Цыганочка

1 глава
Второй брак Эльвины
Шестнадцатилетняя Лера была счастлива. Жизнь наконец-то повернулась к ней радостной стороной! Сегодня Лере можно сказать: «У меня всё сложилось. Я добилась всего, чего хотела. Можно отдыхать, любуясь на всё хорошее».
Причиной радости стала свадьба её учительницы Эльвины. Точнее, Эльвину можно было назвать учительницей, пока её не уволили из Лериной школы, а теперь Эльвина для Леры – и подруга, и сестра, и мать, и ребёнок, и всё, что есть. С женихом Эльвины Тимуром связана романтическая история. Они с Эльвиной очень давно расстались, но не забывали друг друга, любовь осталась с ними, хотя Эльвина вышла замуж, да и Тимур жил пятнадцать лет в гражданском браке. Встретились они нечаянно, придя на поэтический вечер – и Ромео, и Джульетта писали стихи. После этой встречи Эльвина написала заявление о разводе. Сейчас, летом, она была уже разведена – и вот Лера на её свадьбе.
Эльвина познакомила Тимура с Лерой и своими школьными подругами. Подруг было три – Саша, Маша и Глаша. Такой серьёзный этап, как знакомство жениха с невестиными подругами, влюблённые прошли успешно. У женщин установились хорошие отношения с Тимуром, Лера сказала позже Эльвине: «Боюсь сглазить, но, похоже, я могу доверить вас этому человеку. Ой, только бы вы не ошиблись...» Лишь одна из женщин, финтифлюшка Маша, вынесла Тимуру приговор: «Не секси». Впрочем, для Маши мужчины делились только на две группы – «секси» и «не секси».
Накануне свадьбы Лера пришла в «однушку», где теперь жила Эльвина вдвоём с Тимуром. Лера и Эльвина долго обсуждали предшествующее.
– С тех пор, как год назад я познакомилась с тобой, произошло очень много событий, мы передумали очень много мыслей, – сказала Эльвина. – Ты иногда была очень колючей, характер у тебя – не кольцо с бриллиантом, тебя хотелось вести за собой, сглаживать твои неровности. Но самое главное в тебе – ум и душевное чутьё. Твой максимализм смог очень многое поставить на места в тех случаях, которых касалась ты.
Для Леры Эльвина всегда представляла образец женского совершенства. Но сейчас всё светлое в душе Эльвины увеличилось и приобрело новые оттенки. Раньше она жила в семье, равнодушной к ней. Рядом с ней был вечно обозлённый муж, подсевший на алкоголь из-за чуждости между ним и Эльвиной. Она всегда была царственной, вместе с тем – доброй до наивности, видела жизнь глазами ангела – так же всеобъемлюще и просветлённо. Но когда-то Эльвина подгоняла нежность своей души под убогость жизни с Гением (так странно звали её бывшего мужа), а теперь ничто не обрезало Эльвине крылья. Она мыслила и мечтала так, как подсказывало ей сердце. Расцвет произошёл с Эльвиной после возвращения незабывшейся старой любви. Тимур любил в Эльвине всё. Она впервые за много лет была счастлива в человеческих отношениях, но сказала себе мысленно: если Тимур тоже попытается отнять её свободу – она уйдёт, как бы ни болела душа.
– Самое главное – что вы сумели построить своё счастье и преодолевали неуверенность, – улыбнулась Лера. – В жизни есть много трудностей и препятствий, Рапунцель, но самое главное – искоренить препоны, живущие внутри нас.
Лера ласково называла Эльвину «Рапунцель» – из-за длинной косы цвета пшеницы, похожей на косу красавицы из сказки братьев Гримм.
На следующий день Эльвину выдавали замуж. Её подруги Маша, Саша и Глаша заставили Тимура пройти через старинный обряд выкупа невесты. Жених оставил в руках невестиных подруг купюры, равные цене свадебного торта. Эльвина тем временем сидела в его квартире и ждала конца обряда. Она хохотала: «Девчонки порвут в куски моего жениха, я из-за них останусь в девицах!» Но в душе Эльвина волновалась – пристанет ли ей радость свадьбы и замужества, ведь это понятнее, когда женятся молодые, а ей уже есть пятьдесят один год. Правда, Глашина судьба сложилась так же, и Глаша живёт счастливо, да и Лера каждый день объясняла, что Эльвина заслужила своё счастье, но всё же…
Во время регистрации Лера разглядывала платье Эльвины – хорошенькая девочка считала своей обязанностью проверять, как выглядит Эльвина. Свадебное платье открытое, розовое, юбка не узкая и не широкая. Розовая шляпка прикрывает красиво уложенную косу. Жених в традиционном чёрном костюме. Сегодня даже Маша определила бы его в группу мужчин-«секси». Подруги невесты тоже не отклоняются от классики – белый верх, чёрный низ.
Эльвина колебалась, менять ли ей фамилию – всё-таки её стихи печатались под фамилией Марлинская. Но новое счастье должно быть полностью новым, и фамилия мужа и жены стала Клименко.
Потом был вечер в кафе. Тимур и Эльвина приглашали на свадьбу друзей (большинство дружило с Эльвиной), родственников (в праздники родня всегда собирается ниоткуда, начинаешь верить, что ты не одинок). В кафе не поехала только дочь Эльвины Рая – у неё сложились натянутые отношения с Тимуром. Рая не была против любви матери – наоборот, двумя руками за. Неприязнь она испытывала именно к Тимуру. Раю раздражала его «старорежимность», отражающаяся и в Эльвине. Приходя к ним в дом, Рая постоянно подкалывала Тимура, иногда хамила ему неприкрыто. Тимур пытался оставаться спокойным, но в последний раз он ответил на резкость резкостью – сказал, что сейчас девушки Раиного возраста думают только об одном, дальше следовала пошлость. Тимур в тот вечер ушёл из дома и ночевал у приятеля. Эльвина мучилась, не зная, кого успокаивать – не то дочь, не то любимого человека. Вернувшись, Тимур извинился и перед Эльвиной, и перед её дочерью, но легко понять, что чувства каждого остались прежними.
Похожая печаль отягощала и Глашу – тоненькую скромницу в очках. Она тоже разрывалась между любовью и материнским долгом. У Глаши была семья – муж и сын-подросток. С мужем она жила, как все, точнее, без любви. Когда-то она была романтичной мечтательницей, но в семейном быту забыла об этом. А потом ей встретился хороший человек, которого она горячо полюбила. Он ответил тем же, но он был свободен, а Глаша – замужем. Глаша считала, что поступит подло, предав семью, но не могла противиться своему чувству. На сегодняшний день она вторично была замужем, но сын отодвинул её от себя. Он уяснил, что мать разрушила семью и отказалась от него ради своего мужика. Глаша встречала сына после школы и пыталась высказать свою любовь к нему, своё горе во время счастья с любимым мужем… Сын не принимал её. Он остался после развода с отцом и носил в себе ненависть к матери. Только когда мальчик сидел за компьютером, его глаза неожиданно мутнели, и экран расплывался перед ними. Мальчик думал, что для зрения за компьютером и правда сидеть вредно. А это были слёзы.
Начались танцы. Первыми из-за стола встали Маша и её сосед. Лера ненавидяще взглянула на Машу. Она давно знала, что Маша легко относится к любовным связям, встречается то с одним, то с другим кавалером. В последнее время Эльвинина подруга всё чаще и чаще запивала. Все знали, что Маша не имеет комплексов. Но только недавно Лера узнала, что у Маши есть дочка, её ровесница, дружелюбная, красивая девочка. Лера иногда встречала Машину дочь. Девочка видела свою привлекательную мать либо нетрезвой, либо с дружком, либо то и другое вместе. Дочь Маши мучилась, говорила Эльвине, плача: «Я боюсь, что я её возненавижу». Лера досадовала, зная, что с этим ничего нельзя сделать, ведь зло и глупость завладели Машей навечно, сочувствовала её дочери. «Эльвина, хоть бы вы как-то угомонили вашу подружку-раздолбайку! – не выдерживая, говорила Лера Эльвине. – Была бы она одинокая – пусть бы гуляла себе на здоровье, но у неё же дочь!»
- Я не могу сказать, что кто-то хороший, а кто-то плохой, - говорила Эльвина. - Маша очень несчастна с тех пор, как мужчина бросил её с ребёнком. Ты знаешь, что она работает санитаркой в психоклинике, чтобы содержать семью. Нужно пожалеть её за это, а не осуждать!
– На свете нет такой причины, по которой человек может спиваться! Нельзя распускаться из-за того, что она рассталась со своим товарищем! Нужно уметь выносить трудности! Тем более, что у Маши такая замечательная дочь, Маша могла бы подумать о том, как она выглядит в её глазах! Я не удивлюсь, если девочка её возненавидит! Она будет права!
– Лера, Лера, что ты говоришь? Ведь Маша – её мать, она родила её!
– Не имеет значения, как они связаны между собой, если ваша Маша пьёт и ходит по рукам! Я скажу по-злому, как обычно: таких людей надо расстреливать!
Мягкосердечная Эльвина всё равно переживала о бедах своей подруги. Лера знала, что Эльвина желала обнять и приласкать каждого человека, встречавшегося на её пути, но боялась, что Рапунцель растратит душевное тепло на подлецов и проглядит честных людей. Маша же тем временем меняла поклонников и часто пила по утрам таблетки после вечернего застолья. По ней нельзя было сказать, что в такой жизни ей очень уж тошно, хотя Лере сложно было разглядеть на Машином лице чувства сквозь яркий ляпистый макияж.
Лера не шла танцевать. Она подсела к Саше. Лера всегда видела Сашу молчаливой полной женщиной, беспрестанно нажимающей кнопки сотового телефона. В прошлом же это была интердевочка, точнее – неопытный ребёнок, попытавшийся помочь семье торговлей телом и измучившийся в этом деле. На Саше женился влиятельный бизнесмен, переступив через её прошлое. Судьба Саши казалась всем сказочной. Но прекрасный принц превратился в злого демона. Муж постоянно бил Сашу, обвинял её в изменах, напоминал, откуда он подобрал её. Саше некуда было уйти и не на что жить – прямо с бульвара она пошла когда-то в загс. При этом муж запрещал ей встречаться с подругами; сегодня, идя на свадьбу, она как-то отовралась. В обычные дни Саша отказывалась от общения с кем-либо из женщин, бросала трубку телефона, если они звонили ей – Саше нечего было рассказать о себе, кроме того, что ей тяжко.
– Александра, извините, можно вас спросить? – вполголоса обратилась Лера к Саше.
Саша подняла глаза от телефона.
– Александра, вы по-прежнему живёте с мужем-садистом. Ваши подруги исстрадались душой за вас, да и мне вас жалко. Почему вы не можете оставить мужа?
Саша продолжила тыкать пальцем в кнопки.
– Вы не маленькая глупая девочка. Сколько можно зависеть от бизнесмена? Вы же можете работать, Эльвина помогла бы вам с этим. Разве вам не надоели постоянные побои, унижения, страх? Ведь у Эльвины и Глафиры всё получилось, чем же вы хуже?
Лера нажала на красную кнопку Сашиного телефона. Игра исчезла, появилась картинка.
– Кроме того, что вы делаете больно себе, вы обижаете ваших подруг. Ваш бизнесмен-подонок запретил вам дружить с ними, и вы его послушались. Значит, их любовь для вас не имеет значения?
Саша подключила к телефону наушники и вставила их в уши. Отключать наушники Лера не умеет!
Лера выдернула наушник из Сашиного уха и отчеканила:
– Это предательство по отношению к вашим подругам! Если вам будет плохо, посмотрим, муж или они скорей пожалеют вас!
Тем временем начался конкурс песни. Из группы участников вышла очаровательная, немного полненькая блондиночка и запела:

