Баллада о странниках 3. Гл. 8 Есурга

И с другом и с врагом ты должен быть хорош!
Кто по натуре добр, в том злобы не найдешь.
Обидишь друга — наживешь врага ты,
Врага обнимешь — друга обретешь.
Омар Хайям.Рубаи.

  Дэвис оделся, захватил завёрнутую в холстину саблю и покинул княжеские хоромы. Дружиннику, караулившему у входа, велел передать воеводе или князю, чтоб искали его на баскакском дворе. Дружинник ничего не ответил, только заспанно и удивлённо посмотрел на него.
  Улица была пуста, чей-то пёс завывал за соседними воротами. Дэвис прошёл переулком до хором, в которых обитали татары. Ворота у татарского двора были не заперты. Из-за ворот доносилась незнакомая речь, ржание лошадей, тянуло дымом, навозом и жареным мясом. Дэвис постоял немного в раздумье, вдыхая сырой оттепельный воздух. Мелькнула малодушная мысль воспользоваться предложением воеводы и броситься бежать, куда глаза глядят. Но на губах ещё горели агафьины поцелуи, руки помнили изгибы её роскошного тела.
  Возможно, если бы Дэвис был любитель размышлять и рассуждать о том, какого чёрта ему всё это сдалось в этой чужой стране, во имя чего, ради чего, он бы так и поступил. Но он не любил тратить много времени на вопросы, казавшиеся ему пустыми, и предпочитал действовать.
 Поэтому, он ещё раз вдохнул и решительно вошёл во двор татарской усадьбы. Татары, сгрудившись у костра, варили конину. Они оставили еду, и, молча, окружили его. На их лицах не было враждебности или злобы, скорее было любопытство.
- Чего нада, урус? - спросил один из них.
- Есурга, - ответил Дэвис, поднимая руки кверху, чтобы татары могли убедиться в его мирных намерениях.- Есурга нужен. Скажи, пришёл тот, кто мурзу убил.
Татары стали переговариваться на своём гортанном наречии. Двое из них приблизились к Дэвису, чтобы обыскать. Один потянул на себя саблю, завёрнутую в холстину. От татар шёл резкий запах немытого тела.
- Я с миром пришёл. Это подарок для Есурги. – сказал Дэвис, показывая рукоять сабли.
Татары снова стали переговариваться, потом один из них знаком приказал ему следовать за ним. Они поднялись по ступенькам на высокое крыльцо.
- Обув сымай, - сказал он у входа, показав на ноги Дэвиса.
Дэвис подчинился, снял сапоги, вынул из-за голенища нож и протянул его татарину. Татарин потрогал лезвие пальцем, прищёлкнул языком и забрал нож себе.
- Моя отдай, када нада, - сказал он.
Они прошли полутёмными сенями, потом миновали большую залу и, наконец, очутились в небольшой комнате, освещённой масляной лампой и наполненной пахучим дымом.
  Стены комнаты были завешаны коврами. Ковры лежали и на полу. На коврах, среди подушек, в алом шёлковом халате, скрестив ноги, восседал сам баскак Есурга. Он курил короткую трубку, наполняя комнату запахом жжёного сена. Возле него на небольшом столике лежал Коран  в золочёном переплёте, пергамент, перо с чернильницей.
  По всей видимости, Есурга был грамотным человеком. На вид ему, как показалось Дэвису, было около двадцати пяти лет – почти ровесник, может быть, чуть старше. Узкие непроницаемые глаза, широкие скулы, прямой нос,  коротко стриженные тёмные волосы и такая же аккуратная  бородка делали его внешность скорее привлекательной. Видно было, что он ухаживает за собой. Что-то кошачье было в его повадках - бесшумная точность движений, подобранность мускулистого тела, этакое изящество хищника.
  Дэвис поздоровался и протянул ему саблю. Есурга не спеша отложил трубку и поднялся с подушек. Он был довольно высок ростом для татарина. Осмотрев саблю, Есурга не проронил ни слова, и только лёгкая улыбка на полных губах показала, что подарок пришёлся по нраву. Он кликнул слугу и передал ему саблю. Тот с поклоном принял и удалился. Есурга сел на подушки и жестом предложил Дэвису разместиться рядом.
