Зима

Зима. Холодно. Все время нужно где-нибудь согреться, покушать горячего, чтобы и изнутри согреть свое тело. Тепло расходуется быстро на морозе. Бежишь куда-нибудь по делам, нос замерзнет, почти не чувствуешь его, щеки покалывает, губы плохо шевелятся с улицы, не до разговоров. А пальцы? Они промерзают так, что плохо шевелятся, двигать ими до ломоты больно. Сжимаешь руки в кулаки в теплых варежках, пытаешься удержать тепло, и держишь его там крепко, чтоб не выскользнуло, не остыло на морозе. Плечи непроизвольно поднимаются, прячут шею от ветра, туловище наклонено вперед, сопротивляется его порывам. Ногами перебираешь по возможности быстро, надо скорее в тепло... Со стороны глянуть, кажется пингвином быть самое то. Обтекаемое туловище, сплошная жировая прослойка, мех, все в них задумано так, чтобы ветер не свалил, мороз не пробрал. А тут ходишь человеком, плечи тебе парусом, ноги длинные, тонкие, пальцы, шея... сплошные зоны риска.

А попав в тепло, снимешь с себя все обмотки, пальцы краснющие, как иголки под кожей, потрясывает, чувствуешь как кровь горячая по озябшим конечностям растекается, согревает. Идешь на кухню, и в качестве извинения перед своим многострадальным организмом, наливаешь себе тарелочку борща, отрезаешь луковицу, сметану достаешь, хлеба, и садишься скорее есть, пока горячее. Организм бурно радуется такому изменению, кожа постепенно розовеет, приобретает ровный цвет, ровную температуру, больше не знобит, клонит в сон.

За окном темно уже в 16, до дома по темноте, как и до работы в 8. Так и живешь все 5 месяцев зимы стиснув зубы, без солнца, в постоянной погоне за теплом, с сомкнутыми кулаками, напоминая собою не то Пизанскую башню, не то памятник революционеру. Отсюда и характер, немногословность, терпеливость, выносливость, умение ценить тепло. Такие вот люди, сибиряки.