Серенада солнечной долины

       Свиридов приехал в Америку, когда пачка Мальборо стоила меньше долларa, а бананы и апельсины – четыре фунта за один зеленый. Правда,  по такой цене фрукты продавались только в мексиканском супермаркете.
       Сюда он заходил каждое утро, вдыхал сладковатый, такой незнакомый и кружащий голову запах, смотрел на бесконечные ряды полок, развалы тропических фруктов и щипал себя за нос – не сон ли? Он шел между рядами, даже колоннами банок, коробок, пакетов и еще непонятно чего и повторял про себя, почти пел: “America, America!..” дальше он не запомнил – уровень школьного английского не позволял. Купив несколько бананов, бутылку воды и что-то похожее на пончики, замечательно вкусное, но мгновенно съедаемое, он шел в скверик рядом с университетским кампусом…
        Вот и сегодня обычным солнечным утром, расположившись на скамейке в тени олеандра, Свиридов с наслаждением очистил поскрипывающую золотисто-зеленоватую кожуру и надкусил чуть вяжущий плод. Хорошо, спасибо Мишке Долгову, что устроил ему вызов в Штаты! Он поможет оформить документы и можно ни о чем не беспокоиться. Да и о чем беспокоиться, когда пахнет магнолией, пылью и этот непередаваемый запах юга. А тут еще Калифорния! Кайф, мечта идиота исполнилась! Он бы и чечетку отбил, но лень вставать... Тогда вздремнуть!
        Свиридов прикрыл было глаза, как до него донесся звук хрипловатого голоса.
        - Сэр?!
        Свиридов вздрогнул и увидел редкие прозрачные облака, величаво плывшие по голубому небу, бесконечно высокие пальмы, их листья как косы юных дев...
        - Сэр, вудж ю лайк а крэг? ( Сэр, не желаете ли крэг (марихуана – амер. слэнг)
        - Вот? - спросил Свиридов и покосился.
        Улыбнуться в ответ не получилось.
        “Ну и тип,” – мелькнуло у него в голове, когда он увидел долговязую худую фигуру негра в рваных джинсах и в бордовой с соляными разводами  футболке.
        Черный, сообразив, что перед ним иностранец, быстро огляделся и опустился на скамейку.
        - Крэг, сэр. Ту смок. Андерстэнд? ( Крэг, сэр. Курить. Понимаете?)
        “Смок. Что за смок? Закурить что ли хочет?”
        Хлопнув себя по нагрудному карману рубашки, Свиридов нехотя достал пачку “Мальборо” и ткнул ее в потную черную руку.
        - Но, сигарэтс, сэр. Крэг, – прошептал незнакомец и, в свощ очередь вытащил из заднего кармана джинс пластиковый пакетик. – Ит из а вэри гуд крэг. Ай гаранти. ( Очень хороший крэг. Гарантирую)
        Дрожащие пальцы приоткрыли пакетик. От удушливого и пряного запаха у Свиридова защекотало в двух ноздрях сразу. Громко чихнув, он откинулся назад и недоверчиво поглядел на незнакомца. Что-то ему этот пакетик напоминал...
        - Вери, вери гуд. Вудж ю лайк? Джаст твенти бакс. Спешал фром Мексико. (Очень хороший. Не желаете? Всего лишь двадцать долларов.Спецпоставка из Мексики.)
        Черный быстро наклонился, со словами “экскьюз ми” осторожно взял сигарету из пачки и начал ее быстро разминать. Золотисто-зеленые табачная соломка посыпалась в полусогнутую со светлыми разводами ладонь, следом упало несколько маленьких шариков из пакетика. Тут до Свиридова дошло, что незнакомец предлагал ее самую обычную марихуану...
        Он не успел сказать “но, сэнк ю”, как черный, быстро вставил сигарету в рот Свиридову и щелкнул зажигалкой. Инстинктивно сделав небольшую затяжку, он замер – сладковатый, с мятным привкусом дым заполнил легкие... В ту же секунду нежный прохладный ветерок коснулся вспотевшей шеи, пробежал по плечам и, подхватив струю ароматного дыма, поднялся в бездонное небо...
        - Вудж ю лайк ит? Из ит гуд? ( Не желаете ли? Хороший, да?)
        Не отвечая, Свиридов сделал еще одну затяжку и закрыл глаза – кайф! Так и полететь можно как вон тот серебристый самолетик! Ну кайф!..
