Гоша

Папа был против домашних животных. Наверное поэтому мы с мамой кого только не заводили. Причем одновременно: голубей с крысами, крыс с котами, котов с собаками. Отношение папы могло бы бросить тень на его репутацию человека, любящего животных, если бы умнейшие представители последних тут же, с первых минут знакомства, не признавали в нем самого достойного и любимого хозяина из всех предложенных.

Пока папа недоумевал и пытался оспорить наш выбор, питомец завоевывал его расположение. Или не завоевывал, как случилось с рыжим котом, которого назвали Буш – в честь тогдашнего американского президента. Зная, что мы тащим в дом все, что с глазами, соседка принесла маленького, хилого котенка. Висячий задохлик не ходил, не ел и смотрел куда-то вдаль. Даль располагалась не выше плинтусов, но все же манила Буша призрачным светом в райском кошачьем тоннеле. Тетя Люда умоляла спасти котенка и её совесть от безжалостного отношения младшей дочки Настеньки, которая всю свою страсть вкладывала в то, что сжимала в объятьях тщедушное тельце нового друга. За три дня, как нам стало известно, безудержная любовь, не ограниченная запретами и моралью, может сократить жизнь на 99%

Усилиями мамы малый шанс был использован, маячок в тоннеле потушен. Папа пребывал в тревоге, намекал на травмированную детскую психику и немного олигофреничное выражение, застывшее на мордочке подопечного сразу по возвращении с того света. Правота папы была признана в кратчайшие сроки. Котик оказался совершенно непригоден к обучению, что, в основном, выражалось в его нежелании «ходить на лоток». Несанкционированное справление естественных нужд, возможно, не так бы злило папу и не так расстраивало маму, если бы не организация кошачьего туалета за холодильником – в месте недоступном и малопонятном. Обнаружить его удалось не сразу, сколько семья ни старалась, все вечера посвящая поиску источника вони. Хорошо, что ЖКТ нашего несчастного кота работал нерегулярно. Может, это признание и говорит не в нашу пользу, но видели бы вы этого странного, нелепого, трясущегося упрямца, с паутиной, повисшей на ушах, словно провода на крышах или вольфрамовые нити накаливания между усиками лампочек. Глазки при этом у него белели, косили и закатывались. Точь-в-точь рыжий гуманоид с запором.

Только не подумайте, что мы мучили кота необоснованными требованиями. У нас бывали неудачи и до него. Был, например, кот Матвей. Деятельный, энергичный. Охотился, соблюдал правила дома и личную гигиену. Но забеременел. Так мы стали обладателями первого кота-транссексуала Моти и пятерых котят. Был черный с белой манишкой красавец Изя. Единственный в своем роде, потому что наша стезя – это страшненькие заморыши, без намека на породу. Изя был злобным и мстительным. Чтобы с ним поиграть, я надевала толстую перчатку. Но он все равно улучал момент и кусал за голый локоть. Был косоглазый кот, который обязательно врезался в ножку стула, играя в догонялки с псом. Была кошка Дуняша, которую приходилось запирать, чтобы сосед мог погулять с эльдертерьером. Дуняша любила только нашу собаку, остальных нещадно преследовала и своей агрессией доводила до полного исступления и потери достоинства. Одна овчарка бежала от нее через весь двор вместе с велосипедом, к которому была привязана. После расправ Дуня приходила домой и ложилась под бок к Лорду. Они оба были трехцветные и иногда так сливались, что было не различить, кто где. Летними вечерами нам приходилось заливать квартиру дихлофосом и эвакуироваться до полного выветривания отравы и истребления комаров. Весь дом знал о нашем построении: папа, мама, я, Лорд и Дуня. Шли мы будто не на прогулку, а за сказочной репкой.

В общем, мы были ко всему готовы. Но мозг, травмированный в раннем детстве нехваткой кислорода, подталкивал Буша на создание фантастической реальности. Он панически боялся людей, предметов, шума, резких движений. Он падал в обморок, если кто-то чихал. Мог до трех дней обходить банки с консервацией, поставленные мамой на пол. Наши слабые надежды, что его психика будет восстановлена в классе уличной коррекции, провалились, как только мы открыли окно. Все, что находилось за подоконником было антагонистично и враждебно прекрасному, уютному миру за холодильником, которое он обихаживал с невероятным упорством и любовью.

От безжалостного изгнания и возвращения к Настеньке Буша спасала не только наша жалость, но еще одна удивительная вещь, которую он придумал по отношению к маме. Вещь тоже как-то вписывалась в его реальность, но трактовать её мы не беремся и по сей день. Заключалась она в одном очень необычном ритуале. Когда мама устраивалась на кухне с сигареткой, Буш запрыгивал ей на колени, ставил лапы на плечи и выпрашивал поцелуй. Если пассивное курение хоть как-то можно объяснить купированной зоной мозга, отвечающей за обоняние, то очередную, ничем неистребимую блажь объяснить нельзя. Как мама его ни прогоняла, как ни уворачивалась, как ни втолковывала, что он мешает раскладывать пасьянс, Буш свое получал.

