Под знаком Василиска - 8. Кризис жанра

(Предыдущая глава: http://proza.ru/2017/12/10/1834 )


Глава 2.8      Кризис жанра

Возмущению леди Клариссы не было предела.

- Зборовский, вы сошли с ума! Что вы себе позволяете?

Верховную волшебницу княжества можно было понять. А чего другого ожидали бы вы от женщины, которую будит посреди ночи стук в балконную дверь спальни? Расположенной при этом, что характерно, на третьем этаже особняка. От женщины, беспардонно выдранной из теплой постели, в которой она находилась при этом отнюдь не в одиночестве?

Последний факт оказался для барона несколько неожиданным: еще несколько месяцев тому назад, когда он покидал Вильдор, личная жизнь графини находилась где-то поблизости от точки замерзания. Как же много успело здесь произойти за время моего отсутствия, однако!

Но если говорить о сегодняшнем полуночном визите, то на месте этой дамы пришла бы в ярость и любая другая. А учитывая, что с магией Кларисса была знакома не понаслышке, барон серьезно рисковал получить от хозяйки дома щедрый залп пламени в лицо или, по крайней мере, лавину нечистот на голову – такая вот нежная встреча спросонья для непрошенного гостя.

Однако выбора у Влада Зборовского не было, поэтому он все-таки решился рискнуть, понадеявшись на вошедшие в притчу сдержанность и благоразумие волшебницы, которые только лишь усилились с тех пор, как она получила свое последнее назначение при дворе и необъятной длины титул графини фон унд цу Мейвенберг.

К счастью, барон не ошибся. Одного быстрого взгляда сквозь осторожно приоткрытую дверную щелку хватило для того, чтобы возмущение женщины растаяло, подобно следу от магического удара по каменной стене, а на смену ему пришло сочувствие и едва ли не материнская забота.

- Вы ранены?

- Пустяки, графиня, до свадьбы заживет, - Влад небрежно усмехнулся, словно призывая собеседницу не обращать внимания на его перевязанную наспех руку. – Но ситуация безотлагательная и до утра ждать не может. Четверть часа – это все, о чем я вас прошу. А после этого благополучно покину не только ваш дом, но и столицу. А может быть, даже и княжество: в моем нынешнем положении чем дальше, тем лучше.

Кларисса на мгновение задумалась.

- Хорошо, через пять минут я открою вам входную дверь. Но спускаться извольте так же, как поднимались: в свою спальню я вас не приглашаю ни при каких обстоятельствах.

"Тем более, что это место уже занято", - подумала она с улыбкой, возвращаясь к кровати.

- Извини, дорогой, но мне придется тебя ненадолго покинуть. Срочные дела.

Нежный и короткий поцелуй в губы был не только просьбой о прощении, но и обещанием приятного продолжения постельных утех в самом недалеком будущем. Лишь только она управится с этим маленьким недоразумением.

- Впрочем, если ты все равно проснулся, то можешь послушать – канал я тебе открою.

И леди Кларисса, накинув теплый пеньюар, заторопилась вниз, ко входным дверям. Судя по внешнему виду Зборовского и обстоятельствам его появления, будить сейчас еще и прислугу было бы совершенно неуместным.

...

Времени у барона действительно было мало. Он прекрасно отдавал себе в этом отчет с самого начала: уж если ты умудрился наступить на больную мозоль всемогущему и укрытому непроницаемым пологом тайны Белому Братству, то собственные ноги надо уносить как можно скорее и как можно подальше. Слава Тинктару, что Влад был еще способен передвигаться на своих двоих, причем без малейших затруднений – это стало еще одним невероятным событием прошлой ночи. Хотя, устроившись поуютнее ближе к вечеру в любимой "Лачуге пьянчуги" за кружкой красного споменского, барон сумел кое-как объяснить свое загадочное исцеление. Отчетливо помнилось, что магия, которой Энцилия наспех подлатала его тогда в Эскуадоре, была круто замешана на крови. И немеряная доза свежей человеческой крови, которую Зборовский вытянул из некстати подвернувшегося под руку соседа по каюте... (Скорее уж под зубы, - услужливо поправил тут же внутрений голос.) Именно эта доза, помноженная на ту невероятную и неосознаваемую силу, которую подарила ему Танненхильд одной незабываемой осенней ночью, и вдохнула, наверное, новую мощь в почти уже истаявшее заклинание.

- Эх, Танька-Танюха... – Воспоминание об отчаянном трехдневном загуле с валькирией отдалось жаром и напряжением в чреслах барона. – Даром что Олбеорнсдоттир!