- Эх, цыганочка моя,
Всех пленила песня твоя,
За улыбку чёрных очей
И жизни мне не жаль своей!

Лера загляделась на ту, что пела. Женщина показалась ей похожей на Эльвину, только пониже ростом. И богатой косы у неё, конечно, не было – светло-русые лёгкие кудри. Лицо поющей женщины напоминало лицо Эльвины – круглое, с чуть вздёрнутым носиком и пухлыми губками. Только Эльвина всегда несла в своём лике внутреннее величие, её глаза отражали непростые мысли, а кукольное личико незнакомки искрилось бездумным весельем, в ней было сходство с шаловливой барышней. Увеличивал это сходство романтичный наряд – серовато-голубое платье с мелким цветочным рисунком по широкому подолу. Красные пластмассовые бусы плохо сочетались с платьем, но впечатление Леры не испортилось – наоборот, она с улыбкой вспомнила, как Эльвина раньше надевала вполне вечерние платья с тяжёлыми зимними сапогами. Лера тогда чуть ли не со слезами уговаривала Эльвину одеться, как подобает приличной даме. Сейчас предметы одежды в гардеробе Эльвины только украшали друг друга, зимние сапожки она носила аккуратные, с каблучком.

- Эх, цыганочка моя,
Пой, пляши всю ночь для меня!
Песней душу мне взволнуй,
Если любишь, так целуй!

Лере хотелось обнять Эльвину, Тимура, женщину в красных бусах за её схожесть с Эльвиной, ищущую счастье Глашу и горемычную Сашу, чтобы её прикосновение, как магический оберег, притянуло людям радость…
После свадьбы Тимур и Эльвина Клименко уехали в Латвию – свадебное путешествие соединилось с журналистской работой Тимура. Лера радовалась за Эльвину, но грустила из-за разлуки с ней. Все Эльвинины друзья и подруги жалели отпускать свой талисман. Эльвина говорила, что они с мужем вернутся к осени. Людям предстояло прожить это время отдельно от своей радости.

2 глава
Встреча с Инессой
Лер шла по улице, нахмурившись. Какие-то напряжённые у неё каникулы! Она подняла глаза и увидела прямо перед собой Глашу. Лера обрадовалась – Глаша всегда была к ней добра, а сейчас ещё и связывала её с уехавшей Эльвиной.
– Здравствуйте, Глафира! – Лера подбежала к Глаше.
– Привет, Лерочка! – Глаша обняла Леру. – Как твои дела, как каникулы?
– Всё хорошо! – Лера, смеясь, начала рассказывать о выпускном вечере девятиклассников, о получении аттестата, но вдруг из её глаз горохом поктились слёзы.
– Лера, Лера, что ты? – Глаша торопливо вытирала слёзы с Лериных щёк. – Какие-нибудь неприятности? Может, помочь чем-нибудь?
– Не, нет, ничего не случилось, – возразила Лера сквозь рыдания, – но я так скучаю по Эльвине…
Глаша улыбнулась и поцеловала мокрое лицо Леры.
– Лерочка, успокойся. Надо радоваться, что Эльвина счастлива, что она сейчас любит и любима. Разве ты не желаешь счастья Эльвине?
– Я очень, очень рада за неё, просто без неё так одиноко… Вы же знаете, она для меня – солнышко. Мне хорошо от того, что ей хорошо, но и грустно без неё тоже.
– Эльвина и Тимур всё равно вернутся. Подумай, Лерочка, ведь Эльвина, живя в Латвии, наверняка не хочет, чтобы ты здесь плакала о ней.
– Да, вы правы. Мне бы очень хотелось быть весёлой.
– Знаешь, мы завтра хотим собраться с девчонками у меня дома, отмечаем мой день рождения. Может быть, ты придёшь к нам? Тебя стало не хватать.
– Спасибо, Глафира. Я обязательно приду. Мне тоже приятно в вашей компании.
На день рождения Глаши Лера пришла с красивым букетом астрочек. Компания собралась не самая большая, но Лера знала в ней только «трёх сестёр» – саму виновницу торжества, Сашу и Машу – и Глашиного мужа Кирилла, точнее, она только здоровалась с ним по имени-отчеству. Остальных людей Лера видела в первый раз. Она чувствовала себя стеснённо.
Проходя по коридору, Лера услышала в соседней комнате женский голос, напевающий: «Эх, цыганочка моя, всех пленила песня твоя…» Лера заглянула мимоходом в приоткрытую дверь. Она увидела кудрявую барышню, запомнившуюся ей на Эльвининой свадьбе. Сейчас женщина зашивала что-то летящее, золотисто-оранжевое, разложенное на её коленях.
Женщина подняла глаза и заметила Леру.
- Накидка из органзы порвалась, - смущённо улыбнувшись, пояснила она. – Никак не могу прихватить.
– Бывает, – Лера открыла дверь пошире и зашла. Может быть, помочь зашить?
Женщина глянула с сомнением.
– Ты не испортишь?
– Нет, я умею зашивать аккуратно.
Накидка разошлась по шву. Лера даже обрадовалась, что разрыв получился таким простым. Она быстро подшила прореху.
– Спасибо, красавица.
Женщина накинула органзу на плечи. Лера заметила, что её сегодняшний наряд ничуть не похож на предыдущий. В прошлый раз Лера видела кудрявую в романтическом наряде гимназистки, а сегодня – в малиновом платье, расписанном крупными цветами – костюм цыганки плюс костюм селянки, такое нравилось Лериной маме. Лера носила исключительно оборочки и кружева, её мама – только цветастое грубое плетение с бахромой, а кудрявая, видимо, смешивала стили.
– Ты искусно подправила накидку, ничего не заметно, – продолжала женщина.
– Мне мама тоже говорит: «Лера, у тебя рукодельные пальчики». Лера – это я.
- А меня зовут Инесса Вячеславовна.
– Я вас уже видела, Инесса Вячеславовна, – решилась напомнить Лера. – На свадьбе Эльвины Клименко. Вы очень хорошо пели песню про цыганочку.
– Я тоже немного тебя помню.
Позже Лера и Инесса снова остались вдвоём – не нашли общих тем с Глашиными гостями и решили помыть посуду.
– Вы дружите с Глафирой? – спросила Лера у Инессы.
– Я больше дружу с Машей – мы одно время работали вместе. Она меня познакомила со своей компанией.
– А меня с ними познакомила Эльвина. Сейчас я и с Глафирой хорошо дружу. Но с ней у нас просто тёплые отношения, а Эльвину я без памяти люблю, – Лера немного смутилась вырвавшимся признанием, но тут же утешилась тем, что её нежное отношение к Эльвине ни для кого не секрет. – Эльвина – прекрасный человек! Когда я теряла уверенность в себе, боялась, она меня словно держала на ладони, направляла меня. Она – меня, я – её… – Лера вспомнила, как уговаривала Эльвину развестись с Гением, объясняла, что жизнь без любви – беспросветность. Лерино обожание к Эльвине всегда оставалось в девочке непоколебимым, она могла часами говорить об Эльвининой прелести. – Вы, я думаю, заметили, какие красивые у Эльвины волосы. Я её называю Рапунцель. Я пишу стихи, и в них постоянно восхищаюсь Эльвиной, даже когда хочу написать о другом. Скоро я составлю сборник из таких стихов и назову его «Рапунцель».
– Я тоже пишу стихи, – сказала Инесса.
– Значит, и вы из нашей команды поэтов? А о чём вы пишете?
– Иногда пишу что-нибудь к знаменательным датам, но больше – о чувствах, о любви… Точнее, о любви было актуально пять лет назад. Когда-то написала стихи с матерными словами…
Говоря это, Инесса лучезарно улыбалась. Лера пыталась связать мат с её очаровательным полудетским обликом, с невинными голубыми глазами, и это сочетание представилось ей во всём своём безобразии. Видимо, мысли Леры отразились в её глазах, потому что Инесса спросила:
– Что с тобой? Что-то не так?
– Извините, – не смогла солгать Лера, – я никогда не выносила мат, а сейчас я подумала, что вы… Вы же такая красивая…
– Да ладно, успокойся. Это было давно и неправда, – Инесса засмеялась. – Ты точь-в-точь как мой сын. После моего первого стихотворного опыта он сказал: «Мама, на земле и так полным-полно зла и мата, а теперь к этому присоединилась ты».
– Я взяла себе за правило – что бы ни случилось, не нужно нам становиться хуже. Счастье всё равно с нами случится. Я сама ждала Эльвину целых пятнадцать лет. Познакомилась с ней в день своего пятнадцатилетия.
– Как интересно! – воскликнула Инесса. – Должно быть, это было предопределение, знак свыше!
– Да, когда я вспоминаю этот день, я тоже верю в фатум…
Лера постепенно разговорилась, раскрыла перед Инессой свою жизнь в последнее время, свои тревоги.
Когда красавица и умница Эльвина пришла в Лерину школу вести поэтическую студию, Лера училась в восьмом классе. Встретив нежную и думающую женщину, Лера очень привязалась к ней. Тянуло и Эльвину к категоричной, но трепетной и тоскующей девочке. Сначала им нравилось разговаривать о своих судьбах в школьном кабинете психологии, потом стали дружить вне школы. Находясь рядом с Эльвиной, Лера всегда держала её за руку. Сейчас дожили до счастья Эльвины в любви, Лера несказанно рада за свою учительницу. Но не все в Лериной школе видели в Эльвине божество. Например, школьный психолог Утробина – жестоко некрасивая женщина. Её кожа казалась тёмной от рассыпанных по ней пятнышек-веснушек, тонкие ресницы нельзя было разглядеть, уши были великоватыми, подстриженные волосы – жидкими. С невзрачным лицом сочеталась неряшливая и нелепая одежда. За внешность Лера, конечно, не кидала камни в Утробину, но и душа психолога была подлой и злой. Утробину раздражал ум Эльвины, её нестандартность, сочетание доброты с проницательностью. На следующий учебный год – Лера поступила в девятый класс – Утробина «ушла» Эльвину под предлогом, что кружков и секций в школе уже и так предостаточно, поэтическая студия будет перегрузом.

