Дахаб. Отпуск пахнет неопреном. 14. Ночь

День четырнадцатый. Ночь
НОЧЬ В ГОРАХ

Но это было еще не все. Никак не желая расставаться с невероятным  очарованием  дахабского отдыха, мы запланировали ужин в горах. Точнее это была ночевка в пустыне - в абсолютной тишине и первозданной красоте гор.

Едва переодевшись и приняв душ, мы снова засобирались в путь. Возле здания «Русского Клуба» уже ожидала машина,  готовая умчать нас в пустыню. Помощник Макса грузил в кузов старенького пикапа какие-то мешки. Их было как-то подозрительно много для организации ужина на двоих. Через полчаса все приготовления, наконец-то, были окончены, а мы получили спальные мешки, полосатые цветные циновки и фонарики.

Автомобиль резво проскочил по немногочисленным улочкам уже дремавшего Дахаба и свернул на пустынное шоссе. Город остался позади, сверкающей лентой извиваясь вдоль моря, которое сливалось с потемневшим ночным небом. Впереди была абсолютно ровная гладь шоссе, виляющего среди невысоких и безжизненных гор и ожидание чего-то чудесного от предстоящей ночевки.

Через некоторое время машина свернула с асфальта и помчала, не снижая скорости, по бездорожью мимо скал. Не могу назвать эту часть пути приятной, уж очень высоко мы подпрыгивали в тесном салоне старенького авто. Заревев в очередной раз, пикап внезапно остановился. То ли заглох, то ли доставил нас к месту стоянки. Оказалось, что второе. Мы вышли из автомобиля, надеясь увидеть… даже не знаю что. Но кроме кромешной тьмы  различить что-то оказалось весьма проблематично. Вскоре неясные силуэты преобразовались в накрытый пальмовыми ветками сарайчик, две пальмы и гору дров. Глаза почти адаптировались к темноте, но все же выделить что-то в окружении было сложно. Провожатый «обрадовал» нас, сказав, что предстоит еще проделать путь пешком, чтобы попасть в красивое место, которое они нашли для своих туристов. Машина дальше проехать бы не смогла. Сколько мы шли и, главное, куда, сказать не берусь. Ноги то проваливались в песок и идти становилось чрезвычайно трудно, то вдруг дорога превращалась в нагромождение острых камней, и  идти было уже просто невозможно. Луна не торопилась показываться и хоть как-то помочь нам в пути, поэтому спотыкаясь и поскальзываясь, мы очень медленно продвигались вперед. Мужчины несли какие-то мешки, о содержании которых нам было неизвестно, мне же достались кастрюли и тарелки.

Наконец бедуин-водитель, шедший впереди, свернул за огромный камень и сказал, что мы пришли. Куда пришли? Темнота сменилась темнотой.

Недоумение продолжалось недолго. Бросив тяжелую ношу, он быстро зажег свечи и пристроил их в углубления, как будто созданные для этого. Место моментально преобразилось. В мерцающем свете множества свечей, неясно вырисовывались розовые скалы с поблескивающими вкраплениями каких-то золотистых минералов. Скалы располагались кругом, а большой камень скрывал вход в этот уединенный уголок.

Пока я раздумывала, сидя на прогретом за день камне, мужчины уже разожгли костер и даже поставили готовиться рыбу. Дима постелил на землю цветные бедуинские циновки, казавшиеся такими жесткими и тонкими, но на деле оказавшиеся очень приятными на ощупь и невероятно теплыми. Камни и неровности земли совсем не ощущались и мы очень даже с комфортом разместились на них.

Мягкий свет костра старался разорвать окружающую нас темноту, но его усилия были напрасны – на черных в ночи камнях мелькали длинные и еще более черные тени. В старом закопченном чайнике закипала вода, бедуин заварил чай и разлил его в стопки для водки. Пить эту смесь с непонятными травками, да к тому же из не совсем чистой посуды было страшновато, но мы решились. Чай оказался удивительно вкусным и с тонким ароматом чабреца.

Тем временем была готова рыба, а импровизированный стол накрыт. Продуктов было непозволительно много для ужина на двоих, а фруктов могло хватить и на неделю - бананы, яблоки, гуава и виноград горой лежали на здоровенном блюде. Бедуин запек 2 рыбины довольно внушительного размера и извлек из своей неподъёмной сумки тщательно укутанную кастрюлю с уже готовым рисом. Дима достал купленное в Израиле вино и предложил проводникам разделить с нами ужин.

