Жизнь удалась

"ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ".Роман.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

Оделся. Там, наверное, холодно. Если сидеть на лавочке перед её домом, то и озябнешь. Ну, недолго. С полчасика посижу. Может помашет, выглянет, милая. Жду. Снежок. И свет в её окне. Тени в квартире. Не машет. Озяб я уже. Согреться бы.
Пошёл в подвальчик. Он рядом. Круглосуточный. Безотказный. Там всегда.

***

Больничная палата. Привязан.
О! Где я?
Как Христос распят. Больно и тяжело. Руки-ноги намертво прикованы к постели тугими узлами простыней. В вене капельница.
Так. Ага. Значит, потерял сознание. Подобрали. Привезли сюда. Спасли. Дальше что? Руки-ноги затекли, болят, хреново.
- Эй, мужик! Помоги. Развяжи. - Соседу шепчу. Понимаю, санитар меня услышит, и мне беда, и мужику. Орать будет или врежет.
Парень, озираясь, привстаёт с соседнего лежака, ко мне потихоньку скользит. Знаю, рискует, но верю - поможет.
Развязал проклятый тугой узел на правой. Двигаю рукой. Хорошо. Кровь пошла. Легче.

- Так! Что тут у вас? Подъём! Одежду на пол, пижаму одеть. И за мной. -
Ночь. Команды санитара доходят до мозга вяло, но исправно выполняю. Я смирный. Я тихий. Я болен. Он прав.
Новая палата. Тут меньше народа и теплей. Дураков, кричащих на вязках, нет. Мочой не воняет.
- Вот тут ложись, и тихо мне тут. До утра ни звука. Спать!
В ответ молчу. Слова лишние. Меня спасли. Может я, пьяный, в отрубе, замерзал на снегу. Упал дурак, наверное, с лавочки. Пока ждал, что она помашет. Может, умирал на морозе раньше срока. А кто-то добрый вызвал скорую. Ничего не знаю.
Это позже. Сейчас больничная пижама и чистая постель в тепле. И молчать, и спать, если получится. Понял. Это больница. Тут спасут.

***

Постель. Паскудный сердечный колотун. Знаю, не смогу спать. Приступ и задыхаюсь. Сдохну, не дотянув до утра. А соседи лежат, молчат, не верю, что все спят. Затихарились. Будто им не так, как мне, хреново. И я не сволочь, шуметь не буду. Пусть спят. Я тихонечко поползу. На пост медсестры. Может, смогу дойти. Вдруг добрая. Вдруг поможет. Но не верится. Передвигаю ноги, несу сердечную боль. А что терять?
- Сестричка, плохо мне. С сердцем. Помоги.
Сестричка не спит. Худенькая, молодая, милая, не злая. Подняла головку со сложенных на столе рук - думает.
- Минутку, сейчас померю давление. В порядке давление. Чем вам помочь, не знаю. - Лупает сонными глазками.
Из ординаторской вываливается со сна не старая, красивая врачиха средних лет:
- Интоксикация. Четыре куба фенозепама ему.

Плетусь в процедурный. Воткнула сестричка четыре куба сна. Химического добра. Счастье. Спать. Теперь я никому не помеха. Ни себе, ни соседям по палате. Жаль, скоро утро. Скоро... Так бы и спать... Стало легче. Сплю.

***

- Да ладно, Яйцеголовый. Не переживай ты так. Держись поближе ко мне и всё красиво будет. Даже здесь. - Яйцеголовый не возражает, когда с удовольствием глажу его по бритой башке. Глаза его при этом ласково моргают и так добры, как у старой преданной собаки.
- Выключи ум. Включи чувства. Ум - трезвая гадость. Чувства пьянят. На вот тебе сигаретку. Чай скоро будет. Приходи.

