У точки невозврата Гл. 8

Глава 7 http://www.proza.ru/2017/12/07/866

                Глава 8
               
                Не Ангел...

Мама устроилась на работу в школу-интернат воспитателем. Отец в столярную мастерскую при ЖКХ. Заниматься домом можно было только вечерами и по выходным.  Поэтому дела продвигались очень медленно.

Пока шёл ремонт, а это длилось несколько месяцев, мы жили  у младшей сестры мамы.

Квартира у них была двухкомнатная с большой кладовкой. Просторная, но очень холодная. Протопить всю квартиру было практически невозможно. На кухне и для прихожей хватало тепла от печки, на которой готовили еду,  а спальню и комнату с кладовкой должна была обогревать буржуйка, но тепла её для "зала" не хватало. Большая комната оставалась пустой  всю зиму.

Вся семья тётушки размещалась в спальне. Наши две кровати (одна - родителей, другая моя), поместились в ряд в кладовке. На стене на вешалке с крючками все наши вещи. Тесновато, конечно, зато это было самое тёплое место в доме.

У Людмилы с Владимиром было уже двое детей: старший Сергей и совсем малюсенькая Ленка.  Для меня они оба - младшие. Белокурые с огромными глазищами, чисто ангелочки, и по виду, и по поведению, ну а  я рядом с ними, как тот, что выскочил из  табакерки.
Не знаю, что во мне такое сидело: в мозгу, в печёнке ли, но тихие,  спокойные игры были не по мне. Мне бы "салки", "прятки", что-нибудь такое  активное, но побегать можно было только с Серёгой, а тогда обижалась Ленка, да и пряталась она, закрыв лицо ладошками. Скукотища - одним словом!

Мамы у нас -  родные сёстры. А  отцы:у них поляк, а у меня - бурят, очень разные внешне, но по характеру и по выходкам родных роднее. Тем не менее, то ли под приглядом двух женщин, то ли потому, что "срок испытательный" у отца ещё не закончился,  оба вели себя всё это время очень даже хорошо. Главное, оба не пили. Ну, почти не пили.
Сестёр это устраивало более чем... Да и с делами домашними вдвоём справляться было и быстрее, и веселее. 
Мы тоже жили довольно дружно.
 
Пока было тепло в основном все наши игры проходили на улице.
В морозные же дни мы "гуляли" прямо в большой комнате. На нас надевали демисезонные пальтишки, шапочки, выставляли велосипед, мяч, скакалки.  Мяч правда, после первой же "прогулки" , забрали, понимая, что только чудом уцелели стёкла, после моего удара по "воротам".
 Вообще у ребятишек было довольно много игрушек, но любимой нами всеми был -  трёхколёсный велосипед, на котором мы "гоняли" по очереди.

Каждый день, с понедельника по пятницу, с утра все расходились на работу. Нас с Серёгой разводили по садикам,  Ленку в ясли.  Малышне в садике нравилось. Я же испытывала страшные муки из-за того, что всё надо было делать так, как говорит воспитатель. Никакой свободы действий! Но хуже всего было после обеда, когда наступало время тихого часа. (Теперь вот думаю:" Ну чего мне тогда не спалось?")

Каждое утро я брала с родителей слово, что они поговорят с воспитателем и меня не будут укладывать вместе со всеми или, хотя бы, не будут заставлять спать. Мне обещали, говорили... Но, как только подходило время, про это обещание как-то "забывали". Все, кроме Надежды Гавриловны.
Умница - женщина! Она шёпотом говорила мне:"Давай, как всегда: ложишься и просто лежишь с закрытыми глазами, чтобы никто не догадался, что ты не спишь, а я посижу с тобою рядом."
Она садилась на стульчик, брала мою руку в свою...
Наверное, в эти дни я засыпала  быстрее всех. 
Остальные же упорно наказывали меня за то, что я не сплю сама и мешаю другим. В эти дни я почти весь "сон-час " стояла в углу в коридоре.  Однажды, воспользовавшись тем, что воспитатель и няня "отлучились"  куда-то,  я улизнула из садика, а со мной и добрая половина группы. Через дырку в заборе мы забрались в огород  дома по соседству и обобрали малину.
Это был последний день моей детсадовской жизни.

"Свобода" однако не радовала. Если в деревне она была абсолютной, то здесь меня замыкали и  сидела я целый день дома одна одинёшенька.
Под замком  стали оставлять после того, как дважды я "уходила на гульки" самостоятельно. И каждый раз меня искали оба семейства. Находили, конечно.
Первый раз просто наказали.
"Угол"  в то время был моей "личной жилплощадью",  моим "личным пространством", никто больше его не занимал и даже не посягал на него.
После второго "похода", решено было закрывать.

Вот когда я поняла, что в садике было лучше. Я готова была попросить прощения у всех в детском саду и спать тихо-тихо...
Но раскаяние моё было запоздалым.  Да никто и не верил, что я удержусь от новых проделок. Рисковать не стали.

Делать было нечего. Одной и не игралось, и не шалилось. Покатавшись на велосипеде, я садилась читать. Плюсы малокомплектной школы и того, что меня  пускали посидеть в классе за последней партой, как только начала немного соображать, в том, что читать-считать я научилась рано, да и писать тоже.

Оживала в выходные и, когда кто-нибудь из садика приносил какую-нибудь "болячку" и делился с другими своим "приобретением".
Болели все дружно: вначале корью, чуть позже ветрянкой. Ею болеть было даже весело. Нам с Серёгой давали по пузырьку с зелёнкой и по спичке с ватным шариком и мы разрисовывали друг дружку с радостью и смехом. Маленькую нам не доверяли. Разве что по несколько точек поставить на ножках. Вот так и бегали мы несколько дней - маленькие зелёные человечки.
Всё это время мы были под бдительным приглядом тётушки.
Но и этой истории подошёл конец.

В один из выходных мы перевезли свои пожитки в свой дом.

Глава 9 http://www.proza.ru/2017/12/14/957