О том, что ради его выздоровления несчастному фон Поттиху пришлось отправиться в последнее путешествие к Пламенным Полям, Зборовский почти не переживал: премерзкий был человечишко. Настырный предприимчивый дурак, да к тому же еще и доносчик. Но от того, чтобы высказывать это маркизу Орсини, Влад предпочел воздержаться: уж слишком их беседа напоминала допрос.

- Да, капитан.

- Нет, капитан.

- Не могу знать, капитан: когда я покидал каюту "Звезды заката", господин фон Поттих пребывал в добром здравии и также намеревался сойти на берег. Насколько мне известно.

А что прикажете отвечать? "Видите ли, господин капитан, я собственноручно выкинул его обескровленный труп за борт, терзаясь при этом угрызениями совести за собственную несдержанность", - так, что ли?

Впрочем, на первый раз объяснения Зборовского маркиза удовлетворили, а предоставлять лично возглавившему дознание капитану княжеской гвардии второго шанса Влад не собирался. К сожалению, в столице у него оставалось ещё несколько неотложных дел, хотя ввести Его Высочество в курс нынешней ситуации барон уже успел – именно в кулуарах дворца и отловил его дотошный капитан Орсини. Но еще пара дней, и можно будет двинуться в путь, причем куда-нибудь подальше. И желательно на восток, оттягивая на себя внимание всемогущего Белого Братства.

Хотя нет, не так. Положа руку на сердце, отвлечь преследователей от продолжавших свой путь Юрая с Энцилией было лишь поводом, а настоящая причина заключалась в другом: Владу Зборовскому было тошно от самого себя.
 
Уже многие годы барону удавалось обходиться почти без человеческой крови. В молодости – да, бывало. В конце концов, если всемогущие боги даровали ему судьбу вампира, причем унаследованную по прихоти рождения… Короче, его собственного мнения по этому поводу никто не спрашивал. И юный Влад от души предавался ночной охоте, не щадя не только соседских крестьян, но даже порой и отцовских, за что ему периодически и влетало от родителя ото всей души.

Но в какой-то момент всё это просто надоело. Повзрослел, наверное. Жизнь ведь дается всего лишь одна, пусть даже и долгая, вампирская. Так стоит ли тратить ее попусту на то, чтобы от заката до восхода пугать простолюдинов, жрать да пьянствовать, а днями отсыпаться?! И юноша всецело отдался учёбе – поначалу воинским искусствам, а позже еще и искусству дворцовых интриг впридачу. Раз и навсегда решив, что для него существует лишь один вид человеческой крови – кровь врага, а в остальном, когда приспичит, вполне можно было обойтись животными.

И вот теперь - сорваться, после стольких лет воздержания!

Было в этом что-то, недостойное чести дворянина, сколь не оправдывай себя чрезвычайными обстоятельствами и тяжелым ранением. Да и врать потом в лицо офицеру, который превосходит тебя и титулом, и в звании, и даже годами... Как-то не коммильфо, знаете ли-с.

Общеизвестно, что лучшее средство от угрызений совести покоится на дне бутыли. Вот так и получилось, что сегодняшний закат Зборовский встретил в любимой ресторации, за кружкой старого доброго споменского. За первой кружкой последовала, естественно, вторая, а потом и третья... Наконец, перекинувшись парой слов с приятелями за соседним столикам, он стал уже собираться к выходу, когда в зале появилось новое знакомое лицо. Новое и в первый момент неожиданное, хотя Влад сам же и предложил в свое время обладателю этого лица перебраться в Вильдор. Но случилось это пару месяцев назад и совсем в других краях, за сотни верст отсюда. Поэтому барон лишь удивленно присвистнул, а потом махнул служке, небрежно подняв вверх указательный палец.

- Сию минуту-с, - торопливо откликнулся половой, без единого слова понявший требование клиента. И уже буквально через минуту появился у стола Зборовского с новой кружкой вина: прислуга в "Лачуге пьянчуги" была вышколена великолепно, за что барон и любил это заведение. А Пелле, сладкоголосый фейнский скальд, неспешно выпростал из чехла гусли, пробежался пальцами по струнам и затянул под одобрительные выкрики пьяной публики за соседними столами свою давнюю и печальную балладу о прекрасной эльфийской деве Вайниэль.

