Степановы. Дети. Глава 1. Когда примак - сам не ра

Мир, канувший в Лету

Часть вторая. Степановы. Дети
- десять лет спустя


Глава 1. Когда примак – сам не рад

     С тех пор, как Дмитрий Иванович выбрался из нужды, многое изменилось. Потапов очень зауважал Степанова. Теперь, казалось, и Гришин статус повысился. Тесть не мог упрекнуть зятя, что он голь перекатная, хотя его так и подмывало подковырнуть его, что он безземельный король и ничего в этом мире не значит, потому что он примак и целиком зависит от него. Его так и подмывало напомнить Гришке, что он живёт у них из его потаповской милости и нет-нет напоминал ему об этом. – чтобы нос не задирал и не думал шибко хорошо о себе. «- Ты, Гришка, ноль без палочки, - сказал Потапов. – Ты - в моих руках, захочу и раздавлю, как червяка». Григорий молчал, не вступая в дебаты с тестем. «- Молчишь? Правильно делаешь. Твоё дело – только молчать».

   Житьё в потаповском доме для Григория было не сладким. Потапов то и дело задирался: «-Ты почему, зятёк, рожь на мельницу отвёз, а того не поглядел, скоко муки мельник намолол?» - «- Так, чего глядеть? Мешок зерна – мешок муки», - засмеялся Гриша. «- Ишь, ты, умник какой, мешок того – мешок другого, а может, он не мешок нам вернул, а полмешка» - «- Нельзя же людям не доверять», - упорствовал Григорий. «- Это кто – мельник человек? Да он первый вор на деревне» - «- Если Савелий Данилыч – вор, то я тогда бездельник. Более честного человека в деревне не сыскать», - заступился за мельника Григорий. «- Ишь, ты, как голытьба друг друга защищает. Правду говорят, не тронь дерьма – не завоняет». Григорий ответил с горечью: «- Правда только одна – имя честное легко замарать, а отмыться трудно». Но Потапов был доволен разговором: если Гришка так защищает мельника, может, и вправду он не украдёт.
   
     Потапов мало, кому доверял, потому что сам был не чист на руку. «- Ты, Григорий, когда думаешь - дом себе строить?» - «- У меня денег мало для дома». Потапов засмеялся: «Трёх детей нажил, а денёг не нажил, что так, зятёк?» За мужа заступилась Настя: «- Хвати т, отец, нам и тут не тесно» - «- А если я укажу на дверь вам, где жить будете?» - «- Ты один хочешь остаться?» Потапов молчал: что-то нескладно выходило в его жизни. Жену не уберёг: ушла в мир иной – а жить бобылём было горько.

     «- А что, если я женюсь?» - спросил Клим Фролович дочь. Настя растерялась: «- Женись, если хочешь. Дом большой, всем места хватит» - - «- Всё-то ты за меня решила». Настя подумала и произнесла: «- Но, если мы будем вам мешать, можем и в город податься» - «- А кому вы в городе нужны? Кто вас там ждёт?» - «- В городе работы много – Гриша на железную дорогу пойдёт работать, я могу в няньки пойти». Потапов опешил: «- Полы мыть, да грязь за господами убирать?» - «- Труд любой не позорный. Я выросла в труде» - «- Я, Настя, хотел бы тебе другой доли. Чтобы ты была госпожой, а не служанкой» - «- Это не зависит от меня, отец. Если вам наше присутствие в тягость, то мы покинем этот дом раньше, чем вы женитесь», - строго сказала Настя. Отец почувствовал, что перехватил и примирительно сказал: «- Да живите пока, я вас не гоню».

      Потапов давно приглядывался к Елене, она расцвела, стала красавицей. «Такой бриллиант в дерьме живёт», - думал он об Елене. Но Елена дала ему отпор, прямой и недвусмысленный. «- У меня своя жизнь, а у вас, Клим Фролыч, своя. Я выйду замуж по любви. А вас я не люблю», - сказала ему Елена честно и откровенно. «Строптивая, - думал он об Елене. – Вот такую кобылку бы объездить».  Но это было давно, ещё когда жена была жива, а сейчас он даже и не знал, на кого положить глаз. Но жена в хозяйстве, ох, как нужна была. И он вспомнил, что у Семёнова есть дочь на выданье. «Дай-ка, я к ней посватаюсь», - решил Клим Фролович, да и заявился в его дом без приглашения.

     Петя, его зять, завидев Потапова, очень удивился гостю: средь недели, когда прорва срочных дел в самую страду, он позволил себе вырваться из дома? «- Что случилось, Клим Фролович? Какими судьбами сюда?» - «- Я хотел бы повидать твоего отца» - «- Отец в город уехал, но скоро будет. Подождёте? – «- А долго ждать?» - «- Часа два. Может, квасу или чаю?» - «- Лучше квасу» - «- Сейчас я распоряжусь», - Пётр ушёл. Но вошла Пелагея, обрадовалась отцу: «- Ой, папа, как дела? Ты чего в такую пору?» - «- Скажи-ка, дочь, только честно, что, если я посватаюсь к Ирине?» - «- К Ирине? - удивилась Пелагея. – Она же тебе в дочери годится» - «- Но не могу я один жить» - «- Ирина – избалованная хорошей жизнью девушка, а тебе нужна хозяйка в дом. Что ты с Ириной будешь делать – по заграницам ездить?» - «- Я об этом не подумал» - «- Так, подумай, отец, хорошо подумай прежде, чем сделать такой шаг. Надо в жёны брать деревенскую девушку, которая не боится трудностей» - «- Ладно. Спасибо. Я тогда поеду», - и уехал поскорей от Семёновых.

