Короли грязи. Эскулап от бога
- Что такое? – закричал Иван Алексеевич.
-Что случилось? – всполошился Алексей Иванович.
Имеловский услышал эти крики, потому что стоял около главного корпуса с мэром Полянкиным и его супругой.
Экзальтированная женщина в парике истошно закричала:
- Врача!.. Врача!
Соломон Викторович тут же побежал к собравшейся толпе.
- Пропустите Имеловского, - закричал кто-то из-за его спины.
- Соломон Викторович идет! – послышалось снова.
- Я ему говорил, вылезай из грязи! Вылезай! А он все омолодиться хотел и не вылазил... - говорил Иван Алексеевич.
- Из грязи никак вылезать не хотел… - вздохнул Алексей Иванович. – Я слышал, как он говорил - я этот вопрос решу! Обязательно решу!
- Причем тут грязи? - пресек всякие разговоры раздвигавший собравшихся Имеловский.– Грязи здесь ни при чем. Позвольте…
- Вот, - показал ему на лежащего Алексей Иванович.
Соломон Викторович наклонился, пощупал у Кандибоберова на запястье пульс и растерянно констатировал:
- Готов...
- Что значит готов? - спросил с испугом Алексей Иванович.
- К чему готов? - поинтересовался Иван Алексеевич.
Соломон Викторович огляделся, взял себя в руки и находчиво сообщил:
- К чему? Понятно к чему… Готов к следующим процедурам… Ничего страшного, - попытался Имеловский всех успокоить. - Неординарный солнечный удар с последующим соприкосновением головой об асфальт. Мы его вылечим. Обязательно вылечим. Поставим на ноги… Помогите мне его оттащить.
Появившиеся Хитрович и Копушев подхватили у выздоравливающих тело Кандибоберова и потащили его в кабинет на первом этаже. Процессию сопровождала толпа любопытных, которая так и осталась стоять у кабинета. Чтобы успокоить массы Имеловский вскоре вышел и сообщил:
- Ему лучше… Уже лучше!..
Любопытные стали расходиться.
Имеловский вернулся в кабинет и вместе с Копушевым и Хитровичем принялся осматривать труп.
- Что скажете? – спросил Соломон Викторович коллег.
Копушев пощупал труп, поднял мертвецу веки, залез ему в зад и сказал:
- Простата у него еще совсем хорошая. Ему бы еще жить и жить… А он…
Хитрович поводил руками над бездыханным телом и сказал:
- У него что-то с головой.
Имеловский склонился и внимательно осмотрел черное пятно у виска. И как только он внимательно осмотрел это пятно, ему стало все ясно:
- Укокошили молодца, - поставил он окончательный диагноз. - Проклятые мафиози...
Он не сомневался, что это было дело рук тех, кто хотел отнять у него санаторий. Это их представитель его недавно посещал. Копушев и Хитрвоич стояли растерянные и безучастные.
- Ни в коем случае нельзя допустить паники и скандала, - сказал Соломон Викторович.
- Да, нельзя, - согласился Хитрович.
- Никак нельзя, - неадекватно закивал головой, словно робот, Копушев.
- Иначе все полетит к черту, - продолжил Имеловский. – Любое негативное упоминание санатория в прессе может подорвать его престиж и мы просто-напросто разоримся. Иностранные договоры полетят к черту. Все важные клиенты разбегутся как тараканы. У нас слишком много недоброжелателей.
- А как же?.. – спросил Хитрович и покосился на труп.
- Да… - сказал Колпушев. – Как же?..
- Его нужно оживить, - сказал Имеловский.
- Как? – закатил глаза вверх Копушев.
- На словах конечно, на словах, - успокоил его Имеловский. – Нужно распустить слух, что Кандибоберов жив, здоров вовсю лечится грязью, плавает в бассейне и даже приударяет за женщинами. – Но его самого нужно спрятать.
- Где? – спросил Хитрович дрогнувшим голосом.
- Для начала в моем кабинете, - спокойно предложил Соломон Викторович. – Обработать спецраствором и запереть в шкафу на несколько дней.
- Как же родственники? – спросил Копушев. – Они могут начать его искать. Поднимут тревогу.
- Родственникам нужно послать телеграмму. «Выздоравливаю. Лечение идет успешно», - находчиво предложил Имеловский.
