Инстинкт Убийцы. Глава 3. 1

Глава 3.1
Солнце уже успело проделать большую половину своего небесного пути, когда девушка, наконец, проснулась. Со сладкой улыбкой на заспанном лице, она потянулась и села в кровати. Настроение у нее было просто отличное, это она поняла сразу же, как только открыла глаза. А почему бы и нет, она только что успешно завершило одно из самых громких дел в своей карьере, получила кучу денег и повысила свой авторитет, к тому же, весна наконец-то наступила, о чем свидетельствовали яркий солнечный свет, врывающийся в комнату, и радостное пение птиц. Девушка выглянула в окно, пытаясь определить, тепло ли на улице, и осталась довольна – судя по всему, погода, и правда, решила бросить свои холодные выходки и подарить всем долгожданное тепло.
 - Кайф! – радостно засмеялась она и плюхнулась на подушки.
Тишина и спокойствие за окном были такими непривычно приятными, что ей нравилось просто лежать или сидеть и наслаждаться этой тишиной, в больших городах, где она проводила так много времени, тишина была сродни привидениям – все о ней знали, но никто не видел. Здесь же тишина была такой постоянной и такой густой, что иногда ей казалось, что она попала в какой-то параллельный мир. Лишь изредка ее нарушало пение птиц или стрекот насекомых, но эти природные звуки так гармонично вписывались в тишину, что Фатима их почти не слышала.
Она пробыла в этой тихой деревне уже два дня и никуда уезжать не собиралась. Сразу после убийства депутата она примчалась сюда, так как нуждалась в отдыхе и тихой гавани, чтобы замести следы. Она никогда раньше не была в Сосновом Раю – так называлось это поистине райское место – и даже никогда не слышала, она просто собрала свои немногочисленные вещи, прыгнула в машину и покатила, куда глаза глядят. За границу ехать ей не хотелось. Да и опасно было выезжать сейчас, когда все структуры усиленно искали убийцу депутата Долгова. Он мог бы стать мэром, говорили люди, у него были большие шансы, поэтому его и убрали. Да, думала Фатима, мог бы, но не стал. Это убийство наделало столько шума, что ей не оставалось ничего другого, как покинуть столицу в поисках тихого угла. И она нисколько не сожалела о том, что оставила позади этот грязный и шумный сумасшедший дом, особенно сейчас, когда просыпалась в мягкой широкой кровати под пение птиц и тихий шелест молодых листочков на ветру. Нет, она совсем не скучала по городской жизни. По крайней мере, пока.
Небольшая деревенька располагалась довольно далеко от Москвы и полностью оправдывала свое название – вокруг поселения тянулись густые сосновые леса, прерываемые федеральными трассами и проселочными дорогами, прямо через деревню протекала речка, не очень большая, но достаточно глубокая для купания и рыбалки. Как только Фатима увидела аккуратные домики, утопающие в зелени, как сразу же решила, что остановиться именно тут. Конечно, маленькие поселения представляли опасность, но здесь бояться было нечего – как оказалось, многие москвичи предпочитали летом отдыхать в этом маленьком клочке чистого мира, поэтому к приезжим в Сосновом Раю привыкли, и даже построили для них несколько домов, которые сдавали летом. Жители занимались скотоводством и земледелием, продавая свой урожай перекупщикам, а те уже продавали его в Москве. По неасфальтированным улочкам деревни бродили коровы, козы и лошади, приводя в восторг городских жителей, и вызывая улыбки и смешки у местных, во дворах лаяли собаки, а куры и гуси буквально заполонили всю деревню, важно вышагивая по траве и совершенно игнорируя людей. Жители были добродушными и разговорчивыми, всегда радуясь приезжим, но никогда не позволяли им лезть в дела деревни, тщательно скрывая все свои секреты, ссоры и проблемы за открытыми улыбками и приветливыми лицами.
Фатима влюбилась в это место сразу же, как только поговорила с первым жителем деревни и увидела высокие березы, растущие около домов, именно в таком месте ей хотелось отдохнуть и привести мысли в порядок. Она расспросила жителей и выяснила, что сейчас пустуют почти все дома, предназначенные для отдыхающих, поэтому она может выбрать тот, который понравится. В сопровождении небольшого отряда местных Фатима обошла все пустующие дома и остановила свой выбор на небольшом, но просторном домике, стоящем у самой кромки леса. Здесь она могла побыть в совершенном одиночестве, наедине с природой, а при желании выйти и пообщаться с соседями. Она отметила, что все гостевые дома были построены в самых живописных уголках деревни небольшими группами, рядом с ее домом стояли еще два, но они пустовали – сезон отпусков еще только начался. Может, отчасти и из-за такого соседства пустых домов она и выбрала именно этот домик, но сказалась еще и близость к лесу и отдаленность от центра деревни.
От местных она узнала, что она не единственная приезжая, в доме, стоящем на другом конце деревни возле реки живет семья из Москвы, но уже через неделю отпуск у них закончится и они уедут. Все это очень устраивало Фатиму, поэтому она согласилась без раздумий и ни капельки не жалела. Аренда такого домика стоила недешево, но после цен на гостиницы, плата показалась ей просто символической, тем более, что дом был достаточно просторным и имел три комнаты, ванную и кухню с верандой. В доме даже был телевизор и маленький кассетный магнитофончик Sony, который ловил только две радиостанции: музыкальную и разговорную, где целый день обсуждали одни и те же пустые события и чьи-то заявления. В маленьком зале Фатима обнаружила мягкий диванчик и полку с книгами – дешевыми любовными романами в мягкой обложке - во всех комнатах было чисто, хороший ремонт и добротная мебель. Гостиная и одна спальня располагались окнами на улицу, а вторая спальня, кухня и веранда выходили на задний дворик, граничащий с темным сосновым лесом. По этой причине Фатима выбрала для себя вторую спальню, с голубыми стенами и большой деревянной кроватью. Эта комната как будто была специально создана для глубокого здорового сна – полная тишина и свежий аромат сосен, залетающий в комнату сквозь большие окна с нежно-голубыми занавесками. Комаров и мух не было и в помине, аромат хвои отгонял насекомых, так что жужжание по ночам доставало только тех, чьи дома стояли возле реки. Может, кому-то и нравилось соседство воды, но Фатима предпочитала спокойный сон без постоянного жужжания под ухом и без ужасно чешущихся укусов по всему телу.
Итак, она заняла этот дом, представившись Лилией Новиковой, налоговым инспектором из Москвы и, как ни хотелось ей отдохнуть от маскировки, она снова носила парик - на этот раз светло каштановый. Она понимала, что рисковать нельзя, ее ищут повсюду, поэтому надо стать невидимкой, раствориться в толпе, а ее настоящая внешность привлекала всегда слишком много внимания.
Сладко зевнув и потянувшись, она снова села в кровати и окинула спальню взглядом. Небольшая комната вся была завалена ее вещами, наспех сваленными в кучи и разбросанными по всей комнате. Возле кровати стояли два чемодана, похожие на каких-то гигантских рыб с распоротыми брюхами, из которых вместо внутренностей вываливались разноцветные вещи Фатимы, на кресле возле окна помещалась еще одна куча – Фатима в спешке искала шампунь и перерыла все вещи в двух чемоданах. На стуле рядом с кроватью висел ее каштановый парик и одежда, которую носила женщина по имени Лилия – простенькая кофточка с коротким рукавом, светло-голубые джинсы, а поверх вещей лежали очки в тонкой оправе, еще один отличительный знак Лилии Новиковой. Фатима всегда продумывала новый образ до мелочей, может, отчасти и поэтому ее еще никто не видел и не поймал. К очкам привыкнуть было сложнее всего, ведь она носила их только один день, и хотя стекла в них были обычные, а не оптические, Фатима все равно испытывала дискомфорт от постороннего предмета на лице. Но это лишь маленькие неудобства, решила она, их вполне можно потерпеть ради собственной безопасности и спокойствия.
Сегодняшний день был третьим днем ее пребывания в Сосновом Раю, пора бы и разобрать вещи, решила она. После убийства депутата она моталась по городу, улаживая последние необходимые для отхода дела, поэтому так и не отдохнула, а потом еще мчалась всю ночь и почти полдня за рулем, подыскивая подходящее место для стоянки. Она так вымоталась, что даже плохо помнила, что говорила жителям деревни, она только помнила, что коротко рассказала им легенду про налогового инспектора из Москвы и сразу же, как получила ключи от домика, рухнула на кровать и заснула мертвым сном на сутки. Так прошел ее первый день. Второй день она провела более активно - сделала вылазку в кухню, попила кефира и снова легла спать, даже не глядя в сторону чемоданов. Вечером она нашла в себе силы немного прогуляться и посидеть на веранде, а потом приняла душ и снова легла спать. И вот сегодня, проснувшись и стряхнув, наконец, с себя остатки сна, Фатима поняла, что отдохнула. Энергия снова билась в ней, поднимая ее и заставляя выбраться из постели, и Фатима, последний раз потянувшись, быстро спрыгнула с кровати и тут же заправила ее. За окном ярко светило солнце, и возникшее вдруг сильное желание прогуляться очень обрадовало девушку, ведь еще вчера она чуть ли не силой тащила себя на веранду. Значит, она снова вошла в колею, снова стала собой. Что ж, значит и привычный график никто не отменял, подумала Фатима и с улыбкой принялась распихивать чемоданы и горы вещей, расчищая себе место для зарядки. Надо будет немедленно их разобрать, решила она, в ближайшие две недели они мне, надеюсь, не понадобятся.