Особенную гордость и повышение кошачьего тонуса вызывал поцелуй с помадой. Красные разводы на единственно белом пятнышке носа инициировали в душе котика невероятное возбуждение и прилив душевных сил, которые тут же реализовывались в посещении сакрального места между стеной и холодильником.

Сложно сказать, чем мы руководствовались, когда завели Гошу. Не припомню, чтобы я его выпрашивала. Лет в пять у меня уже была крыса Лариса, которая вероломно сбежала, отказав во взаимности, хотя моя любовь выражалась в гуманных формах кормления и общения – без смертельных объятий с картинками рая. Полагаю, мы это сделали от безысходности и с малой толикой надежды найти утешение и хоть как-то уравновесить ситуацию с неадекватным четвероногим другом, чье имя навсегда опорочило в наших глазах династию американских лидеров.

Гоша материализовался по хорошему поводу. Он не умирал, его не выкинули, не испачкали в смоле, не морили голодом. Он был взрослым и уверенно бегал на всех четырех лапах. В отличие от дебелого оппонента сразу понял, где и что можно делать, а где лучше воздержаться. Спал в ванной, в маленьком ведерке, на тряпочке. Крысы не только очень хорошо лазают, но и отлично прыгают. Мордашка у Гоши была до того потешная, что хватало одного взгляда, чтобы рассмеяться: нос и два передних желтоватых зуба были немного скособочены, ушки прозрачны до пергаментной нежности, а глазки до того умные и выразительные, что казалось будто Гоша вот-вот заговорит.

Папа, обиженный нашим очередным самоуправством, был пленен тут же. Гоша зарекомендовал себя, как борец с несправедливостью, которая ежедневно настигала хозяина в виде забав с тяжелым двухкамерным холодильником. Он практически взял на себя все трудности воспитания рыжего пришельца. Лишенный нюха кот привычно тужился и трясся, когда его впервые обнаружил Гоша. Мы этого момента очень опасались, потому что реакция слабоумного кота была непредсказуема. Боялись, что какие-то зачатки разума и инстинкты внезапно проснутся, и он причинит вред нашему малышу-крысенышу. Но оказалось, что весьма внушительные признаки принадлежности к мужскому полу были у Гоши не для красоты. Кот, с последним криком умирающего альбатроса, навсегда покинул свой фекально-инопланетный полигон. Ужас в его глазах был столь велик, что не позволял им моргать и закрываться. Бешено скача по кухне, Буш метался в поисках нового убежища, пока мы хохотали и немного беспокоились, а не были ли мы свидетелями битвы за теплое местечко. Но Гоша покинул его, ничуть собой не гордясь.

Потом мы не раз наблюдали примеры крысиного воспитания. Никакой жестокости и крови. Просто кот никогда не чуял приближения Гоши, а Гоша искренне не понимал, как можно быть таким тупым и все время подставлять хвост для укуса. Метод был основан не на боли, а на неожиданности. Буш, страшно вращая глазами, подскакивал на метр, а Гоша, как ни в чем не бывало, шёл дальше.

Неоспоримая польза заключалась еще и в том, что с появлением домашней крысы ушли мыши, которые замучили нас своим пакостливым присутствием. К тому времени они добрались до книг, и мы были очень рады спасению библиотеки. А вот Гоша никогда ничего не портил. Он жил по твердому распорядку. Тихонько уходил спать в свое ведерко, а когда возвращался, забирался на кресло в гостиной, в котором сидел кто-то из нас, потом садился на плечо и нежно пощипывал мочку уха, деликатно намекая на прекрасные перспективы почесывания его умной головки или возможность угощения.

Кормление Гоши – это отдельная история, действо, участвовать в котором было большим наслаждением. Самое смешное, что я видела до создания роликов на YouTube - это то, как Гоша ест спагетти. Маленькие, почти человеческие ручки, с острыми аккуратными коготочками, с розовыми подушечками быстро-быстро перебирали длинную макаронину, отправляя ее в рот. Да и всё прочее – орешки, хлеб, морковку – до того умильно, трогательно, что невольно чувствуешь себя влюбленным в это маленькое создание. Ну а уж когда он выпрашивал пиво, к просмотру собиралась вся семья. Никаких блюдечек, крышечек – только из кружки папы, деликатно придерживая тару за край, зная меру. И сразу на боковую в ведерко, как и положено воспитанным нетрезвым людям.

Связь с папой у него была очень крепкая и постоянно наводила на мысль о возможности вручения Гоше внеочередного офицерского звания. Дисциплина опять же, режим. Плюс уникальная ответственность. Мы не сразу поняли, что наш питомец-альбинос почти слеп и не способен улавливать речь. Поначалу звали его, пытались приучить к имени. Но он не реагировал. И тогда кто-то догадался стучать пальцами по полу. Едва заслышав мелкую дробь, Гоша бежал со всех ног! Сытый, нагулявшийся, уставший только уснет в своей теплой норке – трын-трын-трын! И он выскакивает, несется через длинный коридор, прихожую, забирается на кресло, тычет носом в ухо, щекочет усами. И так можно делать бесконечное количество раз. Он все равно будет прибегать. Поистине, замечательный характер и натура, преданная до таких высот, что не каждому человеку доступно.