Яйцеголовый бывший научный сотрудник какого-то мутного оборонного научно-исследовательского института в Академгородке. Мозговая элита мира. Светлый человечище. Душа его чиста и интересна мне. Таких не бросаю.
- Завтра выпишут. Номер записал. Звони. Топай. В обиду тебя не дам.
Яйцеголовый не спешит уходить. Что ещё?

- Это. Послушай. У меня система надёжная. В интернете. Деньги рубить.- Яйцеголовый старается влезть мне в душу и осчастливить.
- Топай в палату, гений. Видишь, Борюсик на тебя уже пялится... Твои системы оставь при себе. И отстань. Топай.
Яйцеголовый ускользает. Рядом возникает чёрный Борюсик. Суки, нет покоя нигде.
- Чего он тебе говорил? Предлагал бабки?
- Боря, чай скоро будет? Там и скажу. А щас вали.
- Грубишь, философ...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Неприятно проснуться в середине ночи по причине любой. Или сон дурной. Или в туалет надо. Или в глотке пересохло. Противно вставать, неохота. Но надо.
Тихо и темно.
Тут способ есть. Главное - не думать. Сдвинуть с себя надгробную плиту одеяла, нащупать возле лежбища тапки. И, несмотря на окружающих монстров, плавающих во мраке, по делу идти.
Идти надо медленно и осторожно, не сшибая углы ночной квартиры ни головой, ни плечами. Но уверенно. К цели. Обычно получается дойти. И даже исполнить задуманное.

Туалет посетил, стакан воды и обратно. В гробик. Или нет, не сразу туда. Можно ещё посидеть на краю лежака с задумчивой физиономией. Типа, что это мне снится всякое такое? К чему бы это? В это время рекомендуется курить в темноте сигарету и мечтать снова заснуть. Если получится.

***

Крайне редко Данилов смотрел сны. Никогда им не верил. И старался поскорей забыть бред работы ночного подсознания. Но сегодня, блин, сегодня сон был, как фейерверк. Сон самого успешного и счастливого в мире человека.
Мелькали плакаты с его радостным лицом. Типографии мира печатали только его книгу, переведённую на десятки языков. Его роман раскупали в магазинах тотально. На улицах его машине не давали прохода. Толпы поклонников, фанатов сумасшедшим образом осаждали его машину, его дом, его улицу. В телевизоре он, по радио он, в газетах, в журналах - везде он.

- Вот приснится же такое. - Прошептал Данилов, туша окурок. Но, несмотря на трагическую невозможность реальности такого ошеломляющего сна, на душе было как то светло, тепло и даже слегка радостно. - "Не повторяется такое никогда" - пришли на ум строчки старой советской песни.
- А вот повторилось бы. - Подумал Данилов, надвигая на себя надгробную плиту тяжёлого одеяла. Хотелось досмотреть тот приятный сон. Чем там всё кончилось.
И оно повторилось...

***

 Бывают редкие и удивительные по своей природе случаи. Например, проснуться от приятного сна. Походить - побродить в ночной тишине по тёмной комнате. Снова лечь. И увидеть продолжение того же чудесного сновидения.
Выпал, видимо, как раз тот редкий случай. Сон продолжился. Правда ненадолго. Ведь все люди так устроены, что-то доброе и хорошее всегда хочется продолжать, растягивать. И чтобы не кончалось. Эх, подольше бы, подольше.
Но рассвет упрямо развеивает радостные грёзы, законно уступая место и время обычной реальности зимнего утра. Однако это не расстроило Данилова. Приподнятое настроение сохранялось. Наскоро умывшись и увидев в зеркале, что бриться ещё не требуется, Роман Андреевич заварил дежурную кружку чая. Присел в кресло и задумался.
- Хорошее настроение с утра. Благодаря сну, конечно. Редко такое бывает.
Захотелось как-то отблагодарить сон, или даже того, кто этот сон навеял. Мысль пришла быстро, без долгих предварительных поисков.