- Понятно, - растерянно и старательно кивнул головой Копушев. - Может быть, написать: «Лечение идет очень успешно»? Чтобы рассеять сомнения.
- Этого не нужно, - скромно сказал ему Имеловский.
Вечером он дал задание завхозу на всякий случай забить пожарную лестницу, ведущую на крышу столовой досками. Досок и плотника как всегда не оказалось. Поэтому завхоз распорядился промазать ступеньки лестницы солидолом.
Поздно ночью Имеловский, Хитрович и Копушев перенесли труп Кандибоберова в Центр Управления Телами. Там в кабинете Имеловского Копушев обработал труп специальным раствором, тормозящими процессы разложения, зашил в простынь и разместил в стенном шкафу. Имеловский запер свой кабинет на ключ и спрятал ключ у себя в кармане пиджака.
На следующий день все повторилось. Только теперь Хитрович оказался перед столовой в тот момент, когда смешной человек замахал странно руками, будто пытался взлететь, и упал. Хитрович кинулся оказывать первую медицинскую помощь, которая оказалась последней. Появившийся Имеловский успокоил любопытных и дальше троица действовала по прежнему плану. Родственникам убиенного Кругликова послали телеграмму: «Отдыхаю хорошо. Лечение отменное!» После чего новичка обработали спецраствором, упаковали в простынь и поместили в другой шкафчик в кабинете Имеловскиго.
- Куда денем следующего? – спросил опрометчиво у Имеловского Копушев.
Имеловский сам был близок к панике. Он понимал, что шкафчиков для новых странно усопших могло не хватить и посмотрел на Копушева так уничтожающе, что тот проглотил язык.
В тот же день он позвал к себе завхоза и велел тому лично забить пожарную лестницу на крышу столовой и самому глаз с нее не сводить ни днем ни ночью. Сторожу не спать ни днем ни ночью, ходить по территории и при появлении любого подозрительного лица хватать его и докладывать лично Соломону Викторовичу. О Косом за этой чехардой просто забыли.
Среди персонала и отдыхающих упорно распространялись слухи, что потерпевшие живы, здоровы, вовсю принимают грязи, плавают с удовольствием в бассейне и даже гуляют с женщинами.
Не в лучшем настроении Соломон Викторович шел на прием в Центр Управления Телами. Перед обедом он лично осмотрел парк, пожарную лестницу, кусты около столовой. Ничего подозрительного он не обнаружил.
В коридоре перед его кабинетом его ждали те, кого он меньше всего хотел видеть. Не взирая на это, он улыбнулся и особенно вежливо поздоровался с экзальтированной женщиной и скрюченным старичком.
Когда Имеловский вошел в кабинет, Люда шагнула к нему навстречу.
- Соломон Викторович, к вам пришли... – сказала она.
- Знаю!.. – сказал Имеловский и картинно сделал свой обычный магический жест рукой вверх по волосам, начесывая кудряшки на проглядывающую лысину.
Он выглядел сейчас встревоженным и чем-то напоминал провинциального артиста, играющего героя шекспировской трагедии в самый кульминационный момент.
- Ничего-ничего… - сказал себе Соломон Викторович, надевая белый халат и белый колпак. – Все будет хорошо! Я всех приму и всем помогу… Пригласите ко мне первого выздоравливающего... – сказал он, энергично застегивая пуговицы халата. - И оставьте нас наедине… - Соломон Викторович застегнул халат, прошел к столу и сел на свое рабочее место.
Веня затаился за ширмой. Он слышал, как Люда прошла на каблуках к двери и сказала:
- Чья сейчас очередь?
- Моя, - послышался женский голос.
- Проходите…
И Веня через боковую щелку в ширме в увидел, как в кабинет вошла экзальтированная женщина в рыжем парике.
- Нет, я этого так не оставлю, - начала с порога она скандалить. Не оставлю, я вам говорю!.. Хватит нас всех дурачить. Я приехала к вам лечиться совершенно здоровым человеком. А теперь?.. Я совершенно больна и разбита.
- Что такое? - спросил ее Имеловский встревоженно и поднялся с места.
- Да-да! Я совершенно больна и разбита. И все это от ваших грязей.
- Одну минуточку... – попытался остановить ее Соломон Викторович, подходя к выздоравливающей.
