Кот и такса

            Морда у него была заметно поцарапана, и одно ухо видало виды. Кто-то жевал его, грыз, драл и, похоже, не один раз. Кот был бело-рыжей масти, но, как часто бывает у бездомных существ, имел серый оттенок. Где-то валялся в золе. Большой, пушистый, но несколько неряшливый, он возлежал на нижней полке длинного магазинного стола. На крышке этого стола посетители перекладывали купленные продукты из корзин в сумки, а на нижнюю полку ставили освободившиеся корзины. Кот занял чужое место, и пустые корзины скапливались над его головой. Но никто кота не трогал, не пытался согнать его вон. Он лежал, как кошачий сфинкс, как лев, устремив в даль жёлтый неподвижный взгляд. Вероятно, у него были особые заслуги перед магазином. Может, он даже ловил мышей. Или крыс, если они водились. Возможно, он и опустился до этого, но вряд ли. Казалось, его привечали и кормили просто за то, что он вообще есть, что он возлежит вот так, не обращая внимания на толкучку, на чьи-то голоса, детей и задевающие его одежды и сумки.
            Шоколадная такса, оживлённо вбежавшая с морозца, вела за собой на поводке молодую хозяйку. Женщина привязала собаку к столу и ушла вглубь товарных прилавков. И потерялась в людской гуще. Это нисколько не омрачило собачьей радости. Такса прыгала на месте, с восторгом нюхала чужие ноги и пакеты, крутилась и шлёпала своими висячими атласными ушами. Она была одета в какое-то странное пёстрое одеяние: нечто, обхватывающее живот и грудь, но с ручкой на спине. Будто засунули собаку в тесную сумку, и она вылезла с двух сторон. Это было смешно и забавно, ребятишки тянули к таксе ладошки, и та, вертясь и прыгая, успевала лизать их, и яркие фонари горели в чёрных весёлых собачьих глазах.
            И вдруг она заметила кота. Замерла на секунду и взвизгнула оглушительно, ликующе, на весь магазин.
            - Ах ты ж, господи! - подскочила старушка и уронила свой посошок. - Оглушила, чертовка такая! Кто это придумал собак в магазин затаскивать!
            Все заоборачивались. А такса уже скакала перед котом, путаясь в собственном поводке. И чувствовалось - жить ей одно удовольствие, все ей друзья, все её любят, вот только незнакомый важный кот этот ещё дружбой не охвачен. Надо и его приобщить, порадоваться, облизать!
            А котяра, обормот такой, знакомиться не хочет. И даже глядеть не желает, не то что дружить.
            Я наблюдала издали и не верила своим глазам. Если бы кот презрительно отвернулся или нарисовал бы на морде полное равнодушие к этой глупенькой вертлявой скамейке! Или дал бы ей лапой по ушам из опаски, что та полезет целоваться. Нет, он продолжал спокойно медитировать, как какой-нибудь кошачий Будда. Может, слепой? Но на звук-то он должен был реагировать, на ту суету и заполошность, что такса возле него устроила.
            Бедная собачка никак не могла примириться с таким поворотом дел и, изо всех сил надеясь вернуть кота к жизни, начала скулить. Она то тявкала громко, то жалобно скулила и надоела, наконец, и покупателям и продавцам. Они начали возмущаться.
            Высокий мужчина у кассы напомнил, что, между прочим, за нахождение собак в магазине хозяев штрафуют.
            - Причём как следует, - выразительно закончил он.
            Без очереди хозяйку таксы никто, само собой, не пропустил, и она, оставив корзину с продуктами на полу, кинулась к собаке.
            - Вечно ты ко всем цепляешься, уродка!
            Сердито схватила таксу за ручку на спине и выскочила из магазина. Захлёбываясь в плаче и болтая в воздухе ножками, бедная такса скрылась за дверью.
            Кот созерцал горизонты.

            Перебирая в голове все подробности этого несостоявшегося знакомства, я медленно шла по улице. Я никогда не видела ничего подобного. Мне очень, ну просто очень хотелось ещё раз глянуть на этого бесподобного кота. Но, наверно, это по-детски... Я не знала... Наверно, не принято возвращаться из-за такой глупости, как бродячий упёртый кот. И тут я обнаружила, что забыла купить минеральную воду. Я понеслась обратно. Как это здорово, что я её не купила! Да здравствует рассеянность! Да здравствует наша дырявая память!
            Но, как я и боялась, как уже догадывалась в глубине души, кота на полке не было. Игнорируя бутылки воды у самого входа, я ходила между товарными полками, заглядывая во все углы. Кота не было. Нигде.
            Мне хотелось узнать у продавцов, где он, но я постеснялась. Вдруг они сочтут меня странной. Вдруг я покажусь вовсе не чёрной вороной, а наоборот. И я не спросила.
            И жалею...