Бедуин от вина отказался, а вот второй провожатый немного пригубил, то ли из уважения, то ли ради любопытства.  Ужин удался на славу, все было приготовлено очень вкусно, да и на свежем воздухе у всех присутствующих проснулся аппетит.

Проводники засобирались домой, а нас ждала ночь в пустыне.

Мы сидели с Димой на циновках, смотрели на мягкие отблески пламени, смотрели на невероятно огромные звёзды и пили вино... Уже давно догорели свечи и ниши в  скалах перестали таинственно светиться, а пламя костра превратилось в мерцающие искорки... Пора было ложиться спать.

 Но уснуть оказалось совсем непросто. Когда костер окончательно догорел и глаза привыкли к темноте, место, где мы провели уже несколько часов, предстало совсем в ином виде. Горы искрились в мягком свете появившейся Луны и это мерцание было поистине волшебным. Здесь было так спокойно, тихо и по-настоящему хорошо.

Совершенно незаметно блаженство сменилось крепким сном, нарушить который смогли лишь первые лучи утреннего Солнца.

Я проснулась первая, сладко потянулась и вдруг испугалась, почему-то только сейчас в голову закралась мысль о ночных хищниках, которые наверняка есть в пустыне. Почему об этом совсем не думалось ночью? Вероятно, вино расслабило сознание, страхи отступили, а звездное небо окончательно очаровало.

Место и вправду преобразилось самым невероятным образом. Нас окружали гладкие, обтесанные многими ветрами, розовые горы. Они смыкались кольцом со всех сторон, лишь неподалеку была видна узкая расщелина, через которую мы и попали сюда. Звуки наполнили пробуждающийся мир - совсем рядом жужжали пчелы, где-то капала вода, а птицы своим радостным пением приветствовали новый день. Пустыня оживала.

Дима проснулся от щелчка фотоаппарата, уж очень мне захотелось запечатлеть его, так сладко спящего среди гор Синайской пустыни.

Завтракать совсем не хотелось, да и было нечем. От ночного пиршества остались почти все продукты, но ими завладели мелкие египетские муравьи. Они окружили рыбу со всех сторон, а рис буквально почернел от их количества. Они были везде и, торопясь, уносили довольно крупные куски добычи.

Было всего 6 часов утра, а мы замечательно отдохнули и были полны сил, несмотря на то, что уснули довольно поздно, да и сон на почти голых камнях сложно назвать умиротворяющим. Но пьяняще-чистый воздух, тишина и покой сделали свое дело и организм будто заново родился.

Для начала следовало осмотреться, где же мы все-таки провели ночь. Горы, повсюду были горы - непривычные русскому взгляду голые скалы теплых оттенков розового и песочного цвета с  мягкими, плавно перетекающими друг в друга формами. Лишь изредка меж гладких камней несмело пробивались одинокие кустики и цветы, чудом уцелевшие под испепеляющим солнцем пустыни.

Дима нашел изумительно зеленый куст с сочными молодыми листьями и белоснежными цветами, источающими невероятный аромат. Зрелище было великолепное! Яркие оттенки в пустыне такая редкость! Дикие пчелы (ну или осы) были с нами согласны. Они облепили куст со всех сторон и деловито жужжали, собирая нектар.

Ночью я слышала звуки капающей воды, поэтому было решено отправиться на ее поиски. Поиски оказались недолгими. Стоило немного подняться вверх по скалам, как нашему взору предстал ручеек, который стекал по многочисленным камням, издавая тот самый звук. Сейчас воды было мало, но судя по заиленным камням довольно далеко по обе стороны нынешнего водотока, ручеек периодически разливался и питал пустыню. Мы стояли на практически ровной и широкой площадке, будто  обточенной кем-то. Внизу ярким пятном выделялись наши спальники и вещи. Скалы смыкались вплотную, лишь узкий проем меж ними позволял найти это уединенное место… Красиво!

