Я Русский! 3

                В кабинете было душно и жарко, двухчасовая схватка молодого человека со сном была проиграна. Утомленный просмотром артикулов, менеджер по канцтоварам уснул, упираясь ладонями в надбровные дуги, все еще продолжая схватку с дремой уже во сне. 

                Вошедший в кабинет седеющий мужчина в очках с толстыми, как лупы линзами, облаченный в мешковатый костюм скривил лицо в презрении к спящему коллеге и басовито крикнул:  «Василий, хватит дрыхнуть! Зам по финансам вызывает!»

                Спящий вздрогнул от крика и, откинув назад голову, больно ударился о стену. Боль послужила стимулом для быстрого пробуждения.

                - Чего надо-то?

                - Не знаю, там узнаешь, чего. 

                Тряхнув головой, прогоняя остатки, сна Василий вылетел из кабинета.
                Заместитель генерального директора по финансам Григорий Спиридонович восседал в громадном кресле как монумент и грозно хмурил брови, но в глазах можно было увидеть странное смятение.

                - Ну, Василий, решили МЫ
Здесь Григорий Спиридонович сделал значительную паузу.
 
                - Отправить тебя в командировку.

                После этого гранитная глыба как-то подтаяла, превращаясь во что-то бесформенное.  Зам по финансам нервно забарабанил пальцами.

                Но Василий не обратил внимания на этот тонкий нюанс в речи руководителя. Застыв по стойке смирно, трепетно внимал грядущим ценным указаниям с преданным выражением лица, поедая глазами начальство, как и положено подчиненному еще по Петровскому уложению.

                Не став переспрашивать кто это МЫ, свято веря, что выше начальства был только небо.

                Слово Мы Григорий Спиридонович перенял у генерального , подражавшего Императорам Российским.

                «Командировка в Соединенные штаты Америки, если уж точнее»,- добавил Григорий Спиридонович уже совсем тихо и задумчиво. Здесь уверенность руководителя растаяла, и к нервному стуку пальцев добавился скрип кресла, будто его владельцу стало вдруг нестерпимо сидеть на этом великолепном кожаном троне.

                Но Василий не обратил ни малейшего внимания на странности начальства и еще больше вытянулся в струнку, показывая всю полноту внимания к речи всем своим естеством показывая готовность к выполнению любого задания.

                «Ну ладно», - так и не поняв, что думает о его словах подчиненный Григорий Спиридонович в раздумьях разворошил бумаги на столе и махнул рукой в противоположную стену и уже совсем мягко произнес еле слышно.

                - В бухгалтерию, иди, там все оформят.

                Василий щелкнул каблуками, словно заправский офицер, как по команде развернулся в сторону двери и, почти печатая шаг, вышел из кабинета, заставив шефа удивленно расширить глаза.

                В бухгалтерии все женщины бурно обсуждали грядущую командировку в Америку бесконечно, перемывая все факты похищения российских граждан спецслужбами США. Увидев входящего Василия, отданного по всеобщему мнению на растерзание иноземцам,  женщины как по команде, напряженно уставились в мониторы компьютеров.   
               
                Если бы Василий не был так сосредоточен на радостях ощущения новых заграничных впечатлений и предстоящего полета, то возможно обратил бы внимание на сочувствующие взгляды женщин.

                Старший бухгалтер женщина симпатичная, но уже за сорок Екатерина Семеновна рефлекторно поправив на носу очки прищурила глаза с явным недоверием и, скривив губы, строго произнесла:  «Ну, что на самом деле в командировку отбываем?»

                «Ага», - жизнерадостно ответил Василий, для убедительности несколько раз кивнул головой и даже бровями мигал для пущей убедительности.

                - А сомнений по поводу поездки у Вас нет?

С настороженностью спросила Екатерина Семеновна.

                - А чего сомневаться-то, командировка как есть, а что есть проблемы с командировочными? «настороженно понизив голос произнес Василий».

                - Да, что Вы, что Вы. Двойной тариф, в штаты-то, никто же не соглашался, произнесла Екатерина Семеновна и осеклась, прижав ко рту ладонь.
      
                Василий, услышав про двойной тариф поднял глаза к потолку и с довольной ухмылкой углубился в пересчет разницы загибая пальцы и шевеля губами пересчитывая с рублей на доллары. Углубившись в цифры естественно пропустил мимо ушей все остальное в реплике бухгалтера.

