О том, как мы восход встречали

Несколько лет подряд  на летних каникулах мы с детьми отдыхали  в маленьком семейном пансионате  в пригороде Баку. 

Когда-то здесь располагалась загородная вилла крупного бакинского нефтепромышленника с красивым белым архитектурным домом и вековыми соснами на огромной территории. Но с приходом Советской власти всё поместье отошло государству и здесь разместили элитный санаторий для членов правительства. В девяностых санаторий пришёл в запустение, его передали в ведомство профсоюза. Теперь за небольшую плату можно было достать путёвки и провести лето пусть не фешенебельно, но на чистом воздухе у моря.
На территории пансионата ещё в советское время построили современный  пятиэтажный  коттедж, в котором обычно мы и  размещались. Ремонт в обоих зданиях был несвежий, то и дело что-то сыпалось, засорялось и ломалось.

Прекрасный парк со столетними соснами с каждым годом редел. За ним никто не ухаживал и старые деревья постепенно засыхали. Большой бассейн со скульптурой в виде амура давно не заполнялся водой, да и у самого мальчика  со стрелами  были отбиты  нос и руки.
 
В столовой кормили тем, что обычно подавали в советском общепите. Вполне сносная еда, чтобы не голодать, но вкусной ее не назовёшь.

Тем не менее, в разгар сезона пансионат не страдал отсутствием отдыхающих. Контингент практически не менялся. Ежегодно приезжающие одни и те же семьи настолько  подружились, что встречались как родные. И эта дружеская атмосфера перекрывала все недостатки быта и делала пребывание там незабываемым.
Новенькие, оценив дружескую обстановку, становились завсегдатаями. А через чур привередливые и ворчливые отсеивались на радость основному составу.

Почти во всех семьях мужья работали без отпуска в летние месяцы, а женщин с детьми отправляли на отдых  вблизи города, чтобы навещать к концу недели.  Так что выходные проходили в ожидании прибытия мужской половины. У нас даже шутка появилась - когда открывались ворота и въезжала очередная машина, те, кто замечали её первыми, провозглашали:  "наш муж приехал", - не зависимо от того, чей именно, главное чей-то наш.

Встречаясь из года в год, мы отмечали как  взрослели   дети, постепенно переходя из младшего школьного возраста в подростковый. У многих успели родиться и подрасти  вторые и третьи детишки в семье.  Молодые люди женились и создали новые ячейки общества. А новоиспеченные бабушки теперь нянчили внуков.
Все  это происходило перед глазами, как длинный нескончаемый сериал, в котором мы  принимали участие.
И конечно, там, на маленькой территории были свои герои и антигерои, казусы, смешные случаи и разные приключения.


Когда моему старшему сыну исполнилось  тринадцать  лет,  он возомнил себя очень взрослым и самостоятельным, и на мои призывы вовремя ложиться спать,  очень сердился и считал, что полночь это детское время, когда спят только старики и младенцы. Компания ребят собиралась на последнем этаже, куда обычно не расселяли старшее поколение, слушали музыку, играли в игры, ели печенья и фрукты, купленные в ближайшем магазинчике.
Я, конечно же, беспокоилась, и уложив младшего сына, ходила часто наверх призвать молодежь таки подчиниться режиму. На что ребята отвечали, что не спят, потому что  планируют встретить восход.
 

 Но к четырём утра детей обычно накрывал сон, и они расходились, не дождавшись пробуждения Светила. 
Скажу честно, мама я беспокойная. Уснуть, если ребёнок мой не в кровати, не могла. Потому постоянно недосыпала по милости старшего отпрыска.

Однажды,  очередной раз поднявшись проведать подростков и услышав о намерении встречать Солнце,  моему терпению пришел конец. Я сказала, что в эту ночь буду ждать восход вместе со всеми.
 Дети были слегка шокированы, но спорить с грозной тётей не решились. Я взяла книжку, и расположилась в сторонке, зорко следя, чтоб ни один лазутчик не ускользнул тайно в свой номер.
 К пяти утра, потирая глаза и зевая, мои подопечные попросились отложить мероприятие. Но я твердо заявила, что намерена увидеть восходящее солнце и запретила даже думать о сне.
Когда забрезжил рассвет, все сидели очень грустные и сонно смотрели на меня.
Я  торжественно возвестила, что пора, притащила пледы, так как под утро за городом вблизи моря достаточно прохладно даже летом, и мы поднялись на крышу.

Дул сильный апшеронский норд Хазри, перехватывающий дыхание и слепящий пылью. Солнце выплыло огненным шаром в положенное время, но радостного возгласа по поводу этого  замечательного явления я не услышала.  Дети ёжились в пледах и терли глаза, явно желая светилу выкатиться поскорее.
Наконец, дождавшись полного отрыва диска от горизонта, я дала команду разойтись.

Про желание встречать восходы в то лето разговоров больше не заводилось.