Из жизни художника-3

Пить — это, конечно, плохо, но если тебя приглашает на день рождения лучший друг, как же без этого!.. Да нет, вы за меня не переживайте: у меня с ранней молодости повелось — сколько бы я ни выпил за столом, встать из-за него я должен трезвым. Мне ещё девушку до дома провожать. Доставить её в целости и сохранности!

— Саша, ты уж там держись, прошу тебя! Веди себя скромно: не выпячивайся, не якай, а то я тебя знаю... Вы, художники, как соберётесь, так начинаете, как всегда, с Ван-Гога, а потом оказывается, что он вам в подмётки не годится! — увещевала меня жена.

Вы, художники, как дети, — за ними глаз да глаз нужен!.. — часто говорила жена, собирая меня в ближайший магазин за хлебом, а что уж тут говорить, когда разговор идёт о дне рождения друга!..

Жена не любила бывать на творческих посиделках. Это, как правило, специфические разговоры о живописи и вообще о современном искусстве в целом… Не было раза, чтобы хоть кто-нибудь не вспомнил многострадальный «Квадрат» Малевича. Ну, без этого никак нельзя — шашлык в горло не полезет! Ну, а потом пошло-поехало!..

Мы балдеем, а жёны скучают или начнут своё что-то женское, тогда хоть беги!.. Вот поэтому мы, и это уже давно, договорились праздники проводить по половому признаку. Так всем только лучше будет. Спокойно. Никто не мешает и в рот не смотрит — сколько выпил?! Выпил — и выпил, все мои!.. Но я понимаю, Новый год! Это свято — собираемся вместе, расходимся порознь, как только первый транспорт затарахтит на улицах. Надо до своих «норок» дотянуть как-нибудь, мы народ уже немолодой, чтобы по углам хозяйской квартиры искать себе пристанище...

Пускай хоть ковёр постелют или манто чьё-то, или старые драпировки, если праздник в мастерской у кого проходит. Всё равно это не то, только домой! Нет... Уж милее моей кроватки нет ничего, а если ещё и жена не ворчит, так это и есть настоящий праздник!

Зато на второй день, где-то после полудня, просыпаешься в родном гнёздышке. Встаёшь и в одних трусах тайком пробираешься на кухню. Открываешь холодильник и припадаешь к баночке с огуречным рассолом! Нет, кто не испытал этого наслаждения, навряд ли поймёт меня, о чём я здесь пишу! Это «божественный» напиток!.. И главное!.. Да, главное — тебе никто не мешает!.. Ты один, и мирное новогоднее солнце светит в окно — новый год наступил, и всё вокруг тебя ново!..

Вот и сейчас, распрощавшись со всеми, я в достаточно приличном состоянии возвращаюсь с дня рождения нашего Томашевича — «бога» русского пейзажа. Ну, чего говорить, посидели… Поболтали… Усердно хвалили юбиляра!.. Шестьдесят пять! Да, это цифра! Ну цифра, а мне на год меньше… И что — это уже не цифра?.. Ой?.. По-моему, я ещё пьяный… А в метро меня впустят?.. Надо выпрямить плечи… Вот так, молодец! Только не смотри на своё отражение в витринах. Становится сразу как-то грустно... На следующий год мне тоже юбилей — будем также сидеть, промывать косточки нашему начальству, ругать молодёжь с её поисками. Всё повторится до последнего слова, жеста, до хитрой улыбки и подмигивания...

Нет, надо что-то делать! Как-то обновлять себя. Идея!.. Ура! Может, взять и влюбиться! А что это такое?.. Хм... Я уже и забыл. Помню, конечно, что-то... Это вроде какая-то душевная боль, когда ты почему-то вдруг, ни с того ни с сего, начинаешь думать о какой-нибудь женщине. Думаешь, думаешь... А зачем?.. Я запутался... Или уже ничего не помню... Зачем я должен думать об этой женщине? Тем более только об одной!.. У меня вон сколько прекрасных учениц! И каждая на тебя смотрит, готовая проглотить!.. Э-э-э... Хватанул?.. По-моему, я ещё пьяный?! «М», что? «М»?.. Красная буковка... А-а... метро!.. Ура! Я пришёл!

«Э-э-э... Дяди с повязками на рукаве, не смотрите на меня так, я свой, свой в доску...» — Так, вот проездной… Прикладываю… Прохожу!.. Ну, а вы говорили, что остановят, — где наша не пропадала?! Поздно уже... Пустые эскалаторы. Тётка в кабинке спит, но руку держит под подбородок, имитируя этим свой бравый вид. Она не просто сидит, она зарабатывает деньги, пускай маленькие, но всё-таки добавка к пенсии... Пока муж один дома, и ему никто не мешает: он достаёт из «заначки» очередную бутылочку и с радостью откупоривает её. А жена его здесь, в метро. Сидит и смотрит за порядком... Как же, внучкам надо помочь, бедненьким. Им на очередной гаджет не хватает. Это мы с тобой ливерную колбасу жевали, пускай теперь хоть наши внуки поживут...

Удивительно, электропоезд пришёл сразу, и ждать больше было нечего. Как-то непривычно, чтобы вот так просто — хоп, и сразу... По жизни всегда ждать приходится. Потом куда-то идти. Тебе дают бумажку, потом надо поставить печать, большая очередь... Нет, не пропустят, тут все инвалиды… И тот, который на «Мерсе» приехал?.. И он тоже. А я вообще пешком... Со мной и разговаривать никто не будет...