      Попрёки тестя и постоянные угрозы выгнать семью из дома надоели Григорию. И однажды он сказал Насте: «- Поеду в город и устроюсь на работу, а потом вас заберу». Сказано – сделано. Потапов увидел, что Григория нигде нет. «- Где же твой муж, дочь? Что-то нигде его не вижу. А работы невпроворот» - «- Отец, Гриша уехал в город» - «- Зачем?» - «- Работу искать» - «- Работы здесь что ли мало?» - «- Работы-то много, да уверенности, что завтра нас не выгонят, мало», - сказала Настя и ушла. «- Ну, с воза баба, возу легче, - сказал себе Потапов. Вернётся, уж тогда точно прогоню». Клим Фролович даже обрадовался, что Гришка покинул их дом.

     А Григорий пошёл на железную дорогу и устроился простым рабочим – стал проверять пути, их надёжность, ремонтировать, где надо. Ему дали комнату в бараке. На железной дороге работы было много, а рук мало. Комната крохотная, в барачном доме, на общей кухне стояла плита, на ней готовили по очереди еду. Платили мало, а работали много, уставали зверски. Рядом был кабак. Новые друзья повели Григория отметить первый заработок, напоили его так, что он едва добрался до своей каморки. Наутро голова гудела, он едва поднялся с постели: «Что это со мной??» - горько подумал он. «Что я наделал?!» - от денег почти ничего не осталось. Он застонал и уткнулся головой в подушку.

     Беспросветность существования жгла его мозг. «Как жить дальше? Сюда везти семью нельзя, а возвращаться к Потапову нет ни желания, ни воли». Обессиленный, он рухнул на кровать и зарыдал. В комнату просунулась голова сердобольной соседки: «- Григорий Дмитрич, выпейте рассолу, легче станет» - «- Спасибо. Ничего не надо». Женщина оставила жбан и ушла. Григорию захотелось пить и, ни о чём не думая, он выпил огуречный рассол, и сразу стало легче, и головная боль ушла, и растворились тяжёлые думы. Он вышел на воздух и стоял совершенно потерянный. Соседка подошла и предложила прогуляться.

     Григорий шёл рядом, жизнь раздавила его, он не знал, что делать. Он безумно скучал по Насте и детям, он тосковал по своей семье. Соседка лезла к нему со своими глупостями, он её отталкивал, но покорно шёл за ней и даже не заметил, как оказался в её тёплой постели. Что было дальше, он не помнил. Проснувшись, он увидел перед собой соседку с тарелкой каши. Он, словно опомнился: «- Как я здесь оказался?» - «- Вчера сам пришёл» - «- И что было?» - с ужасом спросил он. «- Всё было, - ответила соседка, - только называл меня Настей». Григорий вернулся в свою комнату и решил, что должен срочно съездить за своей семьёй, иначе сопьётся один. И он поехал домой.

     В деревне уже знали, что Григорий сбежал от Потапова в город и подсмеивались над ним. «- Что, Потапов, Гришка сбежал от тебя, допёк ты его?» - спросил Потапова Микишка. «- А ты, Микишка, всё в курной избе томишься да с лучиной живёшь?» - «- А мне и так хорошо», - ответил Микишка. «- Я вот смотрю на тебя. Ты всё – хи-хи да ха-ха, а сам из лаптей не вылезаешь. В пору уже сапоги носить», - поддел Микишку Потапов. «- А мне, Клим Фролыч, при лапоточках-то теплее, а у тебя небось в сапогах со скрипом ноги парятся да тухнут» - «- Глупый ты, Микишка, хорошей жизни не понимаешь, а у Григория своя голова на плечах. Будет умным, так не пропадёт, а коли глупый, сгинет, так туда ему и дорога» - «- Ох, и злой ты, Клим Фролыч. Внуков-то пожалел бы».

     И вдруг они оба увидели Григория, он шёл сгорбленный, какой-то весь потухший и несчастный. «- Вот видишь, Микишка, что город делает с человеком?!» - торжествующе сказал Потапов и направился навстречу к Григорию. «- Ты куда идёшь?» - строго спросил Потапов. «- Я приехал за Настей и детьми» - «- Что? – прорычал Потапов. – Пошёл вон из моего дома и с моей земли!» - «- Хорошо», - ответил Григорий и направился в отцовский дом.

     Отец и мать были рады Григорию. Узнав обо всём, они сказали, чтобы он с Настей и детьми перебирались к ним. Его надел, слава богу, сохранён, и отец сказал, что выделит его долю. Настя, узнав, что приехал Григорий, прибежала к нему и детей привела. Комнату, где жил Семён отдали семье Григория, а Семёна подселили в комнату к Вове и Васе. Дмитрий Иванович потаповскую ниву отдал Насте, так как она принадлежала её отцу. Потапов был в ярости, что Степанов и с нивой обошёл его. Он потребовал от Насти: или платить ему проценты с урожая, или вернуть ниву. Настя спорить не стала и вернула ниву отцу. Она порвала все отношения с отцом: его жадность её коробила.

     Григорий о городе больше не вспоминал, потому что познал на своей шкуре его горькие плоды.

10 декабря 2017 воскресенье