Фёдор

 Неуёмной энергии молодой человек Фёдор Фёдорович Телегин, приехал в родную деревню, как всегда, в пятницу, к вечеру,  после трудовой недели. Работал он водителем в одной из контор бюджетной сферы. Как он сам любил выражаться: участвую в процессе добывания денег без конфликта с государством. Здесь, в деревне, выражаясь его языком, он изыскивал возможность пополнить свой бюджет божьими дарами и скрасить однообразное, томное, городское бытьё. Заметив у водоразборной колонки Петровича, которому он доводился внучатым племянником, Фёдор свернул с тропинки и описав приличный криуль, подхватил дряхлеющую руку родственника для чувственного рукопожатия.

- Не сидится тебе в городе - то в такую погоду. Завёл бы матрёшку с голубыми глазами... Мать внуков ждёт, не дождётся, и я бы порадовался, не выпуская руку, вместо приветствия произнёс Петрович.
- Петрович! Вся жизнь впереди, надейся и жди! Женитьба, дело богоугодное, - театрально продекларировал Фёдор. Надо капиталу поскопить, - продолжал он, а потом уж и семью заводить. А капиталл, он, чего энто, копиться он, не хочет. Бог видит, не моя вина, я стараюсь, а он не копиться. Хотя, кую, кую копеечку каждый день. Вот решил перекурить. Взял отпуск на две недели.

- Ладно, чем заниматься — то будешь, кузнец капиталистический?
- Только тебе, а так - никому. Медведя буду брать, - с тихой уверенностью произнёс Фёдор.  Петрович по голосу всегда определял серьёзность задуманного и неотвратимость в его исполнении. Желая образумить родственника он также негромко и уверенно произнёс:
- Поймают, оштрафуют и посадят. Не те времена, что б вот так браконьерить. И фиг тебе не матрёшка с голубыми глазами.
-  Может это и браконьерство, по определению, но, по сути, я не браконьер. Мои деды и прадеды здесь охотились, рыбачили и никто их браконьерами не считал. Они сами всё регулировали. А теперь. Вон сколько этих медведей развелось. Люди боятся в лес ходить. Дичи не стало. Лось ушёл, кабан набегами появляется, скотина стала пропадать. Ты же видишь. А лицензию купить; мне полгода ни пить ни есть.
 А чего я спорю, вдруг подумал Петрович. Медведя он решил взять. Какая простота.
-Ну, ну. Замётано. Я молчу! Петрович улыбнулся и протянул руку на прощание.
Фёдор довольный быстрой победой в поединке, добрыми глазами посмотрел на родственника и обе его ладони сложились в рукопожатие, которое расценивалось более, чем простой ритуал.

 Дома его ждали. Стол, как всегда, был полон всякими домашними яствами. Плотно покушав и отвергнув предложение матери об отдыхе, он достал ружьё и боеприпасы.   Играючи, с лёгкой аккуратностью, собрал ружьё, заглянул в стволы, разобрал его,  протёр промасленной фланелевой тряпкой и принялся за патроны.
- С вооружением полный порядок, надо успеть до темноты проверить овсяное поле за перелеском у соседней деревни, - убирая  ружьё, подумал новоявленный медвежатник. Поменяв одежду Фёдор заспешил.
- Батя, скажи матери, что вернусь засветло.
Через полчаса он уже обходил овсяное поле. Местами оно было изрядно помято, стебли овса были закручены и обсосаны. 
- Точно. Это он, косолапый, обрадовался удаче Фёдор. Предстояло определиться с местом для лабаза.

 Лабаз был готов на следующий день, к полудню. А вечером этого же дня Фёдор заступил на боевое дежурство. Затаившись в вершинах трёх берёз, где находился удобный во всех отношениях лабаз, он мысленно прикидывал как правильно распорядиться трофеем.
- Самое сложное, это определиться с мясом. Его придётся закоптить. Дело непростое, хлопотное, но стоящее. Копчёная медвежатина, это вам никакой — то там балык , пусть , даже, самый заморский. По праздникам, да и к выпивке, иногда, когда гости хорошие, можно подать. Родственников надо угостить. В общем, не испортится, уйдёт.
 Медвежье сало, это как лекарство от простуды и болезней желудка - в холодильнике сохранится.
 Самое ценное, это медвежья желчь и шкура. С этим можно не торопиться. Оно найдёт своего покупателя. Эх, только бы пришёл. С этими мыслями он просидел до самой темноты, когда, как говорят, глаз коли — ничего не видно.

 Вот уже миновала половина отпуска, а медведь не приходил. Надо было, что — то предпринимать. И вот, однажды, на любимом телеканале, Фёдор увидел, как медведь, где — то на Камчатке, средь бела дня, ловит рыбу лапой и жрёт её.
-Этой рыбы у меня в леднике с весны целая кадка. Не свежая, правда, солёная. Наши медведи, говорят, тухлятинку больше любят, но нет времени на это. Попробуем такую, какая есть, а там посмотрим, - промелькнула мысль в голове Фёдора. И уже ничего не могло помешать, чтоб эта идея тут же не начала воплощаться в жизнь.

