Кинобудка

Вовочка был мальчишкой с одной улицы с Полиной. На улице было три девчонки её возраста, а ребят было около десяти. Все игры и затеи были общими и девчонок не отделяли от ребят, даже в войну они играли с ними. Вовочка был командиром, был на три года старше девчонок и многих ребят, но особо не возвышался над всеми, хотя решения в детской жизни принимал он.
В ту пору между улицами были соревновательными действа: играли в футбол улица на улицу, в хоккей на пруду, катались на лыжах с прыжков и замеряли, кто дальше прыгнет. Иногда дрались. Поводом служило зачастую не действие, а несправедливое слово, которое считалось как оскорбление.
Когда подросли, стали строить какие-то секретные штабы, самостоятельно строить спортивные площадки с турником, волейбольной сеткой. Летом вместе лазили по садам за яблоками и грушами.
Военный штаб всегда был в секретном месте. У детворы с их улицы было в тайном месте вырыта землянка с настоящим деревянным накатом из старых досок и веток, и сверху засыпанная землёй. Девочки украсили стены картинками из журналов, там был стол, сооружённый из ящика, на полу стелили просушенную траву.
Однажды, в результате объявленной «войны», штаб был раскрыт, и его подожгли.  Увидев, со дворов столб дыма над секретным местом в кустах, детвора бросилась туда. Вовочка пытался сохранить что-то, нырнул в землянку, где уже бушевал пожар, но вдруг накат начал падать. Девчонки орали, ребята кинулись спасать Вовочку, и чуть всё не кончилось трагедией.
Все сидели перемазанные сажей вокруг ямы и молчали. Полина видела впервые на Вовочкином лице не детские, а скупые мужские слёзы. Что-то в душе ёкнуло, мальчишка с улицы на глазах становился чем-то непонятным, что называлось мужчиной. Ребята взрослели и уже отделялись от девчонок, появлялись мужские дела –сговаривались кого надо отлупить, тайно собирались покурить и на танцах в клубе уже на скакали как козлики в общей толпе, а приближались к избранным девчонкам.
Десятилетней Полине было невдомёк это понять, хотелось ещё учувствовать в совместном, но на некоторые действия были наложены табу, что обижало до слёз.
Однажды весной, в половодье, отец сидел на пеньке во дворе, рядом с ним Полина, наблюдал за разливом на лугу, за кричащими грачами на верхушках ракит, вдруг неожиданно переселившихся из соседней деревни, и за тишиной весеннего пробуждения.
Вдруг по ручью между ракитами появились в весеннем потоке какое-то движение. Вечерело, и не всё можно было разглядеть. Движение приобрело на извилине ручья пятиугольные формы, затем взвилась палка, и раздался приглушённый крик. Отец в галошах бросился к ручью, Полина осталась на обочине, а он по пояс в воде зашёл в русло ручья и за шкирку вытащил… Вовочку! Затем выловил корыто, к дну которого были привязаны две палки, деревянную лопату, которая использовалась для «посадки» ковриг хлеба в печь. Этот «фрегат» остался во дворе, а Вовочку отец завёл в дом и начал  раздевать. Полина во все глаза смотрела на героя, который решил на корабле осуществить мечту моряка. Когда дело дошло до трусов, Вовочка сжался и сказал – Не буду снимать!
- Ты чего, простудишься! – тебя растереть надо самогоном – пытаясь уложить его на бабкину кровать, уговаривал отец. Вовочка зыркал глазами в сторону Полины и отец вдруг что-то понял.


- А ну-ка пойди, позови тётю Шуру, мать Вовки, пусть одежду сухую несёт. Вовочка замотал головой:
- Только отцу ничего не говори, а то выпорет!
Полина опять ничего не поняла, почему Вовочка не стал снимать трусы, когда как прошлым летом, голышом все вместе купались в пруду, чтобы не узнали родители.
Эти его слёзы и неснятые трусы вдруг чётко дали ответ через два года.