                Екатерина Семеновна зажмурила глаза и сделав страдальческое лицо пригнулась к столешнице как под обстрелом. Не услышав ответа, осторожно приоткрыла глаза и увидев застывшего  в пересчетах Василия поняла, что ее так некстати выскочившая реплика не понята. Ожившая женщина засуетилась роясь в папках. Быстро собрав все необходимое моментально оформила расходный ордер и лучезарно произнесла: - «А теперь в кассу».

                Увидев авиабилет и ордер в протянутой руке Василий расплылся в улыбке и стремительно бросился к заветному окошку, словно боясь что кассир вдруг передумает и не выдаст ему командировочные с отпускными.
 
                Кассир бросив на счастливца затравленный взгляд выбросила ему давно пересчитанные деньги с такой стремительностью словно и она боялась, что Василий откажется от денег и поездки.

                Когда за Василием закрылась дверь по бухгалтерии пронесся печальный многоголосый вздох: - «Ох-хо-хо-нюшки».

                Уложив пачку ассигнаций во внутренний карман Василий любовно похлопал по оттопыренной на груди куртке, и бодро шагнул к выходу. Его ждали волнующие сборы в заокеанскую командировку в страну с набившим оскомину и все равно манящим названием - Америка.

                В аэропорту таможенник, сверив лицо сияющего Василия с фото паспорта саркастически произнес: - «Ну, вот еще один будущий российский хакер, и узник Гуантамо».

                Все также широко улыбаясь, Василий жизнерадостно и с гордостью возразил: - «Не, я по канцтоварам, ведущий специалист, повысили за усердие, недавно, вот отправку комплектовать буду, серьезное дело».
                Таможенник скорчил лицо словно от зубной боли и прогнусавил: - «Ну, тогда добро пожаловать на борт, ведущий канцтоварщик».

                Василий не обиделся на злую реплику, а лишь залихватски ухмыльнулся. Понятно все.  Завидует зеленый, по черному, вон как скривился, словно карачун его хватил. А надо было в свое время правильно профессию выбирать.
 
                Канцтовары и в Африке канцтовары.

                Подлетая к Нью-Йорку Василий пытался сфотографировать статую свободы но яркие блики солнца на стекле иллюминатора засветили картинку. 

                В аэропорту чернокожий таможенник с точно таким же с перекошенным лицом как у коллеги на другой стороне земного полушария увидев российский паспорт протяжно прогнусавил: - «О-о-о рашен хакер».

                Василий в ответ ослепив таможенника лучезарной улыбкой радостно произнес: - «Hello brother!». Эта реплика заставила афроамериканца в форме застыть с разинутым ртом.
 
                На выходе огляделся и сразу вычленил из толпы встречающих свое имя на табличке прижатой к груди долговязого человека в очках испуганно оглядывающегося вокруг и явно старавшегося не показывать табличку людям стоявшим рядом.

                Услышав громкий возглас «Hello brother!» встречающий присел на подогнувшихся ногах от неожиданности все также крепко прижимая к груди табличку.

                Василий придержал человека явно в полуобморочном состоянии под локоть и похлопав по плечу успокоил. Его громкий голос пронесся по залу как гром: «Не боись братуха. Я Русский! Тот самый которого ты ждешь!

                По залу пронесся испуганный многоголосый речитатив: «The Russian people, my God»!

                Люди стоявшие вокруг долговязого в табличке шарахнулись в разные стороны. Несмотря на толчею, вокруг них моментально образовалась свободная зона радиусом метров на пятьдесят.  Вокруг как огоньки светились белки глаз встревоженных людей возбужденно обсуждающих необычного пассажира.

                Находящийся на грани нервного срыва встречающий испуганно оглядываясь по сторонам крепко прижал табличку надписью к груди и страдальчески поднес палец к губам прошептал пересохшими губами: -«Миастер, пожалуйста тише. Тиви, радио, пресса создать волну против Россия, это бизнес, но люди бояться русских, искать русский хакер, русский мафия, русский шпион. Это неприятно и стыдно, но это бизнес, простите.

