Глава 14. Интерлюдия. Монтесума

Меч Забвения прислужника Духа Хаоса Монтесумы лежал в пещере.

Прислужника Дух Хаоса звали Монтесума, и он находился непосредственно возле персональных адов многих душ. Он хотел  сегодня обойти каждый из этих персональных адов, хотя многие из них были похожи друг на друга.

Монтесума обходил персональные ады сегодня очень долго. Сегодня он должен был сделать еще много дел, а завтра нужно было сходить на тропинку бессмертия. Затем он скажет самому Амарбору, что сегодня в аду было все, как обычно. Монтесума был бесконечно предан Амарбору.

Лава текла вниз, текла по камням. В небесах была оранжевая магма, которая сыпалась на некоторые души. Монтесума помнил, как Ахем-Сафей приходил в эти персональные ады и Ахем-Сафей с сожалением понял, что здесь нет душ, которые достойны его персонального рая.  К Ахему-Сафею у него были очень неоднозначное отношение, но раз Амарбор не конфликтовал с ним, значит, и Монтесума не должен был конфликтовать.

В скале, где жил Монтесума, была куча персональных адов для каждого человека. Гипонек отвечал за другие сотни миллионов персональных адов. С ним Монтесума часто встречался. Последний раз 29 лет земных лет назад.

Монтесума говорил с Гипонеком о разных вещах. Иногда он был с ним в разных мирах, как в человеческом, так и различных адах.  Последний раз они были в средневековье по земных меркам в теле двух крестьян. Они наблюдали за процессом инквизиции. Он помнил, как сжигали красивую девушку просто за то, что она не вписывалась в общественный шаблон. Ее посчитали за ведьму.

Почему-то Монтесума сильно углубился в это воспоминание.  Был жаркий день, и солнце палило немилосердно. Девушку сожгли, за то, что в нее влюбился один из крестоносцев, она якобы отвлекла его от святого дела. Монтесума не понимал, чем была виновата девушка, и, будучи самим Духом Хаоса, возможно, и остановил бы этот процесс. Но он был всего лишь прислужником, и прислужнику ничего не оставалось, как смириться с тем, что происходит. Девушка была такой красивой и такой невинной…Они продолжили работать в поле, делая вид, что они поддерживают эти зверства, и только через земной час снова переместились в эту часть ада, скинув с себя тела крестьян.
 
Но, в целом, Монтесума людей не любил. Монтесуме выпало отвечать за эту часть персональных адов. Он лично сам делал пару персональных адов для конкретных людей, который при жизни убивали других людей. Люди —это творение Духа Хаоса, и убивать их без причины нельзя. Также Монтесума особенно не любил одиноких людей. Например, он придумал персональный ад для человека, который вечно один. Ему выпало вечно тонуть в  ледяной реке, каждый раз захлебываясь.

Монтесума считал, что на него возложена ответственная должность. Он честно выполнял свою работу. У него был облик, чем-то напоминающий образ человека. Лысый череп, где ползал Червь Забвения, черная одежда, из под которой иногда были видны кости. Монтесума очень любил черный цвет.

Монтесума говорил замогильным голосом. При ничтожной человеческой жизни он был важным человеком. Он был верховным правителем государства ацтеков. Но только лишь теперь он понял, что такое Бессмертие. Он не думал, он просто делал. Он мог летать в отведенной ему части ада. Часто он летал вниз. Так мучились убийцы. Он убивали других людей и теперь их сажали на кол снова и снова.

Вечные мучения…

В аду Монтесумы не было такого понятия, как облегчение. Небо и землю было трудно отличить: они были похожи желто-оранжевым цветом друг на друга. Адские небеса и адская земля.

Для некоторых душ ад был в вечном стоянии. Они, стояли, как обычные деревья. Был сделан лесок из таких душ, недалеко от пещеры, где жил сам Монтесума.