Вовочка закончил восемь классов, учился еле-еле, в девятый класс в соседнее село не пошел и был дома. Его сверстники подались в училища, техникумы. А он почему-то остался в деревне. Вдруг среди детворы разнеслась восторженная весть – Вовочка будет работать киномехаником! Недолго думая, все бросились к местному клубу. Во вторник и четверг, проезжая на телеге или санях, человек, который возил почту из райцентра, завозил две круглые банки, в которых лежали плёнки с фильмами и киножурналами «Новости дня». Детвора часто присутствовала при этом действе, когда круглые блестящие банки заносили в кинобудку, вытаскивалась плёнка и вручную перекручивалась на аппарате.
Вовочка уже деловито сметал снег со ступенек кинобудки, на порожках стояли три металлических банки, на крышках которых были налеплены бумажки с названием кинофильма.
- Чего пришли? Детское кино будет завтра – отделяя себя, уже взрослого, от детворы, баском сказал юный киномеханик.
Дети сникли, не найдя поддержки в бывшем командире. По дороге к клубу шёл взрослый парень, который работал киномехаником.
Вовочка засуетился, заискивающе глядел на Кольку, протянул навстречу ему руку, но тот руку его не заметил.
- А брат твой где, почему не на работе? – вставлял ключ в замок двери Колька. – Уговорили его взять, да наверное откажу, разгильдяй!
Вовочка скукожился: - Мать просила его помочь по хозяйству, вот меня и прислали принять кино…
Вовочка подхватил сразу две коробки и потащил в будку. Ванька подхватил третью коробку и робко пошёл за Вовочкой.
Детвора: из двух девчонок Любаши и Полины и трёх ребят Васьки, Толика и Витьки, осталась на нижней ступеньке, заглядывала в двери кинобудки.
Колька ловко открыл банку, вытащил плёнку и насадил её на перемоточный круг аппарата, крутанул за ручной рычаг перекрутки:
- Так, ну раз ты за брата, выполняй его обязанности. Приду к семи часам вечера, чтобы было всё в порядке,
И Колька,  по-взрослому, чиркнул в кулаке спичкой, закурил и пошёл по деревенской улице.
Вовочка кисло взялся за ручку перекрутки, ребята переминались на порожках. Они слышали весь разговор и поняли, что это была угроза.
Полина, которая была старшей в ватаге, вдруг сказала: - Вовочка, мы тебе поможем!
Ванька взялся за ручку перемотки и начал яростно перекручивать плёнку на другую катушку, ребята нашли какую-то маслёнку  и что-то смазывали. Любаша с Полиной быстро наломали бурьяну по свежему снегу, соорудили по венику и уже на равных зашли в будку. Ожил и Вовочка. Он уже не изображал взрослого и делового, сообща наводили порядок в будке, как раньше на своей улице, или в своём штабе.
Из-под веника летели старые афиши, двухнедельные комки засохшей грязи после осенней распутицы.
Вовочка выстругал из кленовой палочки что-то типа пера, нашёл чистый лист афиши и начал писать: 19 декабря 1967 год. Индийский фильм «Господин 420».

Он макал эту обструганную палочку в пузырёк с гуашью, и из - под неё выезжали волшебные слова: - Что за господин, да ещё 420.
- А нам можно в кино? – спросила Любаша. Вовочка поводил пальцем по бумажке на коробке:
- Ничего не написано, что дети до 16 не допускаются.
- Так мы придём! – перепрыгивая через ступеньки, детвора помчалась по домам.
В половине восьмого вечера все были в сборе. В будке толпились взрослые парни – брат Вовочки, Колька, их приятели и даже какие-то девчонки. Толику мать не дала 20 копеек и все стояли и придумывали, как помочь другу.
- А давайте Вовочку попросим! – сказал Васька. Вовочка маячил на пороге кинобудки.
- Вов, Вов, иди сюда – почти хором и полушепотом кричали ребята, но он от них отмахивался, вытянув шею в сторону взрослых парней и прислушиваясь.
Колька, все его приятели, девушки пошли в зал клуба и стали продавать билеты. Ребята, кому дали 20 копеек, зажимали их в кулаке в кармане и не уходили, переживая за Толика. Вдруг из будки выскочил Вовочка, ребята хором просили помочь Толику, который стоял в сторонке. Вовочка вернулся в будку. В открытую дверь было видно, как он уговаривал брата о чём-то. Тот махнул рукой – Ладно.
