Позднее раскаяние

    Маша  тихонько, чтобы не разбудить мужа, освободилась из его объятий и слезла с кровати.  Пошла в ванную комнату. Старалась сдержать рыдания. Умылась. Молча стала смотреть на себя в зеркало.
«Двадцать два года, а сколько морщин! На лбу, у губ… Так мне и надо! Ненавижу себя! Ненавижу! Я устала так жить, устала хранить в себе эту страшную  тайну.  Как  признаться, да и стоит ли? Что делать?» -шептала  она.
    В дверь ванной постучал муж. Она поспешно стала умываться, чтобы скрыть следы слёз.
-Машенька! Можно зайти? Ты что здесь делаешь?- спросил он, входя.
-Ничего, просто умываюсь, -прошептала она, боясь, что после слёз голос будет сиплым и  муж догадается,  что она плакала.
-А ну-ка, посмотри на меня, -повернул  к себе её лицо.- Просто умывалась или не просто? Ты же умывалась перед сном. Спокойно лежала, я уже задремал, вдруг соскочила….
     Маша молча  пошла в кухню, чтобы чем-то занять свои руки, включила чайник, полезла в шкаф за кружкой.               
-Маша, нам надо поговорить.
Маша молчала.
-Ты что молчишь, давай поговорим откровенно.
-Говори,- безразлично сказала она.
-Я тебя не узнаю в последнее время. Что с тобой случилось? Ты была такая жизнерадостная, весёлая. Ты что-то скрываешь от меня, скажи. Муж и жена, как говорится, одна сатана, мы должны вместе выходить из любого положения. Ты мне не доверяешь?
Маше  не хотелось разговаривать.
-Маша, невозможно так жить, когда постоянно молчание, слёзы. Ты куда-то уходишь, пропадаешь после работы неизвестно где. Если у тебя появился другой, давай разведёмся.
-Давай разведёмся,- безразлично ответила она и пошла спать. А сама долго ещё вздыхала, ворочалась и о чём-то думала. О чём? Неведомо было мужу. Это была только её тайна, о которой не знала даже мама и самая близкая подруга.
      Несколько дней Олег пытался заговорить с ней, но жена продолжала молчать. Только на третий день спросила:
-Ты подал на развод?
-Зачем? Я не собираюсь разводиться, - удивился он.
-Как не собираешься, ты же сам сказал, что нам лучше развестись. Я не против. Я устала от такой жизни.
-От какой? Чем я тебе плох? Может быть это я всё воскресенье проболтался неизвестно где? Может быть я издержал третью часть зарплаты и не сказал тебе  на что? Или я сегодня задержался на два часа после работы? Ты забыла, что ты жена и что должна теперь думать о семье, о муже. А ты о чём думаешь? Вчера чашку разбила, позавчера чайник сожгла. Когда я тебя о чём-то спрашиваю, ты вздрагиваешь, как будто я тебя стукнул или на месте преступления застал..
       Маша  моча  глотнула чай и откусила кусочек пирожного. Вдруг её затошнило и, зажав рот рукой, она побежала в туалет. Вернулась раскрасневшаяся, едва отдышавшись.
-Маша, мне показалось или ты беременная?- обнял муж её за плечи.
-Нет, не показалось.
-Ну так что же ты молчала? Из-за этого переживала? Так это же радость! Наш ребёнок! Мальчик или девочка!  - Муж схватил Машу на руки и стал с  ней кружиться по кухне.
-Отпусти, отпусти, упадём вместе,- кричала она.
    И вправду,  в кухне было тесно. С Машей на руках он вышел в комнату и продолжал кружить её. А потом вместе с ней сел на кровать и стал потихоньку  укачивать, как маленькую. Маша задремала. Или делала вид, что дремлет. Не хотелось ей разговаривать.
    Олег успокоился. Он слышал, что при беременности женщины чудят. Пройдёт это у Маши. Ну может гуляет  одна на свежем воздухе после работы, а я её в чём-то начал подозревать, ревновать.  Деньги…  тоже наверное что-то малышу уже купила. Но зачем от меня-то скрывала беременность? Может  сомневалась? Два года прожили и вот только сейчас забеременела.
