивана Петровича Грызлова, и были гораздо выше меня. Их дед был ростом в два метра и пять сантиметров.

Надежда Ивановна, несмотря на то, что была матерью четверых детей, не потеряла своей привлекательности и обаяния. Характером она была мягче, чем у моей тёщи. Получилось так, что с Надеждой Ивановной мы сразу нашли общий язык и взаимно понравились друг другу.

С Александрой Ивановной Грызловой, бывшей завучем школы номер пятьдесят три, где учился в третьем классе, мы встретились необычно.

Когда она была в гостях у Валентины Ивановны, пришел я, мы поздоровались, но она меня не узнала, поэтому первым напомнил ей некоторые эпизоды из своей учебы под её чутким руководством. При нашем разговоре Валентина Ивановна то и дело старалась меня чем-нибудь подковырнуть.

Когда Валентина Ивановна сказала сестре о том, что я один из «чапаевцев», Александра Ивановна сказала: «Ну, и что же с этого?» «Как, ну и что же? Там живут одни бандиты, он может оказаться одним из их банды?»

При всяком удобном случае тёща давила на моё самолюбие, затрагивая самые больные места в моей душе. Я никогда не был бандитом, хотя после нескольких случаев, когда меня останавливали для того, чтобы ограбить, стал носить финку, которую мне подарил заключённый Саша, по кличке «Острый».

Меня сильно задел выпад против меня, не выдержал, достал из кармана финку, покрутил её в руках, сказав: «Вы правы, я тоже из их банды». Когда финку положил в карман, Валентина Ивановна протянула руку в сторону Александры Ивановны и, несмотря на то, что не курила, она у сестры попросила папиросу.


Глава 292. Китайцы, бандиты и я

На заводе, кроме редактора газеты, мне дали новое комсомольское поручение - возглавить бригаду содействия милиции, которые тогда впервые начали входить в моду. «Кто везёт, на того и валят» - подумал я, но согласился. Ребята шутили надо мной: «Перед тобой открыт простор по наведению порядка  в городе, гордись этим!»
Пятьдесят восьмой год. В то время не были в обороте такие слова, как «бич», или «тунеядец».

Из лагерей возвращались люди реабилитированные, отсидевшие большие сроки в застенках лагерей. Амнистия пятьдесят третьего года не распространялась на политических заключённых, зато выпустила на свободу множество уголовников, которые отвыкли от труда и стали сколачивать банды и воровские шайки.
Одна из таких банд орудовала на территории Хабаровского края. Бандиты любили не только деньги, они не гнушались хорошими костюмами, и за гроши могли убить любого человека. За этой бандой охотилась милиция, но выйти на её след не могла.
***

В один из выходных летних дней 1958-го года пошёл за покупками на рынок, который тогда располагался на той площади, где сегодня стоит мэрия города и была трибуна, мимо которой проходят парады. Около одного из прилавков услышал шум, подошел к толпе и увидел возле неё неизвестно чем наполненный мешок, рядом с которым стоял китаец, крепко держа в своих объятиях молодого парня. Остальные китайцы на своём языке о чём-то громко говорили.

Спросил: «В чём дело?» Тот китаец, который держал парня, со злобой посмотрел на меня и закричал: «Какое твоё дело? Ходи твоя сторона!» Потом  с тем  парнем он куда-то ушел, но минут через пять вернулся на рынок в возбуждённом состоянии китаец один без парня. Они снова сбились в кучку, махали руками и что-то кричали на китайском языке. Стоя в стороне, некоторое время наблюдал за происходящим, соображая о том, что здесь произошло?

 Подойдя ближе к толпе,  повторил свой прежний  вопрос: «В чём дело?» Китаец зло посмотрел на меня и буркнул: «Тебе что? Ты тоже с той шайка?» «Какой шайка?» - переспросил я.  «А с той, которую сейчас мы поймали, а она убежала».
Работая на публику, я громко сказал, хотя на это не имел никакого права: «Я - офицер милиции и хочу знать, что здесь произошло!». Документы у меня никто не спросил. Да и толку с того, бандит всё равно убежал. Китаец сказал: «А что сразу не сказал, что ты милиция? Я бы тогда не упустил того шайку».

Он мне рассказал следующее: «Месяца два тому назад на вокзале в городе Хабаровске они ждали поезд. В то время, когда они вышли на площадь покурить, оставив с вещами одного человека, к тому подошли какие-то люди, ударили его по голове чем-то тяжелым, забрали все деньги, вещи, заодно прихватили мешок семян, и скрылись.
Сегодня на базаре в городе Свободном, по сходной цене, им предложили мешок семян, а у них мелькнула мысль: «А, что, если это наши семена?» Китайцы согласились на покупку и стали ждать. Когда парень принёс семена, китайцы сразу узнали свой мешок, попытались задержать бандита и сдать его в милицию, но парень на первых порах растерялся, а при первой возможности сбежал.

Выслушав китайцев, посмотрел на часы, они показывали одиннадцать, базар был  в разгаре. Я знал, что бандит вернётся, но когда? Немного прошелся по базару, сходил домой и снова направился к базарной площади. По дороге встретил члена заводского комитета комсомола  Виктора Напрюшкина, рассказал ему про китайцев, про Хабаровск, про вора и про семена. Потом предложил ему заглянуть со мной на базар, он согласился. Было около четырёх часов дня, базар поредел, но ещё было многолюдно. Подойдя к тому месту, где торговали китайцы, издалека мы заметили мужчину, одетого в голубую шелковую рубашку который через прилавок держал левой рукой за грудки китайца, а в правой его руке сверкал финский нож.

