Праведник мира василий волошин. глава 9

Глава 9. Святая ненависть к врагам

Действия румынских солдат и офицеров на оккупированных территориях  вызывали всё большее возмущение коренных жителей. С каждым днём росли ненависть к оккупантам и непринятие их требований. По селу поползли слухи о том, что в Ольшанских лесах появились партизаны. Эти слухи не давали покоя не только взрослым, но  и большинство подростков  хотели узнать, как незаметно исчезнуть из села и попасть в партизанский отряд.

Ещё задолго до начала  Великой Отечественной войны директор школы Г.Р.Холошенко,  в которой учился Василий, не раз говорил:
-Ребята, как чувствует моё сердце, фашисты не остановятся и нам, и вам в том числе, наверняка придётся лицом к лицу столкнуться с этой нечистью. Уже сегодня нам надо готовиться к борьбе с фашистами. Надо уже сейчас присматриваться друг к другу, изучать друг друга, чтобы в трудный час знать на чьё плечо можно опереться, а кому доверять нельзя.

Григорий Романович во время Гражданской войны служил в Конной Армии под командованием легендарного полководца, Семёна Михайловича Будённого. Вместе с ним в одном эскадроне служил и Исаак Бабель, впоследствии ставший известным советским писателем. Холошенко, когда ездил в Одессу, часто встречался с Исааком и много рассказывал нам о встрече с Бабелем и об Одессе
-Берегите свою Родину!- наставлял он своих воспитанников. - Берегите своё село! Ведь это кусочек нашей Родины.  Уважайте старших, это ваши лучшие друзья, помогайте им и учитесь у них. Не забывайте уступать им место в транспорте. Особое внимание уделяйте женщинам! В каждой из них живёт кусочек материнского сердца!

К сожалению, учителя современной школы всё меньше обращают внимание на воспитание детей. Более того, как нам сообщила одна из учителей школы, в гороно нашлись «умные» головы,  которые  заявляют:
-Воспитывать детей, это не ваше дело. Ваше дело научить их своему предмету!
Такие «умники» даже не задумываются о том, что обучение и воспитание это две стороны одной медали, и они существовать отдельно не могут, а если какой-то учитель и последует этому «совету», то кроме урода и невежды он никого не вырастит.
 
Полушутя, полусерьёзно Г.Р. Холошенко  предлагал ребятам, которым перевалило за 10 лет, объединяться в боевые группы по 3-5 человек, изучать друг друга, изучать приёмы рукопашного боя, изучать опыт партизанской войны и сохранения конспирации.

Конечно, никто всерьёз советы директора на этот счёт не принимал, но они бесследно не проходили. Какие-то важные вехи оставались в головах юных слушателей,  и вот настала пора применить эти советы на практике.

Вскоре после возвращения отца в селе появился один из сыновей старосты Аркадий. Он был одет в немецкую форму и на его плече болтался немецкий автомат "шмайсер"*.

Как Василий узнал чуть позже, Аркадий служил в РККФ. Во время наступления немцев на Херсон Аркадий вместе со своими  товарищами попал в плен. Их разместили в лагерь для военнопленных. Моряки отличались буйным поведением и пытались бежать. Охрана лагеря решила от них избавиться. Их связывали, вывозили группами по восемь человек в песчаный карьер и расстреливали. Когда подошла очередь Аркадия, его связали и забросили в грузовик. По дороге к карьеру Аркадий обратился к конвоиру на немецком языке:
-Geben mir, bitte, eine Zigarette.(дай мне, пожалуйста, сигарету!)
-Откуда ты знаешь немецкий язык? – удивился немец.
-А я тоже немец, колонист из немецкого поселения на Буге, - снова на чистом немецком языке отвечает Аркадий. –Меня призвали в РККА, а я в первом же бою сдался в плен. Не хочу воевать со своими.
-О, гут, гут, -заулыбался немец.

Он развязал Аркадию руки и, всё также улыбаясь, полез в карман за сигаретами. Вдруг, Аркадий ударил охранника ногой в солнечное сплетение, вырвал у него  автомат и оглушил прикладом второго охранника, находившегося в кузове.  Связал своего благодетеля и помог развязать руки своим товарищам. Вооружившись двумя автоматами, моряки без особых усилий расправились с охранником, сидевшим в кабине и с шофёром. Потом они переоделись в немецкую форму и разошлись в разные стороны.

