Черновик репортажа

Далеко от линии фронта. Дальше, чем указано в картах, потому что нельзя сухие географические данные смешать с судьбами, есть ровный участок земли. Во время Великой Отечественной Войны на этом месте располагался лагерь для советских военнопленных. В конце семидесятых годов его сравняли с землёй.

В этом лагере, в одном из бараков было найдено письмо. Нашёл его рабочий, один из тех, что разбирали этот барак. Почти ничего не сохранил полуистлевший лист, только несколько строк. Самых последних.

"Родная, я получил письмо, в котором сказано,..что ты придешь. Придешь увидеться со мной, несмотря на обиды на меня, на все прошлое, в котором, если честно, было много радости. Мы ссорились, дорогая моя, моя нежность, моя любовь, работали, неделями разлучались и все же наша верность вновь возвращала нас друг другу ... О боже, если бы ты знала, как я хочу этой встречи, чтобы снова обнять тебя. Вдыхать аромат твоих волос.
Я помню как мы впервые встретились. Наши отряды были на задании и вы, молоденькие ещё девчонки, приготовили нам, мужикам, отличную уху. Мы вам рыбу, вы нам ужин, и ты принесла поесть солдатам, а я, голодный, влюбился без памяти в твою улыбку. Знаешь, я в тот день даже не ужинал, а капитан посмеялся и сказал, что я идиот. Больше мы не поднимали эту тему, хотя он прекрасно все понял. А вот поесть мне пришлось.
Потом, когда нас уже разделили, я долгими ночами хотел вновь увидеть тебя и эту улыбку. Иногда, признаюсь, она казалась мне плодом собственного воображения. Но не сейчас. Сейчас я выучил каждую черточку твоего лица. Каждую мельчайшую подробность.
Мне здесь безумно, хоть на стену лезь. Всего не буду описывать. Не нужно тебе знать этого. Обидно, что не за дело, а по наговору.
Я не знаю и, честно, не хочу знать, за чей навет меня арестовали. Я знаю себя. И если меня подставил товарищ - то с ним будет разговор короткий и не дышать ему воздухом вольным. А у него, как и у меня, может, подрастает дочка. Поэтому пусть у неё будет отец.
Я люблю тебя, моя драгоценная. Мне не хватает твоей ласки".

...Солдатам надзора было приказано раздать каждому арестанту бумаги примерно следующего содержания: "дорогой. Нам разрешили увидеться. Завтра обниму тебя, твоя..." Далее в зависимости от информации из личного дела, вставлялось имя: матери, дочери, жены.
С точки зрения офицеров, командующих лагерем: "сломленный духом человек - не большая помеха".
С точки зрения конвоиров нужно было просто выполнить приказ, поскольку никто из них не хотел выйти в поле в форме арестанта, испытав на себе все, что сами они делали с заключенными. Несогласных с подобной мерой отправляли в камеры.
С точки зрения арестантов...

Это история моего деда. Вместе со всеми заключенными его расстреляли в тот день.