                Василий молча кивнул головой. Не думал, что у Вас это так серьезно.  Пригнулся и с усмешкой огляделся по сторонам. Понизив голос, произнес, тогда, уходим лесом? Звать то тебя как, партизан?

                Человек округлил глаза: «Миастер, лесом уходить, кто»? Постояв в ступоре с минуту покачал головой и опять расширив глаза покачал головой. «Миастер,  что есть партизан? О ес, идиома – скрываться в лес». Сунув под мышку табличку строго произнес. Нет, миастер, уходить город, мой имя Боб.

                Василий с гордо поднятой головой громко топая шествовал сквозь толпу по широкому коридору образованному расступающимися перед ним людьми. Шел словно линкор разрезающий морскую гладь. На выходе встал руки в боки и шумно вдохнул американский воздух насыщенный смогом и странным ароматом женой резины.
   
                Боб суетливо бежал позади как моська за слоном испуганно косясь на завороженную шествием русского бурлящую многоголосым гомоном толпу американцев. На выходе жалобно заголосил: - Миастер, быстро, авто, пожалуйста.

                - Да нет проблем раз такие заморочки, кивнул головой Василий и кинув в багажник свой баул с вещами строго глянул на толпу отпрянувшую под его взглядом назад и быстро сел в указанную автомашину. Доброжелательно оглядев Боба с уважением проговорил. А хорошо говоришь по-русски. Имя только странное, еще бы горохом назвался.

                - Спасибо миастер,  я часто в России бываю. Бизнес. Я понял идиома - бобы, горох, шутка.

                - Я думал у Вас тут веселее. Городской пейзаж с унылыми коробками зданий проносящимися за окном наводил тоску.

                - Да, в городе так, соглашаясь кивнул водитель, за городом хорошо,  но бизнес, нет времени.

                - Ясно огорченно кивнул Василий и с надеждой спросил: на небоскреб хотелось бы подняться.

                - Это легко, улыбнулся Боб. Наш офис такое здание.
   
                - Здорово.

                - В пригороде перед светофором образовалась пробка. Водитель тускло улыбнулся: Здесь всегда так, длинный светофор, минут десять.

                Быстро открыв дверцу Василий вышел размять затекшие ноги. Боб засуетился и умоляюще собрал брови домиком: «Скоро ехать».

                - Да две секунды партнер. Уже обратно иду. Василий с интересом оглянулся вокруг. В полста метрах, полтора десятка женщин избивали двоих полицейских. Один лежал на тротуаре и прикрывал голову от толпившихся вокруг женщин безжалостно пинающих стража порядка, второго за обе руки держали две высоченных женщины, а третья поменьше пинала его ногой в живот, голова несчастного моталась из стороны в сторону. Похоже, что человек был без сознания.

                Василий не раздумывал ни секунды, бросился на выручку несчастным, налетел как вихрь на толпу и выкрикивая все пришедшие на ум ругательства разметал как кегли в стороны беснующихся женщин.

                Ответная атака последовала мгновенно. Две женщины подлетели к нему с двух сторон и схватили за куртку. Василий ловко выскользнул из захвата оставив куртку в руках нападающих.

                О-о-о-о… раздался хором возглас больше похожий не на удивление, а на экстаз: «Рашен бой»!

                Василий крутанулся вокруг сжав кулаки, встал в боксерскую стойку приготовляясь к бою, ожидая нападения с опаской вертел головой во все стороны. Но на него больше никто не нападал. Женщины благоговейно рассматривали его футболку. На спине была изображена красная звезда с серпом и молотом и выше крупная надпись на английском «Россия», на груди портрет Путина в каске с автоматом и та же надпись. Трое высоченных женщин бросив свою жертву комом упавшего на тротуар подошли ближе, восторженно пожирая блестящими глазами незнакомца.

                «Рашен бой» восхищенно повторяли женщины позабыв о ненавистных полицейских.

                Мать моя женщина, вскрикнул Василий. Голубые! А я думаю чего это здесь женщины такие здоровенные.

                Подъехал Боб и испуганно крикнул в открытое окно: «Василий идем, опасно. Трансгендер нельзя драться, плохо, тюрьма.