Когда с зарядкой и душем было покончено, она влезла в джинсы и кофточку Лилии и отправилась на кухню готовить завтрак, так и не надев парик – здесь ее никто увидеть не мог, ведь кухня выходила к лесу, а соседей у нее к счастью не было, поэтому она вполне могла себе позволить хотя бы утром отдохнуть от дополнительной шапки волос на голове. Доставая из холодильника молоко и творог, Фатима еще раз поблагодарила себя за привычку все делать заранее, если бы она не позаботилась о продуктах, документах и гардеробе для новой личности заранее, неизвестно где бы она сейчас спала и что ела.
Залив кашу горячим молоком, она взяла баночку с творогом и отправилась в гостиную, плотно задернув все шторы на окнах – лишние взгляды ей были не нужны. Когда комната погрузилась в приятный полумрак, Фатима уселась на диван и потянулась к пульту телевизора. Она проспала два дня и ничего не слышала об убийстве, которое совершила, а ей надо было знать, как идут дела, просто необходимо было знать, есть ли зацепки и как продвигается расследование. Наверняка об этом трубят все каналы, думала она, а что творилось со СМИ в самый первый день после убийства даже представить невозможно. Что ж, посмотрим на истерику общества, решила она, устраиваясь поудобнее и нажимая кнопку включения на пульте. На удивление все каналы ловились и показывали если и не совсем отлично, то вполне сносно, вот только новостей ни на одном из них не было. Фатима трижды прошлась по всем каналам, но везде показывали либо дневные мыльные оперы, либо какие-то истеричные ток-шоу.
 - Дерьмо. – Выругалась девушка и пошла обратно в кухню за своей кашей.
Часы на кухонном шкафчике показывали 14:25. Когда же показывают новости, задумалась Фатима, смотревшая телевизор крайне редко, наверное, в три по какому-нибудь каналу покажут. Не выключая телевизор, она убрала громкость и принялась за свой завтрак. Когда она закончила, до новостей еще оставалось около 15 минут, она вполне успевала еще одно дело. Фатима принесла из спальни свой ноутбук и устроилась с ним на веранде, попутно прислушиваясь к звукам телевизора. Она так устала, что даже не проверяла свою почту и банковские счета, но теперь она отдохнула, поэтому самое время узнать, перевели уже всю сумму на ее счет или нет, и что пишут ей люди.
Открыв свой почтовый ящик, она первым делом вскрыла письмо от заказчиков депутата. Они поздравляли ее, благодарили, засыпали комплиментами и, что самое главное, сообщили о переводе второй полвины ее гонорара на указанные ею счет. Что ж, пора проверить. С улыбкой Фатима углубилась в дебри электронной паутины, действуя так, как научил ее один известный хакер, снабжающий ее - и не только - документами и информацией. Все правильно, она стала богаче еще на несколько миллионов, вот теперь она может расслабиться и принять все сказанные в ее адрес комплименты. Ничто так не льстит женщине, как искренний комплимент, подумала она, а искренним он становиться только тогда, когда имеет под собой солидную материальную основу.
Счастливая и довольная, Фатима захлопнула крышку ноутбука и рассмеялась, откинув голову назад. В данный момент она была абсолютно довольна и счастлива, предвкушая предстоящий отдых в этом тихом и красивом месте, но прежде ей, все же, необходимо было выяснить, как прошло предыдущее дело, и только потом, если все хорошо, полностью окунуться в отдых. Ну а если что-то и пошло не так, ее все равно не поймают, она умна и она умеет заметать следы, так что самое время выкинуть проблемы из головы и развеяться. Как по команде из гостиной до нее долетели звуки заставки трехчасовых новостей.
 - Это мой звездный час, - улыбнулась Фатима и зашла в дом.
«Добрый день, в эфире выпуск новостей, - начал диктор, и Фатима с улыбкой устроилась на диванчике поудобнее. – Главные темы дня: президент Путин поддерживает национальный проект по обеспечению жильем военных и их семей; в Дагестане на заложенном террористами фугасе подорвался грузовик с российскими военными, погибло 10 человек, ранено 17; а так же: предвыборная гонка за кресло мэра самого главного города страны, дерзкое убийство кандидата в мэры столицы Юрия Долгова рискует остаться так и не раскрытым. А теперь эти и другие темы подробнее».
Фатиму мало интересовал национальный проект и мнение президента по этому поводу, так же мимо ушей она пропустила события в Дагестане, все ее внимание было направлено на репортаж об убийстве кандидата, и она с нетерпением ждала его, покусывая губы и еле заметно улыбаясь. Как назло время тянулось медленно, и каждый сюжет ей казался длиннее, чем какой-нибудь полнометражный фильм. Но вот, наконец, на экране мелькнул последний кадр с кавказскими пейзажами, и она вновь увидела строго одетого диктора, смотрящего в камеру жестким взглядом. Не иначе, всем видом хочет показать, как страну в его лице возмутило убийство кандидата в мэры, подумала Фатима. Цирк, да и только. Ничего своего, всё наносное, всё искусственное, всё навязанное со стороны. Когда надо улыбаться - они улыбаются, даже если им не весело, когда надо пролить слезу - они прольют, опуская глаза, чтобы никто не видел их истинного выражения, когда надо скорбеть - они будут говорить громкие и такие же пустые, как и их души, слова, но никогда люди не покажут истинных себя. Может, потому, предположила Фатима, что внутри они все пустые, внутри их просто нет? Есть лишь одна оболочка, из которой масса лепит то, что приходит в голову этому большому коллективному монстру под названием общество. А есть ли живые в этом царстве кукол, подумала вдруг Фатима, есть ли еще те, кто способен сам решать, когда плакать, а когда смеяться, и не побоится встать среди этой массы и показать свое истинное лицо?
Этот вот точно – манекен, решила девушка, глядя на суровое лицо ведущего новостей. Как она и предполагала, выражение это предназначалось для демонстрации всей стране возмущения и скорби. Только вот было ли всей стране дело до смерти какого-то там зажравшегося депутата, когда тысячи простых людей гибли в развязанных правительством войнах, замерзали зимой от холода и рыскали в мусорных ящиках из-за таких вот «несчастных жертв», в то время как чиновники высасывали из них последние соки на свои предвыборные кампании и заграничные виллы? Нет, решила Фатима, едва ли кому жаль Долгова на самом деле, и ей даже не надо было видеть лица простых людей где-то в глубинке, она хорошо помнила равнодушные глаза самих москвичей, пришедших на выступление кандидата. Им было плевать на него, плевать на всё, они пришли развлечься, уладить свои вопросы или просто засветить дорогие вещи. И это жители города, мэром которого хотел стать Долгов.
«А теперь к другим событиям дня, - отчеканил комментатор, - жестокое убийство кандидата в мэры Москвы Юрия Долгова возможно так и останется нераскрытым. Об этом сегодня заявил источник, близкий к генеральному прокурору РФ Александру Полякову. Напомню, два дня назад в гостинце «Славянская» в своем номере был застрелен депутат и кандидат в мэры столицы Юрий Долгов, убийца проник в номер в перерыве между выступлениями кандидата и, хладнокровно застрелив его, постарался скрыть следы, усадив мертвое тело в кресло и накинув полотенце на лицо. Вот как прокомментировал дерзкое преступление первый помощник генерального прокурора РФ:
 - Это просто невиданное по дерзости и жестокости преступление, - возмущался полный мужчина с круглым, как луна, лицом, сидя у себя в кабинете и глядя в камеру маленькими заплывшими глазками, совершенно не отражающими настроение его речей, - это вызов всему обществу! Убийство - само по себе очень тяжкое преступление, а когда это делают исподтишка, да еще и убивают такого честного и такого достойного человека, это становиться преступлением вдвойне! Лично я расцениваю подобное, как личное оскорбление и пощечину всему обществу! И я приложу все силы и средства для того, чтобы виновник был найден и понес соответствующее наказание!»
Как же, усмехнулась Фатима, это шоу забавляло ее все больше.
Камера вновь вернулась в студию, и диктор с суровым лицом продолжил: «Расследование идет полным ходом, на поимку преступника брошены все лучшие силы следственного комитета и других структур. Но, как сообщили нам в пресс-службе генерального прокурора, никаких весомых зацепок пока нет. Тем не менее, следствие продолжается 24 часа в сутки, опрашиваются свидетели, собираются и обрабатываются улики и, как стало известно совсем недавно, предполагаемый помощник убийцы, главный менеджер гостиницы Валентин Михин, тоже был найден мертвым в своем кабинете. Очевидцы утверждают, что незадолго до смерти кандидата в мэры столицы Михаил Михин навещал его в номере, а выйдя оттуда, так же был убит. С места преступления за ходом расследования следит наш корреспондент Яна Аксютина».
