Ребёнок

      Маленький мальчик, сидя на зеленой, поблёскивающей алмазами росы, траве, прищурился и смешно сморщил веснушчатый носик, когда солнечный луч игриво упал ему на лицо. Ветер забавлялся со слегка отросшими светлыми кудряшками малыша, а изумрудинки-травинки щекотали босые ступни...
      Ребенок был по-взрослому сосредоточен и очень увлечен чем-то безгранично важным и понятным ему одному.
Любой непосвященный, взглянув на эту картину, был бы изумлен и даже слегка испуган увиденным... и впрямь величие пугает! Мальчик сидел в центре огромного, сколько хватит взгляда, сада: калейдоскопно-яркого и елейно-ароматного. Однако малец не был единственным обитателем... сад был переполнен всевозможными животными невиданных размеров и форм.
      Со спины к малышу бесшумно подкрался огромный лев, от его рыка-рёва содрогнулась окружающая реальность, а затем последовал прыжок... гигантский кот шлёпнулся перед ребенком на спину, заискивающе заглядывая ему в глаза, подставляя урчащее брюхо под ласку.
      Кусочки картины стали складываться, словно детский пазл... все вдруг стало простым и до одури очевидным. Ребенок и был центром этого мира-сада. Мира, где все было реальным и в то же время... декорациями!
      Малец, словно опытный режиссер руководил процессом: цвета, запахи, освещение, формы... Куда бы не падал взгляд его медовых глаз, там, словно кто-то включал невидимые софиты, преображая все: солнечные лучи становились ярче, тени-формы причудливее, цветы пестрели самыми неожиданными красками, отдавая аромат миру, а деревья возносились выше, пытаясь пощекотать небо...
      Пробегающая мимо льва и мальчика темно-коричневая косуля привлекла внимание последнего и, заслужив пристальный взгляд, замерла, однако уже через мгновение встрепенулась и продолжила свой лёгкий бег, поблескивая в лучах солнца золотисто-карамельной шкуркой... Мальчишка улыбнулся своим мыслям и опустил глаза, возвращаясь к архиважному делу.
      Льву надоело невнимание и он поднялся на могучие лапы, потянулся и лениво побрёл в сторону рощи, где пару минут назад скрылась косуля. Очень уж аппетитно она выглядела в своём новом обличье... Можно и поиграть!
      Неожиданный порыв ветра принёс с собой шелест листвы и звон колокольчиков. Сначала звук был едва различим, однако он все нарастал и нарастал, пока не превратился в гул, породивший голос... Голос был везде и нигде одновременно... Он парил в воздухе... он был воздухом.
- Тебе не надоедает?
- Нет, - прикусил губу от усердия юнец.
- Они прекрасны, но ты уверен, что они смогут понять тебя... простить? - с придыханием спросил Дух
      Ветер прошелестел в траве за спиной сидящего, огибая и нежно касаясь глиняных фигур. Их были сотни и тысячи... Каждая уникальна и вылеплены с любовью и огромным терпением... Однако чего это стоило тем самим глиняным пешкам на чьей-то шахматной доске? Их лепили, затем снова и снова перелепливали: каждый должен быть уникален, каждый должен получить свойственную именно ему форму... обжигали и закаляли в огне... Но ведь внутри этих прекрасных сосудов уже была заточена та самая эфемерная субстанция, что мы зовем душой... Она чувствовала и переживала всё. Проходила через все круги... преображения вместе с асканитовой оболочкой... Она менялась вместе с ней, но становилась ли она совершенней?
- Смогут ли простить и понять мой замысел? Ты единственный мой собеседник здесь, не устал ли ты задавать мне один и тот же вопрос... сколько? Иногда кажется, что уже целую вечность, - ответил мальчик, откидываясь в глубокую траву.
- Они смогут! Они обязательно оценят мой дар. Ведь там где все благостно - нет движения вперёд, а я закаляю их, дарю бесконечный путь к развитию. Пусть он тернист, но он ведет в гору... верь мне!
- Но ты же знаешь, что понимают не все...
- Не все, но ведь всегда можно вылепить заново, - весело отозвался юнец и нежно смахнул слезинку с щеки очередного творения.
- Красивый?
- Как всегда, - шелестяще-колокольный голос говорил чистую правду.
- Я его распну...