- Читал? – спросил Есурга, указывая на Коран.
- Доводилось, - ответил Дэвис.
- Фарси знаешь? – снова спросил Есурга. Он с интересом разглядывал гостя.
- Немного.
- А вот это ты слышал?
«Смотри, не подвергай свое тело горестям и страданьям
Ради того, чтобы копить белое серебро и желтое золото,
Прежде чем остынет твой теплый вздох,
Потрать все с друзьями, иначе все пожрет твой враг!» - Есурга снова раскурил свою трубку.
- А мне нравится вот это, – отвечал Дэвис в тон ему, – сейчас вспомню...
«Ты видел мир, но все, что ты видел, - ничто,
  И все, что ты сказал и слыхал, - ничто,
  Из конца в конец весь мир обошел - ничто,
  И если лишь по дому ползал – ничто,»
Когда-то Патрик читал ему стихи Омара Хайяма под ивами у моста, где они встретились на поединке. Теперь вот - пригодилось
- Будешь? – Есурга протянул ему свою трубку.
Дэвис осторожно взял и затянулся. От дыма перехватило дыхание, он закашлялся.
- Не глотай дым, - посоветовал Есурга, - Вдохни глубоко и понемногу выпускай обратно.
Дэвис затянулся снова, потихоньку выпуская сладковатый дым, потом ещё раз. Приятно закружилась голова, на душе стало непривычно лёгко, тревога улетучилась, и мысли потекли быстрее. Есурга хлопнул в ладоши. Появился татарин. Баскак что-то объяснил ему и слуга скрылся. Но тут же явился со странным кувшином  руках и небольшими круглыми мисочками. Он налил из кувшина в мисочки густой дымящийся отвар коричневого цвета.
- Пей, – велел Есурга, - Это алтын-хаан.
Дэвис взял мисочку и подозрительно понюхал её содержимое. В жидкости плавало что-то жирное.
Есурга понял по-своему его замешательство, - Пей, не бойся, если б я захотел тебя убить, то просто перерезал бы горло, но не стал травить. Ты сегодня мой гость и тебе ничего не угрожает. Пей.
- Я не боюсь, – ответил Дэвис, - Просто не знаю, что это такое.
- Это такое растение. Здесь не растёт. Укрепляет память, проясняет мысли, успокаивает душу. Настояно на бараньем сале с молоком.
Дэвис отхлебнул глоток – вкус был терпковатый, но не противный.
- Ты хорошо говоришь по-русски,  - заметил он Есурге.
- Моя мать русская. Полонянка, – ответил он. – А ты, я слышал, из Европы?
- Да, из Ингланда.
- Копыта татарской лошади ещё не топтали эту землю? – Есурга покачал круглой кошачьей головой.
- Вряд ли когда-нибудь потопчут. Ингланд – это остров.
- Вам повезло. У Великого хана нет кораблей. Наше море – степь. Мы ходим по её волнам далеко-далеко на восток, где горы подпирают небо, куда не забирался ни один человек. А дальше, за горами, живут хины, до самого великого хинского моря. Но и за морем есть земли.
- Моя страна тоже почти на краю света, дальше только огромный океан. Говорят, что если плыть на запад, то можно достичь рая. Но те, кто туда уходил, находили только холодные, каменистые острова.
- Как думаешь, может быть, море с востока и море с запада – одно и то же море?
- Возможно. Мой друг утверждал, что земля круглая.
Они не спеша разговаривали, словно давние знакомые, словно не вопросы жизни и смерти предстоит им решать, а просто приятно провести время. Мягкие подушки, ковры, терпковатый напиток – создавали расслабляющее ощущение уюта, о смерти не думалось, было хорошо. Волны ароматного дыма окутывали неподвижный силуэт татарина, мерцал огонёк его трубки.
«Почему всё так нелепо устроено? Он явно культурный человек, не варвар. Могли бы дружить,» - подумалось Дэвису.
- Как ты считаешь, можно завоевать весь мир? – спросил Есурга.