Недавно я проходил мимо «бомжей», они так нахально смотрели на меня сверху вниз и, что удивительно, просить ничего не стали... Ну и пусть... И только спустя некоторое время, проходя мимо витрин большого магазина, я посмотрел на своё отражение... И всё понял... Моя любимая дублёнка была старее, чем многие дублёнки на тех людях, которые «без определённого места жительства», сейчас такое к мусорным ящикам выбрасывают — «мама не горюй»...

Я уютно примостился на жёстком диване вагона подошедшего поезда. Вагон был полупустой. Свободных мест предостаточно. Я не женщина и не буду ходить взад-вперёд, выискивая свою судьбу, — я плюхнулся на первое попавшееся сидение, при этом сразу решил погрузиться в сон, чтобы к концу моего пути немного протрезветь, — я всегда так делаю, доказывая свою непричастность к обильному возлиянию моих коллег по цеху... Именно поэтому, приходя домой и проходя «предварительный досмотр», я всегда уверенно выпаливаю: «Ты мне не веришь?! Я практически трезв!.. Что? Губная помада?.. Ха, ты совсем нюх потеряла!.. Посмотри, это красная охра, — надо чаще в мастерских бывать, — ты хорошо знаешь, милая моя, что там творится, — там сесть не на что, кругом краски разбросаны!..»

Да, сейчас немного посплю — и я как огурчик. Тьфу, что это? Или я грежу? «Джоконда»… В метро!.. В вагоне напротив меня!.. А где Леонардо? Да шут с ним… Зачем он нам нужен?! Она смотрит на меня!.. Да, я очень хорошо это вижу: она смотрит на меня. Неужели я ей понравился?! А почему бы и нет?! Да, я не молод и не Рафаэль, но ещё в полном порядке: моя седая бородка, умный взгляд вполне могут привлечь внимание женщины, интересующейся искусством… Я вижу, как она с неприкрытым вниманием рассматривает мою персону...

В таких случаях меня посещает одна и та же мысль: ну почему я женат?! Столько свободных женщин, на любой вкус, по Земле ходит. Выбирай — не хочу, а ты женат. И сколько уже лет живёшь с одной из них. А жизнь безвозвратно проходит, а ты всё с ней... Я понимаю, если бы те, другие, были заняты, и с ними рядом прохаживались бы добры молодцы в латах и с копьями... А то ведь они одни — едут и смотрят на тебя голодными глазами, готовые схватить тебя, упаковать в мешок и увезти в неизведанном направлении, а потом — вскрыть упаковку в Новогоднюю ночь, посадить рядом, налить бокал шампанского... и просто любоваться тобой, не сводя с тебя любящего взгляда…

Ну почему такая вопиющая несправедливость — одни из них могут пользоваться мужчиной всю жизнь, даже не осознавая такого счастья, что выпало на их долю, — а другие в это время должны локотки кусать и лить по ночам слёзы в подушку!.. Если бы вы только знали, как мне жалко их! Мне очень хочется осчастливить всех — всем одиноким дать хоть кроху себя… Ну сколько кому достанется... А вдруг это помогло бы им хоть на чуть стать счастливее.

Что-то я размечтался… А какая сейчас остановка? Свою бы не проморгать, а то так недолго и в депо уехать, а потом тебя будут с полицией вытаскивать из вагона, как пойманного террориста какого… О!.. «Третьяковская»?! Пора! Собираюсь вставать…

А в это время дамочка, что напротив. Ну та, «Джоконда» моя, потягивается и зевает во весь рот, даже не прикрывая его рукой. Как будто меня, представительного мужчины, и нет вовсе, а я так, пустое место. Я ошарашен, что опять сажусь. От шока не могу подняться, а она зевает второй раз, так же!.. Но, видя моё недоумение, чуть тянется рукой к открытому рту, видно, вспомнив о правилах этики. Я встаю и иду к выходу, постоянно оборачиваясь в её сторону. И только тут замечаю, что она, не обращая на меня никакого внимания, продолжает смотреть в тёмное стекло окна, ну как раз в то место, где я только что сидел, и теперь, улыбаясь, поправляет свою причёску. Ловким движением вынимает из сумочки помаду… Получается, что она не на меня всё это время смотрела, а на своё отражение…

«О, Боже, женщины?! И они потом вопиют к небу: почему я одна?»

Улыбка сошла с её лица. Да и моё, наверное, перекосилось от увиденного. А ещё некоторое время назад я собирался спасать этих женщин!.. Нет, братец, не получится! Мне кажется, такие обречены пожизненно искать свою половину. И это потому, что мужчина, войдя в вагон, сядет на первое попавшееся место, а женщина будет ходить взад-вперед в поисках достойного.

– Сашуня, милый мой! Ты сегодня опять как стёклышко! – говорит жена, помогая снять с меня пальто. – Я знаю, как ваши «Титаны живописи и гранёного стакана» могут «назюзюкаться», а ты как будто и не пил, и как ты умеешь так?! Вот если бы ещё на женщин не заглядывался! Тогда тебе цены бы не было!.. Любишь ты с молодых бабёнок глаз своих похотливых не сводить. Ой, ну только не говори, что это «бесплатная натура» по земле ходит… Знаю тебя. Не первый год замужем...

Слушая жену, мне стало грустно. Я вдруг понял, что одиноким женщинам я так и не смогу помочь. Потом вспомнил «Джоконду» и её загадочную улыбку. Улыбнулся сам, подумав: а как всё-таки хорошо иметь жену, и такую хорошую!


                2017г.к)