44. Подворотенный вальс

И вальсом в круг по комнате, басы на полную, а сзади нее плащи-крылья трепещут, бьются. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три... А потом глаза закрыть и махнуть головой в потолок, в небо, и 3 искры ныряют туда, под сердце, ровно на 14 сантиметров ниже, туда, где скапливается ненависть. Упасть. Распласталась, и наслаждение по позвоночнику, отдается судорогами и вольно до самого затылка. А она кричит, изнемогая, заглядывает из-за плеча со своей скользящей усмешкой и оливковыми глазами, дразнит, лицо царапает, скалится из зеркала, опрокидывает. И тычется потом в грудь покатой головой, будто родная. А я по острому гребню ощущений, и опора – иглы, в руки впиваются, кости прокалывают, обламываются и навсегда застревают там, на 14 сантиметров ниже сердца, где скапливается ненависть. И потекла ядовитая патока по венам, как героин, воплощенное наслаждение, изнемогая от неприятности, а она волосы рвет, дергает, бьет больно, а потом успокоится и шепчет что-то в ухо своими шершавыми горячими губами, продажная. Ненавидит же 6 струн моей души, играет, рвет, а они лопаются одна за одной и насквозь острыми концами протыкают то, что на 14 сантиметров ниже сердца, то, где скапливается ненависть. А потом поднимает с пола, ведет в паре: раз-два-три, и шаг у нее свободнее и уверенней, а я за ней как на поводке, шатаюсь, неровно левой рукой держусь за реальность. А она цветет, трогает меня, нежно так иглы в болевые точки и обещает, что отрубленные кисти будут хорошим противовесом на проводах, и покрываюсь вязью цветов страха. А потом кровь слизнет с моего разбитого, и я подбородок к коленям, мартовская дрянь, беги, танцуй свой подворотенный вальс, выбей табуретку из-под разума.