- Зачем? - помолчав, ответил Дэвис, - Какой смысл? Да и как удержать завоёванное?
- Как считаешь, Орда сможет покорить Европу?
- Орды нет больше. Орда кончилась со смертью Бату-хана. Твои дети уже увидят, как Орда превратится в несколько уделов, которых поодиночке разобьют враги. У вас нет человека, способного всех объединить, у вас нет идеи. Все веруют в разных богов, строят себе золотые шатры и погрязают в междоусобицах. Это начало конца. В Европе тоже без конца воюют между собой – Англия, Франция, Испания, Германия, но у них есть католическая христианская вера, есть Папа и в целом они едины. У Руси и Византии есть своя христианская вера и со временем она тоже сыграет свою объединяющую роль. – от ароматного дыма у него развязался язык, мысли легко укладывались в слова.
Есурга слушал его внимательно, даже забыв про трубку.
- А это может объединить? – он указал на Коран в золочёном переплёте, лежащий на столике.
- Да, конечно. Но почему именно ислам?
Есурга ответил не сразу, - В христианстве слишком сложен вопрос о Троице. Простым степнякам это не постичь. Христианство запрещает воевать, а степняк живёт войной и кроме войны ничто не имеет смысла. Христианство велит подставить левую щёку, если ударили по правой. Степняк никогда не снесёт оскорбления. Степняк имеет жён, сколько хочет – ему не хватит одной. Еврейская вера – для евреев, они слишком ревностно оберегают свою богоизбранность, для других народов это оскорбительно. Время огнепоклонников прошло и теперь сами они принимают ислам. Ислам с одной стороны прост, с другой стороны – доступен для всех.
 Есурга замолчал и снова раскурил свою трубку.
- Ты зачем пришёл? – неожиданно спросил он.
- Хочу, чтобы всё было по закону. – Дэвис ждал этого вопроса.
- Ты убил мурзу. Ты должен умереть. Тот город, что принял тебя, должен понести наказание. Таков наш обычай.
- Я мурзу в честном поединке убил. И где в вашей Ясе написано, что мне за это полагается смерть, что я преступник? И почему надо за это разорить целый город?
Есурга запыхтел трубкой, помедлив с ответом, потом, наконец, сказал.
- Яса писана для подданных Великого хана, а не для рабов.
- В Ясе это не указано, она для всех. К тому же моя страна не платит дань Великому хану, а посему я – не раб.
- Ты вступился за чужих пленников.
- Они были пленниками? Где этому свидетельство? Возможно, это были мои пленники.
- Родственники убитого желают отмстить по закону кровной мести.
- Это лежит в другой плоскости. Это моя личная ответственность и я готов завтра предстать перед родственниками убитого и сразиться в честном поединке. Но ни город, ни другие люди не имеют к этому отношения.
- Ты что все законы знаешь? – спросил Есурга.
- Я в университете три года право изучал.
- Раз умный такой – почему не ушёл? Сюда пришёл? – лицо Есурги было непроницаемо.
Дэвис вскинул бровями  - Клык предлагал, да я Хайяма захотел с тобой почитать.
Он закинул за голову руки, хрустнул плечами и развалился на подушках.
- Ладно, я понял тебя,  – произнёс Есурга, после некоторого молчания,  - Но учти, мне будет проще договориться с Карай-ханом, если за тобой будет стоять серпоховская рать, а лучше ещё и московская. Скажи это своему воеводе. Кстати, а что вы с ним всё время вдоль стен катались?
- Князь укрепы новые затеял делать. Я чертежи составлял, – честно ответил Дэвис, и это было правдой. Чертежи лежали в библиотеке, в ларце, запертые на ключ.
- Колодцы, тайные ходы… - продолжал выведывать Есурга.
- Грубо, Есурга, не разочаровывай меня. Зачем тебе чертежи, ты же укрепы возводить не будешь? Я тебе и так отрыл всё, что мог. А сейчас уже поздно. Мне, наверное, надо возвращаться, –  отвечал Дэвис.
 - Оставайся лучше здесь.  – произнёс Есурга, - Сегодня - ты мой гость. Тебя здесь никто не посмеет тронуть.