- У меня разболелись кишечник, поджелудочная, желудок, печень, сердце... И все остальное… - не слушала его дамочка.
- Одну минуточку, выздоравливающая! - весомо произнес эскулап, кудесник врачевания и неукротимый последователь Гиппократа, протягивая к женщине длань вспоможения. - Давайте разберемся!
- Я на вас так надеялась. Так надеялась... – не останавливалась и тараторила дамочка.
- Мне все ясно. Сейчас мы проверим вас на «тест здоровья». – Имеловский достал из нагрудного кармана халата белую круглую карточку. – Смотрите мне в глаза!.. Мне в глаза… Теперь переведите взгляд на карточку в моей руке… Какого цвета эта карточка?
- Белого цвета.
- Какой формы? Круглая?
- Круглая.
- Совершенно верно, - сказал Соломон Викторович. – Не надо смотреть мне в глаза. Я говорю, не отводите взгляд от карточки.
- Но я… - начала говорить дамочка и сразу вдруг осеклась, замолчала и вперилась взглядом в карточку.
Он начал водить карточкой перед ее глазами.
- Ничего не болит... Прекрасное самочувствие... Нет никаких болей... – голосом внушения произнес маг и волшебник от медицины. - Как вы себя чувствуете?
- У меня ничего не болит... Прекрасное самочувствие... – повторила, как робот, дамочка.
- Грязи невероятно целебные... – сказал Имеловский и убрал карточку в карман. - Они очень помогают в лечении...
- Грязи невероятно целебные... Они очень помогают в лечении... - повторяла дамочка.
- Мне стало от грязей намного лучше...
- Мне стало от грязей ... Намного лучше...
- Вы абсолютно здоровы.
- Я абсолютно здорова.
- Молодец! – похвалил ее Имеловский и достал из нагрудного кармана халата теперь черную квадратную карточку и показал дамочке. - Теперь посмотрите внимательно на эту карточку и скажите какой она круглой формы и какого она белого цвета?
- Эта круглая карточка белого цвета, - вглядываясь в черную квадратную карточку, сказала удивленно дама. - Да!.. Чистейший белый цвет.
- Ну, вот теперь я за вас спокоен. Я рад, что наши грязи вам помогли. Они очень целебные. Можно сказать, вы окончательно поправились и выздоровели. Езжайте домой и оставайтесь такой же молодой, привлекательной, счастливой и жизнерадостной.
Последний комплимент оказался весьма кстати. Потому что женщина довольно заулыбалась.
- Да-да! Они очень целебные, - сказала охотно экзальтированная женщина и закудахтала. – До свидания. Они целебные! Они очень целебные! И мне лучше, гораздо лучше!.. Я очень здоровая. Я такая вся счастливая и жизнерадостная…
Веня с интересом наблюдал за происходящим и через щель проводил глазами дамочку в рыжем парике к выходу из кабинета. «Вот это да! - мысленно произнес он. - Как моя бабушка говорила: «Хотела по маленькому, а получилось по большому».
Последняя сцена развеяла все его сомнения и вызвала на лице улыбку.
- Пригласите ко мне следующего выздоравливающего, - попросил Соломон Викторович, заглянувшую в кабинет Люду.
- Хорошо, - сказала Люда, растерянно, встревоженно окинула взглядом кабинет и скрылась за дверь. Дверь оставалась открыта и в следующую минуту в кабинет вошел скрюченный старичок.
- Проходите, садитесь! - Соломон Викторович сел сам и показал вошедшему на стул. – На что жалуетесь?
- Как на что? - возмутился старичок и остановился возле предложенного стула. - Вы говорили, что ваши грязи такие целебные, что они распрямят мне позвоночник. Вы говорили, что я стану молодым и красивым.
- Садитесь.
Старичок сел.
- И что? – спросил Имеловский и окинул старичка придирчивым взглядом. - Не распрямился? Не стали красивым, так? Вы еще слишком мало приняли процедур, мало приняли грязей.
- Я уже месяц в них ныряю. И все никак, - пожаловался старичок, поднимая плечи и разводя руками.
- С таким позвоночником, как у вас, нужно месяца три принимать грязи. - Имеловский поднялся и подошел к скрюченному старичку. – Встаньте.
Старичок встал.