Камера вновь перенеслась, только на этот раз на экране Фатима увидела знакомый холл гостиницы «Славянская». Людей в холле было немного, а те, кто был, старались не попадаться в камеру, старательно отводили глаза и спешили проч. В кадре возникла молодая симпатичная женщина с рыжими волосами в строгом зеленом костюме, перед собой она сжимала микрофон и пристально смотрела в камеру умными голубыми глазами. На заднем плане Фатима заметила двух следователей в форме и одного в штатском, они нетерпеливо переминались с ноги на ногу и чего-то ждали, наверное, интервью.
 - Добрый день, Кирилл, - поздоровалась репортерша и тут же затараторила, - сегодня в гостинице VIP-класса не многолюдно, после рокового выступления кандидата многие клиенты собрали вещи и переехали, а новы пока не появлялись – дурная слава гостинцы уже распространилась по городу, словно ураган. Люди каждый день уезжают, и их можно понять, 24 часа здесь идет расследование двойного убийства, самого громкого и скандального за последние пять лет. Каждые полчаса прямо здесь, в холле, проходят пресс-конференции, и каждый раз журналистов столько, что яблоку негде упасть. Видеосъемка запрещена везде, кроме холла и ресторана, так как все остальные помещения опечатаны и оцеплены – там ведется работа по сбору улик. Полностью закрыты 2 и 10 этажи, напомню, что убийство произошло в люксе номер 1010 на 10м этаже. Так же следователи предполагают, что убийца воспользовался служебным помещением на втором этаже, где украл униформу и под видом служащего отеля проник в номер. Существует предположение, что преступнику помогал менеджер гостиницы Михаил Михин, убитый, вероятно, уже после того, как помог убийце проникнуть в номер. Пока не известны мотивы Михаила Михина, но скорее всего, это был шантаж или его просто запугали. Однако, по словам его жены, ни ей, ни Михаилу не угрожали ни в этот день, ни ранее.
 - В этом деле слишком много загадок и белых пятен, это признают даже лучшие из лучших, то, что работал профессионал, ни у кого сомнений не вызывает. – Репортерша начала медленно двигаться по направлению к трем следователям, не сводя с камеры своих сверкающих глаз, - Специально для зрителей нашего канала сообщить о ходе расследования и поделиться своими предположениями согласился один из консультантов, помогающих в расследовании этого запутанного дело.
Она дошла до трех мужчин, причем двое в форме тут же скользнули куда-то за пределы кадра, а третий вздохнул и, сделав важное лицо, поднял глаза, глядя прямо в камеру. Смотрит как будто на меня, подумала Фатима, придвигаясь поближе к экрану. Репортерша, тем временем, повернулась к мужчине полубоком и, задав какой-то вопрос, ткнула ему в лицо микрофон. Следователь был почти таким же полным, как и его начальник, только в отличие от него, у следователя глаза были острыми и цепкими. Интересно, подумала Фатима, а худых у них вообще на работу принимают? Мужчина в кадре откашлялся и слегка отшатнулся от микрофона, а потом начал:
 - Вы правы, преступление чрезвычайно дерзкое и отлично продуманное, - проговорил он жестким хорошо поставленным голосом, - убийца, несомненно, был профессионалом высшего класса, именно поэтому нам так сложно сейчас говорить о каких-то определенных зацепках или версиях. Рука профессионала видна во всем, от выбора места до выбора момента, ведь посмотрите, как тонко все спланировано и учтено: большое скопление людей, когда никто не обратит ни на кого внимания, множество гостей, которые увлечены предстоящей встречей с кандидатом – в такой толпе очень легко затеряться. Во-вторых, это то, как действовал убийца – несомненно, он очень хорошо знал гостиницу и ее персонал, раз похитил из раздевалки форму и остался при этом незамеченным, к тому же, выбрать в качестве помощника менеджера – очень продуманный ход, ведь никого другого охрана бы не пустила. И само по себе убийство выполнено очень профессионально – выстрелы сделаны в голову и в сердце, при этом труп тщательно замаскировали, усадив его в кресло в точно такой же позе, как и сидел Юрий Долгов, и накинув ему на лицо полотенце.
 - Самое интересное, что охрана дала убийцам уйти, так как, заглянув в номер после ухода менеджера, они увидели лишь своего босса, отдыхающего в обычной позе. Именно поэтому убийца и смог уйти. Но остается еще множество загадок, например, где убийца взял оружие, ведь пронести его в номер он не мог, а перед вселением кандидата номер тщательно обыскали и ничего не нашли. Так же непонятно, убил ли сам менеджер, или он только послужил входным билетом. Ну и конечно, самая большая загадка: кто убийца? Очевидцы утверждают, что с менеджером была горничная, - Фатима напряглась, - вероятно, она и была киллером. Но никто не смог описать девушку, так как на прислугу обычно никто внимания не обращает, а в тот день, к тому же, в гостинице все просто сбивались с ног и даже были приглашены несколько дополнительных служащих, не работающих здесь. Все они уже найдены и допрошены, и все абсолютно чисты. О той загадочной горничной по-прежнему не известно ничего, кроме того, что она носит примерно 48 размер одежды – судя по украденной форме, - имеет черные волосы неопределенной длины, имеет среднее телосложение и средний рост. Лица девушки никто толком не видел и не запомнил, повторюсь, из-за суматохи и наплыва посетителей никто не обратил на нее внимания. А камеры, имеющиеся только на ресепшене, естественно, ее не поймали. Еще одной загадкой остается мотивы менеджера, хотя, мы полагаем, имел место обыкновенный шантаж. Хочу сказать, что я и мои коллеги делаем все возможное для поимки убийцы и приносим свои глубочайшие соболезнования семьям погибших.
Мужчина в кадре кивнул и замолк, опустив глаза. Репортерша еще секунду таращилась на него, а потом сообразила, что он закончил свою речь, и снова повернулась в камеру, сверкая глазами.
 - И это все новости к этому часу, - бойко проговорила она, - мы по-прежнему будем держать вас в курсе событий. Оставайтесь с нами. Кирилл?
Облегченно выдохнув, Фатима откинулась на спинку дивана. Загадочная горничная так и останется загадкой, это она знала совершенно точно, а то, что о ней говорят в новостях, да еще и отзываются так лестно, очень польстило ее самолюбию. Нет, она не жаждала личной славы, но всегда приятно услышать высокую оценку своего мастерства, особенно от врагов. Гордость за себя и облегчение волной захлестнули девушку, она вскочила с дивана как ужаленная и принялась кружиться по комнате с широкой и совершенно счастливой улыбкой на лице. Они ищут призрак, а это значит, что они никогда не поймают ее. Никогда. Даже если до них дойдет, что оружие было спрятано в номере заранее, и его спрятала некая Диана Тиняева, являющаяся той самой горничной, что она жила в номере до кандидата, они все равно никогда не найдут ее. Ведь Диана никогда не существовала, камеры у стойки администратора поймали лишь фрагмент ее сильно измененного косметикой лица, а ее паспортные данные – липа чистой воды. Она живет на несуществующей улице далекого города в пятиэтажном доме на шестом этаже, так что пусть ищут, пусть.
Через несколько минут из уютного домика с яркой сумкой в руках вышла симпатичная, хотя и немного  зажатая девушка. Ее каштановые волосы трепал нежный майский ветерок, солнце отражалось в очках, надвинутых так плотно, как будто девушка боялась их потерять, легкой походкой, не имеющей ничего общего с рассеянным и неуклюжим образом, который она создала, девушка направилась по узкой деревенской улочке в сторону реки. Да, думала она, озираясь по сторонам, вряд ли кто-то хотя бы как-то свяжет меня с убийством депутата, даже я с трудом себя узнаю в этих лохмотьях и дурацких очках. Непривычная одежда стесняла движения и действовала на нервы своей полной безвкусностью, но Фатима давно уже привыкла не придавать своему внешнему виду слишком большое значение – это тоже часть работы, к тому же, делает это она только для себя, так что злиться не на кого и некому предъявлять претензии. Солнце немилосердно палило, не смотря на то, что на календаре был только май, а в здешние края тепло обычно запаздывало. Белые кроссовки Фатимы противно шуршали по грунтовой дороге – ни одна улица в деревне Сосновый Рай не могла похвастать асфальтом. Свет солнца был настолько обжигающим, что девушка чувствовала его даже сквозь плотный материал джинсовой куртки, очки мешали, и ей казалось, что они вот-вот свалятся и выдадут ее, поэтому ей то и дело приходилось поправлять их и натягивать повыше на переносицу, отчего она походила на самую настоящую заучку и зануду.
Просто великолепно, раздраженно думала Фатима, шагая по пустой улице, и угораздило же меня выбраться из дома в самое пекло! Но она намеренно покинула уютную прохладу своего домика и отправилась к реке в самое жаркое время – ей нужны были местные новости, а большое скопление ничего не делающих людей – самый лучший способ их получения. И вот она медленно плелась по деревне, проклиная солнце, непослушные очки и парик, в котором она просто плавилась, но лицо девушки, которую здесь все звали Лилей, никак не выдавало ее ощущений, истинная личность пряталась глубоко внутри вместе со всеми своими эмоциями и неудобствами. Поэтому она и шла легкой походкой, слегка улыбаясь солнцу и радостно подставляя лицо свежему ветру, несущему аромат хвои – Лилия Новикова приехала отдыхать и радовалась каждому моменту своего отпуска. И хотя на улицах почти не было народу, она ни разу не позволила себе снять маску и хоть чуть-чуть проявить недовольство, нет, только дома она снова станет собой, а Лилия превратиться всего лишь в груду вещей.
