Преступник поневоле

   Не могу сказать, что идя по жизни, я растерял совесть. Залезть в чужой карман или оторвать доску от забора, сломать дерево или оскорбить прохожего, а тем более больного, я просто не умею. Так воспитан. Это привил и своим детям. Нельзя быть довольным и сытым за счет горя и несчастья другого. Грех большой. Но теперешние нравы резко поменялись. Сейчас сытый и сильный не понимает голодного и слабого. От этого мир стал черств и жесток.

   - Папа, - спросил как-то меня взрослеющий сын, - а ты в жизни что-то украл?

   Я долго думал, прежде чем ответить.

   - Наверное, нет. Не припоминаю.

   Но все-таки такое в моей жизни один раз было. Не по моей вине, но было. Об этом случае мне и вспоминать стыдно, не только писать.

   Я пришел со службы домой и уже раздевался, когда раздался телефонный звонок. Звонил Коля Борисенко, работающий на Черноморском судостроительном заводе.

   - Саша, тебе, как говорится, огурцы нужны?

   Когда Коля философствовал, он произносил в своей речи много не нужных слов. Но для него это было значимо.

   - Галя, нам огурцы нужны? – задал я тот же вопрос жене.

   - Нужны.

   - Да, нужны, - ответил я в трубку.

   - Собирайся, я через полчаса за тобой заеду.

   В трубке раздались короткие гудки.

   - Кто звонил? - поинтересовалась жена.

   - Борисенко. Предлагает огурцы. Заедет через полчаса.

   - Почем?

   - Не знаю. Не сказал.

   Через сорок минут явился Николай.

   Я сидел за столом и ужинал.

   - Ты что, еще не готов? Я, соответственно, приехал. Собирайся, время не ждет.

   - Что, надо куда-то ехать?

   - А ты думал, я тебе их домой принесу?  Потрудиться надо, дорогой. Как говориться, на поле поедем. Мешок возьми с собой.

   - Сколько это будет стоить? – поинтересовалась жена.

   - Ни сколько. Наберем, как положено, и приедем.

   Когда-то с частью мы проводили такую операцию. Выезжали на поле и собирали огурцы. Три ящика совхозу, один ящик себе. И так, сколько соберешь, столько и получишь. Поэтому мысль о чем-то преступном ни у меня, ни у жены даже не возникла. Разговор шел сам собой, как о чем-то обыденном.

   Ехали достаточно долго.

   Стало смеркаться.

   Наконец показалось село.

   Нас встретил Колин кум, мужчина лет тридцати, высокий и крепкий.

   Как у нас водится, сразу сели за стол.

   Стемнело.

   На небо начала выползать луна. Она была настолько огромна, что от ее серебристого света было светло, как в пасмурный день.

   - Ну что, пошли, - кум наполнил стопки, – За удачу.

   Выпили не чокаясь. Борисенко к спиртному не прикасался. Как ни как, а за рулем.

   Настенные часы пробили десять раз.

   Взяв мешки, мы неторопливо вышли на дорогу. Поднятая ногами пыль, купаясь в фосфорном свете, создавала сказочное виденье.

   Дорога вывела нас за село.

   - А куда мы идем? – все это мне начинало не нравиться.

   - Ты что, Саня, как говориться, пальцем деланный? Идем, соответственно, на поле, - начал свою гнилую философию Борисенко, – Делать все надо, естественно, тихо. Оно охраняется.

   - Мы будем воровать? – у меня екнуло под ложечкой.

   - Нет, сторожа тебе сами дадут. Конечно, воровать. А ты как думал? Не ссы!

   Меня захватили тревожные думы: «Куда меня ведут? Я, майор медицинской службы, флагманский врач, начмед Военно-морского гарнизона, коммунист, отличник всех видов подготовки, уважаемый человек, способный купить не один мешок этих долбаных огурцов, иду на воровство. А если…»

  - Доктор, не отставай. Как говорится, уже в штаны наложил?

   Я промолчал. Хотелось вернуться.

   Наконец мы подошли к полю.

   Луна светила, как сумасшедшая.

   - Надо перейти на ту сторону. На этой охранники стоят, - сказал шепотом Колин кум.

   Стараясь держаться в тени деревьев, мы медленно обогнули поле. Все это, по крайней мере, мне напоминало действие разведчиков во время войны.

   Часовая стрелка приближалась к одиннадцати.

   - Посидим. Пусть крепче уснут, - со знанием дела произнес кум.

   Прошло еще минут сорок в томительном ожидании.

   - Пора, - скомандовал снова он, - пошли.

Я встал.

