Спорили вечером ни о чем

Спорили вечером ни о чем, так просто, чтобы поговорить. Каждый приводил какие-то доводы своей правоты. Мои закончились,  и вместо того чтобы сказать «не права», сказала «вот только не надо трепать мне нервы».

Сын на это рассмеялся, по доброму и через смех – «это кто еще кому нервы трепет?»

- Не поняла?
- Да видела бы ты себя вчера! Все пора уже спать.
Еще немножко посмеявшись, пошел готовиться ко сну.

Вчера. Что же такого была вчера? Было ли вчера, или был? А я была? Задумалась. Вспомнила. Да. Это был один из тех дней, который для меня не совсем был или в котором я не совсем была.

Проснулась, еще темно, от головной боли. Из тумбочки, что возле кровати, взяла лекарство. Померила давление, да, высоковато, таблетки могут не помочь, надо бы укол, но не хотелась никого будить. Думала, перележу.

Лежу, молюсь, а мне все хуже. Будильник зазвонил. Сын встал.
- Мам, ты как?
- Плохо.
- Сейчас!

Померил мне давление, сделал укол. Я хотела попросить водички, но произнесла какие-то не связные звуки. Врачи называют это «словесной окрошкой». Когда я слышу свою несвязную речь, больше похожую на какой-то древний незнакомый язык, очень расстраиваюсь, а тут еще и пить хотелось. Стала размахивать руками, показывая в сторону стола. Среди кучи быстрого словесного каламбура удалось произнести слово «белый». Сын увидел на столе белую чашку, все понял и дал мне напиться.

- Мама, лежи тихонечко, сейчас подействует укол и станет легче.

Закрыла глаза, лежу, молюсь, молчу, легче не становится. Не знаю, сколько времени прошло. Боль усилилась, начались какие-то судороги и рвота.

- Сейчас, сейчас.
Сын перевернул меня и сделал еще укол.
- Сейчас все будет хорошо.

Да, вроде бы стало немножко легче. Еще прошло время.
- Ну как?
- Болит (о я уже разговариваю, здорово!)
- Выпей вот эту таблетку, а вот эту под язык.

Лежу, сплю, не сплю, молюсь, не молюсь, все еще плохо, все еще больно,
Сын померил мне давление, еще один укольчик. Лежу, лежу… Потом вдруг почувствовала, что хочется кушать. Времени уже четыре часа дня.

- Покорми меня.
- О! уже лучше!
Сын дал мне овсяночки моей любимой и чай горячий. Да, наконец-то, полегчало. Поела, еще немножко полежала.

В это время старший сын был у нас в гостях. Конец октября, осень теплая и на огороде была красивейшая редиска, лук, и салат. Я давно думала, когда старший приедет, нарву ему угощения. Вот я голову приподняла – тяжеловато, немножко кружится. Попыталась встать. Здорово! Стою! Потихонечку поплелась к двери.

- Мам, ты куда?
- Хочу редисочки нарвать.
- Какая редиска? Ляг,  лежи!!!
 Но я уже открыла дверь чтобы выйти из дома

И тут!
- Ой, сыноча, умираю.
И упала, потеряла сознание.

Нашатырем меня вернули в чувства. Я пока еще не вижу, но слышу, совещаются сыновья
- Что? Скорую?
- Пусть полежит немножко на свежем воздухе. Надо ее укрыть и матрац под нее подсунуть.
Так и сделали.

Младший старшему говорит
- Ты тут возле нее посиди, а то придет в себя, поползет куда-нибудь или встанет, а потом навернется, а мне надо по хозяйству – козочек подоить, курочек покормить.

Младший убежал, старший сидит, я лежу, мне не холодно. Видеть не вижу, слышать слышу, говорить не могу. Вот ведь интересно, в таких случаях обычно не холодно, хоть на земле, хоть на полу. Потом, когда становится лучше, резко начинаешь замерзать, тут главное не прокарауль, вовремя доползти в теплое место, а то ведь и простудиться можно.

Не знаю, сколько я там валялась, может полчаса. Но вот наконец-то таки стала замерзать, чувствую, что встать не могу. Попыталась подняться, никак… Сын старший меня быстренько в дом на кровать перетащил.

Так что редиску я так и не нарвала, до конца дня больше не вставала, боли за день много испытала, и, похоже, близким своим нервы потрепала. А сейчас смогла это записать, значит еще не все так плохо!
Вот и вам желаю добра и радости!