Вовочка из двери позвал Толика в будку, а остальная ребятня бросилась к двери зала, где Колька продавал билеты. В будке в зал было пробито четыре окошка, в двух были вставлены аппараты. Когда на первом аппарате заканчивалась часть, включали сразу вторую часть на втором аппарате и разрыв был небольшой. При опытном киномеханике иногда был даже не заметен.
Ребята, когда пучок света от аппарата бросился на экран, стали вертеть головами в сторону свободных окошек в кинобудке. И, увидев там довольное лицо Толика, счастливо успокоились. Всё-таки не бросил их командир!
После сеанса брат Вовочки и Колька киномеханик, пощёлкав какими-то выключателями на аппаратах, уже приказали ему перемотать плёнки и сложить их в банки, чтобы завтра отправить в другой клуб. Потоптавшись, минут пять, они удалились провожать своих девушек.
Толик восторженно рассказывал приятелям по улице, как ему было хорошо видно сверху из будки, правда, ухо надо было вставлять в окно, при этом отворачивая лицо. Вовочка их уже запустил в будку, и работа опять кипела – крутили ручку перекрутки, пытались написать афишу на завтрашний детский сеанс.
Вдруг из двери донёсся вопрос – Эй, кто тут, можно спросить? – и на пороге появились три деревенские девчонки, бывшие одноклассницы Вовочки. Кто-то учился в городе на медсестру и учителя, а впереди заходила Люда – дочь местной интеллигенции, которая училась в райцентре в средней школе. Полина слышала от ребят, что Вовочка тайно вздыхает по ней, но что это значит, ещё не доросла до понятия.
Вовочка моментально обернулся на голос, выражение лица превратилось в улыбку во весь рот, глаза засветились и расправились плечи и ушли сразу предыдущие унижения от старших парней.
- Ой, Вовка, а ты что здесь, старший? – сказала Люда, осматривая местную мелкоту.
– А это мои подмастерья.
Вовочка немного смутился, но затем вдруг стал тем, каким знала его детвора: - открытым, правдивым и решительным.
- Да нет, мой брат теперь работает киномехаником, а я ему помогаю.
- А мы хотели спросить, какое кино будет в субботу? – заулыбались девушки.
Вовочка покопался в ящике, нашёл какую-то ведомость  и прочитал по плану название фильма.
- Приходите в субботу – сказал он, глядя на Люду.
Люда, уже красивая девушка, вдруг улыбнулась просто:
- Ну, теперь у нас блат с киномехаником, конечно придём.
Девчонки с весёлым гомоном сбежали с крутых порожек будки, Вовочка ещё шагов пятнадцать прошёл в темноту с ними от квадрата освещённой двери. Вернулся со светлым лицом, излучающим надежду.
Ребята тоже развеселились, быстро закончили работу, замкнули будку и побежали домой на свою улицу. По дороге свежий снег поманил играть в снежки. Вдруг всё забылось, кто взрослый, кто мелкота, все как прежде разыгрались вместе, засовывая снег за ворот, бегали друг за другом.
Полину догнал Вовочка, повалил в сугроб, одной рукой держал её руки над головой, другой нагребал ей снег за воротник. И вдруг его рука со снегом резко остановилась в воздухе, он внимательно посмотрел в её близкое лицо и тихо сказал:
- А ты тоже будешь красивая! – быстро поднялся и стал догонять ребят.
Полина лежала, а потом села в сугробе. Любаша подскочила вся мокрая, платок сбился.
- Вот Поль, дураки, снегу за шиворот натолкали и в валенки!
- А ты чего? – она подозрительно посмотрела на подругу.
Полина поднялась из снега, в голове проносились картины из детства  – Вовочкины скупые слёзы перед сожженной землянкой, трусы, которые он не хотел снять при ней, и его просветлённое лицо после встречи с Людой.
И в этот миг в мире всё изменилось: - из мальчика  и приятеля вдруг появился образ будущего мужчины, а его неожиданные слова: - «А ты тоже будешь красивая!» - отрезали путь в детство и открыли дверь в трудную, прекрасную и необъяснимую жизнь женщины…