Так было всегда, когда Фатима примеряла очередную личность, хотя нет, подумав, решила она, личностями никто из ее персонажей не был, скорее очередной костюм. Она всегда словно пряталась внутри новой куклы, как работники детских парков залезали в огромные куклы любимых детских героев и играли их роль, так и Фатима полностью скрывалась в новом образе, продолжая за всем наблюдать и оценивать, но полностью невидимая. В такие моменты она, как и те актеры в костюмах Микки Мауса и Дональда Дака, вела себя так, как ее персонаж, не допуская ничего лишнего и полностью похоронив под костюмом всю себя. Где-то внутри, она могла быть раздражена и недовольна, могла мучиться от жары или сжиматься от холода, но на ее костюме это никак не отражалось – как и на вечно улыбающихся лицах Микки и Дональда, на ее лице застывало только нужное выражение, а жесты были строго отточены и тщательно подобраны к характеру персонажа. И она ни на секунду не позволяла себе забыть, что находится в новой роли, поэтому она никогда не молчала, когда ее окликали, называя Лиля, Диана или еще как-нибудь, надевая костюм, она как будто сливалась с ним, при этом всегда оставаясь собой.
Молодую Лилию Новикову в деревне знали мало, ведь она только недавно приехала и почти не выходила из своего домика в первые дни, но сегодня Фатима решила, что пора исправить ситуацию – подозрительность людей увеличивалась прямо пропорционально расстоянию, на котором ты их держишь. А подозрительность влечет за собой слишком пристальное внимание и повышенный интерес к загадочной персоне, а этого как раз Фатима и старалась избежать. Так что надо вливаться в деревенский круг, решила она, собираясь на прогулку, надо стать вездесущей и навязчивой «душой компании» – тип людей, который она просто ненавидела – и тогда люди сами начнут отгораживаться от тебя. За годы работы Фатима заметила, что дух противоречия, которые многие по глупости считают твердостью характера, в людях настолько силен, что делает их легко управляемым стадом. Хочешь отвязаться от них – приставай к ним сам, и они буду избегать тебя, а хочешь вызвать интерес к своей персоне – держи свои тайны при себе и избегай общества. И так во всем, порой люди казались Фатима слишком простыми и скучными, а порой поражали своей непредсказуемостью и абсурдом. Но по большей части она изучила людей настолько, что приняла решение отгородиться от общества и стать невидимкой.
И еще совсем недавно это решение казалось ей абсолютно правильным и логичным, она не видела никого, с кем бы хотела общаться, а колыхаться в этой серой массе ей было противно. Но так было до того, как в холле гостиницы «Славянская» к ней подсел голубоглазый молодой человек, назвавший себя Яном. Надо же, с привычным уже раздражением подумала Фатима, теперь моя жизнь разделится на «до» и «после»?
Она всегда злилась, когда думала о Яне, и, к своему ужасу, она поняла, что всегда злиться, потому что всегда думает о нем. Каждый раз, когда мысли ее не концентрировались на очередном деле, они сами, как настырные котята, снова и снова возвращались к загадочному голубоглазому молодому человеку. Обычно она пробовала отмахиваться от них или намеренно переключалась на что-то другое, но, в конце концов, снова ловила себя на мыслях о нем.
Вот и сейчас, пустые улицы и жара снова возвратили ее в тот вечер в гостинице, когда она впервые встретила кого-то подобного себе. Отделаться от этих воспоминаний никак не удавалось, так что Фатима решила действовать наоборот. Ладно, подумала она, запретный плод сладок, значит, с этой секунды он перестает быть запретным, думай, сколько влезет, думай все время, я даже буду специально следить и при малейшей попытке отвлечься, тут же буду возвращать тебя к драгоценным мыслям о немного чокнутом голубоглазом Яне, если это его настоящее имя. Фатима ни за что не призналась бы себе, что пошла на этот ход только потому, что мысли эти были ей на самом деле приятны, а иначе она давно бы отделалась от них, как избавлялась от всего, что ей действительно мешало.
Мысли как будто только и ждали зеленого света, поток воспоминаний и буря чувств хлынули в ее мозг, унося ее на время с пустой и заросшей кустами деревенской улицы и возвращая в корзину для мойщиков окно, висящую на высоте 40 этажей. И она позволила себе снова отправиться туда, одновременно не теряя контроля и продолжая играть свою роль – человек под костюмом Микки Мауса тоже может замечтаться и даже забыть обо всем, но этого ведь никто не заметит, все по-прежнему будут видеть только радостно улыбающееся лицо веселого мышонка.
Лучезарно улыбаясь весеннему солнцу, девушка с яркой сумкой в руках продолжала неспешно шагать по улице, но на самом деле она была далеко отсюда, очень далеко. На самом деле она находилась сейчас на балконе 40 этажа, ветер трепал ее светлые волосы – тогда они у нее были светлыми – и продувал насквозь легкое платье, яркая луна висела в небе, притягивая глаза, но девушка почти на нее не смотрела. Все ее внимание занимал молодой человек с черными, как ее настоящие, волосами и большими голубыми глазами, такого пронзительного голубого цвета, каким бывает небо в середине весны.
Фатима снова мечтательно улыбнулась, вспоминая как они забрались в корзину для мойщиков окон, как ей показалось, что она летит над ночным миром, а огоньки под ней – бриллианты на черном бархате. Это был самый волшебный момент в ее жизни и самый романтичный, за все 25 лет она никогда еще не была так счастлива и свободна, как в те несколько минут, и ни один молодой человек так не западал ей в сердце.
Чушь, тут же начала одергивать себя девушка, просто красивое полнолуние и интересный парень, и ничего большего, не разводи эти глупые сопливые мысли. Но в глубине души она прекрасно понимала, что отрицать факты – дело самое глупое, а она дурочкой не была. Да, нехотя призналась она себе, хоть сейчас не буду врать и отрицать очевидное: да, я, похоже… нет, и думать об этом не хочу! Глупость какая, аж тошно!
Эй, девушка, зазвучал в голове тихий, но требовательный голосок, я еще смирюсь с тем, что ты всем и всегда врешь, но вот с враньем себе самой мириться не стану. Похоже, я сама себя прижала к стенке, подумала печально Фатима, ну тогда ладно, так и быть: да, я, кажется, влюбилась. Кажется, спросил вкрадчиво все тот же голос в голове, только кажется? Ну хорошо, хорошо! Я уверена, я влюбилась в этого странного парня, уж не знаю, может, это просто красота ночи и момента меня так очаровали, но в нем что-то есть. Да, шепнул голосок, что-то такое же, что есть в тебе, поэтому вы так заинтересовали друг друга.
И правда, подумала Фатима, было что-то знакомое в его загадочных голубых глазах, что-то, что она уже видела и знала, это что-то обычно отталкивало людей и пугало, но вот ее влекло к тайнам, скрывающимся за этим глубоким взглядом и полушутливой манерой разговора. Она видела его маску, а за ней была высоченная стена, которую Фатима и хотела преодолеть. Не знаю, кто он и чем занимается, подумала она, но он такой же, как я.
И что теперь, вдруг пришла мысль, ты, наконец, выяснила, что чувствуешь, но дальше что? А вот на этот вопрос ответить было очень легко: ничего! Она ничего не намеренна делать, в конце концов, она не девушка на выданье в поисках жениха, она– наемный убийца, а в такой жизни любви и прочим сантиментам места нет. Да, она почувствовала что-то к представителю противоположного пола, она ведь не робот, она всего лишь молодая девушка, но вот погрязнуть в этом чувстве она себе не позволит. На ее счастье, она ничего не знает о Яне, как и он о ней, так что они вряд ли когда-нибудь снова встретятся. А даже если такое произойдет, к тому моменту она остынет.
В том, что ее влюбленность скоро пройдет, Фатима нисколько не сомневалась. Она не верила в любовь вообще, а в такие глупости, как любовь с первого взгляда - тем более. Она считала, что между мужчиной и женщиной может быть только влечение, дружба, ну максимум, влюбленность, но никак не любовь, ее просто не существует. Никакая это не любовь с первого взгляда, заявила она себе, и хватит уже разводить сопли! А может, это любовь с первого поцелуя? Снова этот противный навязчивый голос, печально отметила Фатима, наверное, я схожу с ума. Она и предположить не могла, что очень часто любовь люди сравнивают именно с безумием.