Монтесума иногда любил прогуливаться в этой посадке после работы. За посадкой был яр. Там жили те деревья— души, кто при жизни верил в счастье. Глупцы! Монтесума особенно их не любил. Бывало, он спиливал какое-то дерево, а затем ставил его снова. Дерево чувствовало все, как обычный человек… Невыносимые мучения.

Монтесума служил здесь около 200 земных лет. Предыдущий прислужник был уничтожен Амарбором за то, что он мучил людей, которые этого не заслужили. Это было буквально вчера по меркам Монтесумы. Земной год был для него, как и для других, ничтожным явлением.
В этой части ада всегда было много работы. Стояли сотни, тысячи персональных адов, и нужно было проверить, что все души там правда мучаются, нужно было проверить, является ли ад у них правда вечным или они как-то ушли от мучений. Возможно, их забрал Ахем- Сафей в свои персональный рай, но это было очень маловероятно. Ахем –Сафей никогда не вступал в конфликт с Амарбором из-за такого ничтожества, как жалкие несколько тысяч человеческих душ, но тем не менее, возможно все. 

Монтесума был прислужником Амарбора, который сейчас был слишком много занят другими делами. Лично Амарбор доверил ему несколько тысяч персональных адов. Монтесума полностью подчинился Амарбору.

Монтесума проверил тот факт, что в этих персональных адах все мучились. Например, одному человеку постоянно ложно признавались в любви, а затем резали по телу. Ложные признания трансформировались в лезвия.

Итак, Монтесума проделывал такую работу ежедневно— надзор за различными видами персональных адов. Он воспринимал этого как рутину, которую он выполнял каждый день по приказанию Амарбора.

Монтесума зашел в один из персональных адов. Персональный ад заключался в том, что душа при жизни не хотела жить, как все. Его за это раздирали на части. Он будет вечно чувствовать невыносимую боль. Монтесума за этим проследит: он испытывал к этой душе личную неприязнь, так как она умерла за любовь.

Монтесума пошел в другой персональный ад. Здесь человек был вечно одинок. Он сидел одиноким в темной комнате, и каждая минута для него казалась вечностью. Он не видел никакого света, и его глаза уже давно отсохли. Все же, он не умер, каждую секунду умоляя о смерти, о блаженном небытии, о блаженном забвении. Но этого не случилось. Он будет вечно жить.  В этом и будет заключаться его бесконечное мучение. Вечная жизнь иногда и есть ад. Другой ад заключался в том, что он вечно мучился оттого, что горящие крысы бегали по нему, причиняя адскую боль. Наверное, это был обычная человеческая душа —у него не было особенных мучений.

Монтесума обошел кучу других персональных адов. Все было в порядке.

Скоро должен был появиться Амарбор. Монтесума ждал его.

Монтесума чувствовал, что Амарбор уже не тот, что был раньше. Тем не менее, он был ему бесконечно предан, как и прежде.

Итак, Монтесума очень долго прождал его в скале. Стены его скалы были серыми, и на них были написаны мучения определенных душ. Монтесума был более чем уверен, что душевные мучения бывают иногда гораздо сильнее физических, не отрицая роль последних. Его скала была бесконечной, на другой стороне жил Гипонек. Иногда они любили прогуливаться по пещере  и говорить о процессе мироздания. Взгляды Гипонека типично совпадали со взглядами обычного прислужника, что не скажешь со взглядами Монтесумы. Например, прогуливаясь по бесконечной серости пещеры, он говорил, что редких Посвященных после смерти следует производить в помощники Духа. С этим категорически не соглашался Гипонек.  Люди — простое творение Хаоса.

В этой пещере были и мучения простых душ. Например, одна душа вечно билась своей головой о стену пещеры. Она чувствовала боль, но ее ничто не могло остановить. Другая постоянно бежала, не имея возможности остановиться. Она постоянно задыхалась до смерти.
Итак, Монтесума ждал Амарбора. Он хотел многое ему рассказать, он хотел рассказать ему что-то важное…

Но Амарбор не появился. Монтесума очень забеспокоился.