     Олег стал внимательный к жене, встречал её после работы, баловал разными вкусностями и сладостями.  Но встречать её Маша запретила, сказала, что хочет  побыть одна, подышать свежим воздухом, ребёнку это полезно.  Ну одна - так одна. Олег не против. Он в это время успевал навести  в квартире порядок и поджидал жену у телевизора.
    Как-то  купил ореховый торт. Вечером съели по маленькому кусочку. На завтра торта в холодильнике не было. Удивился.   «Неужели Маша такой огромный торт одна съела? А кто знает - у беременных свои причуды. Лишь бы ребёночек был здоровенький. Но когда успела? Утром вместе со мной на работу ушла, и сейчас всё ещё с работы нет.»
Но вечером спрашивать не стал- обидится. Она сама заговорила:
-Торт на работу унесла, с девчонками чай попили.

      Вечером в дверь позвонили, Олег пошёл открывать. Влетела Верочка, подружка Машина. Она с порога защебетала:
-Ой Олег, как у Машки здоровье? Она сегодня нас всех перепугала, сознание  потеряла, хотели скорую вызвать, она не дала, отпросилась с работы и ушла домой.
-А чай-то с тортом попили?  - не удержался, решил проверить, Олег.
-С каким тортом?-  удивилась  Верочка.
       В коридор выглянула Маша. Олег, стоявший к ней спиной, увидел через стекло шкафа, как она показывала  подруге знаки.
       Верочка пробыла недолго, справилась о здоровье и убежала. Олег молча лёг спать. Он ничего не понимал. Что за секреты? Всё-таки не беременность здесь виновата, скорее всего  любовник появился у его жены. И беременность -  а что если и  ребёнок не от него?
      Олег переживал, не находил себе места, подать на развод ему  мешала совесть – что люди скажут? Бросил беременную жену, испугался трудностей?
      Поделился с другом. «Чужую беду руками разведу»- есть пословица. И  Глеб развёл его беду своими рассуждениями.
-Олег, ты сначала всё узнай как следует. Развестись никогда не поздно.  С кем она гуляет, где встречается? Разберись с этим фраером, чтобы не уводил чужих жён.
-Не хочу связываться. Это её выбор, пусть решает. Насильно  мил не  будешь. Чем мужик-то виноват, она сама к нему бежит. На развод она согласна.
-Нет, Олег, я узнаю,- глаза у Глеба загорелись.  - Я не я буду, если всё не  расследую.  Я же бывший мент. 
     Олег собрал сумку и ушёл  в общежитие, где жил до того, как им после женитьбы  дали от завода квартиру.

       А Глеб и в самом деле загорелся провести расследование. Ну с кем она может встречаться, где? Всё равно кто-нибудь, где-нибудь их с дружком видел. Город у них  хоть и большой, но, говорят, даже Москва тесная. Опять же в Москве встречаются те, кому судьба, а не судьба -могут в домах напротив жить и никогда  не видеть друг друга, а на море встретиться. Или же за границей. Бывали с друзьями  Глеба такие случаи.
     Из милиции Глеб ушёл только по одной причине - мало платят, ушёл на завод,  Олег же и уговорил. На заводе и квартиру дали, а в милиции так в служебной коммуналке бы и жил. Но, видно предназначение его быть следователем. Это было его любимым делом. Он  даже дома, по любому случаю, занимался  расследованием. У сына в дневнике обнаружил  пятёрку по истории. Удивился. Санька и пятёрка по истории? Да не может быть! Стал расследовать. Под увеличительным стеклом сравнил пасту, которой сын записывал задание на завтра и его пятёрку, подпись учителя истории за последнюю двойку, пригласил на следственный эксперимент Саньку, допросил с пристрастием и оказалось - сам поставил в дневник пятёрку, паршивец. Зачем?- спрашивает, - ведь в дневнике есть, а в журнале всё равно нет и знаний нет.
