2-я собачья сцена. Денди

                Сцены из жизни Кудрата Маликовича.
                2-я собачья сцена

                Денди

    Мы с Магваюшкой часто встречаем маленькую задорную собачку по имени Габи. Порода Габи совершенно непонятна, тысячи собачьих кровей смешались в ней. Одно ушко Габи остро торчит, другое, переломленное пополам в результате какой-то болезни, висит бессильно, отчего кажется, что собачка одела шапку-ушанку и по небрежности не завязала тесемки на отворотах и они трепятся в такт прыжкам.
     Габи и Магвай носятся по траве сломя голову, с упоением повизгивая и лая. Габи очень быстрая и ловкая, мой Магвай не успевает за ней. 
     Владелица Габи Людмила Александровна рассказывала историю появления Габи на свет.
     – Вы, конечно, знаете Денди, – (я кивнул утвердительно головой). – Так вот, Денди – её папа.
     Денди я знал и к портрету этого пса добавился новый штрих.   
     – Вот в девятиэтажке, – она показала на дом, выходящий фасадом на центральную улицу, – в пятом подъезде на восьмом этаже живёт мама Габи, полуболонка-полу-Бог-знает-кто. В позапрошлом году с ней случилось то, что случается периодически с каждой собачьей дамой. Естественно, что кавалеры собирались стаями возле подъезда и не давали ей проходу. Опасаясь нежелательных последствий, с этой дамой гуляли недолго и только тогда, когда улицы пустели. Однако, как говорится, гони любовь за дверь, она влетит в окно: пронюхал и Денди о возможностях будущей мамаши Габи. Денди – умный. Он прятался в тёмном углу лестничной площадки, на которую выходила дверь квартиры его желанной, и караулил. Дверь открывалась, он залетал в чужую квартиру, и пока изумленные и растерянные хозяева соображали что делать, выполнял назначенный ему природой долг. Непрошеного гостя выгоняли, запихивали в лифт и отправляли на первый этаж. Денди с достоинством удалялся, а хозяева облегчённо вздыхали. Напрасно, между прочим. Денди вовсе не спешил домой, а незаметно возвращался в подъезд, поднимался на восьмой этаж и снова ждал. Потом, когда эпопея закончилась и возлюбленная Денди понесла, рассказывали, что она сидела в прихожей: дверь открывалась, Денди заскакивал, и они вдвоём бежали вглубь квартиры, где любовный эпизод повторялся. Наконец, хозяевам надоели собачьи амуры, и они пожаловались на Денди. Денди забрали домой и не выпускали на улицу, пока у его подруги не кончилась течка. Вскоре родилась куча щенков, Габи попала к нам. Вот только ушко у неё болело, долго мы лечились.
     Я слушал и посмеивался. Денди я знал давно и искренне восхищался им.
     Далеко не каждое существо на белом свете так выразительно и самобытно, как Денди.
     Я научу вас аристократической походке. Стан держим прямо, грудь подадим вперёд и вверх, а попку выставляем назад. Тогда у вас будет осанка Жана Маре, а все женщины будут ваши. Именно так ходил Денди. Неудивительно, что Денди был далеко не последним женихом на шумных и бесчисленных собачьих свадьбах нашей округи, где каждую собаку я узнавал по голосу.
     Прогулки Денди являются событиями космического масштаба, в которых, несмотря на всю торжественность и неординарность явлений, чувствуется что-то комическое.    
     Итак, Денди гуляет.
     Он выступает вальяжно, с невероятным достоинством. Ему не хватает только шляпы и галстука. Можно ещё очки с тёмными стеклами и дорогую сигаретку. И чтоб винишком отдавало. Денди подолгу обнюхивает понравившийся ему кустик. Хозяйка терпеливо ждёт. Наконец Денди метит кустик, хозяйка умилённо вздыхает; они двигаются дальше. Поводок всегда туго натянут, так как владелица Денди, симпатичная старушка по имени Татьяна Николаевна, хоть и старается приноровиться к пожеланиям Денди, но не успевает за своим питомцем. Он залезает в заросли и старушка безропотно следует за ним. Он ведёт Татьяну Николаевну на запущенный пустырь и она, сияя, влачится за ним. Денди проскальзывает между прутьев металлической решетки и Татьяна Николаевна распластывается на заборе, но, увы! – не получается. Денди ворчит.
     Он с самым презрительным видом облаивает не понравившуюся ему собаку и старушка-хозяйка послушно ему поддакивает. Моего Магвая Денди не переносит, гавкает на него и стучит лапами по земле.   
