184. О полётах и разных странностях

184.

О ПОЛЁТАХ И РАЗНЫХ СТРАННОСТЯХ

Когда я ночью лежал со своей возлюбленной феей Ханако в постели, попросил её: «Научи меня летать. Я слышал, что в Канадзаве есть гора Утацуяма, с которой можно совершать путешествия в пространстве без всяких приспособлений, только силой своего разума». Услышав эти слова, Ханако рассмеялась и сказала: «Тебе не обязательно отправляться на гору Утацуяма. Ты же даос. И мы прямо с постели можем отправиться с тобой в такое путешествие».

- «Но мне такое не под силу», – признался я.

- «Неужели ты ещё не освободился от привычек обычного человека, считать себя немощным, – удивилась Ханако, - ведь только обычный человек, привыкший к правилам, которые сдерживают его, может говорить, что ему что-то не под силу. Ты даже не знаешь своей силы, а расписываешься в своем бессилии».

 Я не нашёлся, что ей ответить, а тем временем Ханако продолжала говорить:

- «Мы, даосы, всегда выступали против всякого насилия над человеческой личностью, и считаем, что привязанность к индивидуальному «я» нельзя подавлять с помощью насильственных методом, поэтому относимся к конфуцианскому окультуриванию человека крайне негативно. Все эти «это можно, а это нельзя» - сущее безумие. Человеку всё можно делать, и уж тем более разрушать то, что ограничивает его природу и свободу. Ты думаешь, что ты не можешь летать, но ты даже не пробовал это сделать. Как ты можешь знать, можешь ты это делать или нет? Твоё индивидуальное «я» из-всяких навязанных тебе правил потеряло все свои внутренние силы. Конфуций настаивал на том, что человек живёт и действует в организованном коллективе – обществе, государстве. Эта организованность достигается подчинением каждого члена общества определённым правилам – нормам общественной жизни, так называемым правилам «ли», выработанным самим человеком в процессе развития цивилизации. Лаоцзы придерживается противоположной концепции: все бедствия человечества, все пороки – и личности, и общества – проистекают именно из этих самых «правил». Идеальный порядок достигается только отказом от всяких правил; их должно заменить следование человеком его «естественной природе». «Правила» есть насилие над человеческой личностью». Ты не можешь летать лишь потому, что никто из обычных людей это не делает, ибо они живут по правилам. Эти «правила» есть насилие над человеческой личностью. Чем занимаются конфуцианцы и все прочие «законники»? Они насилуют человеческую личность. Их правила сами создают и постоянно обостряют чувство собственного «я», мучительно переживающего совершаемое над ним насилие, сами создают проблему личности, отчуждающей себя от своего природного начала и противопоставляющей всему окружающему миру. Осознание своей «отдельности», отчуждённости и изолированности от мира вещей и явлений, противопоставленности внутреннего мира субъективных переживаний объективной реальности является логическим и неизбежным следствием окультуривания себя при помощи правил, неразрывно связанных с необходимостью выполнять нормы и предписания общества. И получатся так, что человеческое «я» становится средством самоконтроля и одновременно орудием социального контроля этого «я» со стороны. Осознавая параметры своей индивидуальности, предписанной социальной конвенцией, человек осознаёт и принимает ту роль, то «место жизни», которое предлагает ему общество. Раз общество считает, что человек летать не можете, то человек расписывается в своём бессилии, подчиняясь правилам и общепринятому взгляду на вещи, претерпевая насилие, старается подавить свой эгоцентризм и всякие анархические тенденции в себе, чем усиливает только своё неверия в себя, загоняя самого себя внутрь себя, и относя к своим внутренним возможностям с предубеждением».

- «Так что же нужно сделать, чтобы научиться летать»? – теряя терпение спросил я её.

- «Для того чтобы научиться летать, научись забывать себя, - ответила она просто и ясно, но тут же добавила, - но, если ты научишься летать, тебе нужно будет поменять свое мировоззрение. Потому что перед тобой может открыться совсем другой мир, где всё – по-другому, где, преобразуясь и став тонкой сущностью, ты столкнёшься с другими тонкими летающими сущностями. Ведь само преобразование может происходить самым чудесным образом, ты можешь превратиться и в кролика, и в дракона, можешь стать прекрасной девушкой или жутким чудовищем. Те, которые переходят за грань внутреннего преобразования, не всегда умеют контролировать ту форму. В которой они отправляются путешествовать. Ведь что такое полёт наяву? Это - когда человек преобразуется в иную энергию, он меняет свою форму, постигая принцип всеобщего космического порядка, стараясь действовать в неразрывном единстве с этим принципом, не создавая никакой энтропии, то есть, замыкания в самом себе, самозакупоривания. Более того, нужно забыть всё человеческое, всё, что тебя связывает с настоящим местом и временем. Забыть все нормы и условности, и вместе с тем, забыть и своё «я». Почувствуй, вот как это делается».

Она взяла мою руку и приложила к своему сердцу, продолжая говорить: «Ведь твоё я – это всего лишь одна из условностей мира. Попытайся в порыве спонтанного просветления идентифицироваться с безусловным Дао. Введи себя в самозабвенное состояние (цзыван), как говорят китайцы, или по-нашему: (дзибун-о васурэру). Проникни в свою истинную природу, тождественную истинной сущности каждой вещи. Ты видишь, мы находимся с тобой уже на горе Утацу-яма. Как здесь красиво»!