3 глава
Чепуха на растительном масле
Жизнь Леры приобрела сходство с калейдоскопом. Только что из цветных мелких стёклышек складывался рисунок, но вот калейдоскоп немного повернули – и рисунок стал другим.
Инесса сказала Лере номера нескольких школ. Лера выбрала из них три, нходящиеся не в её районе – хотела скрыться так далеко, чтобы не нашёл никто из старой школы. И на одной из них Лера остановила свой выбор. Правда, всё ещё не уходил страх, что в обычной школе Лера найдёт то же самое, но Инесса, успокаивая Леру, сказала так: «Нужно радоваться своей сегодняшней удаче, а если ты будешь сомневаться, тебя лишат её».
– Вы, конечно, правы, – согласилась Лера. – Спасибо за вашу помощь, вы прямо как добрая фея. А я – Золушка.
Они очень подружились. Кроме чувства благодарности, Лера испытывала и симпатию к Инессе. Только Лера удивлялась – почему раньше она так хорошо разгадывала характеры людей, а сейчас не может до конца понять Инессу. Инесса казалась двойственной. В её глазах, в голосе Лера замечала романтизм, детскую радость и девичью печаль. А поведение Инессы иногда доходило до грубого озорства, не очень умной развязности. Такие черты Лера видела в Маше, Эльвининой подруге, но для неё они естественны, Маша есть Маша. А как странно было слушать нежный голосок Инессы, говоривший: «Я хочу быть грубой». Даже в одежде Инессы Лера заметила разностильность. Лера не могла определить, какая одежда Инессе нравится больше – вчера английский костюм, сегодня джинсы и подростковая кофточка, завтра фольклорный наряд. По квартире Инесса ходила в вязаном жилете, клетчатой прямой юбке и розовой кофточке с капюшоном.
Инессина семейная жизнь напоминала Лере судьбу Эльвины. Девушке показалось когда-то, что она нашла большую любовь. Она вышла замуж за однокурсника – фата, воздушные шары на капоте машин, звон бокалов… С годами мужчина стал домашним тираном. Измученная Инесса развелась с ним. Любовь к мужу исчезла уже давно, развод не причинил страданий. Случай Инессы подходил под разряд: «Если к другому уходит невеста – то неизвестно, кому повезло». Но на память о неудачном браке осталось неверие в счастливые союзы, искренность чувств. Инесса верила, что пора романтики для неё кончилась, принц на белом коне ей уже не светит, на её долю отпустили частичку прекрасного, а больше такого не будет. Слушая слова Инессы о такой святости, как любовь, Лера представляла себе Эльвину. Эльвина долго думала о несочетаемости любви с собой. Встретив Тимура, Эльвина повторяла поначалу, что такого просто не бывает, что она попала в какой-то сон и каждую минуту ждёт пробуждения. Но если Эльвину заполнила радость от появления нежности в её душе, и она отрицала постоянство любви только по привычке, то для Инессы это ещё было убеждением. Лера жалела Инессу и не могла придумать, как вернуть ей очарованность прекрасным чудом – любовью. Но давно проверено – любовь приходит сама, и только тогда человек понимает, ради чего он жил.
В один из летних дней Инесса пригласила Леру на пирог с грибами. Придя к Инессе, Лера услышала на кухне женские голоса и поняла, что Инесса не одна.
– У вас гости? – спросила Лера.
– Небольшая встреча одноклассниц, – пояснила Инесса. – Проходи, я познакомлю тебя с подругами.
У Инессы собрались три подруги. Дуся – худенькая, в интеллигентных очках и спортивных кедах; Ритуся – пышноволосая, вызывающе накрашенная; Люся – чрезмерно полнотелая. Все одеты в джинсы. Женщины неуловимо походили друг на друга и при этом на кого-то ещё – Лера никак не могла вспомнить, где она видела такое трио.
– А где же грибной пирог? – спросила Лера.
– Вот, – Инесса показала на продукты, расставленные как попало на столе. – Будешь помогать мне его печь.
– А ваши подруги вам не помогали?
– Они не умеют готовить.
– Что ж, раз я тут самая хозяйственная – придётся помочь. Только я буду что-нибудь резать или смешивать, а с духовкой у меня сложные отношения.
Инесса и Лера раскатывали тесто. Инессины подруги завели разговор о своих детях – точнее, говорили Дуся и Люся, Ритуся молча играла в игру на сотовом телефоне.
- Я не знаю, что мне делать с этим, - сказала Люся. – У нас с сыном разрушено всё, постоянно какие-то размолвки, недомолвки, мы как будто в двух лагерях.
- Неужели он всё ещё возмущается по поводу твоих отношений? – спросила Инесса.
- Каждый вечер начинает скандал в благородном семействе. Понимаешь ли, ему не нравится мой жених. По его мнению, у Владика нет моральных устоев. Но кто из нас ангел? Я пытаюсь объяснить, что главное – любовь моя к Владику и Владика ко мне. А он: «Мама, да как это можно, ты должна быть выше, нельзя связывать свою жизнь с таким ублюдком…»
- Дети часто не задумываются о чувствах своих родителей, не берегут их, - вздохнула Инесса. – Он молодой, у него будут красивые девушки, а у тебя, возможно, больше не случится счастья, кроме этого Владика.
– Извините, – Лера отвлеклась от начинки пирога, – а не может быть так, что ваш сын заметил в женихе дурные стороны и пытается показать их вам?
- Лера, понимаешь, у всех людей есть недостатки, - ответила Люся. – Надо принять это, люди не могут быть высоконравственными, они такие, какие есть.
– Но лучше рассмотреть все черты характера вашего жениха сейчас. Выйдет хуже, если вы свяжете с ним свою жизнь, а он окажется не таким, как вы думали.
– Девка, ты, кажется, нас собралась учить строить отношения? – вступила в спор Дуся. – Нам всем по пятьдесят лет, а ты себя считаешь умнее взрослых женщин? Ты сам решала проблемы с мужиком?
– Я стала понимать, как ведут себя люди в вопросах любви и брака, – Лера приготовилась обороняться. – Да, в отдельных случаях я могла бы дать совет.
- Вашего нынешнего поколения я уже навидалась! Через вас опоганена Россия! Для вас нет никаких понятий!..
Дуся не понаслышке знала о распущенности сегодняшних подростков. Такой была и её дочь. Школьница зналась с хулиганистыми компаниями, курила, пила с друзьями спиртное, мучила своё тело пирсингами, носила причёску в виде беспорядочной кучи волос. Одно время входила в движение панков, но ей быстро надоело. Впрочем, девочка и без того попортила Дусе немало крови. Дуся не знала, как изменить поведение дочери. Редкий день Дуся не закатывала истерику, но её мольбы, ругань, слёзы словно разбивались о невидимую стену, окружающую дочь. Девочка продолжала вести бесшабашную жизнь. Недавно дочь опять вернулась поздно. Из её рта невыносимо пахло пивом. Дуся зашлась в крике. На отупевшую дочь это уже не производило впечатления. Вне себя от злости, Дуся ударила дочь по щеке. Девочка, словно очнувшись, схватила с полки зимний шарф, один его конец привязала за крючок для одежды, а другой наматывала себе на шею, бормоча: «Всё… всё… всё…» Дуся завизжала, стащила с дочери шарфик, залилась слезами, целовала дочкину щёку, на которую пришёлся удар… Наконец в дверь их квартиры позвонил сосед, не вытерпевший шума за стеной.
– Но нельзя презирать человека только за его возраст! Каких бы подростков вы ни видели, умные и честные среди них всё равно есть! – гневно воскликнула Лера.
– Лера, Лера, всё! Успокойся! – Инесса притянула Леру к себе и обняла. – Никто не думает о тебе плохо, у тебя нет врагов. Дуся, не говори ребёнку что попало. Она не такая, каких можно сейчас увидеть, не пьёт, не курит, читает классику.
Инесса поставила пирог в нагретую духовку. Все перешли в Инессину комнату – маленькая кухня наполнилась духотой.
– Я, кажется, поняла, в чём причина ваших несогласий с детьми, – Леру потянуло на философию. – Вам сложно вести себя с ними, как с обычными людьми.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Инесса.
– Сейчас объясню. Вот если бы ваш друг или коллега сомневался в вашем женихе, его мнение насторожило бы вас, но вы решали бы сами – остаться с женихом или уйти. В другом случае, если бы кто-то из ваших знакомых вёл непорядочную жизнь, вам было бы это неприятно, но не настолько стыдно. А когда такое происходит между родителями и детьми, люди теряют рассудок, хотя выход из таких ситуаций тот же самый, каким пользуются другие люди.
– Лера, но о чём ты говоришь? – воскликнула Люся. – Ведь мать и ребёнок – это не просто люди! Одна жизнь вышла из другой, они взаимосвязаны!
– Если между людьми есть кровное родство, их отношения остаются такими же, как и у людей, не связанных кровью. Отнеситесь к вашим детям просто как к людям. Они сами сделают выбор между добром и злом.
– Инесса, откуда ты её выкопала? – Дусе были в диковину заумные речи Леры. – Знаешь, моя красота, в тебе живёт детский максимализм, когда всё делишь на чёрное и белое, но эта дурость проходит. Хотя, что я говорю, ваше поколение не лечится.
Лера догадалась, кого ей напомнили подруги Инессы. Они были копией Эльвининых подруг – Маши, Глаши и телефонной барышни Саши. Те женщины страдали по таким же поводам. Истории Инессиной компании отражали истории Эльвининой компании, но отражали зеркально. Сын Глаши искал в её муже зло, которого не было. А дочь Маши была милой девушкой, только с матерью ей не повезло.
– Мне тоже не нравятся современные дети, – согласилась Лера. – Я сама…
– Ты сейчас так говоришь из-за детской обиды, – прозвучал голос Инессы сквозь Лерины воспоминания. - В юности в моей семье мало обращали друг на друга внимания, а теперь все стремятся быть заодно.
– Я рада за вашу семью, но у других людей бывают совсем иные отношения. Когда я ходила в поэтическую студию Эльвины у нас в школе, я встречала там одну девочку, Свету. Вот у неё были очень напряжённые отношения и с отцом, и с мамой…
– И потом она, наверное, поняла, что поступала глупо, – докончила Инесса. – И ты когда-нибудь простишь свою дочку, подумаешь: «Зачем я ей жизнь укорачивала?»
Со своими детьми, жившими сейчас в другом городе, у Инессы никогда не происходило того, что у Дуси и девочки. Большинство людей даже считало, что в их отношениях есть любовь, но так не сказала бы Лера, понаблюдай она за Инессой, её сыном и дочерью. В семье было всё – коллективные ужины, подарки на праздники, материальный достаток. Не было только единения душ, когда людям нравится одно, когда душу человека давным-давно понял, как свою, и всё же каждый день хочешь заглядывать в неё – не появилось ли в ней новой радости или тревоги. «Советскую девушку» Инессу не разгадали её дети – выходцы из «нового поколения», как говорит Дуся. В родительской семье с Инессой было четверо детей. Она знала по опыту, что такое семья вокруг большого стола. Но в последнее время Инесса понимала только умом, что у неё большая семья, а сердцем чувствовала, что она одна.
– Вы меня не поняли! – воскликнула Дуся. – Я, правда, не люблю этого человека! Время, когда я нуждалась в её тепле, прошло! Я не хочу её обвинять, но и любить не могу! Ведь сердце свободно в своих предпочтениях!..
- Слушайте, девушки, - Ритуся подняла голову от телефона, - чем это пахнет, у вас ничего не горит?
- Духовка! – завизжала Инесса и бросилась на кухню.
О пироге уже давно никто не помнил. Тесто внизу подгорело, сравнявшись по цвету с металлическим противнем. Все с горечью взирали на то, что было какое-то время назад грибным пирогом.
– Может быть, грибы ещё можно съесть? – робко спросила Лера.
– Так и сделаем, – обречённо вздохнула Инесса. - Девочки, убирайте корку с пирога, будем вылавливать грибы. У меня где-то тут есть солёная капуста… Если бы ещё растительного масла, так остаток ушёл на смазывание противня…
Дома Леру встретила миловидная женщина в яркой тунике, лицом похожая на неё.
– Ну, как ваш пирог с грибами? – спросила Алиса.
– Знаешь, мы поставили его в духовку, а сами разговорились, – Лера махнула рукой. – Получилась какая-то чепуха на растительном масле…