Погрузившись в самокопание, она не заметила, как дошла до конца деревни и вышла на широкую грунтовую дорогу, ведущую на трассу, а оттуда в Москву. Справа от нее простиралось вдаль поле, уже вспаханное и засеянное, а где-то за ним виднелся сосновый лес, с левой стороны крутой спуск вел к реке. Фатима остановилась и начала оглядываться по сторонам, удивляясь, как далеко она забрела – к реке можно было попасть и не выходя за пределы деревни. Здесь я точно никого не встречу, подумала она, а уединение мне сейчас совсем не нужно. Она хотела поговорить с местными жителями не только из необходимости узнать новости и их мнение об убийстве и о ней, просто сейчас ей надо было отвлечься от навязчивых мыслей о голубоглазом Яне, который прочно поселился в ее голове. Обратно идти той же дорогой не хотелось – солнце припекало, а вид пустынных улочек напоминал ей города-призраки, которые она видела по телевизору в детстве, поэтому Фатима повернулась лицом к спуску и приняла решение пройти обратный путь по берегу реки. Там и не так жарко будет, рассудила девушка, и пейзаж поинтереснее. Решительно поправив очки на носу, она осторожно начала спускаться к реке, одной рукой придерживая сумку, а другой цепляясь за кусты, растущие на склоне. Пару раз ей показалось, что почва уезжает из-под ног, непривычных к хождению по такой местности, но всякий раз ловкость и отличная физическая форма спасали ее от падения кубарем вниз.
 - Ну и экстрим! – прошептала Фатима, ощутив, наконец, под ногами ровную поверхность.
Едва очутившись на ровной земле, она принялась отряхивать одежду, и так увлеклась, что не заметила, как из-за растущих на берегу деревьев за ней наблюдает пара глаз. Покончив с колючками и листьями на джинсах, девушка медленно двинулась к реке, как вдруг кусты впереди зашевелились, и из-за зеленой стены показалась огромная рогатая голова.
 - Господи! – вскрикнула девушка и отпрянула назад от чудовища, - Пошла вон! Пошла!
Корова, однако, не обратила на крики никакого внимания, она продолжила свое путешествие, двигаясь прямо на испуганную Фатиму. Вот ужас, подумала девушка, никогда раньше не видевшая так близко никакой домашней скотины, кроме коз, которых держали соседи, когда она была еще совсем маленькой девочкой, какое большое и страшное нечто! Ее испуг был совершенно неподдельным, с людьми она привыкла к опасности и знала, как с ними справляться, но вот животные… А вдруг она на меня бросится, испуганно думала Фатима, что я буду делать? И оружия, как назло, с собой нет!
 - Не бойтесь, - послышался из-за тех же кустов веселый голос, - моя Машка не буйная, это на остальных иногда находит, а на нее никогда.
Фатима тут же взяла себя в руки и уставилась на кусты, нервно теребя края блузки – именно так Лилия Новикова выражала свой испуг.
 - Кто здесь? – настороженно спросила она, - если вы хозяин этого животного, заберите его от меня, пожалуйста.
Плотная стена кустарника раздвинулась, и к Фатиме вышел молодой парень в кепке с надписью Coca Cola и синей рубашке с закатанными рукавами. Его загорелое лицо и сильные руки выдавали в нем работника фермы, парень открыто улыбнулся Фатиме и встал между девушкой и мирно щиплющей свежую травку коровой.
 - Это животное, - так же весело проговорил он, - называется ко-ро-ва. Вы что, никогда их не видели?
 - Конечно видела! – заявила Лилия, уперев руки в бока, - только на коробках молока дальше головы обычно ничего не рисуют. Откуда же я могла знать, что они такие огромные! А они, правда, не злые?
В ответ парень рассмеялся так звонко и так заразно, что девушка невольно тоже хихикнула пару раз, бросая опасливые взгляды на питомицу своего нового знакомого.
 - Что? – немного обиженно проговорила она, когда парень, наконец, отсмеялся, - Почему вы смеетесь?
 - А как же по-другому, - удивился парень, - вы городские все такие забавные: жить в каменных клетках среди постоянно шумящих и воняющих машин и ненормальных загнанных людей вам не страшно, а увидев буренку, вы чуть в обморок не грохаетесь! Ну дела! – и он снова захохотал.
Пока он смеялся, Лилия лишь морщила носик и поправляла очки, не переставая наблюдать за пятнистой Машкой. Видимо, она решала, стоит ли обижаться, но, в конце концов, решила, что парень прав – жизнь в городе, особенно таком огромном и многолюдном как Москва, действительно намного страшнее и опаснее, но люди так привыкли к каждодневным стрессам, что считают этот сумасшедший дом нормальной жизнью. Нет, приняла решение она, для обиды причин нет, значит, надо познакомиться.
 - Меня Лиля зовут, – протянула руку она, делая шаг навстречу парню, - я тут у вас отдыхаю.
Пастух несколько секунд недоуменно таращился на протянутую руку, а потом, видимо, вспомнил, что в городах люди именно так знакомятся, независимо от пола и возраста, и торопливо пожал протянутую руку своей большой мозолистой ладонью.
 - Очень, это, рад познакомиться, - промямлил он, - а меня, ну, Гена зовут.
 - Мне тоже приятно, - кокетливо улыбнулась девушка, поправляя на носу очки, - вы мой самый первый знакомый, Гена, не считая хозяйки дома.
Парень смущенно улыбнулся, он и с деревенскими девушками стеснялся и с трудом находил нужные слова, а тут вот пришлось общаться не просто с девушкой из столицы, а еще и с красивой девушкой из столицы. Гена нервно переминался с ноги на ногу, одновременно расстроенный и довольный – с одной стороны, он не хотел выставить себя деревенским неотесанным идиотом, а с другой - был очень польщен тем, что первым познакомился с этой городской красоткой. Теперь вечером, когда все парни и девушки деревни выйдут гулять, он сможет похвастать им, что общается с приезжей, и она находит его довольно интересным. Нет, даже еще лучше, он может при всех поздороваться с ней и спросить что-нибудь типа: «как дела, как отдых?», пацаны точно умрут от зависти, а девчонки сразу начнут смотреть на него по-другому.
Молчание затянулось, Гена явно не знал, что сказать, чего от него ждет эта красавица, но понимал, что заговорить первой она не собирается – девушка улыбалась и смотрела на него, накручивая на палец свой красивые каштановые волосы.
 - Вы, Лиля, это, не бойтесь Машку, - начал он, чтобы хоть как-то нарушить давящую тишину, - она не тронет, она даже не бесится. Это вот бык у нас, ну, Лёня, так он одно себе знай: быкует и быкует! Даже, это, ну, из стойла вывести нельзя!
 - Правда? – в ужасе округлила глаза Лиля, - а как же вы с ним справляетесь?
 - Да никак, - пожал плечами пастух, - его ведь все равно на убой растили, скоро и забьем.
Снова возникла пауза, а потом тишину первой нарушила девушка, ей уже надоело стоять на солнцепеке, к тому же, ее нервировало соседство рогатой подопечной Гены, поэтому на этот раз молчание прервала она:
 - Вообще-то, я намеревалась прогуляться по реке, пообщаться с людьми, а то ведь приехала и даже из домика носа не высунула – так устала, что только и делала, что валялась в кровати. После Москвы, знаете ли, сон в тишине – редкость, граничащая с волшебством, так что в первые дни мне кроме тишины и не надо было ничего. Но я по натуре человек общительный, скучно мне одной, вот и подумала: пойду, прогуляюсь, а заодно и знакомства заведу.
 - Далековато вы что-то забрались, - удивился Гена, - заблудились, наверное?
Девушка сделала несчастное и лицо и кивнула:
 - Вы правы, шла, вроде, по дороге, а потом задумалась и забрела… Э-э, вы не проводите меня до общественного пляжа?
Брови парня удивленно взлетели, а потом он снова захохотал, хватаясь руками за живот:
 - Общественный пляж! Ну вы, это, даете! Извините, конечно, ну, я не над вами смеюсь, просто, это, очень уж смешно звучит: общественный пляж! Наши услышат - еще похлеще ржать начнут! – отсмеявшись, пастух виновато воззрился на девушку, которая вновь решала, стоит ли обижаться, - простите, Лиля, я, это, не хотел вас обидеть. Провожу, конечно, только у нас, ну, нет никакого пляжа и в помине, так, река и река. Купаемся в основном на Плитах, я покажу, где это.
 - А корова? – с опаской покосившись на животное, спросила Лиля. Она вновь решила не обижаться, в конце концов, не станет же цивилизованный человек обижаться на дикаря за то, что тот не знает элементарных вещей, например таких, как значение слова «пляж». – Она пойдет с нами?
 - Ну да. А куда ж я ее дену, я ведь ее, это, пасу. – Проговорил Гена и тут же добавил, - да не пугайтесь вы так, мы ей по фене. Она после зимы только траву и видит, вот так-то.
 - Ладно, - кивнула девушка, снова нервно поправляя очки, - а далеко ли до… хм, Плит?
 - Не, какой там далеко! У нас все тут недалеко, а после Москвы вам, наверное, и вовсе пару шагов пройти. Кстати, а как это вас угораздило, ну, это, заблудиться?
 - Говорю же, задумалась и даже не замечала, куда иду. Вот и пришла.
 - Точно, - со знанием дела заметил Гена, подходя к корове и беря в руки веревку, на которой раньше вел свою подопечную. – У всех городских вечно головы забиты, дел по горло, а на самом деле ведь только и делают, что по телефонам своим трещат, да в креслах штаны просиживают. Вот у нас, это, головы, вроде, ничем особо не заняты, а ведь пашем от рассвета до заката, скотину содержим, полем занимаемся. Ну дела.
 - Вы просто не знаете, какая у меня работа! – взвилась девушка, - она из меня все соки выжимает!