                Щас. Крикнул Василий и открыв заднюю дверь подошел к лежащему полицейскому закинул на плечо словно куль с картошкой и свалил на заднее сиденье. С опаской оглядываясь на геев перехватил завороженные взгляды  и уверенно подхватил другого полицейского пытавшегося в стать на колени.  Закинув туда же второго быстро сел спереди: - «Боб гони, пока они в ступоре крикнул Василий».

                Восхищенные возгласы «Рашен бой» были слышны еще долго, пока машина не отъехала от перекрестка на сто метров.

                Боб стукнул себя по лбу и замычал как от зубной боли: «Миастер, плохо», стонал Боб. «Трнасгендер подать заявлений, запомнить номер авто. Суд принять их сторона,  любой факт».

                Да плюнь Боб. Скажешь, что просто подвозил незнакомца и все. Где они меня найдут.

                А полисмены? Опасливо кивнул назад Боб.

                Василий оглянулся назад: - «Ну да про ментов-то забыли». С участием спросил. Ну, что братаны, вы как там, живые? И добавил по местному: - «Ю окей»?

                Полицейский бывший в сознании криво улыбнулся и прохрипел: -«Сэнкью вери мач, Cэр», дальше уже говорил очень быстро поэтому Василий ничего не понял.

                Боб участливо глянув в зеркало заднего вида, перевел: - «Он очень удивлен, что Вы не бояться прийти на помощь, помогать полисмен. Здесь никто бы этого делать не стал. Ругает партнер, просил не подходить толпа, а партнер делать трансгендер замечание, нарушать порядок, вызывающий действий,  мешать люди».
                Что у Вас тут творится? голубые, что вообще страх потеряли?

                О-о. Вздохнул Боб, трансгендер, в Америка неприкасаемый.

                С ума сошли. У нас голубой вообще за человека не считается. Позорно даже упоминать о них и не дай Бог сказать, что кто-то из голубых с тобой знаком, никто с тобой разговаривать не будет.

                Правда? Изумленно спросил Боб. Россия, трансгендер, позор?

                Ужасный позор твердо кивнул Василий.

                Полицейский что-то долго  выспрашивал у Боба, а тот ему так же долго отвечал. Говорили они быстро, даже спорили в запале, но Василий ничего не понимал. Кроме последней фразы, которую полицейский ошарашенный повторил несколько раз: «impossible – невозможно».

                Боб коротко перевел: Он не верит, что в России нет трансгендер.

                Ну, почему нет. Почти все голубые, в Москве беснуются, а в глубинке их мало, и при упоминании о таких людях все плюются.  Позорно быть голубым и точка. А у Вас тут все наоборот. Чудно, получается, что здесь теперь «страна голубых». Василий оглядываясь назад с горечью произнес: - «country blue».

                Полицейский услышав эту реплику вздрогнул, избитое лицо посерело, брови сошлись вместе. Скривив лицо в горькой усмешке человек в черной форме твердым голосом прохрипел: - «Ес-с Сэр-р». 
 
                Боб стонал. Миастер, зачем входить это дело. Нельзя. Плохо.

                Я Русский! А русские своих, не бросают.

                Боб выпучил глаза. Миастер, кто Вам, здесь свой?

                Ну, полицейские эти.

                Миастер, но вы полисмен видеть первый раз. Свой - это знакомый, родной, русский.

                Не знаю, задумался Василий, что ты мне голову морочишь. Не важно, понимаешь, братуха, пусть полицейский,  плевать, что даже американец, не мог я их бросить. Понимаешь?

                Нет. Миастер, не понимать. Зачем быть опасность, быть битым, быть под стражу, против закон за чужой человек? Не понимаю. Миастер?

                Да что тут непонятного Боб. Ну, чего ты такой тормоз?

                «Что?» - Удивленно протянул Боб и подумав произнес: О есс – идиома. Долго думать. Понял. Но это, действие не понимаю.

                Василий задумался, и уверенно кивнув головой веско проговорил: «Тех, кто в беде, русские не бросают никогда, даже если мы их не знаем, даже если это возможные враги». 

                Боб расширил глаза: - «Пожалеть и спасать возможный враг»?

                И-е-с-с. Боб. Я же Русский! Запомни это накрепко. Мы Русские, своих не бросаем, даже если они не русские.

                Боб нажал на газ и потрясенно качая головой беспрестанно тихо повторял: - «The Russian people, my God».