Дэвис вспомнил о том, что его убийство как вариант никто не отменял и решил довериться Есурге - «В конце - концов, если б ему было надо, он бы уже давно меня прирезал.» - подумал он про себя.
Они говорили ещё долго о Боге, о государственном устроении, об управлении, о торговле и о знаниях, по очереди затягиваясь трубкой. Потом Дэвис заснул прямо на ковре, сунув под голову одну из подушек. Ему приснился пророк Мухаммед с лицом воеводы Клыка.

Наутро воевода Клык поднялся в библиотеку, но Дэвиса там не обнаружил. Не было нигде и сабли. Трясущимися руками открыл он ларец – чертежи, к счастью, лежали на месте. Клык почувствовал облегчение – значит Дэвис, возможно, сбежал. Что ж, оно к лучшему. Пусть его, живёт. А перед князем он сам и ответит. Вчера пришлось долго говорить с боярами, и они его поддержали, пообещав своё участие и ратных людей. Так что, дай Бог и без Москвы обойдётся.
Однако, на конюшне, ночной караульный передал воеводе, что учёный инглин ушёл к баскакам на подворье. Клык сразу ринулся туда, терзаемый нехорошим предчувствием, но, к удивлению своему, обнаружил там Дэвиса живым и невредимым.
- Ты что здесь?
- Так. Всё как ты велел. Саблю подарил, свои требования объяснил.
- И что?
- Есурга пообещал помочь, да ты сам у него спроси, что и как.
- А-а. Ты не передумал?
- Нет.
- Кобылу мою возьми.
- Это зачем? У меня своя лошадь есть.
- Говорю, возьми, и не задавай лишних вопросов, – воевода явно знал, как лучше, и Дэвис решил не спорить. Саблю он выбрал лёгкую, но длинную, в самый раз по руке.
К обеду они выдвинулись из города навстречу Карай-хану.  Есурга шествовал на коне впереди, вместе с двумя нукерами, за ним Клык, Дэвис и ещё несколько ратников. Замыкали процессию  снова татары.
  Теперь на улицах Серпохова царила суматоха. На боярских дворах собирались ратники, седлались лошади, одевалась броня – у кого какая была. В кузницах правилось оружие. Кто-то грузился на возы и отправлял свои семьи в Москву или Коломну на случай разорения. Кто-то наоборот, готовился к осаде, запасая воду и провизию. Звонили колокола в Троицком Соборе, из Свято - Никольского монастыря шёл крестный ход. Люди несли икону Богородицы, умоляя сохранить город от нашествия иноплеменных. Суровый лик Богоматери плыл над их головами. Клык и Дэвис подъехали поближе к крестному ходу, кивнув Есурге, чтоб обождал. Архирей – худой, белобородый, точно старый ворон, окропил их святой водой. На лице Есурги Дэвису почудилась усмешка.
«Во всяком случае, смерть моя обставлена хорошо, - подумал Дэвис, - колокольный звон, торжественная процессия, белизна снега, где-то плачущая дева. Красиво и с пафосом». Они двигались  по улицам, запруженным народом – женщины крепче прижимали к себе детей, лелея на лицах надежду, старухи крестили их тонкими пальцами и что-то шептали беззубыми ртами, ратники, опускали головы, стискивая в руках оружие.
У ворот их догнал Юрий с «молодшими». Княжич подъехал к Дэвису и протянул ему руку – Удачи тебе! Ты это, лихом не поминай, всякое бывает… Ежели что, знай, мы за тобой!
Дэвис пожал протянутую руку и как-то по-особенному  взглянул  на Юрия, - Одно прошу… - начал он, тревожась за Агафью.
- Конечно. Будь спокоен, – перехватил тот.
- Спасибо!
- Ещё раз, удачи!
Они посмотрели другу в глаза и поняли всё с полуслова.
«Надо же, - подумал Дэвис, - а он не такой уж павлин, каким показался вначале. И с ним могли бы дружить».
Пройдя через развёрстую пасть городских ворот, они выехали к высокому берегу Нары.

Продолжение:  http://proza.ru/2017/12/17/2233