 - Да вы не злитесь! – начал оправдываться Гена, - я ведь, это, ну, не хотел ничего обидного сказать. Вы уж простите, язык без костей. – Он, наконец, сумел ухватить веревку и теперь тащил за собой пятнистую корову прямо к девушке, - Машка сзади пойдет. Но вы не бойтесь, я же говорил, она смирная.
Фатиме стоило на самом деле большого труда спокойно идти, зная, что за спиной всего в каком-то метре шагает рогатой чудовище, да еще при этом и вести непринужденную беседу. Но она старалась, тем более, что страх был неподдельным и хотя бы его не надо было играть. Ее новый знакомый болтал без умолку. Рассказывая ей о своей деревне, о козах, коровах, гусях и прочей живности, о том, как надо пахать поле, когда и что надо сеять, какими видами сена кормить животных и еще много чего. Он так же поинтересовался, всегда ли Лиля жила в Москве, как там вообще живут люди, какой город, что там есть интересного. Она рассказывала ему то, что лежало на поверхности, то, что видел каждый обыватель, каким и была Лилия Новикова, и, похоже, услышанное Гену очень устраивало.
Они не спеша шагали по зеленеющему берегу речки, здесь мелкой и широкой, но дальше русло сужалось и река, по словам пастуха, становилась вполне годной для купания. Вокруг них пели птицы, солнце играло среди веток, покрытых молодыми нежными листочками, река умиротворяюще пела, а ласковый ветерок гладил девушку по лицу. Около воды было не так жарко, к тому же, берег реки зарос деревьями, в основном, березами и тополями, так что молодые люди шли в тени, где солнце уже не пекло, а приятно грело. Природа настолько успокоила Фатиму, что постепенно она даже забыла про бредущее за ними чудовище, да и сама корова вела себя, как и предсказывал хозяин, тихо и спокойно – она мерно шагала за ними на расстоянии вытянутой веревки, изредка останавливаясь и  щипая молодую травку, и снова шла за молодыми людьми.
Гена не переставая трещал о своих братьях и сестрах, родителях, о деревенских праздниках и спрашивал, как вселяться люди в больших городах. Его рассказы удивили Фатиму, она даже подумать не могла, насколько разными могут быть люди, проживающие всего-то в нескольких километрах друг от друга. Жители столицы и деревни Сосновый Рай отличались как черное от белого. В городах люди, оказывается, уже мало походили на людей, это были человекообразные роботы без чувств и души, они только выполняли программу, заложенную в них большим городом и, как заведенные, день и ночь только и делали, что исполняли инструкции. Здесь же все было по-другому. Здесь жизнь была тяжела и наполнена трудом, но люди остались людьми, они умели любоваться красотой окружающей их природы, они все знали друг друга и всегда готовы были прийти на помощь. Они не разучились чувствовать, и недостаток знаний они компенсировали живой открытой душой.
И толку от высоких технологий, подумала Фатима, когда они окружают тебя слишком долго, ты сам из человека превращаешься в высокую технологию. Фатима не могла поверить, что всего лишь в нескольких сотнях километров от Москвы люди еще могут воспринимать беды соседей, как свои, и со слезами на глазах восторженно рассказывать, как свинья родила 6 поросят. Да, здесь они знали друг о друге все, в то время как в городе люди годами жили на одной лестничной площадке и даже не знали имен друг друга, а нередко и вообще не знали своих соседей в лицо.
Ее размышления прервал удивленный возглас Гены, и, взглянув вперед, она поняла, то так расстроило пастуха. Впереди дорогу им загородило упавшее дерево, огромный старый тополь, верхушка которого теперь плескалась в воде сужающейся уже реки.
 - Вот черт! – выругался Гена, - ну дела! Не пройдем.
Глаза Фатимы вмиг сузились:
 - А как же вы сюда прошли? – ледяным тоном спросила она, уже готовая кинуться на псевдо-пастуха и свернуть ему шею, - ведь деревья, особенно такие, без ветра и шума не падают, а я не заметила ни того, ни другого.
 - Ну да, - согласно кивнул Гена, - не было этого. То есть, был ураган с дождем, но, это, неделю назад. Тогда, видать, и упало. А не видел я потому, что мы с Машкой, это, другой всегда дорогой ходим. – Он удивленно посмотрел на недоверчивое лицо девушки, как будто удивлялся, неужели люди могут не верить друг другу даже в таких пустяках? – Мы как из дому выйдем, так, это, ну, сразу реку и переходим, она там не глубокая, я по камешкам, а Машка на своих копытах. А потом сразу на той стороне и пасемся, там, ну, трава лучше.
 - А на этот берег вы как попали? – не веря ни единому слову спросила Фатима.
 - Да так же! – пожал плечами пастух, - Машка с чего-то возьми да и перейди реку, ей-то по фене, ну а я ее не могу ведь, это, бросить, ну вот и пришлось тоже переходить. Благо, там река широкая и мелкая.
Он так честно смотрел на девушку, что она решила не сворачивать ему шею. Пока. Пусть докажет, что переправа действительно есть, тогда и посмотрим, решила она. К тому же, его старые разбитые ботинки были действительно влажными, но высокое голенище позволило ногам остаться сухими. Видимо, именно для таких неожиданных переправ пастух и надел эти слишком высокие для весны ботинки. Ну и еще то, как он обращается с животным, отметила Фатима, будь он не тем, за кого себя выдает, он бы так уверенно не подходил к этому рогатому монстру и не тягал бы его за веревку так запросто и привычно. Да и корова, похоже, действительно привыкла к своему хозяину, Фатима слышала, что они ни за что не подпустят к себе чужака.
 - Ладно, - проговорила она, - но вы ведь обещали доставить меня к Плитам. Придумайте что-нибудь, вы ведь все дороги здесь знаете.
Гена сразу же просиял:
 - А то как же! Конечно же, всё тут знаю! Вот увидите, скоро будем на Плитах. - Он повернул к тому месту, где должны были быть корни упавшего дерева, и потянул за собой корову, - идите за мной, Лиля, и я вас выведу!
Деловито поправив очки, девушка двинулась вслед за проводником, соблюдая безопасное расстояние между собой и рогатой спутницей. Упавшее дерево было очень высоким и старым, от видной им макушки в реке и до корней они шагали несколько минут, продираясь через кустарник и прошлогодние упавшие ветки. Гена шел первым, что-то тихо бормоча и оглядываясь по сторонам в поисках наиболее удобного для прохода места. Наконец впереди показались примятые кусты, и Гена, подойдя поближе, радостно сообщил Фатиме – для него Лиле – что здесь они смогут пройти. Да, подумала девушка, если бы не корова, мы бы спокойно перелезли через ствол и шли бы себе дальше по берегу реки а не продирались бы через эти кусты. Подойдя поближе, Фатима увидела огромный вывороченный почти полностью из земли корень, на его толстых скрученных отростках до сих пор сохранилась земля, не смытая до конца дождем и не сдутая ветром. Кусты вокруг были поломаны и примяты, на одном девушка разглядела нечто, напоминающее разрушенное гнездо. Да, подумала она, природа бывает гораздо более жестокой, чем люди, только вот эти припадки жестокости у природы бывают намного реже и намного короче.
 - Пройдем здесь, - предложил Гена, обходя корень и раздвигая кусты руками, - я подержу ветки, а вы идите.
С этими словим он подошел к плотной стене кустарника и уже было протянул руки, но тут же поспешно убрал их с непонятным возгласом.
 - Что? – испуганно спросила девушка, - что там такое?
 - Ну дела! – удивленно и вместе с тем радостно воскликнул Гена, - это, ну, гнездо тут с яйцами. Ни фига себе!
 - Правда? - оживилась Лиля, осторожно подходя ближе, как будто не верила, что там действительно гнездо, а не логово анаконды.
 - Точно! Смотрите! – и Гена осторожно показал девушке маленькое гнездо, свитое прямо в ветках кустарника. В аккуратной корзиночке из веток лежало три яйца.
Фатима заворожено смотрела на это обыкновенное чудо и вдруг почувствовала, как в сердце кольнула какая-то иголочка, острая и ледяная. Это чьи-то дети, подумала она и вдруг поняла, что не сможет разрушить это гнездо и пройти через кустарник, даже если другой дороги не будет. Была какая-то хрупкая нежность и беззащитность в этом маленькой гнезде с тремя яйцами, которую никто не имел права разрушать, но вместе с этой нежностью Фатима чувствовала бесконечную и могучую силу природы, силу жизни, намного превосходящую человеческую мощь.
Но и было и еще кое-что. Фатима видела разрушенное гнездо совсем рядом и догадалась, что первоначально птичья семья решила поселиться там, но стихия в своем припадке ярости разрушила их жилище, не посчитавшись с планами пернатой парочки. И это не остановило их, они построили новое гнездо и даже отложили в него яйца, построив его совсем рядом с разрушенным. А если налетит ураган и снова уничтожит их дом и детей, они снова построят новый и снова выведут птенцов, потому что так природа побеждает саму себя, так жизнь побеждает смерть. Это открытие глубоко потрясло Фатиму, понявшую вдруг, что она, посланник смерти, по сути, работает на фантом. Смерти нет, природа не допускает ее существования, на смену упавшим деревьям всегда вырастают новые, на смену погибшим животным приходят сотни других, и жизнь продолжается, всегда и везде. Жизнь бесконечна и бессмертна, у нее нет конца, как, возможно, и нет начала, она всегда была, всегда есть и всегда будет, ведь нет в мире такой сущности как Ничто.
