19. Труп

Прозрачная голубая капля звонко щелкнула по серому затертому подоконнику, оставляя мокрый след рядом с застарелым голубиным пометом. На промокших сырых балках потолка застыло еще несколько, по соседству с пыльной паутиной, а из пролома гнилого дерева на стене тек целый ручей, громко расплескиваясь по давно не мытому полу и стекая в щели, в темный и затхлый подвал. Разбитое стекло противно дребезжало, посылая сигналы к каждой молнии, ему вторил скрип древней липы за окном и шорох падающего на коричневую от грязи траву дождя. Сквозь засаленное дымное окошко, перетянутое причудливой паутиной трещин, виднелось серое небо с грандиозными водяными тюрбанами – тучами, что пропихивали свои колоссальные тела навстречу друг другу, периодически сталкиваясь и несусветно ругаясь громом, а из пропоротых в борьбе брюх и лилась прозрачная водяная кровь, орошая древний дом.
Что-то громко треснуло на чердаке, и длинное бревно величественно упало, подняв кучу вонючей пыли, перегородив коморку на две половины и подперев косую дверь на одной петле с облупленной безвкусной фиолетовой краской. Из пролома на потолке хлынула вода, а по помещению растекся насыщенный трупный запах, гнилостный и сладковатый. А еще через несколько мгновений вода таки выволокла самого мертвеца, кишащего противными белесыми червями и распадающегося на части от ударов о подпорки крыши. Он слепо взирал белыми копошащимися глазницами на пустую комнатку, раскинув облезлые руки на столе. С тихим шипением отпадали куски сгнившей плоти на радость подвальным крысам.
Так ему и лежать. Пусть тебе этот дом будет мягким, – вкрадчиво прошептал дождь и ушел в другое место, заметая следы ураганом.