        Не сводя со Свиридовая взгляд своих немного на выкате с желтоватым отблеском  глаз и все еще улыбаясь, черный помахал блестящим пакетиком.
        - О кей, джаст фифтин бакс. Ит из алмост фри. Онли фифтин. (Ладно, всего лишь пятнадцать долларов. Почти даром. Только пятнадцать)
        “Да, хороша травка. Не то что наш какой-нибудь план. Но денег как-то жалко”. Вся его недоверие и настороженность по отношению к негру улетели вместе  со струйкой тонкого ароматного дыма.
        - Сэнк ю вери матч. Бат ай хэв но мани,( Спасибо большое. Но у меня нет денег) – вздохнул Свиридов и, в подтверждение своих слов, похлопал себя по карманам.
        - Ит’с о’кей, – кивнул черный и, окинув быстрым взглядом залитую жарким солнцем, в прозрачных пятнах теней аллею, разочарованно пробормотал: – Си ю лэйтер (Ладно. Увидимся).
        Нехотя поднявшись, он опять улыбнулся – дескать, я понимаю – и двинулся в сторону гудевший машинами улицы. Свиридову вдруг стало его жаль. Припомнилось, как в школе на уроках истории рассказывали о тяжелой участи негров в Америке, о их голодной и обездоленной жизни... Подхватив  свой пакет с продуктами, он сказал:
        - Банана… Вонт банана? (Банан. Хотите банан?)
        - Но сэнкс. Ай эм нот хангри, – ответил черный и поднял ладонь, прощаясь. (Спасибо, нет. Я не голоден)
        Сообразив, что черный отказывается есть,  глядя на его грустное в капельках мелкого пота лицо, Свиридов торопливо достал бутылку с водой и протянул ее незнакомцу:
        - Дринк вотэр? (Может, воды?)
        Все еще не двигаясь, незнакомец привстал на носочки, как-то по спортивному качнулся взад-вперед и, прищурившись, с усмешкой спросил:
        - Мэн, вере ю фром? (Чел, откуда ты?)
        “Фром, фром... Что значит... Ага, кажется “откуда?”.
        - Ра-ша, фром Раша, – почти выкрикнул Свиридов и удовлетворенно закивал головой.
        В ответ лицо черного расплылось и засияло как медный таз, потухшие было глаза округлились.
        - О гад! А ю рашин? Фром Москоу? (О Боже! Ты русский? Из Москвы?) – воскликнул он и громко рассмеялся.
        Не совсем понимая, что так развеселило незнакомца, Свиридов смущенно улыбнулся и, запинаясь, сказал:
        - Раша из… гуд кантри.
        - Гуд, гуд! 
        Черный как-то ловко подпрыгнул, хлопнул по свиридовскому широкому плечу и, поглядев в сторону университета, со знанием дела спросил:
        - А ю стъюдент?
        - Стьюдент? Но. Май фрэнд. Май нэйм из Сергей.
        Черный посмотрел на Свиридова, на секунду задумался и ответил:
        - Нэйм? Лесли
        Тут же, чуть нагнувшись, он крепко пожал протянутую руку, не спрашивая, взял бутылку с водой и сел рядом. В пару глотков он осушил ее и закрутив пробку, бросил  в урну. Пролетев метров пять по плавной дуге, сосуд с тихим стуком шлепнулся в ее пустое металлическое нутро.
        - Ай плайед баскетбол ат скул. Ю ноу, май тим вон скул чемпионшип твайс.( Я играл в баскетбол в школе. Знаешь, моя команда два раза выигрывала чемпионат школы.)
        Не совсем понимая, о чем говорит новый знакомый, Свиридов поддакнул:
        - Ес. Вери гуд.
        - Гуд? – вдруг возбужденно переспросил Лесли, при этом его глаза опять округлились и он толкнул его в плечо – Мэн, ит из нот гуд. Ит из вандерфул! Ай воз а сентрал плайер! (Хорошо? Нет, чел, это не просто хорошо, а очень здорово! Я играл центровым!)
        - Ай эм плайер ту,– вставил Свиридов.
        - Ю мин ю а гуд плайер? О кей, мэн. (Ты имеешь ввиду, что ты хорошо играешь? Ладно, чел.)