Сказание о звездносветной остроухой красотке Влад однажды уже слышал. Более того, именно эта баллада и последовавший за ней рассказ Пелле и помогли тогда им с Юраем добраться до тайного убежища Вайниэль в соуэйнских горах близ Фанхольма. Что там в действительности произошло между эльфийкой и Отшельником, барон знал лишь в самых общих чертах – его самого вежливо, но настойчиво попросили подождать в гостиной зале. Впрочем, даже и не подержав свечки, Зборовский не мог не заметить раскрасневшихся лиц сладкой парочки по возвращении, да и свежеобретенное мифрильное кольцо на руке его спутника тоже о многом говорило.

"Вот уж действительно, - вспомнилась Владу старая присказка, - не воспевать женщин надо, а попросту трахать!" И, в очередной раз пригубив уже четвертую по счету кружку, продолжал меланхолично разглядывать заезжего северного скальда. А тот, похоже, неплохо обустроился в энграмских краях: восхищенные служанки снова и снова подносили ему букетики цветов, да и меди с серебром в лежащей на полу миске все прибавлялось и прибавлялось.

Подобной популярности, славе и стабильному доходу оставалось только позавидовать. Хотя на расшитый золотом камзол и наилучшей выделки яловые сапоги, в которых щеголял сегодня Пелле, всех этих подаяний было бы явно маловато. Но уже следующая песнь, которую затянул песнопевец, не только объяснила его неожиданный достаток, но и заставила Зборовского вспомнить свои же собственные слова, которые он сказал тогда скальду в придорожной таверне: "Вот коли напишешь про ее высочество Тациану балладу не хуже, чем про твою эльфийку, так тебя вообще золотом осыпать могут." А тот, похоже, намотал это себе на ус и отчетливо усвоил, с которой стороны у бутерброда масло:

           Когда б я был цветочник, то лучший свой цветок
           Я клал бы каждой ночью на царственный порог,
           Чтоб ароматом дивным он услаждал твой сон...
           Великая княгиня,
           Великая княгиня,
           Великая княгиня, ты - светлейшая из жён.

И дальше все в том же духе: "Вот бы бы я астролог...", "Ах, будь я птицеловом..." - вариантам несть числа, но трижды повторенные в каждом куплете славословия Тациане барона покоробили, при всем верноподданическом уважении к Ее Высочеству. Да. разумеется, он и сам весьма неплохо умел льстить, как и любой придворный и, тем более, дипломат. Но не так же грубо! Нет, вот будь я сам бардом, я бы пел по-другому: жестко, зло, с напором. Чтобы всех до единого дрожь продирала.

И, швырнув на стол пару серебряных "герцогов", Зборовский решительно направился к выходу, даже не удосужившись дождаться конца песни или хотя бы кивнуть скальду, напоминая о давешней встрече. Пора было двигаться дальше.

...

Свежий воздух трезвил, но уже несколько шагов по улице убедили барона в том, что принимать на грудь целых четыре кружки в первый же вечер по возвращении в столицу было, мягко выражаясь, поступком несколько опрометчивым. И далее в направлении своего городского дома он продвигался заметно медленнее, превозмогая некстати возвратившуюся боль в пояснице и слегка прихрамывая. Это, очевидно, и ввело в заблуждение тех, кто терпеливо поджидал его в конце следующего переулка.

Пару крепких ребят с отменной боевой выучкой Влад заметил практически сразу – а точнее, учуял своим враз обострившимся вампирским чутьем. Да уж... Трудно было ожидать, что белые братья сумеют достать его так быстро. Одно из двух: либо по его душу прислали местных, либо – что гораздо более вероятно – посланцы из Эскуадора воспользовались дальним магическим телепортом. При мысли о том, в какую нехилую сумму могло это обойтись Братству, он даже проникся уважением к самому себе. Но боль моментально отступила на второй план. Рука барона автоматически легла на рукоять меча, а мышцы послушно напряглись в готовности к атаке - своей ли, чужой... Не столь уж важно теперь, кто начнет первым. Хотя в голове все еще царствовал легкий туман, и это едва не помешало Зборовскому засечь последнего из братан'ов, который устроился на крепкой ветви нависавшего над дорогой дерева, изготовившись к прыжку.
 
У всякой монеты, как известно, две стороны, и что тебе выпадет, титл; или б;шка – дело случая. Или шулерского умения, гнушаются коим только безнадежные идиоты. Да, Зборовский не ожидал столь скорого появления погони. Но и охотники никак не рассчитывали застать свою жертву выздоровевшей и готовой к полноценному бою. Просто не могло этого быть, по уверениям мага, консультировавшего их перед отбытием из Эскуадора:

- Две недели в лучшем случае. Да и то, если за лечение сама Кларисса возьмется, - маг-консультант похотливо облизнулся, припомнив женские стати верховной волшебницы энграмского княжества. Действительно: хороша была графиня Мейвенберг, ничего не скажешь. Да и по части колдовства – уж посильнее  своего предшественика, лорда Сальве, во всяком случае.