- Станьте ровнее. Сейчас я вас посмотрю… Выпрямитесь… Голову поднимите вверх…
Старичок поднял как смог голову вверх, оставаясь по-прежнему скрюченным.
- Ну что, динамика есть… Есть! Улучшения видны. – Имеловский достал из нагрудного кармана белую круглую карточку. – Сейчас я вас проверю на «тест здоровья». Какую карточку вы видите? Она белая?
- Белая.
- Еще она какая?
- Круглая.
- Правильно. Сосредоточьте на ней внимание. Вот так!.. – Имеловский начал водить карточкой перед глазами старичка. - Наши грязи очень целебные!.. Очень целебные!.. Вы принимаете грязи… Накладываете их на себя… Как вы это делаете?
Старичок в гипнотическом трансе стал зачерпывать из невидимого пространства невидимую грязи и обмазывать ею себя.
- Вы находитесь в грязи… Наши грязи невероятно целебные... Они чудодейственные и чудотворные... Вам становится лучше и лучше… Еще лучше... После грязей вам всегда становится лучше. Появляется прилив сил. Вы чувствуете себя молодым, юным... И вам даже хочется прыгать козликом... Если вам хочется, не стесняйте себя…
При этих словах старичок, который накладывал на себя грязь, а потом предполагая, что находится в грязи, растягивал улыбку до ушей, чувствуя, что ему становится лучше, вдруг бойко подскочил и запрыгал козликом.
- Вы прекрасно отдохнули, загорали, плавали... Покажите, как вы плавали… - продолжал Соломон Викторович.
Старичок перестал прыгать козликом и начал делать плавательные движения руками.
- Вы очень хорошо отдохнули в нашем санатории. У вас хорошее настроение. За это время вы стали высоким, подтянутым, стройным… Помолодели на двадцать-тридцать лет… Плечи у вас расправились... Стали шире… Вы чувствуете это?!
- Чувствую, доктор, - с улыбкой пролепетал старичок.
- Покажите, какие у вас плечи.
И старичок развел руки в стороны метра на два.
- Пощупайте свои бицепсы.
Старичок с улыбкой пощупал свои руки, как будто на них появились огромны бицепсы.
- Теперь скажите мне честно! Только честно! - Имеловский достал из нагрудного кармана черную квадратную карточку и показал скрюченному старичку. - Какую карточку вы перед собой видите?
- Это белая и круглая карточка, - уверенно произнес скрюченный старичок.
- Вы в этом уверены?
- Да.
- Правильно, молодец! – Имеловский взял за руку старичка и подвел к зеркалу. – Посмотрите на себя, каким вы стали. Прямо красавец... Орел!.. Видите?
- Вижу, доктор, - просиял старичок, глядя на своею по-прежнему скрюченную фигуру. – У меня молодая жена. Я приеду к ней и скажу, смотри, Сонечка, какие у меня стали плечи и бицепсы и какая у меня прямая спина. Смотри, дорогая, каким молодцом я стал!
- Приезжайте с супругой. Если ей что-то не понравится, мы и ей поможем! До свидания! - улыбнулся старичку Соломон Викторович. –
- До свидания, доктор, - сказал старичок, повернулся к двери, обернулся с радостной улыбкой и вдруг лицо его изменилось. - Доктор… - сказал он и, держась правой рукой за левую часть груди, заморгал выпученными глазами. – Доктор…
- Что? Что случилось?
- У меня… - старичок начал ртом ловить воздух. - У меня так выпрямился позвоночник… Уперлось в самое сердце… - сказал старичок, сделал два шага и зашатался. – Ой!.. Ой!.. Мне что-то… - Его повело влево. - Мне плохо… - сказал он и, теряя сознание и тем же шагом неведомого танца пошел вправо.
- Подождите… - крикнул Имеловский и протянул к нему обе руки. – Подождите…
- Я… Кажется… Я сейчас…
- Только не надо это… Не надо этого… - попросил Имеловский, тряся в волнении руками.
Старичок двинулся чуть вперед, потом назад. Глаза его закатились и он рухнул пол.
- Что с вами? – Имеловский бросился к упавшему. – Что такое? Что?
Старичок лежал на полу и не шевелился.
