Зов Жар-птицы - 42

(с картины Ignacio Sclopis del Borgo, Torino,
Вид Монкальери, к югу от Турина)


Как взаперти огонь сильнее пышет,
Где углей жар и ярок и глубок,
Так пламенем, так вдохновеньем дышит
Любая из четырнадцати строк.

Тебя, твой голос чистый сердце слышит,
Звени, труба! Умолкни, хриплый рог!
Сонет поэту свой закон предпишет;
Теснее бой — искуснее клинок!

Идет на малом поле бой кипучий,
И для победы полной должен быть
Крылатым разум и рука летучей.

И нанизать на мысленную нить
Необходимо череду созвучий —
И в истину неправду претворить.*

Как ни тревожились о Татьяне и Василии, о которых ничего пока не знали, Иван и Григорий с Зиной держали путь дальше. Тревога росла, но повернуть назад — тоже не могли. Успокоило лишь одно...

Мчавшиеся позади двое всадников вскоре нагнали их и заставили остановить карету. Радостные встречей со знакомыми итальянскими друзьями, которых некогда освободили из плена, друзья счастливы были узнать, что именно Василий накануне отъезда попросил их помочь в путешествии в Италию.

Одно настораживало и было пока не понятно: почему Василий никому ничего об этом не сказал. Однако выяснить подобное сейчас было невозможно, и все продолжили путь дальше...

Совсем скоро перед ними уже предстала Италия: страна морей и гор, которые служат барьером для северных и западных ветров;... страна вечнозелёных растений, невиданных доселе трав и деревьев... Наблюдали друзья с нескрываемым в душе восхищением за пейзажами вокруг и интересными построениями городов. Всё казалось очаровательным, но радости не приносило.

Тревога о предстоящем не покидала. Спасти сына Григория и Зины, помочь Лизе Тутолминой вернуться в Россию — было важнее всего. И Иван, и его друзья готовились к трудному времени. Ещё труднее показалось им будет, когда прибыли по адресу, где должны были проживать Тутолмины...

Не так далеко находились от Турина... Остановив экипаж у усадьбы, за которой был прекрасный вид на виднеющийся по соседству замок, друзья вышли к закрытым воротам. Устало подстригающий кусты роз садовник обратил на них внимание, но продолжил своё дело...

-Boun giorno! (Добрый день!) - крикнул ему один из итальянских друзей, и садовник, прижав большие ножницы к груди, недолго подумал и приблизился к воротам, что-то быстро пролепетав на итальянском языке...
-Гаспаро? - не выдерживая ждать, вопросил друга Григорий, и тот пожал плечами:
-Говорит, хозяев нет и не знает, когда вернутся, что уехали вместе с друзьями.

Не долго думая, его друг-итальянец стал задавать садовнику ещё вопросы, после чего тот вернулся к стрижке кустов.

-Я правильно услышал фамилию Раевских? - вопросил Иван, и Гаспаро кивнул, а друг его добавил:
-Они все, как оказалось, очень дружны стали здесь, и Раевские пригласили их к себе, как только Белоссельские отбыли в Россию. Теперь все на Корсике, но не покинули ли они остров, садовник уже не знает. Пытаются все выжить в столь тревожное время, когда французы вот-вот завладеют Италией.
-Благодарю, Фабио, - молвил Иван, а разволновавшаяся больше всех Зина была заключена в объятия возлюбленным:
-Мы найдём их... Раз уж они все вместе, то удача с нами...
-Что ж, - воодушевляясь предстоящим, улыбались итальянские друзья. - Тогда в путь!

...Попасть на Корсику не представляло такого труда, как может по-началу казалось. Узнав о том, что некая группа противников французов, среди которых имеются и русские, вот-вот отплывёт на этот остров, друзья тут же напросились взять их на борт...


* - «Трудность и достоинство сонета», Ф. Браччолини.



Продолжение - http://www.proza.ru/2017/12/15/1084