- А пока что ему сильно повезет, если сам ноги передвигать сможет, - маг оторвался наконец от пустых мечтаний и вспомнил, зачем его, собственно, пригласили. – Особенно после той ударной дозы заклинаний, которую он здесь получил. Полагаю, что жестокий отходняк на пару суток ему обеспечен. Так что в добрый путь, господа!

Но господам, как выяснилось, не повезло. Сочтя прихрамывание пьяного вампира за признак немощи, они позволили себе слегка расслабиться, тем более что троекратное превосходство ничего, кроме легкой добычи, не сулило. Но Зборовский был настороже и отреагировал мгновенно. Легкое и по-вампирски быстрое смещение влево, и вот уже прыгнувший на него с дерева охотник не повис сзади на плечах у своей жертвы, а распластался носом вниз на булыжной мостовой. "Хрясь!", - и вскочить на ноги ему уже не пришлось. На асконце был кожаный доспех, но меч барона – верный меч старогномской выделки, с которым Влад не расставался уже много лет – пропорол его насквозь. И пропорол вместе с сердцем незадачливого охотника впридачу: бить лежачего,  что называется, не проблема.

Придавив свеженький труп ногой, барон немедленно выдернул меч из тела и взял наизготовку: к нему спешным шагом, едва ли не бегом, приближались еще две тени, в которых ничего белого и пушистого, кроме названия их пресловутого Братства, отнюдь не наблюдалось. Причем один из нападавших показался Зборовскому знакомым – то ли телохранитель которого-то из купцов первой гильдии, то ли охранник Арманова храма... "Смешаная команда, вот даже как!" И это было его последней сознательной мыслью, дальше все решали рефлексы. Техника сражения, доведенная до автоматизма, когда наносишь удар прежде, чем успеваешь об этом подумать. Потому что тот, кто много думает во время боя, тут же загребает гораздо больше времени на раздумья - в Стране Забвения или даже на Пламенных Полях, как кому повезет после смерти.

- Именем великого князя! - взревел один из нападавших, нанося резкий рубящий удар такой силы, что будь на месте Зборовского кто-нибудь менее увертливый, его бы просто сбило с ног.

- Да хоть выменем его, - сквозь зубы отругнулся барон, уводя вражеский меч в сторону. А пока его обладатель пытался совладать с инерцией и остановить клинок, чтобы сделать новый замах, барон успел повернуться в сторону второго из нападавших, нанося встречный удар. На открытом пространстве достаточно ловкому воину вполне по силам обороняться от двоих и даже троих противников. Но только обороняться, а не нападать, да и то не слишком долго, поскольку, сосредоточившись для атаки на одном из врагов, упускаешь из виду другого, и спасает только быстрота движений и скорость реакции. И, почувствовав после нескольких минут этой игры в кошки-мышки признаки приближающейся усталости, Влад понял, что пора рискнуть.

Забыв на время про второго противника, он несколькими ложными выпадами расшатал оборону асконца. Удар справа, слева, по ногам, в направлении головы – и все это в убыстряющемся темпе, сходном с деревенским танцем на празднике летнего солнцеворота. И раз, и еще раз, и в третий... Наконец, посланник Белого Братства на какое-то мгновение сбился с ноги, отражая очередную атаку барона, и потерял равновесие. И этого мгновения Зборовскому хватило, чтобы острым колющим ударом вонзить клинок ему в живот. "Всё, идальго, приехали!"

Именно в этот момент его и пронзила резкая боль в незащищенной левой руке.

Сколь ни быстр был только что барон, но все-таки он провозился с асконцем слишком долго. И последний из врагов – "Из храмовых стражей, точно. Причем не рядовой, а  старшина боевой пятерки или даже сержант", мелькнул всполох памяти где-то на краю сознания – изловчился подойти поближе и вскользь рубануть по завершающему свой удар барону.

- Ах ты, Тинктарово отродье!

Боль обожгла, но она же и зашвырнула  боевой настрой Зборовского на небывалую высоту. Сейчас лицом к лицу к противнику оказался не человеческий воин и даже не вампир, но подлинный берсерк в безумстве битвы, отчаянный и неудержимый. "Да славится сумасшествие в кровавом честн'ом бою, под храбрости стягом и чести у вечности на краю!", как пелось в каком-то древнем храмовом гимне. Запах крови, хлещущей из двух поверженных врагов, да и из собственной раненной руки тоже – он дурманил, пьянил, звал вперед... И Влад неудержимо ринулся на оставшегося в одиночестве храмового стражника.

