Дом

Долгое время путешествуя по глубинам душ и сознаний людей, открытых ему, он ни разу не встречал человека, способного отвести ему место в своём сердце. Сады, усеянные сотнями цветов, и называемые душами людей, были закрыты большим забором, через который было невозможно перелезть. И единственное, что оставалось делать – это смотреть на цветы в саду через забор, но не иметь возможности прикоснуться к ним или спрятаться под ними от дождя.

За несколько лет путешествий от одного забора к другому, казалось, что ключи от каждого были навсегда утеряны.

Но однажды, из одного маленького сада, он услышал, как много прекрасных звуков складываются в одну чистую мелодию. И в этой мелодии он нашёл частичку себя. Кажется, в ней и был его дом. Она заставляла почувствовать то, что раньше никогда не получалось объяснить. Мелодия звала к себе и, не смотря на всю свою трагичность, звучала так, будто он слышал её и знает уже всю свою жизнь. Она напоминала о лете, когда все были свободны и могли кружиться вокруг себя, руками доставая до оранжевого неба во время заката. Но ещё она напоминала ему осень, будто он слышал её вместе с прощальной песней последнего упавшего листа. А зимой эта мелодия была в замёрзшем воздухе и пахла холодной печалью, проникающей в лёгкие. С приходом весны она медленно перебегала в ручей и, вместе с ним, едва слышным журчанием плыла по направлению к цветам.

Боясь снова быть отвергнутым, не найти входа в прекрасный сад и никогда не услышать эту мелодию ближе, чем мог сейчас, на расстоянии, он попытался подойти ближе. Словно боясь снова оступиться и упасть в пропасть, он дотронулся рукой до забора. Казалось, двери нет, но мысли о том, что можно будет слушать чудесную мелодию хотя бы на расстоянии, делали его страдания легче.

Мелодия не прекращалась и, видимо, играла в этом саду всегда. Скоро краски неба стали ярче и чистоту голубого цвета заменил оранжевый закат. Солнце опускалось вниз и пряталось за деревьями, уставшее от провожающих взглядов людей. Лёжа на тёплой траве, он был одним из немногих, кто до сих пор не потерял ценность таких мгновений.

Когда солнце полностью ушло, пришло время встречать первые звёзды темнеющего неба. Каждая из них загоралась ярче, с постепенным наступлением темноты. Но мелодия подходила и сейчас: с каждой новой звездой она будто звучала ещё красивее и приятнее, заставляя уставшие и покрасневшие от редких слёз, глаза, медленно закрываться. С наступлением полной темноты, когда по небу стали проноситься редкие полосы, сгорая на глазах, он загадал желание: услышать эту мелодию ближе и увидеть прекрасный сад, где так уютно.

На утро, почувствовав на себе раннюю росу, он открыл глаза и увидел где-то недалеко от себя небольшую калитку, обвиваемую цветами. Так и не поняв, отчего: от невнимательности ли, или от усталости, он не заметил её вчера, он поднялся с земли и аккуратно, – будто боясь что-то испортить или потерять нечто дорогое и близкое себе, – подошёл к ней. Потянув за ручку и, отварив калитку, он сначала не поверил своим глазам: нашёлся единственный сад, который мог открыться ему. Все цветы в клумбах не были необычными: в основном это были незабудки, одуванчики и ромашки – такие простые, ведь их можно найти где угодно, но такие важные хозяину сада. Сад был меньше, чем все остальные, все цветы не были столь дорогими и редкими, как во всех других садах рядом, но они были посажены в самые аккуратные клумбы. В этом саду ему было уютнее, чем могло бы быть во всех остальных, вместе взятых.

Где-то вдали он увидел источник той мелодии, что завлекла его сюда. По каменной тропинке, по обе стороны от которой были клумбы, он направился к той музыке.

Кажется, он, наконец, нашёл свой дом.