Времени на раздумье не оставалось, шепнул Виктору одно слово: «Берём?» Он кивнул мне головой и мы шагаем в круг зевак, в один миг заламываем мужчине руки за спину. Я заломил ему правую руку, в которой бандит сжимал нож, а Виктор левую. От нашего напор на бандите лопнула рубашка.  Ещё секунда и нож бандита оказался у меня в руках. Люди, стоящие рядом с прилавком в один голос закричали: «Милиция! Милиция! Товарищ офицер, как вы во время!»

Оказывается, меня китайцы и люди, которые торговали рядом с ними, узнали потому, что утром им представился офицером милиции. Знал, что бандит не один, где-то рядом его сообщники, которые  вооружены, и в любую минуту могут напасть на нас. Не знаю, что там ещё говорили, но отлично понимал, что каждая минута промедления стоила нам жизни.

Мы связали бандита морским узлом на запястьях, и повели в правление «базар-кома», где был телефон. Китайцам скомандовал: «Следуйте за нами!» Вокруг собралась толпа зевак. Позвонил в милицию, объяснив обстановку, потребовал подкрепление и  машину. Дежурный мне ответил, что машины у него нет, и она будет нескоро, но просил не отпускать бандита, и, по возможности, доставить его в милицию.
Я понимал, что в данной ситуации время работает не на нас. Бандитам терять нечего, маленький наш прокол стоит жизни. Разве трудно умеючи метнуть в нас ножи или ударить ими нам в спину?

В этот момент принимаю единственно правильное решение – искать машину, чтобы на ней немедленно покинуть базар, захватив с собой бандита и китайцев. Оставив в «базаркоме» около связанного бандита Напрюшкина и китайцев, выхожу из помещения и громко кричу в толпу: «Разойдитесь! Здесь не цирк и нет ничего интересного!» Осмотрелся по сторонам и увидел, что метрах в десяти от меня стоит бортовая колхозная машина ЗИС-150.

Крикнул в толпу: «Освободить проход!» и  направился к машине. Люди, уверенные в том, что я офицер милиции,  освобождали  дорогу, но из толпы, то и дело, в мой адрес сыпались угрозы, на которые я не обращал внимание. Меня занимал одно – действие, которое могло нас спасти и не погубить дело.

Когда подошел, к ЗИС-150, шофера рядом с ней не было, зато недалеко от неё на бревне, лежащем около  прилавка, сидели два, изрядно подпивших мужчины.
«Где шофер этой машины?» - спросил я у них.  «Кто знает?» - ответил один из мужиков, пожав плечами.  «Вы давно здесь сидите и не видели, куда он ушел? – докапывался до них я. Через паузу, один из мужиков, посмотрев на меня своими пьяными глазами, произнёс: «Я шофер! Ну и что с того?»

Работая на публику, представился громким голосом: «Старший лейтенант милиции Шиманский приказывает вам  немедленно сесть за руль. Мне необходимо доставить в отделение милиции задержанного преступника, и вы в этом мне поможете».
Назвался своей настоящей фамилией потому, что среди толпы мог оказаться человек, который знает меня. В то время мне было двадцать четыре года. Четыре последних года меня не было в городе Свободном потому, что служил во флоте. Возможно, многие, знавшие меня, этого не знали, думая что эти годы учился в школе милиции и сейчас действительно старший лейтенант.

Шофёр побледнел и дрожащим голосом сказал: «Я в таком виде не сяду за руль, потому что я пьяный. Ваши заберут у меня права, если буду за рулём, а у меня пятеро ребятишек, которых надо кормить».

Я ему: «Скажите, как в таком виде вы собрались ехать домой? Может, на базаре будите ночевать? Сядете! Да ещё как сядете! Не станем у вас отбирать права, если вы отвезёте нас в отделение. Не валяйте дурака, а садитесь за руль! Если я сам поведу машину, то наверняка вы потеряете права!». «Товарищ старший лейтенант, правда, что вы не отберёте права?» - взмолился шофер. «Не отберу!» - заверил я. Шофер встал и завёл свой  ЗИС.

Организовал погрузку в кузов китайцев и связанного бандита. Из толпы раздалась очередная угроза: «Старлей, ты ещё пожалеешь о том, что связался с нами!» Я: «Никто вас не боится! Если есть желающие ехать со мной с повинной, прошу в машину! ! Я и до вас ещё доберусь! Рано, или поздно мы всех вас повяжем!»
Машина тронулась с места, мы выехали из базара и благополучно добрались до отделения милиции, которое располагалось на улице Молотова (ныне улица 40 лет Октября – ред.).

Тогда ещё не знал, что мы с Виктором взяли главаря банды, а бандит не знал, что я не старший лейтенант милиции, а начальник оперативного отряда БСМ завода «Автозапчасть».

Когда сдавал бандита дежурному по отделению и выложил на стол финский нож бандита, "открыл карты", сказав, что являюсь начальником штаба БСМ завода «Автозапчасть». В этот момент бандит рванулся вперёд и закричал: «Ну, гад! Если бы я об этом знал, с базара живым ты не ушел!»

По этому преступлению дело повёл майор милиции Кузнецов.

(Продолжение следует)