- А ведь наверняка приятно будет подарочек вручить той медицинской сестре. И доктору-женщине. Они удивятся и порадуются. Наверное, мало кто из пациентов возвращается потом в больницу, чтобы отблагодарить врачей. А я схожу. Обязательно.
На душе стало ещё теплей и солнечней. Роман Андреевич даже не удержался от улыбки.
- А что? Сейчас позвоню в больницу, узнаю, как их зовут. Когда их дежурная смена. В подарок каждой по книге, шоколадке и сердечное спасибо.
Гениальный план благодарности сразу пошёл, как по маслу. По телефону приёмного покоя сообщили имена сестрички и докторши. Через два дня их смена. Утро началось с доброго дела. Осталось воплотить задуманное. И это не составит никакого труда.

***

Подошёл к дверям отделения. Настроение приподнятое, даже слегка игривое, как в молодости. На ботинках бахилы, в руках пакет. На стене звонок. Жму. Щёлкает замок. Кто-то открывает.
- Здравствуйте, мне бы пройти по личному делу.
- В отделение нельзя. Часы приёма посетителей в другое время.
- Да я не к пациентам. Можно позвать дежурную медсестру? Буквально на минутку.
- Ждите. Сейчас выйдет.

Выходит. Вот она. Молоденькая, худенькая, стройная, высокая. В глазах интерес и лёгкое недоумение. Белый халатик ей очень к лицу.
- Добрый день. Вы меня вызывали?
- Да, вас, Оксана. Вы мне очень помогли несколько дней назад. Помните, ночью у меня сердце прихватило? Вы укол ставили. Пришёл поблагодарить.
- Да что вы? Это наша работа. - Девушка застенчиво улыбается, но, вижу, ей приятно моё внимание.
- Я вам тут небольшой презентик принёс. Книжку и шоколадку. Не откажите принять. Это искренне от сердца. Той ночью вы спасли жизнь великого писателя. - Я тоже улыбаюсь от уха до уха. Девушка поняла шутку, теперь улыбаемся на пару. Хотя, наверное мне сейчас даже приятнее, чем ей.
- Так это ваша книга? Можно подписать?
- Да, конечно, подпишу. Ручку забыл в гардеробе. Давайте попросим у кого-нибудь. А потом позовите и доктора, которая с вами сейчас в смене. И ещё просьба - Оксана, вы не могли бы узнать имя и адрес того, кто ко мне скорую вызвал? Тоже хотелось бы его поблагодарить.
- Я узнаю, кто скорую вызвал. Оставьте номер телефона. Узнаю и позвоню. Врача со мной в смене зовут Анна Сергеевна. Конечно позову. Ей тоже будет очень приятно. - Сестричка просит ручку у проходящей по коридору коллеги.
Подписываю книгу. Она прощается, уходит.
Жду докторшу. Моя голова представляет, как они вместе пьют кофе в ординаторской и листают мои книжки. Хрумкают шоколадками и что-то говорят друг другу. Вдруг подумалось, что они хоть на мгновение стали чуточку счастливее. Моя фантазия отчётливо рисует весёлые картинки даже в больнице.

Выходит доктор Анна Сергеевна, спасительница моя. Более уверенная, более строгая и зрелая, чем Оксана. Вижу, уставшая, но в её глазах тот же интерес, что был и у медсестрички.
Диалог повторяется почти слово в слово. Благодарю от души, хорошо понимаем ситуацию, искренне улыбаемся друг другу, будто добрые знакомые. Вручаю такой же презент и мы расстаёмся.

