курьезный рейс

  Зал ожидания в аэропорту г. Петропавловск-Камчатский. Рейс, в п. Озерновский (Озерная), задерживается...


                Курьезный рейс


       Нервозную обстановку пыталась разрядить пожилая женщина.

- Успокойтесь, – ободряла она пассажиров. – Я звонила в Озерную. Говорят, что тучи уходят в сторону моря.

Народ, просветлев сердцем, принялся радостно обсуждать благую весть.

- А я, только что звонил бабушке. Она сказала, что уже начал накрапывать дождь, а ветер усилился, – авторитетно и, глядя куда-то в сторону, заявил упитанный мальчик, лет десяти. – Наверно, на завтра рейс отложат.

В накопителе воцарилась гнетущая тишина.

Сидящий, справа от меня, худосочный мужчина нервно схватился за трубку:

- Маша, как там у вас с погодой?

Пассажиры замерли в ожидании чуда.

- Погода налаживается, – бодро объявил нервный, укладывая сотовый в карман. – Я думаю, скоро будет посадка.

Зал радостно загудел, передавая свежую новость.

- А мне, только что, позвонила бабушка и сказала, что по радио передали штормовое предупреждение, – надкусывая домашний пирожок, бесстрастно отпарировал пацан.

Не поверить в это было нельзя: у мальчишки были на редкость честные, и правдивые глаза. Накопитель, в очередной раз, погрузился в состояние нокдауна.

- Как тебе не стыдно, мальчик, – не выдержала сидящая рядом женщина. – Ты что, специально портишь людям настроение?!!

- Марина Петровна! – в порыве праведного гнева возопил мальчишка к сидящей рядом моложавой даме. – Они мне не верят!

- Миша – мой ученик, он никогда не врет, – дрожащим голосом подтвердила дама и, приложив носовой платок к глазам, добавила. – Его бабушка – тоже.

Мальчик горделиво оглядел окружающую его "серую массу" и победоносно шлепнулся в свое кресло.

- Пассажиры рейса номер 1521 приглашаются на посадку, – хрипло вякнул динамик.

Народ, сжигая пацана испепеляющим взглядом, двинулся к выходу…


     Долго кружа по взлетной полосе аэродрома, автобус, наконец, причалил к борту «кукурузника».

- Чего-то у меня, какое-то, странное предчувствие, – громко заявил мальчишка Марине Петровне.

Учительница, судорожно дернув головой, стоически проигнорировала это заявление, но в глазах ее застыл ужас.

- Все, сынку, кончились твои бредни, – по-хозяйски усаживаясь в кресло, подвел итог дебатам толстый дядька в украинской расшиванке и, раскрыв портфель, достал оттуда аппетитный кусок сала. – Тю-тю, через час будем дома.

Салон самолета залился язвительным смехом пассажиров, иронически поглядывающих в сторону мальчика. Но, тот, без какой-либо тени смущения, невозмутимо глядел в иллюминатор…

    Летчики завели мотор для прогрева. Народ блаженно зафиксировал тела в жестких, неудобных креслах. И тут, внезапно, двигатель заглох. Летчики встали со своих мест и извинительной походкой двинулись к посадочному люку. У толстого застрял кусок сала во рту, а нервный, нервно вскочил со своего места.

- Что все это значит!?? – закричал он, выпучив глаза. – Почему вы остановили мотор?

- Граждане, выходим из салона. Рейс откладывается, – уже на выходе, заявил один из них. – Погода нелетная…

   В автобус мальчик зашел последним.

- А я ведь говорил вам, что не полетим, – укоризненно осудил он толпу. – Марина Петровна, подвиньтесь, – бесцеремонно сдвинул он на край сидения училку. – А правду говорят, что Ленин был еврей?

Учительница, судорожным рывком достала из сумки книгу, пространно втемяшилась в нее, и сделала вид, что не расслышала вопроса.

- Нет, еврей это ты, – снимая брючный ремень, двинулся к пацану толстый. – Вредный такой еврей!

- Правильно, выпороть его! – поддержал акцию нервный. – Глядишь и улетим.

- Не трогайте мальчика! – заслонив тщедушной грудью ученика, вскочила училка. – Это не педагогично.

- Да и посадить могут, – поддержал Марию Петровну пацан, восторженно созерцая происходящее.

Толстый, выпучив глаза, попятился назад и шумно шлепнулся на свое сиденье. Мятеж был подавлен…

     Автобус, кружа по взлетной полосе, наконец-то, остановился напротив накопителя.

- Всем оставаться на местах. До особого распоряжения, – предупредили летчики и вышли.

На смену им, в салон автобуса, зашли два человека в летной форме.

- Добрый день, – представились они. – Мы – новый экипаж, который доставит вас в Озерную.

- Так, значит, летим???!! – взорвался автобус радостной вестью. Но, тут же, прозвучал вопрос не по теме.