И я вдруг почувствовал, что, и впрямь, стою на вершине горы, поросшей густым лесом криптомерий и ильмовых деревьев. Но к своему удивлению. Я не ощущал своего тела, как будто я был на горе, и в то же время не был, потому что не ощущал себя. Я мог быть древом, травинкой, жуком или птицей; откуда-то издалека я слышал голос Ханако:

- «Ты сделал всё правильно, - говорила она, - ты слился со всеми вещами и всеми явлениями окружающего мира, ты можешь стать всем, чем захочешь, потому что ты находишься сейчас в нераздельном гармоничном единстве с природой. Природа находится в тебе, а ты – в ней. Ты чувствуешь, что переживаешь необычный опыт, полностью войдя в Дао, в котором исчезает различие между субъектом и объектом, когда ты есть ты, и уже не ты. Твоё «я» растворилось в пути».

Я вдруг увидел зайца, летящего в сторону дракона, дракон же летел за огромной змеёй, которая преследовала лошадь, улетающую за горизонт.

- Но это же сон! – воскликнул я, не веря своим глазам.

- Это не сон, - возразила она, - а истинная реальность. Сейчас ты можешь летать, ты способен делать всё, что пожелаешь. Этот мир недоступен обычному человеку, потому что в нём происходит как бы «самоидентификация» всех противоречий и оппозиций, раскалывающих твоё представление о изначальной целостности мира и о порядке вещей. Твоя логика лопается и превращается в фикцию. Она уже не создаёт в твоём обыденном сознании драматические коллизии между микрокосмом и макрокосмом. Ты сам видишь, из чего состоит твоя человеческая личность – твоё индивидуальное «я». Ведь истинная твоя природа совсем другая. И для того, чтобы понять идею «просветления», тебе нужно всегда вводить себя в это состояние, когда у тебя возникает способность примирять противоречия на более высоком уровне сознания. И в этом смысле Дао есть путь к более целостной и гармоничной жизнедеятельности человеческой, ведущей к слиянию индивидуального потока своей души с универсальным Путём Вселенной и её действием в полном соответствии с всеобщим принципом структурной организации и функционирования космического целого».
И тут я увидел нечто необыкновенное. Вся гора была застроена дворцами с природными парками неописуемой красоты, какие-то сущности и существа в образах людей в старинных красивых одеяниях и сказочных птиц, похожих на фениксов с яркой раскраской, перемещались по небу, влетали в дворцы или садились в парках, а также покидали эту необычную гору, где всё казалось сказочным и нереальным.
 
Ханако убрала мою руку со своего сердца, и я тут же вернулся в нашу действительность. За окном начиналась заря утреннего рассвета. Ханако лежала рядом со мной в моей постели. Гора Утацу-яма осталась где-то далеко на юго-востоке города. Над которой всходило солнце.

- Что это было? – спросил я у моей возлюбленной.

- Это было наше путешествие на гору Утацу-яма, - ответила она улыбаясь.

Весь день я ходил под впечатлением этого события, а вечером, когда мы со стариком Накамура сели играть в шашки «и-го», я спросил его: «Можно ли увидать чудо в реальной жизни? Ведь в мире часто случаются странные происшествия, чему мы не можем найти объяснений». Старик подумал какое-то время и сказал: «Всё зависит от того, что хочет видеть человек. Его глаза и его ум всегда настраиваются на то, что возникает в его сердце. Если человек боится бесов, то он видит бесов. А если он расположен к встрече с бессмертными, то он увидит бессмертных. Наше сердце ведёт нас по жизни, оно и является нашим Дао-путём». Затем он встал и снял с полки старинный свиток и развернул его на одном тексте, который я перевёл в стихах так:  
 

СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТИЕ
 
Раз летом года «жэнь-чжэнь» (1) слуга Лю-сы отпросился,
Чтоб проводить родителей, с женой ехал в телеге,
Отъехали ли (2) сорок, в полночь вол остановился,
И с места - ни в какую, заснул как бы на ночлеге.

Жена сказала: «Перед волом – бес, на нём – корзина».
Лю пригляделся, видит – женщина пред ними пляшет,
Рост малый, голова в форме огромного кувшина,
Всё повторяет: «Иди ж ко мне». И рукою машет.

В испуге сильном Лю телегу повернул обратно,
Но женщина вперёд пред волом снова забежала
«Иди ж, иди ж ко мне», - слова свои всё повторяла,
И так аж до утра происходило многократно.

Запел петух, она, закончив пляску, рассмеялась,
- «Прохладно ночью, делать нечего, и я решила,
Так время скоротать, и вот над вами подшутила, -
Сказала, - вижу, что супруга ваша напугалась.

Но вы, когда покину вас, не вздумайте ругаться,
А обругаете, вернусь, и вновь пляски устрою,
Ну а теперь пойду, вздремну, вам незачем со мною,
Корзину же оставлю вам. Счастливо оставаться!

Её взяла в каком-то доме, там, где я родилась.
Недавно я была у них, в курятник к ним залезла».
И сняв плетёнку с головы, на миг остановилась,
Им кинула её в телегу и, как дым, исчезла.

Когда доехали домой, кругом уже светало,
Муж и жена, как пьяные, почти что без сознанья
Вошли в дом, не прошло и дня, жене вдруг плохо стало,
А утром муж нашёл её лежащей без дыханья.

Лю-сы не смог прийти в себя от всех тех потрясений,
Потом его как будто не в себе все находили,
Бродил он где-то, у всех вызывая опасенье,
Виной, видать, тому бесовские проделки были.


Примечание

1. Год «жэнь чжэнь» - 1772 г.

2. Ли – мера длинны, чуть более полкилометра.

 (продолжение следует)

Власов Владимир Фёдорович