Вдруг к нему прилетела мысль о предательстве идеалов Хаоса Амарбором.

Монтесума знал, что это случится. Он чувствовал мысленно, что Амарбор предаст Хаос. Это произошло в тот момент, когда Монтесума среди тысячи других персональных адов видел, как мучается красивая девушка, которая была одна. Ее тело постоянно отрывалось от головы, давая ему невыносимую боль. Монтесуме было наплевать на нее. Он хотел правильно выполнять свои обязанности. Да, Монтесуме было наплевать на чувство «любовь». Он не понимал, как за нее можно переживать или даже умирать. В этом он полностью разделял мнение Гипонека, который тоже говорил, что любовь — ничто.

Новый Дух, и новый покровитель Монтесумы Краунимус появился в аду, за который отвечал Монтесума. Он сказал, что Амарбор окончательно предал идеалы Хаоса, но Монтесума уже знал это.

— Ты со мной или против меня? —  булькающим голосом спросил Краунимус.
Монтесума ничего не ответил. Ему было дано время на размышления.

Монтесума обладал небольшим даром предвидения, и он ему подсказал, что Краунимус тоже предаст Хаос, причем предаст так нелепо и так смело, что будет вечно мучиться, как рядовая душа…

Что-то отвлекло Монтесуму, и видение исчезло. Лава текла с верхних частей персональных адов, падая в вечный мороз. Тысячи душ мучились резким переходом из жары в холод…

Этого короткого времени хватило для того, чтобы Монтесума понял.  Он никогда не предаст Амарбора. За это мгновение он понял это. Амарбор не может быть неправ. Что-то было не так с самими идеалами Хаоса?

Может, Хаоса вовсе нет и Верховный Разум смеется над нами, создавая эту искусственную борьбу? Может, Хаоса и Космоса не существует?

Может, не существует самого Верховного Разума и жизнь — это цепь случайных совпадений? Может, после смерти также ничего нет, и эти души —  все лишь обман, жалкий мираж, который улетучиться? После смерти будет вечное небытие у каждого человека? Вечная борьба Хаоса и Космоса существует только тогда, когда в нее верят?  Этой борьбы нет на самом деле, как нет многих вещей, в которые верят?

Было слишком много вопросов и мало ответов.

Обманывали ли Монтесуму его органы зрения? Может, не существовало всего то, что он видел? Может, он вовсе не существует, он всего лишь песчинка в мироздании, и порой нелепая борьба Хаоса и Космоса, Верховный Разум  —всего лишь насмешка над ними,  и весь этот гигантский мир, все эта гигантская вселенная создана ради забавы Иными Богами, а может, создана Цепью Случайностей? Если во всех людях заложена миссия разрушения, почему тогда многих принимает в свой персональный рай Ахем-Сафей, почему тогда многие создают что-то, почему тогда на земле есть процесс создания — процесс, который явно имеет космическое начало?  

Монтесума снова посмотрел на персональные ады.

 Многое стало непонятно Монтесуме.

— Я лучше убью себя, чем подчинюсь Краунимусу— с этими словами он взял меч Забвения со стен своей пещеры.

Все души в аду стали мучиться быстрее.

— Прощайте! —  крикнул Монтесума. Он ткнул его себе в живот. Из него потекла небесная кровь. Он не предал Амарбора.

Перед смертью Монтесума за несколько секунд успел записать прогулки Амарбора в время ничтожной земной жизни. Он их видел всего лишь мгновенье, но Монтесума использовал все возможности для того, чтобы наблюдать за обычной земной жизнью Амарбора, безумно сожалея ему. Он был так предан Амарбору, что готов был все мучения нелепой земной жизни принять на себя, лишь бы их не испытывал Амарбор. Однако, он мог только записывать то, что переживал Амарбор в нелепой земной жизни…