 - Не… - одними губами прошептала Фатима, потрясенная своим открытием, - не…
Она хотела сказать Гене, чтобы он ни в коем случае не разрушал гнездо и не трогал яйца, но он, похоже, и сам прекрасно это понимал.
 - Не будем, это, его трогать, - сказал она, заворожено глядя на гнездо, - нельзя так. Обойдем.
И он начал медленно отходить назад, толкая Машку и не давая ей приблизиться к кустам и нечаянно повредить птичий домик рогами. Через несколько метров он снова нашел подходящее место и на этот раз осторожно, бережно раздвинул молодые веточки и пропустил Фатиму. Девушка прошла в импровизированную дверь совершенно молча, она была слишком погружена в собственные мысли и переживания и не хотела разговаривать, благо, что ее попутчик тоже хранил молчание, видимо, это гнездо повлияло и на него. Через несколько секунд после того, как девушка оказалась по ту сторону живой стены, из нее вышел Гена, таща за собой упирающуюся корову, которой, судя по всему, пешие прогулки с приключениями уже порядком надоели. То, как он бережно отодвигал ветки в сторону, натолкнуло Фатиму еще на одно открытие: люди, живущие на земле, живут в лоне природы и с детства ощущают силу жизни нашей планеты, они зависят от природы и поэтому имеют к ней уважение и благодарность. В то время как городские жители, отгородившись слоем бетона, больше не чувствуют биение огромного сердца нашей земли и считают себя выше всего, а такие пустяки, как капризы и прихоти природы, воспринимают снисходительно и высокомерно.
И еще кое-что поняла она: люди – это концентрированное зло, поэтому там, где много людей всегда много зла, вот почему в городах нет спокойной жизни, маньяки, воры, убийцы и психи разного рода – все они как магнитом притягиваются большими городами, в то время как в маленьких поселениях их практически не встретишь. Просто природа – это противоядие, поняла Фатима, именно природа создана для поддержания относительного равновесия в человеке, она сдерживает зло внутри нас, не позволяя ему вырваться наружу. Вот почему изначально люди жили рядом со зверями и птицами, и все в мире было хорошо. Но ведь зло – гораздо более легкий и гораздо более привлекательный путь, особенно для того, кто из этого зла создан, поэтому со временем люди научились отгораживаться от природы, не слышать биение пульса самой жизни, и зло в них, не сдерживаемое больше ничем, хлынуло наружу и затопило мир. И в том, что здесь, в маленькой деревеньке среди сосновых лесов люди осторожно, чтобы не сломать, отодвигают со своего пути ветки и готовы пройти лишние метры ради того, чтобы не повредить гнездо, в то время как в городе люди спокойно шагают даже друг через друга и  рады пнуть бродячую собаку просто потому, что могут до нее дотянуться – Фатима видела самое яркое доказательство правоты этой теории.
Она по-прежнему шли молча, каждый был погружен в собственные размышления, даже Машка, и та, казалось, думала о чем-то глубоком. Тишину нарушало только тихое шуршание реки и птичьи песни, да еще приглушенный топот путников. Так я ничего не узнаю, спустя какое-то время решила девушка, хватит играть в молчанку, пора заняться делом. Она уже было хотела раскрыть рот и спросить что-нибудь невинное, чтобы потом направить разговор в нужное ей русло, но Гена опередил ее.
 - Я… это, не обижайтесь, то есть, но я очень удивился, что вы гнездо ломать не хотите. Обычно люди из городов, это, ну, на животных плюют, им только свои потребности дороги. А вы совсем, ну, другая.
Закончив говорить, пастух так покраснел, что это стало заметно даже под слоем загара. Фатима не могла не улыбнуться, как будто на другую планету попала, подумала она, и эта планета мне по душе!
 - К сожалению, Гена, вы абсолютно правы, - вздохнула она, пряча улыбку, - люди стали хуже зверей. Думаете, мне самой там жить нравится? Нет, но выбора нет, надо деньги зарабатывать и себя содержать. А где еще зарплаты более-менее позволяют жить, как не в Москве? Да нигде, вот и приходиться терпеть этот ад в каменных стенах. А что касается жестокости, так я ее просто не переношу, от одного вида крови у мены в глазах темнеет, понимаете? Трудно мне жить в городе, как очень и очень многим, там ведь насилие – норма жизни. Но не для всех.
И она замолчала, давая ему время обдумать все, что она сказала. Разговор сам собой перешел на нужную тему, и она не хотела от нее уходить. Гена кивал головой и с грустью смотрел на свою спутницу, а потом вдруг оживился:
 - А насчет жестокости, это вы верно подметили! – возбужденно заговорил он, - Я, дурак, совсем забыл спросить о главном! Вы ведь из Москвы к нам приехали, так? – и, не дожидаясь, пока девушка кивнет, он продолжил, - а там ведь сейчас, это, ну настоящая сенсация! Я ведь телевизор смотрю, только там, это, факты искажают, так наш староста говорит, - увидев удивленный взгляд девушки, Гена поспешил объяснить, - это у нас типа мэра, староста. Так вот, а в столице-то у вас недавно кандидата в мэры, того, убили! Причем, по телеку говорят, просто, ну, зверски убили, а потом еще и обратно в кресло посадили, типа, это, отдыхает. А на самом деле он труп уже, он уже итак вечно отдыхать будет! Круто, правда? Это, наверное, шпионы какие-то, как, это, ну, в фильмах показывают. Так вот, что у вас там, в самой Москве слышно об этом?
Вот она, всенародная слава, с иронией подумала Фатима, теперь вся страна гадает, кто и зачем это сделал, а этот деревенский болван даже не подозревает, что спрашивает у самого первого в этом деле лица! Остается сказать только одно: ну дела! Фатима снова подавила улыбку, думая о том, что стало бы с молодым пастухом, знай он на самом деле, как его новая знакомая «не любит жестокость» и «не выносит вида крови». Да, все-таки жизнь – бесконечный спектакль, сочетающий в себе все жанры, вот сейчас, например, пришло время комедии.
 - Да я знаю еще меньше вашего, - пожала плечами Фатима, - я ведь как раз в день убийства и уехала из города, а потом даже телевизор не включала, только спала и спала. Так, только, слышала сплетни, они ведь быстрее ветра летят. Говорят, что это его правительство убрало, мол, не нужны им на высоких постах чужие люди, а этот Долгов, говорят, из народа вышел. Это все, что я знаю, вот вернусь, так меня этими сплетнями и версиями просто завалят, а пока я в отпуске, не хочу забивать себе голову ерундой, тем более такой мрачной.
 - Ну да, - согласился Гена, а потом не удержался и спросил, - ну а насчет того, что киллер к нему прямо в номер зашел, а потом через охрану незамеченный обратно прошел, это правда, не слышали?
 - Не слышала, - покачала головой Фатима, - но, наверное, так и было, раз он сидел уже мертвый в такой позе. Только ума не приложу, как такое могло произойти, этих политиков так охраняют, даже муха не пролетит, если они по улице в своих мини-танках едут, так целые кварталы перекрывают, всех к обочинам прижимают, пока кортеж не проедет, а тут вдруг прямо в номер вошли. Вообще непонятно.
Она специально наталкивала собеседника на нужный ей вывод, который он распространит по деревне и, таким образом, переключит интерес людей совсем на другие фигуры. И получилось, Гена, задумался на несколько секунд, а потом повернул к ней лицо человека, которого посетило величайшее озарение.
 - Точно! – ошеломленно проговорил он, глядя на девушку огромными потрясенными глазами, - это, и правда, наверное, правительство! У них же, это, ну, агентов разных полно, вот одного, видать, и подослали. А иначе кто бы еще мимо охраны прошел, да еще, это, туда и обратно. Ну конечно, правду люди у вас болтают, этот агент, видимо, показал удостоверение и прошел, а охрана знала, раз, это, ну, приказ сверху, так лучше не мешать, дольше проживешь! – Гена сокрушенно покачал головой и хлопнул в ладоши, - правильно моя бабушка говорила: у КГБ руки длинные и сильные, достанут всех и везде, даже вот на депутатов управа находится, ну дела!
 - Вы что, - прикинулась Фатима, - КГБ давно нет.
 - Как любит повторять моя бабуля, КГБ как бог, пока есть люди, есть и он, только вот, это, ну, названия меняются. Типа как раньше все думали, что бога Зевс или там Перун зовут, а теперь его кто как называет, у кого Аллах, у кого Будда.
 - А ваша бабушка, я смотрю, специалист по спецслужбам, - удивленно заметила Фатима.
 - А то! – с гордостью ответил Гена, - их с дедушкой за диссидентство чуть не посадили, а они-то всего лишь  у кого-то в гостях тост неудачный сказали. Ну дела!