     Ясновельможный пан Денди меня не замечает, как и многих других, хотя я и всегда здороваюсь с ним первым,  даже немного заискиваю. Зато Татьяна Николаевна со мной приветлива и разговаривает весьма охотно. Речь Татьяны Николаевны красива, насыщена яркими сравнениями, удачными оборотами и к месту употреблёнными извлечениями из классиков: “Уж полночь близится, а Германна всё нет” или “Увы! Бедный Йорик!” Я никогда не спрашивал Татьяну Николаевну о том, кем она работала, но в ней чувствовалось умение общаться с большой аудиторией.
     По виду Денди болонка, хотя точное происхождение его неизвестно. Он серый с редкими чёрными мазками по вьющейся блестящей шерсти, издали кажущейся синтетической. Когда я познакомился с ними и узнал нашего четвероногого друга, я сразу удивился тому, насколько точно было дано ему прозвище. Татьяна Николаевна любила свою собачку, но каким образом она угадала будущий характер щенка, я не понимаю. В том, что она души не чает в Денди, было ясно с первого взгляда, – такой любовью лучились её серые глаза, зрачки которых казались невероятно огромными и выпуклыми сквозь увеличительные линзы очков.
     При встречах с ними я всегда останавливался и обменивался несколькими фразами с Татьяной Николаевной. Я наклонялся к собачонку и говорил: – Здравствуй, Денди! Лапку дай! – но он даже не поворачивался ко мне.
     Однажды рано утром, часов эдак в шесть, я увидел Денди, стоящего на дорожке возле чужого дома. Я позвал его, он оглянулся, но, увидев меня, пошёл прочь. Я знал, где он обитает и, взяв Магвая на руки, поторопился наябедничать. Они жили в соседней четырёхэтажке; на огромной лестничной площадке возле батареи была расстелена чистая толстая подстилка, явно предназначенная для Денди. Я позвонил, вышла Татьяна Николаевна, я доложился, так, мол, и так, ваша собака сбежала, бродит по кварталу и может потеряться. Она улыбнулась и сказала:
     – Не беспокойтесь, каждое утро в любую погоду Денди гуляет до восьми-девяти без меня. Я не запираю дверь, он толкается и входит в квартиру. А если дверь вдруг заперта, он скребётся и лает. 
     – Но ведь Денди может пропасть.
     – Не думаю. У него есть друзья на телефонной станции, на мусорке, и в школьном дворе. Вообще у него масса знакомых, – она гордилась. – А в детском саду он завтракает на кухне. Денди очень независимый и самостоятельный. Если я по каким-то причинам его не выпускаю, он несколько дней со мной не разговаривает.
     “Да”, – подивился я.  –  “Вот это да. Был бы я таким”.
     Я задумчиво вышел на улицу. Своего Магвая я отпускал одного только где-нибудь в парке побегать по траве и тревожно следил за ним. Если появлялась крупная агрессивная собака, я  брал Магвайку на руки, и мы спешили удалиться. А этот уличный баловень Денди, чуть больше моего доверчивого пекинеса, никого не боится, шатается, где попало и все ему друзья. Я бы уважал Денди, но странная смесь лёгкого снобизма Татьяны Николаевны, что присущ людям публичных профессий и который так нравится неискушенным душам, и неприличных манер, приобретенных в вульгарной собачьей компании, обеспечивала моему другу популярность в народе, не располагала к нему.
     Со временем я узнал о Денди вот что.   
     Однажды утром Татьяна Николаевна услышала на лестничной площадке чьи-то жалобные стоны. Она вышла в подъезд и увидела малюсенького щенка. Он лежал на боку с закрытыми глазами и еле дышал. Старушка пожалела щеночка, взяла к себе. Стонал же он потому, что череп на затылке был пробит чем-то тяжёлым, и собака истекала кровью. Татьяна Николаевна выходила собачку, дала имя Денди: “Он сразу показался мне таким светским, таким рафинированным, – объяснила она чуть смущённо. – Я бы одна не справилась, – рассказывала она, – но моя кошка Маргоша приняла его, выкармливала своим молоком, как котёнка, и без конца вылизывала ему рану. Вот, можете пощупать у него за ушком, там нет кости. (Так Денди и даст себя потрогать! – подумал я). Маргоша очень любит нашего Денди. Даже сейчас, когда Денди уже большой, она ждёт возвращения нашего блудного сыночка. Сидит у двери и ждёт. Он придёт усталый, она ляжет рядом с ним и, как когда-то маленького, вылизывает с ног до головы. А он доволен и счастлив. Если мы даём Денди косточку, то Маргошка может косточку отобрать и Денди не рассердится”.
     Услышав этот рассказ я стал иначе относиться к Денди.
                2006