4 глава
Переписка России и Латвии
«Привет, Лера! Мы в Риге. Здесь очень неплохо. Я и раньше иногда выезжала за границу, но это лето две тысячи девятого года поистине волшебное. Конечно, главная причина в том, что мы вдвоём с Тимуром. Хотя нас, наверное, смешно назвать молодожёнами. Но кольцо с бриллиантом есть и у нас.
У меня есть возможность писать письма в Россию. Переписка – один из положительных моментов отдыха в другой стране. Сейчас люди общаются по Интернету, в чате, но я всё ещё привержена к традиционным письмам – конверты с рисунками, пахнущая духами бумага, строчки, «P. S.» в конце текста. Поэтому пишу тебе о нашем свадебном путешествии.
Я познакомилась с латышскими сотрудниками Тимура. Один из них говорит на ломаном русском, называл меня «фрау Эльвина». Мы тогда встречались в ресторане, нас было пятеро. Я танцевала с этими джентльменами по очереди. Тимур потом обиделся на меня – я, по его мнению, переключала внимание на себя во время деловой встречи. Я сказала: «Хорошо, я уеду». Он успокаивал меня. Первая семейная ссора.
В конверт я положила фотографии, которые мы наделали в Риге.
Рая провожала нас на вокзал. Она всё время молчала, только сказала мне в последний момент: «Мама, тебе легко, ты получила, что хотела – бросила папу, нашла себе денежного мешка, ты теперь счастлива, а на наши с папой чувства тебе наплевать с высокой колокольни. Мам, на чужом несчастье своё счастье не построишь». Я говорю ей: «Доченька, а тебе всё равно, что я мучилась, живя с папой? Наш брак был не кольцо с бриллиантом. Вспомни, как он приходил домой пьяный, оскорблял меня…» Рая сказала: «Мама, я сама этого никогда не видела, только слышала с твоих слов, а ты – поэт, ты можешь многое преувеличивать». Я от неё кольца с бриллиантом не требовала, но откуда в ней такая чёрствость, равнодушие? Ведь она и сама знала, что такое боль. Её не любили одноклассники, когда она училась в школе. Она параллельно ходила в художественную школу, с ребятами из класса не разговаривала и стеснялась их, была как кольцо с бриллиантом возле стекляшек. Они ненавидели Раю, старались обидеть. Она носила длинную чёрную одежду. Раю называли монашкой и писали на наших дверях слово «монашка». Я никогда не считала это её виной. Отчего она так огрубела?
И всё-таки я счастлива. Сегодня мне снились стихи – прелестные, как кольцо с бриллиантом. Наконец-то опять пришло вдохновение! Правда, я утром вспомнила только одну строфу:

Я не буду земной женой
По всевышней воле Творца.
Уготован мне путь иной,
Льётся свет с моего лица.

Заканчиваю письмо, у меня все новости.
Фрау Эльвина».