        Новый знакомый вскочил с лавочки, в три прыжка пересек аллейку, достал из урны бутылку и бросил  Свиридову.
        - Плиз, трай. (Давай, попробуй)
        Свиридов все понял. Он поймал бутылку, что жалобно хрустнула в его ладони, повертел, прицелился и бросил. Вращаясь и блеснув на солнце, оно пересекла почти по прямой аллею, с грохотом ударилась о металлический край, но в урну все-таки проскочила. Лесли хмыкнул и хлопнул пару раз в ладоши:
        - Нот бэд, мэн.
        Он привстал и, видимо, хотел снова достать бутылку, как чуть не столкнулся с Мишкой Долговым, что, размахивая папкой и бумажным пакетом, вынырнул из боковой аллеи. Увильнув в сторону и не глядя на черного, он торопливо проговорил:
        - Серега, извини, что опоздал. Здесь такое дело…
        - Хай, мэн. Хау а ю? (Привет. Как дела?) – не смущаясь, встрял Лесли и протянул Долгову руку. – А ю фрэнд?
        - Фрэнд? – Мишка непонимающе поглядел на Свиридова. – Серега, чего этот тип здесь делает?
        - Миша, да вот я сидел, а он подошел, и мы познакомились…
        - Серега, я же тебе говорил, ни с кем не знакомься на улице, а тем более с черномазыми. Они все здесь наркотой приторговывают. В общем, гони его в шею, пока копы не подвалили.
        Лесли, видимо, по  Мишкиному тревожному голосу сразу догадался, что тот выговаривает Свиридову, и опять вмешался:
        - Донт вори. Эврисин из файн. (Не беспокойся. Все в порядке.)
        Мишка внимательно посмотрел на черного, криво усмехнулся и, повернувшись к Свиридову, протянул ему папку:
        - Серег, у нас на кафедре один профессор заболел и мне поручили семинар вместо него. Может, ты сам сходишь в сошал секъюрити? Вот здесь все бумаги… Знаешь, если сейчас я откажусь, то завтра не предложат. Это – Америка.
        Свиридов поглядел на залитые солнцем газоны, на своего нового приятеля и неуверенно сказал:
        - Миш, может в следующий раз? Чего-то жарко сегодня.
        - Не Серег, куй жлезо пока горячо. За место в раю надо попотеть. Сошал секъюрити кард – пропуск в него.
        Лесли, внимательно слушая говоривших, улыбался, поглядывая то на одного, то на другого. Долгов развернул тугой бумажный пакет, достал пару сэндвичей, две небольших бутылки с водой и вручил приятелю. Свиридов развернул хрустящую обертку, поднес сэндвич ко рту и застыл:
        - Слушай, Миш, может этот парень голоден? Как-то неудобно в его присутствии есть.
        - Серега, ты будешь первым в новейшей истории этой страны человеком, который озаботился такой нравственной проблемой. Здесь давно все решено, в том числе и проблема голода. Что касается неудобно, то это – чисто русский подход. Здесь всем все удобно, если не мешает другому...
        Расправившись с сэндвичем, он скомкал оберточную бумажку и сунул ее в пакет.
        - Так, Серега, доедай, и дуй в офис. Чем раньше получишь бумагу, тем быстрее – все остальные документы. Вот в этом мы похожи – без бумажки с тобой тут говорить не будут...
        Дожевывая кисло-сладковатый сэндвич и глядя вслед уходящему приятелю, Свиридов подумал, что, конечно, Серега – хороший друг, спасибо ему за помощь, вот только зачем он этого, может, для него и не очень симпатичного парня обозвал черномазым? Как-то нехорошо...
        - Фрэнд…
        Словно из-под земли новый знакомый вырос прямо перед Свиридовым, отбрасывая тонкую, почти прозрачную тень.
        - До ю хэв банана? (У тебя есть банан)
        “Банана?”Торопливо развернув пакет, он протянул его Лесли и кивнул:
        - Плиз, ит. (Пожалуйста, ешь)
        Второе предложение не понадобилось. Виновато улыбнувшись, черный сел на край лавочки, и ловко очистив плоды, буквально один за другим проглотил их. Следом исчез и пончик. Сунув кожуру в пакет, он скомкал его и бросил. Пакет, не долетев, шлепнулся на асфальт.
        - О мэн, – пробормотал Лесли и направился к урне.