- А почему заменили летчиков? – поинтересовался мальчуган. – Они, что, были пьяны и не прошли допинг контроль?

- Откуда ты это знаешь, мальчик? – кисло улыбнулся пилот.

- Когда мы, в прошлом году, летели с бабушкой, – было так же. А еще бабушка сказала, что все летчики - алкаши.

- Фу, как тебе не стыдно, Миша? – укорила училка. – Вы уж простите его.

- Да, ничего... Какой хороший мальчик, как в воду смотрит, – весело потрепал он вихрастую голову пацана. – Ну не все, положим... Хотя, как говорится, «се ля ви». Сегодня они убирают мусор с территории, завтра – мы...

Учительница с ужасом посмотрела на летуна и, брезгливо поджав ноги, спасительно прижалась к окну…

    Автобус, в очередной раз, подъехал к самолету.

- Мишенька, иди с летчиками. Самолет осмотри..., – медово пропела дама бальзаковского возраста.

Пацан подозрительно посмотрел на нее, но все же вышел.

- Надо что-то делать с мальчишкой и заставить его замолчать. Иначе, мы не улетим, – обратилась она к товарищам по несчастью. –  Какие будут предложения, господа?

- Выпороть гада! – мгновенно откликнулся нервный и выразительно посмотрел в сторону толстого.

Толстый, в это время, уплетал бутерброд с колбасой и, поэтому, только выразительно промычал, давая знать, что он согласен.

- Да забейте ему рот какой-нибудь вкуснятиной. Пусть жрет ее до самой Озерной. Как вот этот, – показал пальцем на толстого доселе молчавший шофер.

- Товарищ, вы - гений! – восторженно посмотрела на шофера училка. – Вот он, настоящий педагогический прием…

Договорить Марине Петровне не дали. Все дружно принялись вытаскивать всевозможную снедь, а толстый, подойдя к шоферу, тихо спросил.

- Выпить не найдется?

- Только ради такого случая, – понимающе улыбнулся тот и, подморгнув толстяку, достал из-под сиденья бутылку. – Уже месяц, как вожу с собой, да что-то не судьба…

Толстый поманил к себе нервного:

- Газировка есть?

- «Пепси-Кола», но я ее этому гаденышу не дам. У самого сушняк в горле после вчерашнего.

- Давай, – протянул руку толстый. – «Пепси» – это наш выбор!

Отлив нервному двести пятьдесят граммов газировки, толстяк, с садистской улыбкой, дополнил содержимое спиртным и, наглухо закрутив пробку, услужливо подложил бутылку в общий котел.

- Как говорится, чем богаты…

- Ой, да что вы, – встрепенулась учительница. – Миша так любит «Пепси»!

- Да нехай пьет, злыдень. Лишь бы на пользу пошло, – хихикнул толстый.

- Приятного аппетита, – заржал, аки жеребец на брачных игрищах, и нервный, предвкушая скорое отмщение…

    Когда пассажиры зашли в самолет, Мишаня сидел в командирском кресле и ставил летунов в ступор своими не детскими вопросами относительно устройства воздушного судна.

- Мишенька, кушать, – сладкоголосо пропела бальзаковская дама.

- Пусть газировки сначала выпьет, чтоб не всухомятку – забеспокоился толстый.

Мишаня послушно налил в пластиковые стаканы газировку:

- Пойду, отнесу летчикам, пусть промочат горло.

- Стоять! – железобетонной стеной встал на его пути толстый. – Им, по предписанию, только минералку и кефир. – Пей сам.

- Пацан подозрительно посмотрел на толстого, потом на нервного, понюхал газировку и завопил:

- Марина Петровна, они мне в «Пепси» водку налили!

Ситуация приобрела уголовно-наказуемый характер. Дабы смягчить криминальный оттенок сюжета, нервный обхватил пацана сзади, а толстый, вырвав стаканы из его рук, залпом выпил.

- Марина Петровна, прячьте «Пепси». Мы отнесем ее на экспертизу, – словно уж, извиваясь в руках нервного, завопил мальчишка.

Но, не тут-то было. Оперативно опередив малохольную училку, толстый, махом хапнул бутылку из полиэтиленового мешка и молниеносно ее опорожнил. Улики были уничтожены…

- Так, клоуны, все по местам и пристегните ремни. Самолет взлетает, - выдавил из себя летун, рыдая от смеха.

Пацан, рухнул в кресло со слезами на глазах.

- Эх, Марина Петровна! Они же меня, как Моцарта...

       На высоте двух тысяч метров произошел раскол: доселе, единая команда пассажиров разделилась на две антагонистические группировки. Одна из них, подавляющее большинство которой составляли женщины, прилагала неимоверные усилия, чтобы успокоить безутешно рыдающего мальчугана. Другая, костяк которой составили мужчины, благодушно приканчивала остаток шоферской бутылки. На душе у мужиков было светло и спокойно. Самолет летел в Озерную..