Растительность вдоль ручья бушевала, ущелье заросло высокой травой, пробраться сквозь которую стоило невероятных усилий. Засохшая прошлогодняя трава колола, а молодая сочная зелень резала ноги будто леской, к тому же на водопой слетелись пчелы, шмели и прочие кусающие насекомые. Здесь кипела жизнь. С трудом забрались куда-то вверх и увидели пальмы, которым тоже хватило питания от ручья. Поистине вода – это жизнь! А вода в пустыне – это оазис. Пальмы были невысокие и очень лохматые, с засохшими прошлогодними  плодами и  старыми бурыми ветками, спускающимися до земли.

Вдаль, насколько хватало взгляда, тянулось ущелье с такими же пальмами и зарослями травы. Солнце уже начинало палить, поэтому было решено спускаться вниз и собираться в обратный путь.

Признаюсь, что спускаться было сложнее. Ноги скользили по камням, а ухватиться за прочные стебли травы и подтянуться уже было невозможно. Осторожничая и рискуя разбить камеру или фотоаппарат, мы наконец оказались на площадке, где нас ожидали вещи. Сюда еще не пробрались солнечные лучи и было довольно прохладно по сравнению с расположенным немного выше оазисом.

Как же сложно ждать… Минуты тянутся и не хотят перерастать в часы, а ждать машину нам предстояло как минимум два часа, но с учетом местной непунктуальности, скорее всего часа три…

Мы решили идти к месту, где нас вчера высадили. Потому как это довольно далеко от нашего нынешнего местоположения, а пока бедуин приедет, да неспеша дойдет… пройдет еще много времени. Похожие на груженных мулов мы покинули  ночное пристанище. Зря, конечно, мы предприняли данный марш-бросок, очень уж много было вещей. Еще я захватила назад почти нетронутый ужин. Можно было конечно оставить его на съедение муравьям, но рыбьи кости в пустыне… нет, уж пусть лучше будут в дахабском мусорнике. А то прекрасное местечко рискует превратиться в свалку.

Путь назад был сложнее, чем ночной переход. Ночью мы спотыкались о камни и шли в неизвестность, сейчас же и путь был знаком (в ущелье нельзя было заблудиться), но не по-утреннему жаркое солнце, рыхлый песок под ногами, килограммы поклажи сводили на нет попытки двигаться быстрее.

Как бы то ни было, спустя какое-то время ущелье окончилось ровной каменистой площадкой со следами человеческого пребывания. Лучше бы их не было этих следов! Надписи на скалах (преимущественно в русском исполнении), следы костров, обугленные дрова, мусор и прочие блага цивилизации и человеческого желания загадить все вокруг.

Ждать оставалось как минимум полтора часа.

Дима  нашел углубление в скале, похожее на каменную скамейку, на которой мы и расположились. Камни давали долгожданную прохладу, но не были холодными. Мы сидели и смотрели на бескрайнее, удивительно синее небо, в котором одиноко парила крупная птица. Почему-то в голову лезли мысли о формировании планет, о величии природы, о том, какие мощнейшие процессы послужили началом формирования вот этих самых древних гор. И насколько малыми частичками Мироздания были мы вдвоем, затерянные среди многих километров песка и камня на малой планете, парящей в бескрайнем Космосе… 

Мы молчали, мысли текли сами по себе, разум полностью очистился от навязанного современным городом ритма. Покой, тишина, расслабленность, возможность остановиться и подумать – вот чего не хватает человечеству. Мы разучились понимать не только природу, но и себя, свою сущность, перекроили идеалы и ценности на благо потреблению и накоплению. Мы торопимся жить, изобретая для ускорения ритма все новые и новые приспособления. И считаем это верным, и чувствуем себя счастливыми, приобретая новинки цивилизации. И большинство людей не понимает, не верит, не догадывается, что можно быть счастливыми не имея всего этого, считают дикарями людей, которые ни за что не променяют пустыню, затеряные лесные чащи или недоступные горные хребты на шум и гарь современного мегаполиса…

Машина подъехала через два часа, когда солнечные лучи уже начали пробираться к нашему уединенному местечку, а питьевая вода стала почти горячей. Водитель неторопливо побросал пакеты и узлы в машину, не переставая удивляться, как нам удалось все это дотащить. Пикап нехотя завелся и поехал, заставляя нас подпрыгивать на каждой встречной кочке. Вскоре дорога стала лучше и мы выехали на гладкое шоссе, черной лентой извивающееся меж гор и уходившее вдаль, к морю. Вот она – цивилизация, и это всего в нескольких километрах от нашего ночного пристанища!