Идти в гардероб теперь легче не только потому, что к нему вниз по лестнице. А потому, что на душе хорошо. Легко и светло. Будто даже немножко помолодел. Всё верно. Благодарность и добрые дела не только душу освежают. Но и тело молодеет от тихой радости.
И всё это благодаря лишь одному приятному сну. Как жаль, что такие сны приходят слишком редко. А жизнь продолжается...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

- Знаешь, Олег, если так думать, то закончишь жизнь в палате для хроников психбольницы. Сам себя добиваешь. Ну с чего ты взял, что у тебя всё хуже, чем у других? - Роман Андреевич отхлебнул кофе и поднял взгляд на Яйцеголового.
- Потому что выхода не вижу. С работы уволили. Денег нет, только долги. Плюс кредит брал и в карты его проиграл. Галина сказала, что кормить меня не собирается и, если денег ей давать не буду, то через два месяца она выставит мои вещи за дверь. - Олег налил себе полстакана коньяка и судорожно, за два глотка, осушил посуду.
- Это было главной причиной твоего запоя и белой горячки?
- Может быть это. Всё как-то плохо, Роман. И спать боюсь. Кошмары по ночам. Утром разбитый. К вечеру вроде бы получше, но ближе к ночи снова страхи.

- Вот послушай небольшую историю из жизни. Помолчи и постарайся вникнуть.
Лет пять назад было мне тоже тяжело на душе. Безвыходно, мрачно, страшно. Сижу дома за компом, бездельничаю, ни работы, ни денег, ни друзей, ни надежд. Тоска смертная.
Вдруг сообщение от незнакомки. Пишет мне, мол, собралась аборт делать, а потом руки на себя наложить.
Почитала мою страницу в сети и решила просто поговорить с незнакомцем.
Ну я каким-то чутьём ощутил, что ей ещё хуже, чем сейчас мне. Отвечаю, давай поговорим, рассказывай.

***

Девушка успешная, красивая, не глупая, 25 лет. Приехала в Питер после института. Устроилась на хорошую работу. Сняла квартиру. Всё ей нравилось. И работа, и город, и люди вокруг, и вообще всем вполне довольна. А тут встречает симпатичного парня. По всему видно, что не бедный, начитанный, воспитанный. Стал ухаживать, выставки, концерты, прогулки под луной. Всё красиво, как в сказке. Добился её расположения.
Сначала просто дружили, гуляли, отдыхали вместе. Потом сблизились, и она уже тосковала по нему на работе, ждала встреч, представляла, что поженятся и будут счастливы всю жизнь. Будто судьба ей подарки сыплет один за другим.

- Назову её Марьянка. Через пару лет забеременела. Не сразу сказала, тянула, не сообщала парню это. Хотела осчастливить в последний момент. В один из дней всё же сообщила. И парень сразу изменился. Стал реже появляться у неё. Ссылался то на занятость, то на простуду, то на командировки. Короче говоря, радуга счастья начала потихоньку таять, испаряться, пропадать. Пока не пропала совсем и окончательно.
Осталась Марьяна в одиночестве. Огляделась вокруг, а сказки как не бывало. Серая, пустая безысходность, и ничего уже не радует. Ни красота города, ни молодость, ни работа, ни будущий ребёнок.

Кое-как дозвонилась до своего молодого человека, договорились встретиться. Вот в тот день он ей и сообщил, что у него другая невеста и скоро свадьба. Но добавил, что считает себя порядочным, всё понимает и обещает Марьяне помощь. Денежную. На хорошую платную клинику для аборта. На этом всё.

- Марьянка промолчала. И они расстались. А дома у неё случилась истерика, слёзы и мысли о самоубийстве. Вот в таком состоянии она мне и написала в сети. - Данилов снова отхлебнул кофе и как-то отстранёно вглянул на Яйцеголового.
- Знаешь что, Олег. Мне после её печального рассказа намного легче стало. Такой в этом эффект. Когда самому плохо на душе, встречаешь вдруг человека, которому, может быть, в сотню раз хуже, чем самому. И думаешь, чем бы ему помочь. О себе уже думать как-то не хочется. И легче на душе становится. У меня много раз так было.
- Роман, ну а дальше то что с той девушкой? - Яйцеголовый вдруг протрезвел и даже ожил, увлёкшись рассказом о чужом несчастье.