А еще не каждому человеку доступно любить крыса, поэтому единственным неудобством в его содержании оказалось то, что некоторые друзья сначала просовывали голову в дверь и тихо просили запереть Гошу в ванной. Но больше всех его боялась мамина подруга. Для меня это было тем более странно, что тетя Таня держала хомячков. И эти хомячки как-то раз съели на моих глазах своих детей. Я никак не могла взять в толк, как может наличие хвоста перевесить чашу неприятия настолько, что затмит даже уподобление Кроносу. Со временем ко мне пришло понимание, что человеческий страх почти не поддается логике. Мы боимся или того, что с нами может случится с наименьшей вероятностью, или того, что уже случилось, или того, что не угрожает вообще, но гипотетически, при определенных условиях, в джунглях, например, или в канализации – оно станет преследовать и все-таки убьет. Получается, мы ничего так не боимся, как себя и своего воображения. Например, я в детстве боялась Бабу-Ягу. Но только не ту - симпатичную и энергичную старушку из сказок, которая, в отличие от хомячков тети Тани, ела детей неубедительно, скорее недоедала даже, вечно оставаясь в дураках, с пустым кипятком, припорошенным можжевельником, а настоящую, всамделишную. Она мыла полы в нашем подъезде. Один глаз у нее был белый, одежда старая, лицо сморщенное, коричневое.

Я боялась ее до ужаса, до ночных кошмаров. И снилась она мне не с котлом и костяной ногой, а с пистолетом. Настолько было страшно, что даже маме не рассказывала. Как-то раз зашли мы в подъезд, а там она – Яга. А мама-то ничего не знает! Ни про пистолет, ни про ее настоящую профессию! Взяла да заговорила! Я стою ни мертва ни жива, глаза закрыла, чтобы сны не подкармливать. А бабуся-то возьми и ответь. Да еще и улыбнулась, и чего-то там про мое платьице, про мамину кофту хорошего наговорила. И ходить нам можно по мытому, ждать не надо, она все равно еще разок тряпкой пройдет. Ох, как стыдно стало… Сны в одну сторону метнулись, дурные мысли в другую улетели. Но некоторым повезло меньше, и бессмысленные страхи сопровождают их всю жизнь.

Однажды, после всех заранее обусловленных ритуальных танцев (где крыса, спит ли крыса, закрыта ли крыса, точно ли она закрыта, проверьте еще), тетя Таня все-таки зашла. Тогда они стали с Бушем пугаться вместе: то друг друга, то синхронно каждого шороха. Все это, конечно, сопровождалось хохотом и шуточками. Комичность ситуации усугубляла аллергия гостьи на яблоки. То есть сначала изолировалась крыса, потом плодовые. Подготовка была масштабная, но это никогда не притупляло бдительности тети Тани. Почти никогда. Потому что один раз Гоша все-таки пришел посмотреть на ту важную персону, из-за которой его не выпускают на волю. Пока наш любимец деловито нюхал воздух буквально в нескольких сантиметрах от ее плеча, мы слышали, как замирают стрелки в настенных часах, как шевелятся наши волосы. Тетя Таня посмотрела на крысу и спокойно отвернулась, не в силах поверить в увиденное. Мама, воспользовавшись секундой до осознания и крика, схватила малыша. Ужас обрушился на бедную гостью, и она взвилась, обгоняя звук. Шум, возня, все спасены. Тетя Таня героически признала, что крыс наш довольно милый, но с хвостом она его полюбить не сможет. Гоша, немного подумав, решил, что тут ничего не поделаешь, и спокойно ушел к себе, чтобы никогда больше не потревожить пугливых гостей.

Конечно, читая эти строки, вы с нехорошим предчувствием ждете развязки. Увы, у вас есть для этого повод. Потому что, помимо бабок-ёжек и войны, общим страхом нашего детства всегда был страх потери любимой собаки, кота, того, кто был рядом, кто клал голову на колени, беззвучно утешал, сопровождал. Того, кто прогонял страхи, с кем ты не боялся темноты и одиночества, того, с кем рос, с кем засыпал, обнявшись, того, кто обладал невероятными способностями. Маленькая черепашка по силе противодействия плохому приравнивалась к танковой дивизии. Рыбки узнавали нас и встречали с радостью. Присутствие дома любой живности выстаивало самые надежные стены, ковало самые крепкие замки. Страх потери перекочевал и во взрослую жизнь. Укрепился книгами и фильмами, слезами после просмотров и прочтений.

Нет, трагического конца не будет. Я думаю, Гоша этого не одобрил бы. Впрочем, как и все остальные – ушедшие, но не забытые хранители счастливых времен, радостных воспоминаний и той любви, на которую мы способны только в их присутствии.