5 глава
Ансамбль «Светлана»
«Какие всё же разные эти поколения – советское и новое, – думала Лера. – Вместе они, как одноимённые заряды, отталкиваются друг от друга при любом соприкосновении. Я сама, правда, из нового поколения, но внутри соглашаюсь со старыми устоями. Если б можно было понять, отчего они так противостоят друг другу».
И ей представился случай понять.
Инесса сдавала комнаты. Сейчас у неё жила молодая девушка Оксана. Оксана и Лера, познакомившись, понравились друг другу. Весёлая и красивая Оксана показалась Лере похожей на девушек с картин Брюллова. Во внешности Леры и Оксаны сочетались одинаковые цвета – чёрные волосы и карие глаза. Только Лера была очень тоненькой, с вытянутым лицом, а Оксана – полнее телом, и лицо у неё было округлое. Лера заметила, что и отношения хозяйки и квартирантки походили на их отношения с Эльвиной. Впрочем, необязательно было замечать – разговаривая с Лерой, Инесса без умолку щебетала о милой, славной Оксаночке. Лера радовалась за их дружбу.
Оксана танцевала в ансамбле «Светлана». Инесса предложила Лере тоже записаться туда – «давай-давай, в жизни постоянно должно происходить новое!» Лера не особенно желала учиться танцам, но Оксана и Инесса насели на неё с двух сторон. Лера согласилась некоторое время походить в «Светлану», попробовать себя.
Юношам и девушкам из ансамбля было от шестнадцати до двадцати лет. Лере, если говорить честно, они не очень понравились внешне. В свой гардероб они словно собрали самую безвкусную одежду – шерстяные шейные платки, надписи на футболках, висящие на бёдрах мешковатые брюки. Кожу танцоры обкалывали пирсингами, волосы красили в два цвета. Но Оксана приветливо здоровалась с ними, и Лера подумала, что вряд ли стоит сразу думать о людях плохо.
Преподавали танцы три человека. Они вели занятия по очереди весь день. Лера имела возможность три раза за день получить новые впечатления.
Самым неуравновешенным из преподавателей был Рудольф Викторович. Он откровенно хамил во время занятий, от некоторых выражений Лера как огнём горела. Других, возможно, это не смущало, или все уже притерпелись к лексике Рудольфа Викторовича. Как-то раз он объяснял движения одной из девушек (чертыхаясь, выгибал её талию) и между делом хлопнул её по бедру. Испуганная Лера оглядывала лица других – никто не реагировал на увиденное. Когда Рудольф Викторович ставил в нужную позу Леру, ей показалось, что он поступит так и с ней. Лера отпрыгнула в сторону и пронзительно заверещала. Растерявшийся Рудольф Викторович отошёл, сказав только: «Иди ты… зараза».
Его сменяла жена Кира Петровна – симпатичная застенчивая пустышка. С ней занятие проходило иначе. Обычно Кира Петровна говорила в начале урока: «Ребятки, мне нужно отдать документы Рудольфу Викторовичу. Вы пока тут побалдейте». Ученики «балдели». Потом Кира Петровна возвращалась. Занятие шло дальше, но руководительница тут же говорила: «У меня так голова болит, я схожу, выпью таблетку. Можете побалдеть». Все снова «балдели». За пятнадцать минут до перерыва Кира Петровна приходила и объявляла: «Скоро перерыв, мы уже ничего не успеем. Отдохните, побалдейте».
Но диктат Рудольфа Викторовича и халатность Киры Петровны – цветочки по сравнению с главной руководительницей ансамбля Светланой Ираклиевной, в честь которой назвали творческую группу. Светлана Ираклиевна – женщина с подтянутой пластичной фигурой и грубым, почти мужским лицом. На её занятиях все слаженно двигались под команды, словно марионетки, мёртвая тишина нарушалась лишь металлическим голосом Светланы Ираклиевны:
- Раз-два! Чётче! Если у вас жирные ляжки, нужно было записаться на курсы кройки и шитья! Три-четыре!
Лера боялась дохнуть рядом со Светланой Ираклиевной, да и другие боялись тоже. Светлана Ираклиевна презирала состав ансамбля, старалась унизить кого-нибудь, показать себя хозяйкой.
- Валерия, тебя Бог обидел координацией движений. Кроме того, ты тупа. Ты никогда не сможешь танцевать.
Ансамбль «Светлана» выступал, как помнилось Оксане, всего один раз – на новогоднем концерте. Исполняли «Романтический вальс», но для концерта назвали его «Танцем снежинок». Одевались во что-то белое. Рудольф Викторович и Кира Петровна были Дедом Морозом и Снегурочкой. Здесь вышла накладка – они поссорились к концу номера. Оксана сама слышала, как Дед Мороз материл Снегурочку. Обычно тихая Кира Петровна на сей раз сняла с головы шапочку с прицепленной к ней косой, отхлестала Рудольфа Викторовича этой косой по лицу и убежала в неизвестном направлении.
Лере вконец опротивел бы ансамбль, если бы не Оксана. Оксана всё больше и больше нравилась ей. Лера ещё лучше поняла Инессу, сказавшую про Оксану: «Это такая потрясающая девочка…» Мнения девушек разошлись только в одном моменте.
Коллектив «Светланы» был всё менее и менее симпатичен Лере. Молодые люди не то чтобы были агрессивными, но темой их разговоров всегда служила вчерашняя вечеринка с алкоголем, язык этих разговоров пестрел позорными выражениями. Словесный мусор Лера слышала и от Оксаны. Говорила: «Пожалуйста, выражайся культурно», но чувствовала, что говорит это только для порядка, ведь Оксана привыкла к нелитературному языку.
- Оксана, тебе нравится, что у нас в «Светлане» матерятся? – спрашивала Лера.
- Нет, нисколько. Как будто без этого нельзя.
- Зачем же ты тогда сама выражаешься?
- Я же не матом.
Лера не понимала, почему выпивка и курево заменяют молодому поколению культурные ценности. Она пыталась узнать это у Оксаны.
- Оксана, почему ребята из «Светланы» пьют?
- Хотят забыть о своих проблемах. Когда выпиваешь, мозг на какое-то время вырубается.
- А не лучше было бы не пить, а подумать над разрешением проблемы? Если часто снимать стресс выпивкой, здоровье испортится, не говоря уже о том, что проблем не убавится.
- Но, когда отключаешься, становится спокойнее, а потом это дело разруливаешь. И для здоровья не вредно, они же не алкоголики.
- Мне кажется, они выбирают для себя ложные ценности.
- Это ты думаешь, что лучше сидеть за книгами, - объяснила Оксана. – А они думают, что лучше бегать по развлекухам. Как ты, только наоборот.
- Неужели это правда им приятно? – удивилась Лера.
- Ты такая правильная, что даже скучно.
- Они, конечно, сами выбирают себе образ жизни, но потом он плохо на них отразится. Ведь надо уметь выбрать что-то по-настоящему хорошее.
- Да, вообще-то, все знают, что лучше жить так, как ты, без вредных привычек. Но так никто не живёт. Если ты будешь кому-то рассказывать, что курить и пить плохо, на тебя посмотрят так, как будто ты свалилась с Луны.
К концу второй недели своего пребывания в ансамбле Лера вместе с другими занималась танцами под руководством Светланы Ираклиевны. Лера тогда неправильно выполнила какую-то фигуру – ничего не соображала от бесконечных прыжков.
- Валерия, повтори эту фигуру одна, - велела Светлана Ираклиевна.
Лера повторила.
- У тебя криво срослись кости в ногах, и поэтому твои движения – припадочные. Ты – убожество. Ты осталась обезьяной, от которой произошли люди…
Поведение Леры, казалось, перестало зависеть от неё самой и подчинилось каким-то неведомым силам. Лера шагнула вперёд и сказала – не очень громко, но слова отчётливо слышались в тишине:
- Я молодая и очаровательная. А вы мне завидуете, - помолчала и добавила: - Серая мышь.
Лера ушла в раздевалку и сменила обтягивающее трико на летнее красное платье. Больше она не появилась в «Светлане».
Уйдя с занятия, Лера сразу пошла к Инессе. Инесса, открыв дверь, сказала: «Проходи», и ушла в кухню. Разуваясь, Лера услышала с кухни голос Люси.
- Я старалась беречь наши отношения, пока ещё можно было что-то сохранить, - говорила Люся. – Но когда бывший муж мне изменил, я поняла, что уже сделала всё. А распад отношений зависел не от меня. Мы развелись…
Лера постучала по косяку кухонной двери.
– Ой, Лерочка! – Люся обняла Леру, не вставая с табурета. – Привет, золотце моё! Ну, как живёшь?
– Здравствуйте, – улыбнулась Лера. – Я сегодня ушла из ансамбля «Светлана».
– Всё-таки не понравилось? – спросила Инесса.
– Там художественные руководители какие-то сумасшедшие, а уж молодые танцоры!.. Во всей красе увидела мат, курево… Всё, я теперь решила общаться с людьми вашего возраста! Советскому поколению присущи ум, интеллигентность, серьёзность, а наше – просто убожество!
– Ну, да, ты думающая девочка, тебе не может быть интересно с подростками, – согласилась Люся. – Кстати, у меня для вас хорошая новость. Глаша предлагает всей нашей компании устроить маскарад литературных героев.
– Инесса Вячеславовна, давайте пойдём на этот маскарад вместе! – загорелась Лера.
- А кем я там буду? Бабой Ягой?
– Почему сразу Бабой Ягой? Да вы у меня будете Джульеттой!
– Джульетте было тринадцать лет. Я боюсь подсчитывать, во сколько раз я её старше.
- Ну, тогда – цыганкой. Они тоже есть в литературе. Кармен, Земфира, Эсмеральда. Можете, например, назваться цыганкой Земфирой и спеть арию Земфиры из оперы.
- А что было с этой Земфирой?
– То же, что и с Кармен.
– Хорошо, а что было с Кармен?
– Она влюбилась сначала в одного человека, потом в другого, а первый её убил.
– Ужас! – воскликнула Инесса. - Значит, у меня будет такая несчастливая судьба?
- Эсмеральда тоже умерла, - вспомнила Люся.
- В общем, я – единственная выжившая цыганка, - подвела итог Инесса. – А что, мне понравилась эта идея…
Перед маскарадом Инесса каждый вечер звонила Лере и просила послушать своё пение. Лера восхищалась арией Земфиры в исполнении Инессы и говорила, что такой ласкающий голос – ещё одна частичка красоты мира.
Надо сказать сейчас, что случилось с Оксаной, чтобы уже не возвращаться к ней. Парень Оксаны помогал Инессе делать ремонт в одной из комнат незадолго до Оксаниного отъезда. Оксана попросила Инессу оплатить работу. Инесса не то чтобы цеплялась за свои деньги, она заплатила Оксаниному парню, но ей казалось, что между ней и Оксаной не те отношения, которые измеряются деньгами (Кстати, последний месяц Оксана жила у Инессы бесплатно). Перед сменой квартиры Оксана обещала Инессе приходить к ней, ведь их дружба останется прежней, но они с Инессой ни разу впоследствии не увиделись. Здесь их дружба утратила сходство с дружбой Эльвины и Леры.

6 глава
Снова переписка России и Латвии
«Здравствуйте, Эльвина!
Хочу рассказать вам про наш маскарад. Провести его предложила Глаша, собирались в их с Кириллом квартире. Жалко, что вас там не было, вы могли бы сделать себе костюм Рапунцель или Золотой Волос, из Бажова.
Я сама пришла в костюме Натальи, боярской дочери, начитавшись Карамзина. Я собрала костюм из маминых вещей – белая широкая блузка, клетчатая длинная юбка, золотой парчовый жилет. Голову обвязала золотым парчовым шарфиком. Ваша компания и тут придержалась своего амплуа трёх сестёр. Саша нарядилась Ольгой, Маша – Марией, Глаша – Ириной. Для костюмов соответственно выбрали синий, чёрный и белый цвета. Также к ним примкнули Ритуся, Дуся и Люся. Ритуся была Суок – розовое платье плюс джинсы. Дуся оделась феей, Люся – лисой Алисой (Я думала, что это её жених Владик, о котором она рассказывала, но, оказалось, другой). Она привела с собой кота Базилио. Перещеголял всех ваш друг Фредди Искромётнов, поэт-алкоголик. Он явился в костюме Пьеро. Балахон и штаны сшиты из какой-то дрянной ткани, чуть ли не из марли, но внешне – образцовый костюм, как из театра. Я подозреваю, что Фредди так расстарался ради спиртного.
Поначалу всё шло хорошо, защищали свои костюмы. Саша, Маша и Глаша прочитали диалог из пьесы «Три сестры», Люся и кот Базилио спели песню из советского фильма про золотой ключик, я – старинную русскую. Но когда фея объявила конкурс частушек, особенно отличился Пьеро Искромётнов. Он исполнил две малопристойные частушки. Дамы, конечно, выбрали частушки с невинными сюжетами, но я не заметила, чтобы их смутило поведение Фредди, все смеялись. Саша и Ритуся вместе занимались сотовыми телефонами, совсем ни на что не реагировали.
Потом получилось так, что мы стояли вчетвером – я, Дуся, Люся и приятель Кирилла. Мужчина пришёл без костюма, Кирилл пригласил своих товарищей, чтобы можно было потанцевать. Этот господин, выматерившись, похабно пошутил. Мне стало так противно, я задыхалась, словно от газа. Я отошла от них и услышала, как Люся сказала вполголоса:
- Слушай, ну, что ты, Лерка ребёнок, нельзя было потерпеть, пока выйдем в коридор?
Он закричал:
- Я матерился, матерюсь и буду материться!
Эльвина, милая, неужели проблема только в моей категоричности? Вроде бы жаловаться не на что, у Глаши и Кирилла довольно приличные компании собираются, но почему тогда я слышу такие сальности? Не понимаю, отчего людям интересен этот юмор, например, той же Глаше или Люсе, которую я знаю как доброго человека. Читая старые книги, я видела образы советских людей и представляла себе их умными, интеллигентными, думающими, волевыми. Хотелось равняться на них. Мне неинтересны мои сверстники, так как они ограниченны и при этом агрессивны. Я решила, что общаться нужно с теми, кто похож на тебя. Но на маскараде я встретила точь-в-точь тех же людей, что и мои одноклассники. Тинейджеры собрались на тусняк, как сейчас говорят. Пожалуйста, объясните мне, почему люди опускаются до таких глупых развлечений, неужели я слишком доверилась советским книгам?
Я вспоминаю о детях Маши и Глаши. В последнее время слышу разговоры о похожих случаях. Иногда детям страшно, что их родители сойдутся с плохими людьми, но это не относится к вам или Глаше. Её сын сам выберет – радоваться ли ему за неё или думать об одном себе. Вот Маша уже совсем превратила себя в урода. Не могу и не хочу промолчать о том, что она поступает подло. Жалко только её дочку Снежану. Если вы встретите Снежану – пожалуйста, посоветуйте ей, чтобы она сама была хорошим человеком, ждала счастья и не расстраивалась из-за Маши.
Надеюсь, вам по-прежнему хорошо. Я люблю вас, скучаю.
                Лера».