- Вы меня слышите? – Имеловский постучал ему по щекам. - Слышите? Я спрашиваю вас. Вы слышите меня? Да что ж это такое? – Имеловский взялся одной рукой щупать пульс старичка, другой поднял ему левое веко. – Все… - пробормотал он растерянно. - Готов… Еще один жмурик на мою голову… Что же делать? Мрут, как мухи… Люда!.. – позвал он. - Кто-нибудь… Надо же что-то делать…
Соломон Викторович порывался встать, куда-то бежать. У двери снова разворачивался, бросался к лежащему старичку и садился около него.
Более удобного момента, чтобы появиться у Вени не было. После чтения дневника и этой сцены с карточками он понимал Имеловского как никто другой. Он вышел из-за ширмы и произнес за спиной у Соломона Викторовича:
- Только не нужно дергаться и суетиться. Как показывает практика, - Веня посмотрел на лежащего старичка, - любые судороги могут оказаться предсмертными.
- Что? Что вы говорите? Кто вы такой? Откуда вы взялись? – спросил Соломон Викторович, обернувшись и глядя на Веню.
- Я тот, кто вам сейчас нужен, - произнес Веня трагическим голосом Мефистофеля.
В кабинет вошла Люда.
- Люда, не пускайте сюда больше никого. Я сегодня не принимаю, - сказал ей Имеловский. – И позовите Хитровича и Копушева.
- Хорошо, - сказала Люда, увидев все и бледнея - Хорошо, Соломон Викторович.
- Идите, идите… Человеку немножко плохо. Что тут такого? - объяснил происходящее Имеловский.
Люда вышла.
- Давайте перенесем его в другой кабинет, - уже по-деловому сказал Имеловский взял старичка за плечи. – Берите за ноги… Нет… Сейчас… Одну минуточку…- Имеловский оставил старичка, достал из кармана ключ, подошел к двери в смежное помещение и открыл дверь. – Берем… - сказал он и взял старичка снова за плечи. Несем… несем… - Имеловский задом зашел в свой рабочий кабинет и приблизился к столу. Ногой он оттолкнул кресло и когда оно отъехало, подошел к столу. - Кладем на стол.
Веня помог Имеловскому положить старичка на его рабочий стол. Тот самый стол, за которым он еще вчера сидел и из верхнего ящико которого вынул дневник Имеловского.
- Спасибо, что помогли. Сейчас вам нужно уйти. Я вас принять не смогу, - сказал дружелюбно Имеловский, думая о том, что ему дальше делать.
- Я никуда не уйду, - твердо сказал Веня.
- То есть как? Почему? – спросил Соломон Викторович.
- Я свидетель того, что здесь произошло. Этот человек не отдохнул, а сдохнул, то есть сдох. Результатом вашего лечения станет не запись о выздоровлении пациента, а некролог по месту жительства и работы.
- С чего вы взяли? - занервничал Соломон Викторович.
- И все это происходило при вашем участии.
- А что вы хотели? Что вы хотели? Чтобы лечиться у нас, дорогой мой, нужно отменное здоровье. А некоторые сюда едут из последних сил, не имея никаких шансов.
- Да. Больному человеку у вас делать нечего. Можно не выжить, - ехидно заметил Веня.
- Перестаньте! Что вы такое говорите? – возмутился Имеловский.
- Только не нужно выходить из себя, - спокойно сказал Веня. - Некоторые выходят и потом не могут вернуться обратно.
- Не нужно говорить глупости. Я ему еще помогу. Я его поставлю на ноги. Он у меня будет бегать.
- Только не нужно мне показывать ваши карточки.
- Позвольте-позвольте…
- Я восхищен вашей работой!.. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не аплодировать. Вы артист!.. Качалов и Мочалов вместе взятые. Гипнотизер экстракласса! Вольф Мессинг, Меснер!
- Позвольте!
- Но этого мало. Вы гений очковтирательства! – с восторгом произносил Веня. - Кудесник шарлатанства! Вы артист и аферист…
- Вы в своем уме? Что вы несете? – благородно возмутился Соломон Викторович.
- Вы король всех аферистов!.. – проложил Веня.
- Я не хочу этого слушать? Это оскорбление!.. Просто безобразие!.. - разнервничался Соломон Викторович. – Уходите отсюда немедленно.
- Хотите, я поставлю вам точный диагноз? – спросил с улыбкой Веня. - У вас раннее искривление сознания с воспалением ума злокачественной хитростью, которые помогают вам обычную грязь превращать в чистые деньги.