        Пока он подбирал мусор, Свиридов смотрел на его невысокую фигуру, старые потертые джинсы, стоптанные кроссовки и грязноватую футболку и думал, что конечно этому парню совсем не сладко. Ну сколько он выручит на продаже этого крэга? И к тому же ходить по жаре, оглядываться, бояться, что загребут... Он залез в карман и нащупал двадцатидолларовую бумажку. Может, дать ему денег?
        Между тем Лесли, что-то негромко напевая опустился на скамейку, вытянул ноги и, откинувшись на спинку, стал рассматривать бледно-голубое небо, редкие облака. Свиридов поглядел на черного, нерешительно сжимая банкноту в кулаке. Нет, всю он отдать не мог, вот если пойти в супермаркет и разменять, купить, например, воды? Повернувшись, он сказал:
        - Вонт вотер? (Хочешь воды?)
На слова Свиридова Лесли никак не отреагировал, он сидел не шелохнувшись, полуприкрыв глаза и продолжая издавать какие-то мелодичные звуки. Подождав с минуту, Свиридов поднялся и сказал:
        - Ай гоу то супермаркет (Я иду в супермаркет).
        Прекратив напевать, Лесли чуть шевельнулся:
        - О кей. Бай-бай.
        Сообразив, что черный прощается с ним, Свиридов подумал, что скорее всего, когда он вернется, то своего нового знакомого уже не застанет. Как бы его задержать, все-таки надо бы дать ему денег? Он попытался, вспомнить как сказать по английски “подождать здесь”, но на ум ничего не шло. Тут его взгляд упал на знак “stop” на перекрестке. Он повернулся к Лесли:
        - Стоп, о кей, стоп.
        Тот открыл глаза, лениво повернул голову и с явным недоумением посмотрел на Свиридова:
        - Ю донт лайк джаз? (Тебе не нравится джаз)
        Какой джаз? Свиридов судорожно сглотнул и, показывая на знак, ответил:
        - Джаз из гуд. Стоп хир. (Джаз – это хорошо. Стой здесь)
        Увидев надпись, Лесли, видимо, понял, что хотел этот русский. Он лениво пожал плечами:
        - О кей. Донт вори. Ай эм вэйтинг фор ю. (Ладно, не беспокойся. Я подожду тебя.)
        Свиридов чуть не хлопнул себя по лбу и радосто закивал:
        - Вэйт, плиз, вэйт!.. (Подожди, пожалуйста, подожди.)
Через десять минут, довольный, с тяжелым пакетом, набитым крупными апельсинами и бутылками с водой, он пересек улицу и опустился на скамейку. Отдуваясь и вытирая обильный пот, Свиридов поставил пакет на лавочку и толкнул Лесли в бок. Тот открыл глаза и, заметив апельсины, довольный проговорил:
- Оранжес а гуд. Ай лайк тем... (Апельсины я люблю)
        Они ели апельсины, сладкий щекочущий сок тек по рукам, капал на асфальт и быстро высыхал, оставляя после себя полые кружки. Свиридов поглядывал на Лесли, тот, глотал крупные золотые дольки, запивал их водой и, расплываясь в широкой улыбке, потихоньку напевал какую-то джазовую мелодию. Когда пакет наполовину опустел, черный потянулся и спросил:
- Ду ю лайк джаз? – и не дожидаясь ответа, добавил: – Ай лайк. Джаз из грэйт мюзик. (Тебе нравится джаз? Мне нравится. Джаз – великая музыка.)
        Свиридова покосился на Лесли и подумал, что надо бы обязательно дать ему десятку, хоть как-то ему помочь. А вдруг щепетильный, обидеться? Будет неудобно…
        Поколебавшись, Свиридов все-таки приподнялся и, немного путаясь в карманах, достал деньги.
        - Ю а май фрэнд. Мани фор ю, (Ты – мой друг. Эти деньги – тебе.) – пробормотал он, протягивая их черному.
        Тот откинулся, словно его резко толкнули в плечо, недоуменно поглядел на Свиридова и пожал плечами.
        - Но, сэнкс. Ит из фри. (Спасибо. Это – бесплатно)
        Догадавшись, что Лесли все-таки задет его поступком, Свиридов закашлялся, немного придвинулся к новому знакомому и, вытирая вспотевший от волнения лоб, улыбаясь, повторил:
        - Ю а май фрэнд. Ит из фор ю.
