Искусственный мир

На одинокой маленькой кухне за деревянным квадратным столиком сидел Александр Георгиевич, сонный и усталый, умиротворённо спокойный мужчина, угрюмый и неустроенный. Герой пил гранатовый сок, непринуждённо листая небольшой пёстрый журнал.
В последнем была представлена статья с размышлениями о мире и его особенностях.
"Рассматривая наше мироздание от его первых доступных истоков до текущей имеющейся современности, неизбежно обнаруживаешь общие и всегда свойственные для него положения, извечно неизменные и неотъемлемые. Одним из таковых положений является неиссякаемая тенденция к развитию - качественному и количественному росту и усложнению. Этот процесс служит залогом всего сущего. Всякое явление подчиняется подобной закономерности, и любая сфера без исключения отражает её в невообразимой полноте и точности. Мир обречён на развитие. Где вчера было зерно, завтра вырастут посевы. Где прежде красовались руины, возведутся селения и города. Прогресс неизбежен, он сосредоточен ещё в самой задумке, в самой идее жизненной. Накопление знаний, информации, совершенствование и расширение границ - вот основа этой реальности. Технологичность, комфорт, удобство - есть залог предстоящего для нас будущего. И ничто не способно ни поменять этого, ни остановить. Грядущее процветание..."
"Да уж." - Александр Георгиевич отложил журнал: "Скверная нынче сущность у мира, а журнал обратное вторит. Как зачарованный брешет, по чём в наглую. К чему этот прогресс весь? Что за ним стоит? Это внешнее благополучие. А суть? Души вымирают. Всё делается пустым, мелочным, искусственным. Люди воспринимают друг друга потребительски, цинично. Искренности попросту уже не существует. Отношения превратились во взаимное подлое использование с наигранными проявлениями ухаживаний и заботы и деланным пониманием. Человек стал пустым, он не думает о ближнем, не воспринимает его, как себя, а просто пользуется обладанием этого человека - исключительно безразлично и надменно. Комфорт сделал людей мягче. Подлость стала более скрытной. Ублюдки теперь не варварствуют, не убивают, а цинично сожительствуют с ближними, ходя в театры и консерватории и так же гнилостно и низменно насмехаясь и над искусством, не воспринимая его искренне, не ощущая. Да и искусство стало подобным. Туда такие же затесались. Они поют о любви не оттого, что любят, а дабы показать какие они якобы величественные и духовные, дабы наигранно выразить своё деланное величие, поразить, пленить наивного партнёра, а после иметь его и насмехаться. Люди стали слизкой дрянью, человекоподобными. В этом вся плачевность и трагедия. Мир развивается лишь формально. Он прогрессирует в вещах, совершенствуется технически и научно, а духовно гибнет и чахнет. Мир сделался искусственным, пустошным, дутым. В манекене больше души чем в девяти десятых здесь живущих. Мне противно существовать на этой планете, гадко. Верь я в инопланетян - попросил бы меня похитить. Подальше от этого упадничества и грязи. Но я не верю. Ни во что. Даже уже и в себя. Всё умерло здесь, всё разложилось. Здесь нечего ждать. Прогресс не даст счастья. Люди уже не способны на ощущение такового. Им оно не нужно. Они стали слишком мелки для этого. Здесь нечего ждать. Всё идёт в никуда. Всё тщетно."
Герой отложил журнал, допил сок и высунулся в окно. День был серым, скучным и унылым. Всё казалось картонно-пластиковым, неестественным, фальшивым и обманчивым.
"Искусственный мир. Искусственные люди. Искусственная любовь. Одна ненависть реальная. Ненависть к этой искусственности и пустоте."
Он отвернулся от окна, удручённо вздохнул, сел в кресло и закурил.