   - Куда ты? – дернул меня за куртку Борисенко, - ползком надо. Он, видимо, не первый раз участвовал в подобном мероприятии.

Мне стало весело. Моряк, по-пластунски. Даже интересно.

- А как же собирать? – поинтересовался я.

- Руками шарь вокруг себя, - раздраженно зашептал Николай, - Тебя, оказывается, всему надо учить.

   И вот мы ползем. В левой руке мешок, правой шарю вокруг себя. Хоть и светло, но огурцов не вижу в упор. Наконец повезло, нахожу сразу два.

   Проползли середину поля.

   Вдалеке залаяла собака, послышались мужские голоса.

   - Бежим! – крикнул кум и они с Борисенко, опережая собственный визг, понеслись к лесу.

   Схватив свой мешок с двумя огурцами, я понесся за ними.

   Теперь это уже напоминало эпизод из сказки «Три поросенка», где братья Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф спасались бегством от волка. Только они бежали гораздо медленнее, чем мы от сторожей.

   Кумовья неслись так быстро, валя деревья и топча кустарники, что я вскоре потерял их из вида и бежал неведомо куда в позорном одиночестве.  Дыхалка стала сдавать. А сзади уже слышался треск преследовавших сторожей. Увидев густой кустарник, я рухнул, под него, полагаясь на судьбу.

   Буквально через минуту в метрах пяти от меня появились два молодых человека. Рядом с ними бежала собака, овчарка.

   - Альма, ищи. Он где-то здесь.

   Я, сунув лицо в траву, чтобы не белело, покорно ждал худшего. То, что меня, майора медицины, сейчас будут бить и, естественно, ногами, я нисколько не сомневался. Но Бог не оставил меня в эту минуту.

   Мои преследователи немного постояли, прислушиваясь, а собака, еще молодая сука, прыгала возле них, требуя к себе внимания.

   - Пойдем. Поищем его подальше. Далеко он уйти не мог, - настрой сторожей не вселял во мне никакого оптимизма.

   И они двинулись вглубь леса. Вскоре их шаги затихли.

   Лежал я долго, соображая, что мне делать дальше и в какую сторону идти. Ориентир был потерян полностью.

   Наконец, вдалеке, послышался крик. Это звали меня.

   Полежав еще немного, я, крадучись, пошел в сторону голоса.

   У дороги сидел кум и два парня. Беседовали они мирно. Злых нот в их голосах не было слышно. Собака бегала рядом.

   Я настороженно подошел к ним.

   Буркнув «здрасьте», сел по левую сторону кума и закурил. Настороженность и чувство опасности не пропадало.

   - А где Коля? – поинтересовался я.

   - Где-то здесь. Сейчас придет.

   Минут через пять в лесу послышался жуткий хруст и с огромной палкой в руках появился Борисенко. Мешка при нем не было. Видно в спешке потерял. От него несло зловонным потом и еще чем-то неприятным и едким. Видно испуг у него был настолько силен, что развив запредельную скорость, он оставил далеко позади своего любимого кума.

   Собака гавкнула и прижалась в страхе к хозяевам.

   - Ну, соответственно, как у вас тут дела? Дайте кто-нибудь закурить, а то, мои отсырели.

   Покурив, мы поднялись и пошли в село. Часы показывали двадцать минут второго.

   Домой ехали молча. В машине Николай, источал удушающий запах и беспрестанно курил мои сигареты. И снова ему повезло. На дороге он подобрал сильно выпивших мужчину, перезрелого возраста, и совсем юную девушку. Они, воркуя, и осыпая друг друга поцелуями на заднем сидении, доехали с нами до города. За доброту Борисенко получил бешеные деньги, чем окупил потраченный бензин и еще смог купить пару мешков огурцов.

   К дому подъехали в начале третьего ночи. Коля проводил меня до подъезда, а то напуганный этой поездкой, я уже боялся собственные тени.

   На лоджии, отражая лунный свет, серебрилось лицо жены.

   - Вы чего так долго? Я волноваться начала, - крикнула она сверху (мобильных телефонов в то время еще не было).

   Первые вопросы, когда я вошел в дом, были до безумия банальны - где я был и где огурцы.

   Высыпав на пол с таким трудом доставшиеся два огурца, я подробно рассказал эту мучающую меня до сих пор историю.

   Ложиться спать было уже бессмысленно. Я не спеша позавтракал, переоделся и пошел на службу.

   Обо всем этом и вспоминать не хочется, и писать стыдно.

   Но было такое. Было…

   И никогда не забудешь. Никогда.

   Больше судьба меня такому испытанию не подвергала.

   И не надо.