Староста,  Алексей Талка,  по случаю «прибытия сына в отпуск» устроил хорошую пирушку, на которую пригласил жандарма и румынских пограничников, которые задержали, а потом привели Аркадия к старосте домой, на опознание, чтобы они не отправили Аркадия в сигуранцу*. Кажущаяся открытость и гостеприимство старосты сыграли свою роль, и жандарм, и пограничники  поверили, что Аркадий  прибыл домой на побывку.  Все с удовольствием ели и пили «За солдата Великого Рейха».

Пользуясь покровительством жандарма  и подтвердив пограничникам родство с  «немецким солдатом», Алексей чуть позже сумел  запастись необходимыми документами, подтверждающими, что Аркадий находится в отпуске по болезни.

Аркадий до войны был учителем физкультуры в школе, где учился Василий Волошин.  Подростки хорошо его знали и не могли поверить, что он служит фашистам. Они с удовольствием выполняли его просьбы о сборе оружия и боеприпасов, которых ещё немало оставалось в лесу. Румыны без особой нужды в лес не ходили. Одновременно Аркадий учил ребят, которых он хорошо знал и доверял, конспирации, как отвечать на вопросы пограничников или жандарма, если они случайно наткнутся на них с оружием в руках.

Собранное в лесу оружие и боеприпасы ребята доставляли в тайники, которые были оборудованы в селе  Пужайково и  посёлке Крымка. Оттуда оружие и боеприпасы ночью переправлялись в партизанские отряды, которые активно действовали в Ольшанском и Савранском лесах.  Часто для этих целей Аркадий использовал Василия и его подводу.

Большинство жителей Анетовки занимались пчеловодством. Время от времени, румыны отнимали у них ульи с пчёлами и отправляли их на железнодорожную станцию Каменный мост и оттуда в Румынию. Накануне отправки ульев, братья Добровольские  под руководством Аркадия, вынимали рамки с пчёлами, укладывали оружие и боеприпасы на дно ульев и потом ставили рамки на место.

Рано утром  Василий закрывал лётки ульев, брал с собой пару бутылок самогона,  свёрток с заранее нарезанным салом и они  на пару с одним из братьев Добровольских отправлялись в путь. Если ему встречался чересчур любопытный патруль, Василий доставал заранее приготовленный стакан, наливал солдатам самогон и  давал им по куску сала, а чтобы досмотр  не затягивался, он незаметно открывал лётку одного из ульев и пчёлы, как правило,  отбивали охоту у патрульных продолжить осмотр. На станции  его уже ждали и находили способ и место, чтобы незаметно вытащить из ульев оружие. Этим уже занимались люди Парфентия Гречаного, который и был командиром партизанского отряда «Партизанская искра». Об этом Василий мог только догадываться.      
 
Вместе с Василием сбором оружия и боеприпасов занимались его однокашники  братья Боровские, Ваня Избаш и братья Добровольские Николай и Иван.  Когда ребята пытались узнать у Аркадия, кто ещё занимается помощью партизанам, тот, улыбаясь, отвечал:
-Оно вам надо? Меньше будете знать,  дольше проживёте! – и, тут же посерьёзнев, добавлял.  – Вы что, забыли, чему Вас учили в школе? Конспирация, конспирация и ещё раз конспирация. Меньше болтайте, а больше делайте! Не откровенничайте ни с кем, даже с родителями!

С каждым днём бродить по лесам в поисках оружия и боеприпасов становилось всё труднее и опаснее. Выпал первый снег и всякая вылазка в лес  могла быть легко отслежена румынами.  Кроме того, с наступлением холодов в селе, помимо румынских солдат и офицеров, появилось много чужих людей. Большей частью это были евреи, которых в дневное время продолжали толпами гнать мимо села в Богдановский лагерь смерти. Они всё-таки умудрялись сбежать из гетто и,  крадучись, переходили от дома к дому

Конвоиры, сопровождавшие арестованных, с каждым днём становились злее. Они, угрожая оружием, не  позволяли жителям села, не только подкармливать несчастных узников, но даже не разрешали приближаться к колонне и часто без предупреждения открывали огонь  на поражение из карабинов. Гибли и арестованные, и односельчане. Тем не менее, чужих в селе становилось всё больше, а возможности сельчан становились всё меньше.

Отряды румынских солдат, по-прежнему марширующие через село, отнимали у жителей всё что можно. Униформа грела плохо, поэтому они не брезговали ни чем. Они заходили в дома, буквально выгребали всё, что могло согреть: варежки, носки, перчатки, меховые шапки, одеяла, женские шали и так далее.  При этом они не забывали по ходу дела набивать свои ранцы съестными припасами односельчан.