12. Сиеста в пустыне

Знойный жар окутывал изнемогающую землю смоляной пеленой теплоты, вязкий воздух оседал на теле липким потом, склеивая движения и в зародыше убивая жизнь. Сладкая дрема накатывала тяжелыми ленивыми волнами, горячая, как топленое молоко, она заливалась во все щели, забивала глаза, уши, горло. Мир умирал под палящими лучами раскаленного солнца.
Оно стояло в зените, тени были только под, жара разливалась по артериям, расправляла крылья и укрывала мир коконом градусов. Над раскаленным асфальтом бродили рассеянные миражи, дрожащий воздух шипел от напряжения и разливался уже сгоревшим и разомлевшим под натиском всепобеждающего света. Высушенные солнцем деревья черными статуями смотрели в пронзительно-белое небо, которое убивало глаза ультрафиолетом и опровергало все законы альбедо, доводя не менее белый песок до состояния прозрачного стекла.
Но вот секунда полдня прошла, и солнце мгновенно скатилось к западу, от деревьев на белый песок и черный асфальт легли длинные темные тени, окутывая мир черной сеткой-паутиной, играя, заводя в ловушку собственного зрения. Наступил вечер.