-Папка, я хотел тебя  порадовать, - насупился сынок.
-Меня мог бы и тройкой обрадовать, я бы не заподозрил нарушение школьного Закона. А пятёркой ты навёл меня на сомнения. Вот так-то, сынуля –«жадность фраера сгубила», - смеялся отец.
    Расследовать  измену   жены Олега он считал делом простым. Маша работала упаковщицей в универмаге. Пришлось дождаться ночной смены, чтобы  после пяти  вечера, когда Маша кончает работу, можно спокойно  пойти за ней и узнать где и с кем она встречается. Первый раз не повезло. После работы Маша  зашла в аптеку, а потом домой.  В следующий свободный вечер он добросовестно шёл за  женой друга. Но опять ничего не получилось.  Маша зашла в магазин «Детский мир», долго бродила по отделам, смотрела игрушки. «Олег говорил, что она ждёт ребёнка, не рановато ли игрушками запасаться? Ну да у беременных свои причуды.» Маша купила небольшую машинку, расплатилась, полюбовалась ей и, почему-то оглядываясь по сторонам, сунула в сумку.
     В следующее «дежурство» Глеб долго шёл за Машей, потом, уже на ходу, заскочил в автобус, скрываясь за спинами пассажиров, чтобы она не заметила и не сбила свои  и его планы.  Вышла на остановке  «Пролетарская» и опять шла пешком. Остановилась у двухэтажного кирпичного здания, которое было построено ещё в хрущёвские времена, обшарканное, давно требующее ремонта фасада или, хотя бы, побелки. Маша зашла через калитку на территорию, огороженную высоким забором. Глеб решил пройтись и посмотреть что же это за здание. Заглянул через  забор, перед дверями висела табличка   
«Златогорский детский дом». «Ничего себе, детский дом! Что она там делает? Может подрабатывает? А может благотворительностью занимается? Может и машинку туда покупала?»  Вопросов было много, ответов  нет, поэтому нужно идти до конца. Глеб сидел на приступке фундамента здания,  наискосок от детского дома  и добросовестно ждал.
      Маша пробыла в детском доме  где-то около часа. Надвинув кепку на глаза и подняв воротник пальто, Глеб медленно пошёл за ней. Проделали  такой же обратный путь. Больше она никуда  не заходила.
     Глеб решал дома кроссворды расследования, но  Олегу решил пока ничего не говорить. «Что-то здесь не ясное, случайное. В следующую смену опять буду следить».
    Следующая смена в ночь выпала ему в воскресенье. Не хотел идти к дому Нехлюдовых. «Если она будет в воскресенье с любовником встречаться, так вечером. А днём что там делать? Хотя….  Олег теперь живёт в общежитии, Маша одна. Самое то в воскресенье ему в гости к ней прийти. А может вообще там  ночевал?»
     Скрипя сердцем, бросив все свои дела, под ворчание жены, пошёл в разведку. А что не сделаешь ради дружбы? Олежке  надо помочь разобраться. Они не только друзья детства, учились вместе, но и в Армии вместе служили. А  армейская дружба самая крепкая.  Олег долго в холостяках ходил. Потом вот Машу встретил. Девчонка-то вроде ничего  была, молодая правда, но самостоятельная. Детей не было долго, а  ребятишек он любит, с Санькой с детства возится. Сейчас наконец-то Машка забеременела и опять  неприятность. Не везёт же другу!

     Маша вышла из подъезда одна,  в руках у неё была сумка и пакет, в котором стояло что-то похожее на кастрюлю. «Пирожки что ли любовнику понесла?»- подумал он.  «Ну вот сегодня я точно застукаю куда она ходит, а может даже  увижу к кому». Глеб был злой на себя, что расследование затянулось, на Машу, что наставляет другу рога, на её любовника, который не может приехать сам, а заставляет женщину ездить  к нему  по  выходным.