«Дорогая Лерочка, я получила твоё письмо о маскараде. Думаю, ты была красивой, как кольцо с бриллиантом. А я принципиально не надела бы карнавальную маску – у меня был печальный опыт в детском садике. Мне купили нарядный костюм Ночи. Я вся была в звёздочках, сверкала, как кольцо с бриллиантом. Но на празднике мальчишки утащили у меня сначала корону, потом накидку, и я осталась в коротком платьице. Я была полненькая. Увидев в зеркале своё тело, едва прикрытое тканью, я ужасно сама себе не понравилась. На кольцо с бриллиантом я уже явно не тянула. С тех пор я не питаю любви к маскарадам.
Теперь напишу о том, что касается твоих мыслей. Люди нашего поколения – вовсе не кольца с бриллиантами. Я их видела в каком угодно облике. Понимаешь, люди несовершенны, они пытаются уйти от своего зла, но почему-то не могут стать добрее и возвращаются к тому, с чего начали. Кому повезёт больше, те находятся в промежуточном состоянии – не причиняют никому боли, но и никого не согревают. Лера, не суди их, пожалуйста, ведь если никто не будет в них верить, они навсегда останутся такими, а иначе хоть кто-нибудь из них вернётся в гармоничное состояние.
У нас с Тимуром всё замечательно. В Латвии приятно жить, нет ощущения, что тебя занесло неизвестно куда. Недавно Тимур подарил мне симпатичную шубку, шапочку и шарфик. Всё кипенно-белое, мы не смогли устоять. Зато теперь приходится жить как можно скромнее, цена этих мехов такая, что куда там кольцу с бриллиантом. Но и к вам тоже хочется. Прочитала твоё письмо и вспомнила, что оставила подруг с их переживаниями. Не грусти. Помни, что радостных моментов очень много, больше, чем тебе кажется. Не мучайся, если даже что-то тебя не устроит; это не страшно. Удачи.
Эльвина». 

7 глава
Сокровище Инессы
– Здравствуйте, цыганка Земфира! – сказала Лера, придя к Инессе. – Что-то я вас не видела на нашем маскараде!
- Лера, я почему-то испугалась, - вздохнула Инесса. – Я почувствовала, что не смогу там петь – на меня все будут смотреть, я не выдавлю из себя ни слова, и вообще, я никому не понравлюсь.
– Откуда такая неуверенность? Кто всегда говорил, что нужно отбросить все комплексы?
 – Говорила, но, знаешь… Когда выхожу к людям, эта теория как-то плохо применяется на практике. Я в тот день ходила в танцевальную студию, собиралась хотя бы там спеть арию Земфиры своей компании. Прорепетировала её в туалете…
– И как, спели арию народу? – Лера посмотрела на Инессу и поняла, какой будет ответ.
– Зато я спела для вахтёрши, и она сказала, что у меня оперный голос…
Немного погодя, Инесса предложила Лере послушать ещё раз арию Земфиры. Лера согласилась.
– Подожди, у меня есть для тебя сюрприз, – Инесса встала и вышла.
Когда она вернулась, Лера поразилась её изменению. Вместо джинсов и футболки Инесса надела сиреневую блузку с оборками на груди, розовую длинную юбку, ярко-бордовую вязаную шаль. В таком костюме Инесса думала изобразить цыганку на маскараде.
Инесса снова спела. Лера восхитилась музыкальными интонациями её голоса. Как было бы хорошо слушать такое исполнение в компании!
– Пение чудесное! – вынесла вердикт Лера. – Почему стесняетесь показывать своё богатство людям? Поёте исключительно дома либо в дамских комнатах! Дальше пойдёте в переход?
– А почему бы нет? Стоишь, поёшь, даришь людям радость, потом тебя там находит гениальный кинорежиссёр…
– Я вас оттуда выгоню раньше, чем вам встретится этот кинорежиссёр.
– Ты меня нагайкой будешь выгонять?
– Да!
– А у тебя нагайка есть?
– Я с ремнём приду!
Потом Лера уговорила Инессу прочитать ей свои стихи. Инесса достала блокнот, куда она заносила некоторые события и мысли за последние три года. Прочитанное Инессой понравилось Лере, но больше других почему-то запомнилось такое стихотворение:

Птица за моим окном летает,
Криком надрывая душу мне.
Небо в одиночку покоряет,
Так и я одна в моём окне.

Я спросила: "Что кричишь ты, птица?
Отчего ты не летишь в гнездо?"
Был ответ: "Мне некуда прибиться,
Я давно не знаю, где мой дом".

Так и я живу одна, жду принца.
Я не понимаю, где просвет.
"Ведь принцесса, - говорит мне птица, -
В сказке принца пождала сто лет".

К концу чтения стихов о птице Инессина серьёзность совсем исчезла, и Инесса докричала последние строчки, размахивая шалью.
– Стихи, конечно, прекрасные, смеясь, сказала Лера, – но почему они у вас соединились с цыганским танцем?
- Я так хочу! – воскликнула Инесса. – И вот так хочу! – Подпрыгнула. – И с лупой хочу! – Инесса схватила лупу со стола. – Я буду зрителей разглядывать в лупу!
– Как было хорошо, когда вы стеснялись и боялись выступать! – хохотала Лера, откинувшись на диван.
Разгорячённая Инесса села рядом с ней. Лера поправила сбившуюся заколку на кудрях Инессы.
– Вы никогда не читали свои стихи в поэтических объединениях? – спросила Лера. – Моя Эльвина ничего не пропускает.
- Раньше читала, теперь всё меньше и меньше.
– Вы и поёте хорошо. Это своё искусство тоже прячете?
– Я боюсь выносить это к людям. Я всё равно никому не понравлюсь. В последнее время, если я приду на какую-нибудь творческую встречу, у меня просто не открывается рот, я хочу, чтобы меня никто не заметил.
– Я думаю, что вы прекрасны, как кольцо с бриллиантом.
– При чём здесь кольцо с бриллиантом?
– Так Эльвина говорит, – Лера мысленно отметила чуждость Инессы и любимого выражения Эльвины. – Не понимаю, почему вы так уверены, что никому не понравитесь? Да люди будут вами восторгаться, плакать слезами умиления, носить вас на руках! Талант невозможно не заметить!
– Мне, наоборот, будут завидовать. Я такая старая и некрасивая, как я выползу к публике?
– Откуда такая нелюбовь к себе? Вы – настоящая красавица! В вас природа собрала все женские достоинства! Я помню, мы с Эльвиной когда-то были недовольны собой. Ей её фигура казалась слишком полной, мне моя – чересчур худой, я ненавидела свои волосы, глядя на косу Эльвины. Но со временем мы поняли, что наша внешность создана красивой и дана нам в украшение. И ваши стихи будут ещё лучше вместе с вашим ангельским лицом.
Инесса смущённо, с недоверием улыбнулась.
С того дня Лера, глядя на Инессу, видела совсем нового человека. До этого Инесса вела себя раскованно, выглядела беззаботной. Но теперь Лера заметила, как она стеснительна и боязлива. У Инессы почему-то сложилось мнение ненужности, бесполезности для людей. Разговаривая с Инессой, Лера по кусочкам складывала в уме картину её отношений с людьми и следов этих отношений на её сегодняшнем настроении.
– Когда ты приходишь, сразу хочется спеть что-нибудь, чтобы ты меня услышала, – признавалась Инесса. – А без тебя я бы не вспомнила о занятиях искусством.
– А ваши подруги никогда не интересуются тем, что вы умеете?
- Нет. Наоборот, говорят, что мои стихи никому не нужны. От Дуси постоянно слышу такое. Если что-то показывала из своих записок – говорили: «Непонятно, неактуально». Мы с Ритусей обе писали стихи. Она потом вышла замуж за богатого человека. Ритуся живёт в роскоши, но её миллионер запрещает ей встречаться с нами, она у него в загоне. Ритуся давно забросила стихи, и даже читая мои, не чувствует большого интереса.
– Очень хорошо вас понимаю, сама таких подруг видела, – Лера вспомнила Сашу. – А дети как к вашим стихам относятся?
– Так себе.
– Тоже знакомая история. Что ж делать, бывает так, что у родителей и детей разные интересы, разные склады характеров.
– Я не верю, что меня поймут чужие люди. Может получиться так же, как и с Оксаной.
Лера вспомнила, что и Инесса обожглась, доверившись.
– Но ведь не со всеми так кончается, – сказала Лера. – Если сейчас люди не соединились, любовь придёт позже…
– Я боюсь одинокой старости.
Перед Лерой сидел человек, носящий в себе талант, но не представляющий интереса для людей, находящихся рядом. Инессу не понимали, смотрели сквозь неё. Она и не ждала уже всеобщего признания, хотела спрятаться от мира, а глупое поведение использовала просто как маску.
Лера обняла Инессу:
– Пока я с вами, у вас не будет ни одинокой старости, ни одинокой зрелости и никаких одиноких возрастов. А теперь прочитайте мне ещё что-нибудь – прорепетируем ваше выступление на большой сцене!
Лера не знала, в каком зеркале показать Инессе её завораживающее очарование. Инесса собиралась прочитать свои стихи на юбилее приятельницы-поэтессы, но, придя в шумную компанию, опять замкнулась и ни словом не обмолвилась о стихах. И Лера подумала, что можно покорить массы другим способом.
Вместе с Эльвиной она ходила в поэтические объединения – куда-то часто, куда-то редко, набегами. Сейчас Лера вспомнила, где летом проводятся творческие вечера, и стала ходить туда, один раз оказалась на юбилее издательства, о котором раньше ничего не знала. Сама Лера читала стихи Инессы – попросила блокнот, будто бы просто посмотреть. Прочитав, Лера спрашивала мнение людей о стихах. И нашлись такие, кого прочитанное задело за сердце, заставило вспомнить о своих исканиях и ошибках. И Лера пообещала в следующий раз прийти вдвоём с поэтессой.
Счастливая Лера шла к Инессе, чтобы рассказать о своей идее. Перед дверями Инессиной квартиры оптимизм вдруг оставил Леру – она поняла, что Инесса может не поддержать эту мысль, а Лера уже стольким людям её прорекламировала… «В крайнем случае, я могу прочитать стихи сама», – утешила себя Лера.
Зайдя в квартиру Инессы, Лера столкнулась в прихожей с толстым мужчиной, держащим в руках чехол с гитарой.
- Познкаомьтесь, – сказала Инесса. – Это мой друг Джерри Костровский, это моя подруга Лера.
– Очень приятно, – бросил друг Инессы.
 Джерри сегодня аккомпанировал мне на гитаре. Я пела, - объяснила Инесса. – У меня, кажется, исчезает сценическая боязнь.
Джерри не узнал Леру. А она его узнала. Это он рассказал непристойный анекдот на маскараде. Тогда Джерри ненавидел фифу в боярском костюме, а сейчас, не узнав её, ушёл из Инессиного дома заниматься своими делами. Сейчас ушёл из Инессиного дома заниматься своими делами. Его ждали две Наташи – жена и любовница. Женщины чем-то походили друг на друга – высокие, красивые, жёсткие. У любовницы были длинные, как у Эльвины, волосы. Наташи называли гитариста Джерри реальным именем – Егор Костровский. Егор не любил ни одну из Наташ, но и оставить их не мог. Так его и мотало от одной к другой.

