Летающий лыжник

Моё родное село Лескен, который номер один (есть ещё Верхний Лескен, Второй Лескен и был Старый Лескен, теперь он называется Анзорей) с двух сторон окружён высокими холмами, а с третьей стороны красиво прикрывается  Большим Кавказским хребтом.

С давних времён, я имею ввиду времена советские, лескенцы, как и все осетины, любили вольную борьбу и футбол.
Некоторые маргиналы пытались культивировать у нас баскетбол, но особых достижений в этом виде спорта они так и не добились.
Впрочем, к успехам футболистов сборной Лескена тоже можно отнести не так уж и много.
Разве что, пару побед над командой спортшколы нашего районного центра Чиколы и первое место в турнире «Кожаный мяч» за 1983 год.

Сельские борцы вольники достигли гораздо бОльших успехов, но в Осетии это обыденность, поэтому останавливаться на их победах я не буду.

В один прекрасный зимний вечер мне удалось посмотреть  небольшой репортаж о летающих лыжниках Советского Союза, которые в то время усиленно готовились то ли к чемпионату Мира, то ли к кубку Мира.
Я настолько был поражён этим видом спорта, что решил во чтобы-то ни стало научиться прыгать с трамплина на лыжах.

К моему огромному сожалению в Лескене лыжный спорт никто не любил, соответственно, лыж ни у кого не было.
Я огорчился, конечно же, но отчаиваться не собирался.

Прочитав книжку из сельской библиотеки про то, как делать деревянные бочки, я к своей огромной радости постиг тайну сгибания древесины огнём.

Испросив разрешения у отца, я разобрал большую старую бочку.
Из двух секций разобранной бочки мне удалось выстрогать довольно сносные лыжи.
Крепления для ботинок я нарезал из остатков потрёпанного солдатского ремня, подогнал под размер своих кирзовых сапог и прибил их гвоздями, а в качестве лыжных палок использовал заточенные топором в нижней части палки из огорода.

На полевые испытания я выдвинулся к ближайшему холму.

Снега было много, поэтому мой первый спуск оказался на удивление удачным.
Докатившись до плоскости, я от избытка адреналина стал прыгать на месте и громко кричать.

Второй спуск оказался менее удачным.

Не слишком загнутый нос правой лыжи воткнулся в засыпанный снегом муравейник, и я, порвав крепление, упал и покатился в овраг.
Пришлось возвращаться домой.

Дома я слегка усовершенствовал снаряжение и на следующий день уже намеревался совершить свой первый прыжок с трамплина.

Ночью прошёл обильный снегопад, так что утром холмы Лескена, как говорится, манили лыжников своей девственной снежной чистотой.

Потратив минут двадцать на постройку трамплина (трамплин, высотой в пол метра, был сооружён из снега), я, затаив дыхание, оттолкнулся заточенными палками и , набирая скорость, заскользил к импровизированному месту прыжка.

Прошло несколько секунд.

Я набрал приличную скорость.
Ещё секунда и лыжи оторвались от снежной поверхности.

Какие-то мгновения моё тело планировало над холмом.

Это было потрясающее ощущение, сравнимое лишь с прыжком со скалы вниз головой в омут нашей речки летом.
Такие же ощущения наверняка испытывает орёл, парящий над горными вершинами.

Но я слишком увлёкся полётом и совершенно не уделил внимания приземлению.

Надо сказать, что мне сильно не повезло.
Приземление снова произошло в огромный муравейник, отчего я сильно ударился, потерял сознание и покатился под горку.

Придя в себя, я огляделся и пошевелил всеми конечностями.
Руки и ноги остались целые.
Разве что, было тяжело дышать, но это могло случиться от сильного удара о землю, думал я.

Рядом валялись сломанные лыжи и одна палка.

Я стал подниматься и обнаружил, что из моей груди торчит вторая лыжная палка.

Дрожа от холода и страха, мне почему-то вспомнилось, что в старых фильмах индейцы не вытаскивали стрелу из тела раненого, а обламывали её, чтобы не истечь кровью.
Палка была довольно толстая и обломать её не получалось, поэтому я решил просто лежать и ждать помощи.

Через несколько минут моё тело стало подмерзать.

Боли в груди почти не было, и дыхание уже восстановилось полностью.

Я прикинул, что до ближайшего дома минут пять бегом.

- Если выдернуть палку и заткнуть рану пальцем, можно успеть добежать до людей, а там уже врачи как-нибудь меня спасут, - решил я.

От страшных мыслей и холода меня сильно зазнобило.

Собравшись духом, я резко выдернул палку, вскочил и немедленно засунул в отверстие указательный палец.

К удивлению, кровь не брызнула фонтаном из моей молодой груди.
Как оказалось, палка пробила куртку, два свитера и остановилась на нательной майке, образовав лишь громадный синяк.

Вечером того же дня отец внимательно рассмотрел мои ранения и ссадины, безжалостно обработал их йодом и, пару раз шлёпнув по мягким местам, категорически запретил спускаться с холмов на лыжах.

Отца я очень боялся, поэтому решил не испытывать больше судьбу и уйти из лыжного спорта в самом расцвете сил.

Но не прошло и двух дней, как великий Третьяк рассказал по телевизору свои вратарские секреты, и меня с непреодолимой силой потянуло в хоккей.
Я с огромным воодушевлением занялся изготовлением уникальной вратарской хоккейной клюшки из ранее разобранной бочки для будущих грандиозных матчей чемпионата Лескена -
Первого Лескена...

#аланскиехроники