  Погода была прескверная. Ветер с порывами , переменных направлений пытался разогнать безвременное сырое ненастье уже третий день.
 В полдень Яблочного Спаса, когда Фёдор под навесом старого амбара беребирал подводную часть старенького, но верного «Вихря», к нему наведался Петрович. Он знал, что отпуск подходит к концу, а успехов в медвежьем поединке не наблюдается.
-Вот что Федюха, давайка, по случаю праздника, портвешку по стаканчику. Молча выпили. И тут Фёдора прорвало.

-Петрович! Ведь знаю, что ходит этот пройдоха, окаянный медведь! А встретится не можем.
Я ему приманку, три дня носил. Всю рыбу скормил. Первый раз когда принёс целое ведро, сидел до полной темноты. Днём пришёл — рыбы нет. На второй день до полуночи сидел с фонариком. Уходил - рыба была. К вечеру на лабаз иду, ведро рыбы, на всякий случай несу. Прихожу. Всё примято, и рыбы нет. Последнюю ночь сидел до утра. Не вздремнул. Домой пошёл засветло, рыба была на месте.  Думаю, может, учуял. Пошёл после обеда лабаз в другом месте сделать. Пришёл и глазам своим не верю. Нет рыбы! Посмотрел и ахнул. Всё вокруг вытоптано, как будто стадо этих медведей приходило.

 Всё происходившее до и после, могло бы в полной мере соответствовать внутреннему содержанию картины «Охотники на привале». На охоте всякие невероятные истории бывают. Но то что поведал Петрович..
- Ты, Фёдор не обижайся. Я думаю рыба была хорошего посола, в этом весь и курьёз.
- Петрович! При чём здесь это. Ты же знаешь, мы Телегины ничего плохо не делаем.
- Вот и я про это. По первому — то дню. Нюрка Гвоздева из Глухарихи ходила на посадки к реке за гладухами. А обратно шла напрямик и нашла твою рыбу. Взяла попробовать парочку. Понравилась. Понятно дело угостила соседей. А пацаны прослышали про это и на следующий день в поиски. Так твоё второе ведро в деревню попало. А в деревне понять не могут. Плотва, лещ  доброва засолу. В магазине такая рыба по неподъёмной цене, а тут задарма. А уж за твоим третьим ведром пол деревни ходило. Вот всё вокруг и примяли. Был вчера в магазине в Глухарихе, там только и разговору про эту рыбу. Чего только не наплели.  Может ещё не один день искать будут. Я и сам  не мог понять, откуда рыба, пока ты не поведал.
 Петрович сочувственно глядел на внучатого племянника и где — то, глубоко в душе, сомневался в необходимости повествования этой курьёзной истории. Глаза Фёдора, достигшие во время рассказа невероятных размеров, начали суживаться, подбородок качнулся, грудь выпрямилась и тихое хе - хе сменилось громким хохотом. Хохотали оба, долго и безудержно. Похохочут, чего — нибудь скажут, и опять ржут.

 В следующую пятницу Петрович поджидал городского гостя в самом начале деревни. А вдруг, кто — нибудь опередит и пристанет с расспросами да вопросами и начнутся бесконечные разговоры. А у Петровича наиважнейшее неотложное дело. Как только Фёдор появился у деревни, Петрович сразу к нему.
- Федюха, медведь -то, у той самой Нюрки Гвоздевой корову задрал. Там на Топилихе, где дойка летняя раньше была. Шугнул её, она  в этой дойке ногу сломала, а потом уж он её и… Нашли только вчера, а уж пятый день сегодня. Ходит, жрёт, зараза. Если засаду устроить, верный, стопудовый вариант.
- Петрович! Вот она фортуна! Я чувствовал нутром. Ну, спасибо тебе!
-Ты поаккуратнее, Федя. Это тебе не на тетеревином току. Не суетись, точный расчёт и выдержку прояви, - напутствовал Петрович.

 На октябрьские праздники Фёдор привёл невесту в родительский дом. Дело это не публичное, но Петровича пригласили. Был на столе и деликатес, достойнее заморского. Необыкновенная домашняя, праздничная атмосфера делала всех присутствующих счастливыми. Петрович больше молчал, лишь , изредка поддакивал. Вечер прошёл незаметно быстро. Прощаясь, Петрович шепнул:
- Молодец, Фёдор. Хороша невеста, а глаза у неё - голубее неба. Эх!
Тихо звякнула накладка на калитке, провожая близкое и родное сердцу Фёдора.


Февраль 2017 год.                А. Кудрявцев.