Три сестры. Гл. 75. Тютчев. Мир Предела

                Глава 75
 
                Тютчев. Мир Предела

               Время небес. Инобытие

         Тютчевские миры. Текучесть к сверхвремени.

         Не успел Рокотов завершить свою патетическую фразу, как он оказался на диване в кабинете, заставленном книгами. За столом сидел и писал что-то пожилой лысоватый человек, в тонких круглых очках. Когда мужчина повернулся к нему, Рокотов изумился до крайности. Это был Тютчев! Тот самый Тютчев, которого он считал Богом Поэзии.
- Извините, я без приглашения, таковы свойства здешнего времени инобытия. Всё уносит куда-то без причины и следствия…и ставит перед фактом.
Тютчев улыбнулся, и совершенно спокойно, будто встретился со старым другом на спланированной беседе, сказал:
- В этом мире мы можем перейти на ты. Инобытие, бытие и космос – наши миры и мы с ними тоже на ты. Жизнь скоротечна и это печально. Только какая жизнь?  И скоротечность чего? Для понимания жизни поэту дан удивительный язык – это язык поэзии. Ты ведь Рокотов? И ты поэт! Какое счастье говорить на языке поэзии.  Мы, поэты отличаемся от философов тем, что многое понимаем не умом, а сердцем и душой. Странный этот язык поэзии, он вне времени и пространства, хотя и то и другое ты чувствуешь. Знаешь Рокотов у меня есть тайна, я мальчишкой почувствовал движение времени.
-А разве время движется?
- Время течет и восходит к сверх времени, и только здесь в области Дхармакайи, (56) в гостях у Светы Костенеевой я многое понял, сверх время сокрыто от человека, когда он живет в мире земного бытия. Ах, Рокотов, пойми сочиняя стихи ты говоришь с Богом.
- И что сказал тебе Бог?
- Он заложил мне в душу существование трех миров в одном едином мире.
-Первозданная троица?
-Нет, возможно нечто что создано первозданной троицей. Мир Предела, окружающий человека со всем тем, что он воспринимает своими органами чувств, в котором происходит течение времени от рождения к смерти.
-Парменид представлял наше бытие в виде всеохватывающего круглого шара…
-Ну пусть будет такая форма… важно, что она ограничивает мир чувств человека. Но есть еще мир Космоса с недостижимыми звездами, в котором время течет и в бесконечность, и в будущее. Есть и третий мир – мир теней прошлого, мир Инобытия. В этом мире время течет в обратном направлении и отсутствуют предел и начало.
- Что же тогда связывает или разделяет Предел, Космос и Инобытие?
- Вопрос сложный, вопрос вопросов! Важно то, что бытие человека усложнено пониманием триединой сущности. Бог – единый в трех лицах, троичность бытия – все это усложняет картину мира.
У древних, - засмеялся Рокотов, - было проще… На каждое явление был свой Бог. Был Олимп. Были герои, которые ухитрялись воевать с Богами, правда безрезультатно…
- Понимаешь, вся беда в том, что человек в Пределе теряется перед сложностью мироздания и вынужден задумываться о своем назначении. Для язычества мир ясен и понятен, так как вера во множество богов не вызывала философских противоречий. А мы томимся в убогой хижине собственных противоречий. Я вспоминаю, что время юности было одной из лучших эпох моей жизни. Помню мы выходили с Раичем (57) из подмосковного дома, запасались Горацием и Вергилием, или кем – нибудь из отечественных писателей и, усевшись в роще, на холмике, углублялись в чтение и утопали в чистых наслаждениях красотами гениальных произведений Поэзии с большой буквы. Раич тогда переводил «Георгики» Вергилия, и я был первым, кто читал его перевод. Я тоже переводил оды Горация. Таков был мой учитель.
-А каков он был действительно?
-Маленький ростом, какой-то чернокожий, тщедушный, почти монах по образу жизни, он любил в стихах своих выражать наслаждение жизнью – буянил в стихах, в разговорах старался все поэтизировать, восхищался многим, что не стоило восхищения, говорил всегда на распев, тоненьким больным голоском. Да такое счастливое время было. И во мне звучала поэзия… Так все было светло, хорошо и наивно.

Примечания:

(56) Дхармака;я (санскр. «сущностное тело», «тело дхармы») или Ваджрака;я (санскр. «алмазное тело») — высшее из трёх тел Будды, абсолютное проявление духовной сущности, сущность мироздания, постижимая только посредством высшего просветления. Дхармака;я соответствует сфере без форм и непостижима с помощью чувств или ума.
Основные идеи буддизма изложены в «Алмазной сутре» (Ваджраччхедика Праджняпарамита сутра):
1. Личность и её элементарные психофизические состояния (дхармы) не имеют собственной сущности.
2.Живые существа пребывают в нирване, и лишь невежество порождает иллюзию их пребывания в сансаре.
3.Будда — не человеческое существо, а истинная реальность как она есть (дхармакая, татхата).
4.Истинная реальность не имеет образа (самджня) и не может быть описана или представлена.
5.Только с помощью йогической интуиции можно постигнуть истинную реальность.
Сутра посвящена вопросам, относящимся к области психологии и гносеологии с определенным выходом в онтологию.
Наиболее известно четверостишие, в самом конце сутры повествующее о мимолетности (Анитья):
Как на сновидение, иллюзию,
Как на отражение и пузыри на воде,
Как на росу и молнию,
Так следует смотреть на все деятельные дхармы.


(57) Семён Егорович Раич (1792 -1855) сын о. Егора Амфитеатрова, приходского священника местной Покровской церкви (Орловская губерния) В конце 1813 года Раича (ему 21), уже заслужившего престиж опытного учителя, пригласили в семью Тютчевых. На него возлагалась подготовка к поступлению в университет младшего сына, Фёдора. Раичу импонировал одарённый питомец: «...Провидению угодно было вверить моему руководству Ф.И. Тютчева, вступившего в десятый год жизни. Необыкновенные дарования и страсть к просвещению милого воспитанника изумляли и утешали меня; года через три он уже был не учеником, а товарищем моим, — так быстро развивался его любознательный и восприимчивый ум!». Значительное внимание в беседах учителя с учеником уделялось изучению литературных приёмов, применяемых в античной литературе и Библии. Обращалось внимание на представление античных философов о движении, времени, вечности. По рекомендации Раича Тютчев читал в оригинале «Федра» Платона, «Физику» Аристотеля, «О государстве» Цицерона.