Опьянение берсерка могло продержаться лишь несколько минут, - это барон знал наверняка. И не собирался поэтому тратить впустую ни единого из отпущенных ему мгновений. Удар, отвод, легкий финт, еще один... Мечи встык, вскользь, снова встык. Внезапно отскочить назад, лишая противника опоры, потом колющий удар прямо в лицо, заставляющий его отшатнуться на нетвердых ногах...  И, на излете боевого куража - завершающий удар. Да упокоит Арман с миром душу раба своего, именем безвестного.

А теперь надо было уходить. Не дожидаясь рассвета. С этой улицы, из этого города, из этой страны... Далеко и надолго. Вот только перед этим хорошо было бы все-таки обработать рану и выяснить, что там творится с магической меткой Белого Братства. Но где и когда?

Леди Кларисса, владеющая магией как никто другой в герцогстве и полностью посвященная в суть миссии Юрая, была наилучшим и едва ли не единственным вариантом. Оставалось только надеяться, что она не спустит его с лестницы магическим ударом в особо извращенных формах.

...

По счастью, обошлось. Хотя вместо обещаной четверти часа ему пришлось провести в гостиной верховной волшебницы никак не менее полутора. Собственноручно перебинтовав раненую руку и подкрепив действие лекарств из домашней аптечки еще и несколькими заклинаниями, леди Мейвенберг усадила Зборовского в уютное кресло и заставила во всех подробностях изложить их с Юраем путешествия – начиная от телепорта под Змийгородом и вплоть до стремительного бегства из Эскуадора.

Открытие шестого металла, как ни странно, не произвело на Клариссу особенного впечатления – или она в совершенстве владела искусством скрывать свои эмоции. Гораздо больше волшебницу заинтересовали эльфийка Вайниэль и валькирия, с которыми довелось столкнуться по пути. Но главное, конечно – как отреагировал на появление энграмских путешественников её коллега по цеху, Всесвят.  Вот тут расспросы Клариссы были предельно дотошны и въедливы: политика, однако!

Когда волшебница, наконец, отпустила Зборовского в его дальнейший путь "незнамо куда", за окнами уже занимался рассвет. Но перед этим еще раз тщательно убедилась  в том, что поставленная Белым Братством магическая метка на теле барона истаяла без следа. Хотя углубляться в обстоятельства последней ночи Зборовского на шхуне, когда и произошло, одновременно с его исцелением это знаменательное событие, оба старательно избегали.

Захлопнув за ночным гостем дверь, слегка утомленная графиня впорхнула в спальню.
 
- Нет, ну ты всё слышал? И как тебе это нравится, дорогой?! Неладно что-то в княжестве энграмском, если я теперь обязана осваивать ремесло знахарки, а таинством металлов и планет, наоборот, занимается какой-то недоделанный вампир!

- Скорее уж переделанный, - усмехнулся ее любовник. – Руками небесной валькирии переделанный. А также прочими достопримечательными частями ее тела, как я понимаю.
 
Мужчина хмыкнул, но потом спросил уже более серьезно:

-Так значит, метка Братства с него полностью сошла? Прошлой ночью, после того как он  скажем так – неплохо перекусил? Никогда бы не подумал, что такое возможно.

- Не волнуйся, дорогой, - интимные заигрывания и самодовольство смешались в голосе Клариссы практически в равных пропорциях. – От той, которую ему только что поставила я, избавиться будет посложнее.

- Ты поставила?

- А что тут такого? Береженого Арман бережет, а за этими великосветскими вампирами глаз да глаз нужен.

Коротко вздохнув, волшебница улыбнулась, и теперь в ее голосе звучало уже неприкрытое желание:

- Так не вернуться ли к тому, на чем нас так некстати прервали?

И она забралась обратно под одеяло. Тинктар с ним, с этим Зборовским!


(Следующая глава: http://proza.ru/2017/12/11/1185 )

____________________________________________________

Полный текст мадригала Тациане Энграмской: http://proza.ru/2017/12/11/178

Видеоклип с "Танго Клариссы" (музыка, которая лейтмотивом сопровождает появление героини на протяжении всего романа) можно посмотреть и послушать на Ютубе:
https://www.youtube.com/watch?v=0EByz9uF33w
Иллюстрация - из этого же клипа: Deanna Meryman "Sorceress" (законно приобретена у правообладателя).