- Вы что? Вы что такое говорите?.. Это хамство. Я сейчас милицию позову. Вас выведут отсюда в два счета.
- Зовите, но этот ход не в вашу пользу. Я знаю! Грязи не целебные!
- Почему? Почему они не целебные? Уверяю вас, они целебные.
- Нет, они не целебные.
- Уверяю вас. Они целебные.
- Нет, не целебные…
- И слушать ничего не хочу. Они целебные! Целебные! Целебные! – уверенно повторил Имеловский, пытаясь убедить в этом не только себя, но и оппонента.
Веня расстегнул ворот рубашки, достал из-за пазухи толстую тетрадь за 93 копейки и показал Имеловскому.
- Узнаете?
- Что? Что это?
- Это ваша тетрадь?
- Нет, это не моя тетрадь. Это… Это…
Соломон Викторович кинулся к верхнему ящику стола, открыл его и увидел, что тетради там нет - Откуда она у вас?.. – завопил он. Где вы ее взяли? Кто?.. Кто вам ее дал?
- Зачем же дал? Я сам… Взял… - сказал Веня и стал убирать тетрадь снова за пазуху.
- Вор!.. Ворюга! – застонал Имеловский и вдруг преобразился. – Но это не моя тетрадь. Не моя!..
- Ваша. Конечно, ваша. И, конечно, вы не Лев Толстой. Но мне понравились некоторые ваши мысли… - Веня раскрыл тетрадь и перелистнул страницы. – Вот, например: «За чудеса беру втрое...» Мне очень понравилось. Или еще… - Он снова перелистнул страницы. – Вот это!.. «Люди сидят в обычной грязи и все равно выздоравливают». Блеск!... Сидят в обычной грязи и все равно выздоравливают… Надо же, как гениально… Неподражаемо!.. Волшебно!..
- Постойте! Отдайте ее мне… Зачем она вам?
- Она же не ваша… - посмеялся Веня.
- Вор!.. Ворюга!.. Бандит!.. Негодяй!.. Отдайте… Дайте ее сюда!.. – Имеловский рванул к Вене с протянутыми руками. - Это моя тетрадь. Моя!...
- Не нужно резких движений, - остановил его вытянутой левой рукой Веня. – Не нужно прыжков и гримас…
- Что вам нужно? Что вы хотите? – спросил, сильно нервничая, Имеловский.
- Вот это другой разговор, - улыбнулся Веня. - Поговорим, как врачи высшей категории. Чтобы иметь хороший стул, нужно иметь хороший стол. Я вам это как врач говорю. Чтобы иметь хороший, стол нужны хорошие деньги. С хорошими деньгами анализы улучшаются значительно быстрее.
- Я вас понимаю. Вы хотите денег…
- Вот именно! Я хочу облегчить вам дальнейшую жизнь.
- Вы хотите облегчить мои карманы. – Имеловский полез в карман и достал из бокового кармана пиджака портмоне. - И сколько? Сколько вы хотите? – раскрыл он портмоне.
- Что это вы? Что это вы трясете передо мной своим поношенным заштатным портмоне?
- Я спрашиваю, сколько вы хотите? – Имеловский достал из кармана пачку купюр. – Вот возьмите… Возьмите все…
- Если украсть немного, то это воровство и хищение, а если сразу много, то это уже восхищение. У нас все высокопоставленные люди, как и вы, занимаются восхищением. Поэтому что?... Поэтому мне нужны другие деньги.
- Какие другие? – удивился Имеловский. - Какие другие деньги вы хотите?
- Миллион…
- Что? Сколько?
- Миллион! – спокойно ответил Веня.
- Юаней, иен, рублей?
Миллион зеленых, - твердо произнес Веня.
- Негодяй! – закричал Имеловский и снова попытался вырвать тетрадь из рук Вени. – Отдайте!
Но Веня вовремя убрал тетрадь за спину.
- Так сколько?
- Я же сказал. Миллион зеленых. И завтра, - сказал Веня, отходя от Имеловского.
- Вы с ума сошли, - всполошился Имеловский.