8 глава
Любовь зависит только от любви
Выход в свет Инессы прошёл на отлично. Инесса согласилась прийти читать стихи в литературное объединение, правда, Леру назвала авантюристкой, а о себе сказала, что будет выглядеть коровой на льду. У неё к тому времени созрело новое переживание – её оставила подруга Ритуся. После очередной встречи вчетвером Ритуся вытерпела скандал с мужем. Подруги наперебой уговаривали её уйти жить к любой из них и не мучиться больше под гнётом мужа-финансиста. Ритуся уклонялась от разговора. Теперь она совсем отвернулась от подруг, не звонила и не приходила. Инесса догадывалась, что Ритуся пожертвовала женской дружбой ради брака, хотя верить в это ещё не хотелось. С таким настроением Инесса пришла на вечер поэзии.
Лера пришла вдвоём с Сашей. Саша фотографировала Инессу на телефон во время выступления. Потом Лера и Саша показали Инессе фотографии. Лера восклицала при каждом новом снимке: «Ой, смотрите, как вы хорошо получились!»
И ещё Лере выпала другая радость – она узнала, что возвращается Эльвина! Саша сказала, что сначала приедет Эльвина, а потом Тимур – его задерживала работа.
– Как я счастлива, наконец-то моя Рапунцель приедет! – повторяла Лера.
– Ты так говоришь, словно Эльвина – твоя приёмная мама, – смеялась Инесса.
Лере пришёл на память эпизод прошлого лета. Они с Эльвиной возвращались с концерта. С утра палило солнце, а потом на улице похолодало. Зарядил частый дождь. Эльвина и Лера встали возле высокого куста. Эльвина раскрыла зонт. И она, и Лера оделись легко, Лера надела сарафанчик с голыми плечами. Эльвина обняла её свободной рукой, чтобы согреть.
– Эльвина, когда я думаю о вас, мне кажется, что вы моя мама, – призналась Лера.
Эльвина рассмеялась.
– Эльвина, а если бы я жила в интернате и мы встретились бы там, ведь вы удочерили бы меня, правда? Ведь в таких случаях всегда удочеряют!
– Не знаю, Лера, – задумалась Эльвина. – Я бы приходила к тебе в интернат, но удочерить… Я не знаю, может быть, и нет…
Лера тайно завидовала дочери Эльвины Рае, называющей Эльвину мамой и на «ты». Какой жестокостью иногда оборачивается народная мудрость «родителей не выбирают». У матери родилась дочь, которой мать безразлична. А другая девушка, обожающая ту же самую женщину, пришла к ней непростым путём. Нет, для Лериной любви не имело значения, как Лера называет дорогое существо и кем это существо ей приходится, но всё-таки…
На вокзале Эльвину встретили все три подруги и Лера – в сумме это была уже четвёрка. Компания пошла к Эльвине. В дверях их встретил пёс Прометей. «Девочки, мы сейчас поговорим обо всём, - сказала Эльвина, - только у меня есть предложение. Давайте испечём пирог с грибами!» Лера усмехнулась – вспомнила, как пекла пирог Инесса.
Не найдя дрожжей, Эльвина пошла к соседке.
- Кирочка, вы не могли бы дать мне дрожжи? – спросила Эльвина. – Я сегодня только приехала из Риги, решила подруг угостить пирогом, а дрожжей нет как нет.
- Конечно, берите, - улыбнулась Кирочка. – Рада, что вы отдохнули в Латвии.
В соседке Кирочке, выручившей Эльвину дрожжами, Лера легко узнала бы Киру Петровну, преподавательницу из «Светланы». Но ни она, ни Кира Петровна не догадывались, что между ними всего лишь стена.
Дамы начали готовить тесто. Когда Эльвина вышла из кухни, Лера выскользнула за ней. В коридоре Лера целовала Эльвину, говоря иногда: «Как я соскучилась!»
– А вы скучали по мне? – спросила Лера.
- Я не успела, – смущённо улыбнулась Эльвина. – Нам вдвоём с Тимуром было так хорошо, мы как-то забыли, что есть Россия… Я теперь знаю: когда рядом любимый человек, не надо никакого кольца с бриллиантом.
– Но и о женской дружбе тоже не надо забывать.
– Я и не забуду, даже если захочу. С нами теперь живёт Саша.
– В смысле?
– Разводится с мужем. Её  свадебное платье сгорело.
Эльвина рассказала историю разрыва Саши с мужем. Саша разбирала одежду в шкафу. Бизнесмен пришёл домой «под мухой», сначала просто материл Сашу. Она молча слушала, держала в руках своё свадебное платье, уже узкое для неё, но бережно хранимое. Муж выхватил у  Саши платье – шёлк сразу треснул по шву – и выбросил его в открытое окно. Саша побежала вниз за платьем. Когда она выскочила из подъезда, платье горело. Саша хотела потушить огонь, но он разгорался больше и больше, и она не решилась подойти. Платье так и рассыпалось пеплом. Саша после этого случая тайком ушла жить в квартиру Эльвины – Эльвина перед отъездом оставила ей ключи, чтобы Саша кормила пса. Там Саша отыскала деньги в тумбочке и жила на них. Старалась тратить поменьше, питалась только хлебом. Ей впервые не было страшно.
Эльвина и Лера вернулись в кухню. Между подругами Эльвины успела произойти какая-то стычка.
- … Маша, если ты себя не уважаешь, хоть бы нас постеснялась! – говорила Глаша. – Неужели нельзя сказать фразу без грубого выражения?
- Всё, всё, не напрягайся, - отмахивалась от неё Маша. – Будем считать, что этого не было.
- Глаша права, - вмешалась Эльвина. – Она – утончённая дама, и ей неприятно, когда ты, пейзанка, не сдерживаешь себя в её присутствии.
- А что вы думаете? – усмехнулась Маша. – Глаша – она такая. Она и своего бывшего, Митю, материться отучила. А когда я с Митей общалась, у него после каждого нормального слова шло десять матерных.
- Ой! – вздохнула Глаша. – С помощью голодовки. Мой первый муж Митя был неплохим человеком поначалу, но он так ужасно сквернословил! Я его просила, чтобы он не развязывал язык, а он чертыхался на каждом шагу. Тогда я ему говорю: «Значит, так, ты можешь сколько угодно загрязнять воздух своими словами, но тогда я объявляю голодовку. Я не буду ничего есть до тех пор, пока ты не выбросишь из своего словарного запаса всю эту гадость». Он поначалу смеялся, а потом видит – я ничего в рот не беру уже два дня. Стал покупать мне пирожные… Ой, кто бы знал, как мне тогда трудно было! Но я удержалась от соблазна. Целую неделю держалась! А в конце недели Митя говорит: «Я не могу видеть, как моя любимая жена страдает. Покушай сладенького, я больше не скажу ни единого слова мата». И в самом деле, больше он не выражался. Но всё это достигнуто ценой того, что я неделю голодала!
На лице Леры написано такое неподдельное восхищение, перемешанное с ужасом, что Маша не выдерживает и заливается хохотом.
- Ой, не могу! – хохочет Маша. – Голодала она! Ха-ха-ха… Да она ходила после работы… ко мне… потрескать… Ой, держите меня! Съест всё, что в моём холодильнике находится… потом юбку расстегнёт… бряк на диван и лежит целый час! А мне потом приходится заново продукты покупать… Ха-ха-ха!
Все смеются вслед за Машей.
Потом Эльвина рассказала, что её уже довольно давно оставил друг Фредди Искромётнов, о котором Лера исчерпывающе писала в письме: «поэт-алкоголик».
- Когда меня уволили из школы, мне нужны были деньги – не на кольцо с бриллиантом, а хотя бы просто на еду. С Гением у нас уже были напряжённые отношения, я не рассчитывала на его помощь. Фредди помог мне – дал тысячу на еду, а тут я ушла к Тимуру, Глаша меня устроила к себе на почту… Фредди всегда мечтал подарить мне кольцо с бриллиантом, а тут понял, что я уже растворилась в Тимуре, у него стресс за стрессом. Наконец случилось так, что я не пришла на встречу с Фредди, хотя обещала ему. Он явился ко мне на работу в подпитии и спросил: «Ты когда мне долг вернёшь?» Я не возражала, но он же сам говорил, что возврата не требует, ведь мы с ним друзья.
- Так вот почему его не было на вашей свадьбе, - вспомнила Маша.
- Да, я его не пригласила. А тогда я проговорилась Глаше, а она вмешалась в мою проблему.
- Эльвина, ну, что ты, - сказала Глаша. – Я просто подумала, что будет лучше поставить в известность Тимура.
- Глаша поставила в известность Тимура, он вернул тысячу Фредди и запретил ему подходить ко мне.
– Ну и слава Богу, – улыбнулась Лера. – Не надо о нём жалеть, Рапунцель. Ваш Фёдор Антонович всегда думал только о своей выпивке. Если сейчас не получилось верной дружбы – значит, получится позже. У вас ведь есть любимый человек, такие приятные подруги… и я.
Грибной пирог получился на славу – Эльвина готовила искуснее Инессы. Пока женщины сидели за чаем, Лера достала из своей сумочки блокнот и ручку. Она хотела написать признание в своей дочерней любви – для такого чувства не всегда ищут красивых проявлений, сводят его к совместному проживанию, а жаль.
Лера вырвала лист из блокнота и согнула его текстом внутрь. На чистой стороне она нарисовала руку, держащую букет, и голубя, летающего над ней. Листок Лера отдала Эльвине.
– Ой, какой красивый рисуночек! – воскликнула Эльвина. – Только кольца с бриллиантом не хватает! Тут ещё что-то написано! А что это такое?
– Это любовное письмо, – улыбнулась Лера. – Мне очень нравится традиция, когда люди пишут друг другу любовные письма.