     Маршрут Машин оказался всё тот же, что и несколько дней назад. К детскому дому. Подойдя к калитке, она оглянулась по сторонам, Глеб круто  развернулся, чтобы она не заметила его и прислонился лицом  к забору. В щелку он увидел детишек, которые играли на площадке. Кто-то на качелях, кто-то в песочнице, кто-то сидел на скамейке с женщиной, видимо воспитательница. Глеб увидел как по тропинке шла Маша.
     Вдруг  из песочницы выскочил мальчуган лет трёх-четырёх, совсем малыш, и с криком «Мама!» побежал к  жене его друга. Она схватила ребёнка и закружилась. Тот  радостно смеялся. Маша подошла к воспитательнице, немного посидела с ней, поговорила, потом взяла ребёнка за руку и они пошли к выходу.
     Глеб ничего не понял, но   что-то подсказало ему, что надо подойти. Сейчас должно всё проясниться.
 Мальчик весело щебетал, Глеб через калитку слышал как он спросил:
-Мама, а сегодня мы опять с тобой целый день будем?
-Да, сынок, Сегодня мы поедем в зоопарк.
 «Сынок! У Машки сынок! Вот новость обрушится на голову  Олегу!»
   Открывая калитку, Маша столкнулась с Глебом.
   Глаза от удивления стали огромными, покраснела и  загородила собой ребёнка.
 Глеб в упор смотрел на женщину.
-Глеб, ты как здесь?- с опозданием спросила она.
-Так, случайно. А ты как? Кто это у тебя? Как тебя зовут, карапуз?
Мальчик  глядя снизу вверх на незнакомого дядю, ничуть не робея, ответил:
- Тарас. А это моя мама!- он с такой гордостью это произнёс, глаза его сияли, чувствовалось, он всему свету готов рассказать, что к нему мама пришла.
      У Глеба куда-то делась злость, появилась жалость. К ребёнку, к     Маше, которая то ли в самом деле его мама, то ли  просто приносит радость в жизнь детдомовского  мальчонки и доставляет ему по выходным удовольствие. А ещё появилась жалость к Олегу.  Но опять ответов нет, одни вопросы. Он взял себя в руки.
-Маша, я не понял, так это твой ребёнок?
Он ожидал от неё что угодно, но только не такой ответ:
-Мой. Это мой сынишка. Глеб, можешь рассказать об этом Олегу. Время пришло. Скрывать уже нечего. Олег всё - равно ушёл от меня, на развод подал.
     Зная горячий характер друга, Глеб решил сам во всём разобраться, а потом уж сделать выводы.
     Он предложил  Маше пройтись по набережной и не спеша поведать о странном прошлом, о котором Олег не знал.
-Не надо, Глеб, ничего не собираюсь рассказывать. Я  уже подготовила все документы, недели через две Тарасик будет моим. Зачем Олегу знать то, что я хотела забыть несколько лет назад? Но не получилось.
-Олегу не рассказывай, мне расскажи. Сама почувствуешь как тебе легче станет. Столько лет таиться, как у тебя сердце выдержало?
     Маша  ждала от друга своего мужа злобы, осуждения, насмешки, но в словах Глеба прозвучало сочувствие. И она не выдержала. Вылилось слезами всё: столько лет  лежащая на сердце тайна, боязнь, что кто-то узнает, страх, что бросит Олег если узнает о ней всё. Они присели на скамейку, Маша плакала, Тарасик гладил её длинные распущенные волосы и держал за руку,  Глеб сидел рядом. Слушал.
