Шуба. Часть 1

      
        Мне говорят: «Сними ты эту облезлую шубу!» Но никак не могу с ней расстаться. Ношу я эту шубу с ранней осени и до самого лета. Как только перестаю носить, так сразу что-то страшное случается, обычно это отпуск.
      
      Лежу в купальнике на каком-нибудь пляже, шубы на мне нет, а, значит, что и кошелёк мой пуст. Приходят Бармалеи-фотографы и приносят в пекло сдыхающих питонов. Бизнес у них замкнутого цикла — весь питон после смерти подлежит переработке на красивые кошельки и диетическое мясо для местного ресторанчика «У Азиза».
      
       Полуживой питон на руках Бармалея понимает, что Гринписа здесь нет, а смерть — это не старуха с косой, а отдыхающий с фотоаппаратом. Отпускники — самые страшные звери на земле. Питон кидает прощальный взгляд на пляж, касается краешком глаза прохладной глади озера и умирает, проклиная человечьих детёнышей и селфи.
Раздаётся голос диктора из радиорубки:
— Михаил из деревни Большое Бухалово Вологодской области, Вас ожидает жена у центрального входа. Третий день ожидает. Совесть ваша где, Михаил?
— Родители девочки Лизы из Муходоева, ваша дочь нашлась!
Лежу я и скучаю по своей любимой шубе, думаю: «Наверное, кто-нибудь из домочадцев надел мою шубу, носит её и обогащается».
      
       Шубу эту мне подарила одна Лариса со словами: «Я уж думала выкинуть, да, может, тебе ещё сгодится». Бывшая хозяйка шубы была всю сознательную жизнь блондинкой. Словарный запас ограничивался тремя словами: «Уроды, понаехали, фигня» и фразой: «Наш глава купил себе в Италии…..» дальше шло перечисление различных видов недвижимости и антикварных предметов в зависимости от темы разговора. Она никогда не читала газет, журналов, книг. Но зато участвовала в выборах и знала все лазейки этого процесса. На ее избирательном участке со значительным отрывом больше всего голосов получал кандидат от партии «Един не один». На совещании Ларису похвалили за высокую работоспособность, предложили возглавить избирком. В жизни Ларисы наступил благоприятный период. Вначале чиновница купила себе шесть квартир и одну — дочери, потом приобрела роскошную дачу, потом устроила дочь на таможню, а дачу продала. «Что за фигня эта дача? Понаехали уроды с товаром в город». Эта фраза означала, что дочь-таможенница уже устала таскать ящиками фрукты.
      
       Я всё думаю о Ларисе, и уверена, что её шуба приносит мне доход, только потому, что она сделала Ларису богатой, а значит, сделает богатой и меня. Ведь с Ларисой мы почти ничем не отличаемся, ну разве только мировоззрением в отношении отношений. Даже регистрационный номер у Ларисиной иномарки начинался с трёх букв — ДАМ, а далее был номер, но почему-то не 69.
      
       А сейчас я лежу на пляже, купаюсь, из радиорубки доносится:
— Уважаемые отдыхающие, пока вы принимали солнечные и водяные ванны, жена Михаила из деревни Большое Бухалово удочерила девочку Лизу из Муходоева. Убедительно вам напоминаем, не оставляйте без присмотра мужей, детей, кошельки и другие ценные вещи!

       Думаю: «Насколько же ценная вещь — моя шуба?» Возвращаюсь домой через областной центр, любуюсь дорогой на бескрайние поля подсолнечника. Вспоминаю руководителя одного хозяйства. Он мне как-то сказал: «В советское время нам хотя бы звонили каждый день и спрашивали что нового. А сейчас? Получили транш на улучшение социальной инфраструктуры села, но направили его на ремонт школьной крыши и поликлиники. Хотя на ремонты средства тоже были получены, но в этом вся фишка и кроется. Чиновник, который отчитывается в расходах, так и записывает в ведомость: «два миллиона рублей потрачено, а семь остается в уме (то есть в семье)». Совсем недавно в провинции было такое модное поветрие — вкладывать деньги в сельское хозяйство — бесперспективное занятие.
«Они же деньги в землю закапывают, им средства не нужно давать», — возмущался  директор промышленного предприятия. Мнение редактора газеты было куда оригинальней: «Зачем нам это сельское хозяйство нужно? Нефть продадим, картошку купим!» И, действительно, этот редактор живёт теперь в другой стране, в громадном особняке, а собственная нефтяная вышка приносит такой доход, что не только картофель, а все базары города можно скупить оптом. Именно поэтому провинция и плохо живёт, что министры, чиновники и сосуществующая пресса, пограбив в России, уезжает жить в Европу. Государственная Дума должна ввести новый закон: запретить чиновникам эмигрировать. Пусть тут мучаются.