Вот мы и ушли от истины, облегченно вздохнула Фатима, слушая возбужденный рассказ своего спутника о том, как его предки героически спасались от коварного бога спецслужб. Конечно же, никакое правительство и никакая организация не нанимала ее, просто произошел обычный раздел власти, при котором коллеги Долгова – пусть земля ему будет пухом – посчитали его слишком сильным конкурентом. А так как дело было очень тонкое и сложное, как-никак депутат, да еще и кандидат в мэры столицы, то и наняли профессионала номер один по таким тонким и сложным делам. И она не подвела, как не подводила никогда. Делай то, что у тебя хорошо получается, так говорила ее матушка когда-то давно, и Фатима всегда придерживалась ее совета. Убивать – вот что она умела делать по-настоящему хорошо и менять свою жизнь она не собиралась.
Оставшийся до Плит путь они проделали, оживленно беседуя ни о чем, Фатима расспрашивала Гену о его деревне, он расспрашивал ее о чудесах Москвы. Они так увлеклись беседой, что даже не замечали третью спутницу, молча бредущую за ними на веревке, но вдруг корова остановилась, и веревка, натянувшись, сильно дернула ничего не подозревающего пастуха за руку. Оказывается, корова просто решила сделать привал и пощипать травку, ведь именно за этим ее и выпустили из хлева. Гена ойкнул и резко развернулся, когда веревка больно врезалась в руку, с обиженным и недоумевающим лицом он повернулся к своей питомице:
 - Вот черт! – воскликнул он, - Машка, ты мне чуть руку не выдернула! Ну дела! Одно слово – корова! Что б тебя!
Девушке его возгласы и обиженное лицо показались вдруг такими смешными, что она захихикала, прикрыв рот ладошкой, не в силах удержаться. Такое ощущение, думала она, как будто он ругается не с безмозглой буренкой, а с человеком, который ему вот-вот начнет отвечать в том же духе.
Пастух на ее смех не обратил никакого внимания, он продолжал препираться с коровой, спрашивая теперь, зачем она так сделала, что еще больше смешило Фатиму. К тому же, Машка, похоже, действительно ему отвечала – она мотала головой и изо всех сил упиралась, не давая Гене возможность тащить ее и дальше за собой. Вся сцена выглядела до того комично, что Фатима поняла, что еще чуть-чуть и она начнет задыхаться от смеха, а очки вот-вот сваляться на землю, оставшись без постоянного контроля.
 - Извините, - начал оправдываться пастух, наконец, вспомнив про свою попутчицу, - просто она решила травку пощипать, что б ее! Надоело, это, пешком ей топать, скотина!
 - Ничего, - умудрилась выдавить девушка, задыхаясь от хохота, - я …
Но рогатая Машка не стерпела оскорбления и, не дав девушке закончить, снова замотала головой и протяжно замычала, что вызвало у Фатимы еще более сильный приступ хохота.
Ощущения смеха было таким новым и таким почти забытым, что Фатима даже удивилась тому, что еще может смеяться. Как же долго я этого не делала, подумала вдруг она, я ведь почти и забыла, когда смеялась искренне в последний раз. Наверное, это было еще в детстве… Ну, если не считать вечер, проведенный с Яном. Тогда она тоже смеялась, причем, вовсе не потому, что так было надо, но все же, тот смех отличался от этого хотя бы тем, что, не смотря на веселье, в тот вечер она была на стороже. А вот сейчас ей абсолютно ничего не угрожало и не волновало ее, сейчас она могла позволить себе полностью раствориться в своем веселье и не переживать ни о чем. И как же это здорово, поняла Фатима, просто смеяться, потому что тебе смешно, и ни о чем не думать.
Вот оно, счастье, подумала она, оно в мелочах, нет такого понятия, как абсолютное большое счастье, нет, оно, как и весь наш мир, состоит из песчинок, которые надо собирать и хранить. И чем больше этих крупиц ты сумеешь собрать, тем счастливее в жизни будешь, думала она, но песчинки эти так малы, что порой мы даже не видим их, не замечаем, что они повсюду, что они окружают нас, а мы живем среди них и жалуемся, что в жизни нет радости и счастья.
 - Да заткнись ты! – спорил с коровой Гена, а потом, вспомнив снова про девушку, виновато покраснел и проговорил, - у нее бывает, она дама с характером. Ну зато, это, вы посмеялись, спорим, у вас в городе не так весело.
 - Абсолютная правда! – поправляя очки и пытаясь отдышаться, ответила девушка, - у нас кроме работы, дома и пошлых шуток по телевизору почти ничего и нет. А вот так просто и от души посмеяться можно очень и очень редко.
Гена кивнул, по-прежнему не поднимая глаз, а потом огляделся и радостно заявил:
 - О, так Машка, это, ну, не просто так вдруг остановилась, она нас решила отвлечь, пока мы со своей болтовней, это, Плиты не прошли!
Пастух слегка потянул веревку, подходя к кустам, за которыми шумела река, и корова на удивление спокойно пошла за ним, хотя еще секунду назад упиралась и мотала головой. Неужели, подумала Фатима, простое совпадение? Или животные, и правда, живут не только на рефлексах?
 - Ну, что я вам говорил! – радостно крикнул Гена, - Плиты, они и есть! Вот и доставил вас. Привет, Сенька! – замахал он рукой кому-то, невидимому за высокой стеной кустарника.
Когда Фатима вслед за своим проводником и его питомицей вышла на берег, она поняла, почему это место называли Плитами – на обоих берегах, параллельно друг другу стояли длинные железобетонные плиты, поставленные друг на друга на широкие деревянные доски, которые торчали как карнизы со всех сторон. По ним наверх забирались дети и прыгали в реку или просто загорали, расстелив полотенца, когда вода уже достаточно прогревалась, а солнце палило так, что делало плиты горячими. Сейчас же на плитах сидело лишь несколько мальчишек с удочками и пара мужчин с бутылками пива. Все они с интересом уставились на Фатиму и ее спутника, явно не понимая, как приезжая девушка из столицы оказалась с местным пастухом и его коровой. Гена радостно махал всем собравшимся, спрашивая, как у них дела и тут же хвастая, что вывел девушку к реке, а то она, мол, заблудилась и не знала, как выйти к местному «пляжу».
 - Кстати, ее Лилия зовут, - важно объявил Гена, представляя ей всех собравшихся. Имена мелькали и тут же вылетали у нее из головы, но Фатима мило улыбалась и кивала каждому, повторяя раз за разом «приятно познакомиться» и «у вас тут просто райское местечко».
Местные жители – по крайней мере, те, что были здесь - оказались улыбчивыми и гостеприимными, они тут же засыпали ее вопросами о Москве и о том, надолго ли она к ним, наперебой рассказывая о своей деревне и приглашая ее в гости. Мальчишки предложили наловить для нее рыбы, если она умеет, конечно, ее готовить, ведь в больших городах люди, как они слышали, покупают уже готовую еду в магазинах и ничего не умеют делать сами. Ну а если она не сумеет ее приготовить сама, то их мамы с радостью приготовят ужин для нее и пригласят в гости. Фатима улыбалась, причем опять совершенно искренне, и благодарила мальчишек, заверяя их, что с удовольствием придет к ним в гости и познакомится с родителями, как только ее пригласят.
Пока они беседовали, к берегу подошли еще несколько местных жителей – молодые девушки с детьми, мальчишки, тоже с удочками, и несколько зрелых женщин с внуками. Все они тут же знакомились с Лилией Новиковой, приглашая ее в гости и расспрашивая о Москве. Так постепенно собралось довольно много по деревенским меркам людей, и когда все познакомились с Лилей и обсудили прелести столицы и их родной деревни, разговор сам собой зашел о нашумевшем убийстве и ужасах большого города.
Фатима была рада, что все получилось именно так, как она и хотела, она уже не высказывала так открыто свои соображения, нет, это за нее сделает Гена. Причем, услышав это из его уст, но зная, что сказала она, они поверят во всё гораздо больше и без сомнения станут считать истиной придуманную Фатимой теорию. Но она не увиливала от разговора, живо и с интересом обсуждая все возможные версии случившегося и повторяя, что сама знает не больше, чем они. Наконец, когда солнце уже начало клониться к закату, люди начали расходиться по домам, приглашая девушку поужинать у них или выпить с ними чаю. На все предложения Фатима отвечала, что с радостью придет в другой день, а сегодня она очень устала и хотела бы лечь пораньше спать.
Домой она шла в компании двух женщин и нескольких подростков, смеясь и болтая ни о чем всю дорогу, а когда свернула на свою почти пустую улицу, то поняла, что впервые за несколько лет на душе у нее действительно легко и хорошо. Все получилось так, как она и хотела, и хотя она немного устала от людей, все-таки она не привыкла к такому насыщенному общению, она была довольно собой и проделанной работой. Завтра схожу к кому-нибудь в гости, решила она, надо ведь до конца играть роль, если уж начала.
Но заигрываться она не собиралась, не смотря на всю радость и легкость, которую она ощущала здесь, Фатима ни на секунду не забывала, кто она на самом деле и не собиралась долго прохлаждаться среди коров и их дружелюбных хозяев. Нет, у нее была своя жизнь, не имеющая с этим зеленым уголком ничего общего, поэтому она твердо решила, что как только страсти вокруг убийства немного поутихнут, она покинет это место и снова займется тем, что у нее хорошо получается. И сделает это с радостью.