        Все еще с непониманием глядя на смущенное лицо русского, на протянутуе ему смятую бумажку, Леслии наклонился вперед и вполголоса спросил:
        - Ду ю вонт крэг? (Хочешь крюэг)
        - Но крэг, – сказал Свиридов и опять попытался сунуть ему смятую бумажку. – Ю а май фрэнд
        Видимо, Лесли наконец понял, что русский хочет просто дать ему денег. Он улыбнулся, отрицательно покачал головой и, энергично отодвинув их, громко проговорил:
        - Ю а май бест рашин фрэнд! Ит из спешал джаз фор ю. Сан вэли сиринэйд… (Ты – мой лучший русский друг. Специально для тебя – Серенада солнечной долины)
Поднявшись, он свернул свои тонкие ладони трубой, приставил их ко рту и, закрыв глаза и медленно раскачиваясь, тихо заиграл…
        Свиридов с удивлением слушал мелодию, переплетавшуюся с какими-то английскими словами и очень похожую на ту, что в его студенческие годы неоднократно звучала в стенах общежития.  Она текла медленно, как течет пустыня под ногами верблюда, как плывет прозрачное облако в раскаленном летнем небе или покачивается гудящая от жары голова. В застывшем воздухе проплыли чистые немного надрывные позывные трубы, послышались грустные вздохи саксофона и пронзительный посвист кларнета. Поднявшись над головой Лесли, их звуки слились в новую мелодию, и она  поплыла дальше, то прикасаясь к прозрачным цветам олеандра и скользя по листьям магнолии, то стелясь по изумрудно-зеленым газонам парка и шелестя в ногах непонятно откуда взявшимся песком…
        Наклонившись вперед, Свиридов почувствовал, что его тоже начинает потихоньку раскачивать то влево, то вправо.  Если бы он мог играть, как Лесли, то он обязательно бы сыграл что-то похожее на его мелодию...
Лесли замолчал. Пот тек градом по худому лицу, по тонкой шее, вздувшейся венами и жилами, проступал темными полосками на футболке. Раскинув руки, словно пытаясь взмахнуть ими как крыльями, он приподнялся на носки и довольно прохрипел:
- О, мэн, ит из со вандерфул! (О чел, это так здорово!)
        С замиранием сердца глядя на потное, улыбающееся и вдруг ставшее очень близким и почему-то знакомым лицо черного, Свиридов повторил:
        - Ес, ит из вандерфул.
        Схватив бутылку с остатками воды, Лесли вылил ее на голову и рухнул на скамейку. На секунду он замер, потом подмигнул Свиридову и швырнул бутылку в урну. Она попала прямо в центр.
        Хлопнув в ладони, Лесли хотел было что-то сказать, но длинные руки, дрогнув, застыли в раскаленном воздухе – в конце аллеи показались два полицейских на черных велосипедах. Они медленно крутили педали, не отрываясь, смотрели в их сторону и о чем-то разговаривали. В ту же секунду Свиридов, почувствовал, как рука Лесли скользнула в его задний карман…
Обшлепав черного по джинсам, футболке, полицейские заставили его снять и вытряхнуть на асфальт кроссовки, потом достать стельки и показать, нет ли чего внутри. Пока он это проделывал, они на быстром непонятном английском о чем-то его спрашивали, что-то записывали в блокноты, разговаривали по портативной рации. На сидевшего неподвижно на скамейке русского копы не обращали внимания.
Когда обыск был окончен, один из полицейских достал наручники, прищелкнул Лесли к себе и, что-то сказав ему, слегка хлопнул его по согнувшейся спине. Лесли чуть качнулся, сделал несколько шагов вперед и оглянулся – на его лице проступила беспомощная извиняющаяся улыбка. Он приподнял свободную руку, помахал ею на прощание и скоро исчез за углом банка...
        Под порывом легкого ветра качнулись ветки олеандра, одна из которой коснулась шеи Свиридова. Поежившись, он задрал голову – белая тонкая ленточка, оставленная самолетом, давно растаяла, небо теперь было абсолютно чистым и оттого еще более далеким. Рука полезла в карман и нащупала маленький пакетик с крэгом.  Растерянно оглянувшись, Свиридов не спеша поднялся, сунул папку с документами под мышку и, глядя себе под ноги, побрел в сторону перехода...