- А сам как думаешь? Тебе бы хотелось, чтобы девчонка скинула ребёнка и вскрыла себе вены?
- Нет, конечно. Но чем бы я смог ей помочь?
- Да просто выслушать и поговорить. Иногда и это спасает. Несколько слов могут и убить и оживить.
- Давай дальше про Марьянку.

- Пишу ей - выбор, конечно, за тобой. Можно и на аборт и с собой покончить. А можно и по-другому. Выжить, родить и посмотреть, что из этого выйдет. А убить себя всегда успеется. И спросил, что там у неё в животе УЗИ показывает? Мальчишку или девчонку. Она от этого вопроса на целую минуту замолчала.
Потом отвечает, что на УЗИ ещё не была. Мол, рано ей. И не представляет, как ей ребенка растить одной. Родители Марьянки в отказ. Сказали, живи как хочешь. Средств на жизнь нет. И на работе сразу предупредили, что беременные им не нужны. Начнёт больничные брать или в декрет - и сразу уволим.
Я, конечно, не психолог и не педагог, и даже не родственник. Но говорю ей, раз Бог ребёнка дал, то даст и на пропитание обоим. А, если на аборт пойдёшь, то может потом и вообще бездетной останешься. Сейчас вот возьми и плюнь на всё, и думай только о будущем ребёнке.

- Ничего вроде такого особенного не сказал. А она вдруг давай благодарить. Говорит - мне уже полегчало. Совсем отлегло от сердца. Дура я, дура. Какая же я дура! И давай мне смайлики с улыбочками слать. Смешная.

***
- Через год пишет мне. Уехала из Питера. Вернулась в свой небольшой городок. Оказывается, у неё там своя квартирка имеется. Небольшая, не отремонтированная, но жить можно. Родила мальчика. Какое-то пособие получает и родители стали помогать. Страдания по бросившему её парню прошли. Ребёнок здоров. И в общем то всё терпимо и совсем неплохо.
Я спрашиваю, хочет ли она теперь убить себя и ребёнка. Она смеётся и говорит, что теперь у неё смысл жить появился. И всё это благодаря тому, что я её тогда остановил от глупости.
Потом мы с ней ещё по скайпу увиделись пару раз. Девушка расцвела по сравнению с давними фотографиями. Красавица молодая мамашка. Улыбается и малыша мне показывает в камеру.
Сказала, что у неё какой-то свой небольшой бизнес появился. И это позволит ей поехать летом с ребёнком в Индию пожить. Там какая-то программа поддержки для молодых одиноких матерей.

- Короче говоря, наладилось у Марьянки всё потихоньку. Без резких, опрометчивых решений. Было хуже, чем у меня. А стало получше, чем у многих.

Олег задумчиво смотрит в окно и молчит. Может быть ему хоть немножко помог этот рассказ не о вымышленной и унылой, а о настоящей жизни. Мне точно помог. Ещё раз напомнил о том, что любое уныние - это временное наваждение. Как дурной сон. Проходит и забывается. А впереди новые повороты судьбы. И никто не знает, что ждёт за этими поворотами. Новое испытание или нежданная радость.

***
- Недавно Марьянка сама звонила мне. Мальчишка её подрос, уже первое слово выговаривает "МАМА". Симпатяга пацан, крепыш и улыбчивый, весь в Марьянку. Ручонками машет, слюни пускает и мамку за халат дёргает. И бормочет что-то на своём детском тарабарском языке.
А ведь их могло и не быть. Ни Марьянки, ни пацана. Да уж. Слово может и убить, может и оживить. За каждое слово перед Богом ответим. За каждую мысль. За каждый, даже мизерный поступок. И за уныние.
- Так что, Олег, тебе не хуже, чем другим. Никто не знает, что ждёт нас за следующим поворотом судьбы. Поживём - увидим.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...