9 глава
Зимняя радость
Близился к концу декабрь. В тот день  Эльвина и Лера помогали Эльвининым подругам выбрать одежду и навести макияж. Женщины должны были хорошо выглядеть и на работе, и вечером, на концерте, где выступала Инесса. Да, да, теперь на долю Инессы выпал и концерт, и романсы, и аккомпаниатор, непохожий на Егора Костровского – красивый, интеллигентный и совершенно ей безразличный.
Дамы уже с трудом вспоминали, какой стиль им нравился до повального увлечения джинсами. Лера предложила им основы своего стиля – юбки, каблучки и макияж, повторяющий оттенки одежды.
Глаша оделась в голубой ансамбль – юбку и блузку с шёлковой розой на груди. Свои тёмные волосы она завила. Романтичной Глаше шёл образ очаровательной барышни. В её жизни уже всё наладилось – сын Глаши чувствовал, что не будет счастлив, отбросив от себя мать, и наконец сказал ей: «Прости, мам. Я так хочу, чтобы у нас с тобой было, как раньше…» Теперь они живут мирно, Глашин сын даже подружился с Кириллом. Глаша засыпает и просыпается с улыбкой.
Сашу окрыляет развевающаяся одежда серых тонов – юбка и свободный свитер. Наряд для Саши шила рукодельница Эльвина. Саша – довольно пышная дама, ей непросто подобрать костюм. Но теперь Саша одета к лицу, на её шее висит длинная цепочка. Саша успела испытать сложности самостоятельной жизни, разведясь с мужем. Ещё труднее пришлось Тимуру и Эльвине, в квартире которых она жила. Саша целыми днями сидела на диване и молчала, но, если Эльвина заговаривала с ней о чём-нибудь, цеплялась за малейший повод. Ночами Саша просыпалась, включала свет в кухне, где она спала, и всю ночь напролёт сидела на табурете, обхватив себя руками, иногда пила воду. Когда Сашу пробовали устроить работать уборщицей, она не проработала долго – часто падала в обморок. Всё время она проводила дома, одетая в безразмерную ядовито-зелёную кофту и пижамные штаны. Выходя в магазин, Саша заменяла пижамные штаны на джинсы. Эльвина догадывалась, что замужество оставило тяжёлый след в душе Саши. И нежданно в Саше открылся новый талант – она стала много и быстро плести из бисера. Её устроили преподавательницей в кружок бисероплетения. Мало-помалу прошли её обмороки и истерики, а в бисероплетении она достигла высочайшего мастерства.
К компании присоединилась и Машина дочь Снежана. Самой Маши не было – их с Эльвиной дружба кончилась. Маша всегда тайно завидовала одарённости подруги; завидовала её красоте – в школе Маша была первой красавицей среди подруг, по крайней мере, считалась ею, а теперь только Эльвина сохранила привлекательность, и титул первой красавицы перешёл к ней; завидовала счастливому браку – у самой Маши заводились кавалеры, но всего на одну ночь. В компании Маша всё чаще и чаще появлялась слегка выпивши, называла Эльвину «заразой», «лживой дрянью», обвиняла её в своих неудачах. Эльвина пыталась терпеть напрасные обиды, но после очередного скандала всё-таки поняла: это не дружба. Она больше не встречалась с Машей, хотя после разрыва Маша стала звать Эльвину светлым солнышком, без которого ей нет жизни. Но Эльвина сохранила отношения только со Снежаной, истосковавшейся по откровению перед добрым человеком.
На Снежане её обычный свитер в зелёную, коричневую и белую полоску. Под завалом узких брючек нашли чёрную стёганую юбку к этому свитеру – единственную, какая имелась у Снежаны. У Снежаны много красивых вещей, главная задача заключалась только в их сочетании. С туфельками отдельная история. Маша, Снежана, Эльвина и Саша ходили вчетвером по магазинам. Пока женщины раскладывали по пакетам шампуни и стиральные порошки, девочка задержалась у витрины обувного магазина. Сквозь стекло она увидела туфельки, стоящие на полке – коричневые, с кожаными бантиками и золотистыми металлическими заклёпками на месте узелков бантиков. Снежане почему-то до смерти захотелось иметь эти туфельки – она раньше никогда не гонялась за безделушками, а тут вдруг такое началось… У Снежаны были сапоги для холодов и летние кроссовки. Если бы ей купили эти туфельки, она бы обувалась в них только в праздники… Снежана не заметила, как заплакала, глядя на холодно блестящие туфельки.
- Снежана, что случилось? – заметила Эльвина её слёзы.
- Мне понравились вон те коричневые туфельки, - попыталась улыбнуться Снежана.
- Понравились? – переспросила Эльвина. – Ну, давай зайдём.
Эльвина купила туфельки счастливой Снежане.
Не менее интересное прошлое имел и строгий костюм Дуси. Белый комплект – жакет с закруглёнными полами, обтягивающую юбка и кофточку, вышитая чёрным – подарили Лериной маме. Подарок оказался ей ненужным. «О чём люди думают! – разорялась Алиса. – Я сроду не ношу классические костюмы!» Комплект Алиса отдала Лере, он так и провисел в шкафу среди других, а теперь перешёл к Дусе.
Дусина дочь по-прежнему ведёт свободный образ жизни. Женщины надеются, что девушка остепенится, повзрослеет. Пессимистка Лера, напротив, считает, что дочь Дуси навсегда выбрала для себя прожигание жизни. Как бы там ни было, Дусе сейчас легче, чем раньше – ведь с ней её подруги.
На Люсе – пастельно-розовый свитерок. Цветы того же самого оттенка вперемешку с зеленью трав рассыпаны по чёрной струящейся юбке. Компания сейчас находится в квартире Люси. А о своих поклонниках она забыла.
Обожглась Люся на влюблённости во Владика. Случилось так, что во время очередного его прихода Люсин сын закричал на неё – как она не понимает, что из неё сделали любовницу, ночную бабочку? Люся, вспылив, дала сыну пощёчину. Он ушёл из дома. А Владик сказал ей наутро: «Люсь, извини, но я всё-таки остаюсь со своей женой. Это была последняя встреча».
Проводив Владика, Люся присела в кухне на табурет и тихо плакала, пока не заснула. Утром она проснулась, лёжа в своей кровати. На кухонном столе стоял ещё тёплый завтрак. Когда Люся попыталась сказать сыну, что всерьёз жалеет о вчерашнем вечере, он ответил: «Ладно, не заморачивайся. Давай завтракать».
Эльвине и Тимуру по-прежнему хорошо. Их счастье просто неприлично рядом с рутинной жизнью других людей, но как они красивы и душой, и телом. Можно наконец сделать радостной свою жизнь, не оглядываясь на восприятие окружающих. Рая уже спокойнее относится к позднему блаженству своей матери, но никогда не заходит в квартиру её мужа, встречается с Эльвиной в кафе.
- Какие вы все красавицы! – воскликнула Эльвина. – Просто кольца с бриллиантами!
– Эльвина, мне, конечно, нравится и причёсочка, и розочка, – сказала Глаша, – но неужели во всём этом идти на почту?
– И в школу нести сменную обувь, – поддержала её Снежана.
– Для таких прекрасных дам, как вы, это скромная одежда, – ответила Эльвина. – А то на мой концерт все пришли в свитерах с капюшонами. Попробуйте привыкнуть к своему облику, вам понравится. Меня к этому приучила Лера.
– Когда я слушаю ваши прекрасные стихи, мне хочется и думать о хорошем, и выглядеть, как на празднике, – Лера обняла Эльвину. – А сегодня весь наш цветник должен стать дружным и поддержать Инессу Вячеславовну.
– А почему я должна поддерживать Инессу? – спросила Эльвина.
– Потому что этот концерт – бесплатный.
– Что же ты не сказала? – упрекнула Эльвина Леру. – Тогда можно ещё Тимуру позвонить, чтобы он тоже её поддержал.

***

Возле дверей концертного зала стояла Инесса. Она не решалась войти, да и времени у неё ещё хватало – пришла за час. Люди, словно желая доставить Инессе радость, проходили мимо, не обращая на неё внимания. Она повторяла в уме слова арии Земфиры и «Цыганочки». Эх, цыганочка моя… Старый муж, грозный муж, режь меня, жги меня… Как он молод и смел, как он любит меня… У Инессы нет того молодого и смелого, который любит её. И будет ли когда-нибудь? Может быть, походить на вечера знакомств? Или Инесса совсем неинтересна и непривлекательна? Да ладно, другие же как-то живут одни… Она думает о какой-то чепухе, а ведь ей предстоит триумф! Скоро она поднимется на сцену, поглядит в полутёмный зал, и всё внимание направится на неё. Произнесёт ли она слово или сделает движение – и это отразится в душах людей… Возможно, в следующем таком зале, а может быть, даже в этом, будут сидеть среди толпы Ритуся и Оксана, а Инесса – стоять напротив них, обворожительная, загадочная и одинокая… Что за глупости, в такой зал могут прийти творческие люди, а не Ритуся и Оксана! Вот дети Инессы точно придут поддержать свою маму, принесут ей букет роз… За улыбку чёрных очей и жизни мне не жаль своей…
Инесса вышла на улицу, встала на крыльце. Сразу обдало морозным воздухом. Надо вернуться в помещение… Скоро концерт… Лера сказала сегодня по телефону: «Не переживайте, цыганочка, вы непременно очаруете публику!» Всё, всё. Надо уйти с ветра, если схватишь насморк – не очень попоёшь… Эх, цыганочка моя…