- Не надо! Я прошу вас. Не делайте, пожалуйста, диких гримас на лице. Мне известны ваши возможности. И знаете что… Еще мне очень хочется заглянуть в этот шкаф, - показал Веня на встроенный шкаф. - И в этот… Не удивлюсь, если вы складируете там тех, кто у вас хорошо отдохнул, - пошутил Веня и засмеялся, не подозревая, как он близок к истине.
Имеловский остолбенел и затем сделал магический жест рукой, начесывая волосы сбоков на макушку. Веня, проверяя сказанное, сделал одни шаг к шкафу. В этот момент ему действительно захотелось заглянуть за дверцы и узнать, что же прячется под простынями.
- Стойте! Куда вы? – закричал Имеловский.
Веня остановился. Его напугало искаженное лицо Имеловского.
- Ладно, я не буду заглядывать в шкаф. Я могу это сделать и в следующий раз, - улыбнулся Веня.
- Хам, наглый и самоуверенный, - бросил ему Имеловский.
- Что? – спросил Веня, как будто не расслышал сказанного.
- Завтра я никак не успею, - меняя интонацию сказал Соломон Викторович.
- Постарайтесь успеть, - попросил Веня. – Приложите усилия.
- Негодяй! Интриган! Вымогатель! – вырвалось у Соломона Викторовича.
- Не нужно говорить мне столько комплиментов сразу, - попросил Веня и, улыбаясь, убрал тетрадь снова за пазуху.
- Подлец, - хищно посмотрел вслед своей тетради Соломон Викторович.- Да-да, вы подлец!
- Так я завра зайду?
- Подонок!
- Не понял, во сколько?
- Шантажист!
- Так во сколько?
- После обеда… Ближе к вечеру, - уточнил время Имеловский.
- Понял! – с улыбкой сказал Веня и поклонился. - Тогда разрешите откланяться! До свидания!
- До свидания, - попрощался Соломон Викторович и пошел за Веней из кабинета, где лежал скрюченный старичок в смотровой кабинет, где он вел прием. - В какой-то момент он хотел наброситься на Веню и его задушить. Но его остановила крепкая спина уходящего. К тому же перспектива заиметь четвертый труп его не прельщала. Тем более, что четвертым мог стать и он сам, если не справится с процессом удушения. Глаза Имеловского все равно искали что-то потяжелее и рука в кармане халата сжала шариковую ручку. Он уже примеривался стукнуть ею в шею уходящему, когда тот обернулся и сказал с улыбкой:
- Не промахнитесь с деньгами. Лучше отдать все и сразу.
- Не забудьте поплотнее закрыть за собою дверь, - раздраженно сказал Имеловский, нервно сжимая ручку в кармане. – Я не люблю сквозняков.
- Обязательно! – сказал Веня и вышел в коридор. - Нам нужно беречь ваше здоровье, - обернувшись, у двери заметил он. – Нюхайте по утрам жирные свежие фикусы и кушайте сушеные фиги! Как говорил один мой приятель. Это улучшит ваши анализы…
Веня вышел и закрыл за собой дверь.
- Каков негодяй, а? – пробормотал Соломон Викторович.
Он достал из кармана ручку, сжатую в кулаке и представил, как бы он воткнул ее незваному гостю в шею. Он даже сделал пробное движение. И пробормотал:
- Это мы еще посмотрим, кто будет кушать свежие фиги.
«Кто он такой? Как он сюда попал?» - подумал Имеловский и истошно закричал:
- Люда!.. Люда идите сюда…
Пришла растерянная Люда.
- Где Хитрович? Где Копушев?
- Я послала за ними уборщицу.
- Кто этот человек? – спросил Соломон Викторович голосом только что проснувшегося наполеона, которого за окном ждали верные полчища с пушками и саблями наголо. - Как он сюда попал?
- Он все время добивался попасть к вам на прием. И приходил каждый день, - теряясь, ответил Люда.
- Как он мог войти в мой кабинет? - спросил Имеловский. – Когда и как это произошло?
- Последние дни вы запирали кабинет руководителя на ключ… - в смущении напомнила Люда.
- Да, значит он пробрался в смотровой кабинет незаметно и заранее, - пробормотал Соломон Викторович и подумал: «Кто его навел на меня? Ворюга… Миллион ему зеленых… Сейчас… Нашел дурака…»
- Где Хитрович и Копушев?
- Они должны сейчас подойти.
Свидетельство о публикации №217121001725