    -Детство моё прошло в небольшом городке. После десятого класса я поступала в институт, но не прошла по конкурсу и вернулась домой. Устроилась на завод секретарём и готовилась к экзаменам.  Директор был как мартовский кот, всё дарил мне цветочки, духи да шоколадки,  ласково называл и так и норовил прижать в уголке. Как-то оставил меня после работы напечатать текст, позвал в кабинет и изнасиловал. Забеременела. От родителей скрывала. У меня очень строгий отец, а мама боялась против него слово сказать. Чтобы скрыть беременность, утягивалась, пока было возможно, а потом пришлось уволиться и приехать сюда, в Златогорск. Потеряться хотелось, чтобы никто ничего не узнал.  Удалось устроиться дворником, комнатёнку дали. Честно скажу, думала рожу и… Сам понимаешь. Но роды были тяжёлыми, пришлось Скорую вызвать. Вот, Тарасик родился. Но куда я с ним? Работать бы не смогла, а работать не буду- из дворницкой  попросят. Куда с ребёнком, на улицу? Я написала отказную и оставила ребёнка. Его поместили в дом малютки. Потом познакомилась с Олегом. Дальше ты знаешь. Поженились, Олегу квартиру дали, я уволилась из дворников  и перешла работать в магазин. Хотела забыть всё как страшный сон. Но никак не могла забеременеть. Решила, что это бог меня за Тарасика наказывает. Кстати, имя такое я сама ему дала. И хорошо сделала, редкое имя,   может благодаря ему я смогла отыскать сына.
    Два года мы прожили с Олегом душа в душу. Но как забеременела, не могла спать спокойно. Я вспоминала как рожала Тарасика, его личико, его первый крик. По другому представилось мне то, как я поступила с ребёнком.  Я не могла себя простить. Мне казалось, что моя кровиночка где-то в голоде и в холоде, его обижают, бьют, наказывают, а я, мать и не могу ему помочь. У меня кусок не лез в горло. Мне казалось, что я ем фрукты и торты, а у Тарасика даже супа нет к обеду. Мне было обидно за него, что родится ребёнок и я всю ласку отдам ему, а Тарасик остался без материнской  любви. Это несправедливо! Я пошла искать. Взяла отпуск, Олег не знал, я будто ходила на работу, а сама  целыми днями бегала по инстанциям и прослеживала тот путь, по которому уходил от меня мой сын. Ходила в Церковь и молила бога, чтобы не успели его усыновить. Он  оказался в этом детском доме. Я приходила к нему частенько, то после работы, то в выходные, покупала одежду, гостинцы. Потом мне стали разрешать   водить его   в цирк, в кино, по городу гулять. Тарасик стал звать меня мамой. А что может быть лучше этого?
-Но зачем ты от Олега скрывала, рассказала бы.
-Нет, он бы меня не простил. Я соврала ему, а такое не прощают.
-А он ведь думает, что  у тебя любовник, разводиться собрался.
-Ну пусть разводится. Я люблю Олега, жить без него не смогу, но сын мне дороже. Я должна искупить свою вину перед Тарасиком.
-Ты оставишь второго своего ребёнка без отца. Олег этого не заслужил и ребёнок тоже. Искупить свою вину перед Тарасиком ты сможешь  и по другому. Не торопись, не руби с плеча. Ну ладно, идите в свой зоопарк, отдыхайте. Ну что,  пацан, пока.
    Глеб подал руку Тарасику и по-взрослому попрощался. –А ты хочешь, чтобы у тебя не только мама, но и папка был?
-Хочу. А ты будешь моим папкой?
Глеб засмеялся:
-Нет, у меня есть уже один двоечник, с меня хватит. У тебя знаешь какой классный папка будет! Все детдомовские мальчишки будут завидовать.
-А как его будут  звать?
-Ты будешь звать папой, а мы с твоей мамой - Олегом.
    Глеб потрепал  малыша за щёчку и пошёл по тротуару. Он был доволен выполненной им миссией. Сейчас ещё один этап - трудный разговор с другом. «Ничего, прорвёмся!»- засмеялся он.
 
      Прошёл месяц. За воротами детского дома стояли женщина с мужчиной. На руках у него мальчик лет трёх-четырёх.
-Тарасик, попрощайся с ребятками,- сказала женщина.
-До свидания!  Не скучайте! Мы с мамой и папой будем приходить к вам! - закричал  мальчишка.
   Ребятишки высыпали на улицу и с завистью смотрели  им вслед, махая руками.