Не мои воспоминания. Прорыв

Окружение- слово, ставшее предтечей разгрома и тяжелых поражений целых армий. Нам повезло, если это слово вообще здесь уместно. Полк, в который мы влились, отступал с боями, нёс потери, но сохранил железную дисциплину. Основной костяк его составляли уже закалённые бойцы, да и командир полка, в перевязанной голове в звании полковника, был человек решительный и смелый.
Были и боеприпасы, которые пополнялись за счет убитых и разгрома одиночных машин, в одной из них были немецкие карабины и патроны. В общем, нам повезло.

Есть правда было особо нечего, да и ели всё, что попадалось под руки. В деревни заходить избегали, а если и заходили, то украдкой. Враг ещё не успел пустить корни в деревнях, о том, что кто-то добровольно может пойти служит им казалось всем нам чем-то омерзительным.

Тогда впервые я узнал, что такое спать на ходу. Можно идти и засыпать на несколько мгновений, даже это мизерный кусочек сна может давать силы. Шли быстро, умело и зло. Благо была карта и компас, и полковник казалось знает всё наперед.

Идти по лесу ночью, с пустым желудком- очень тяжёлая доля. Всё что на тебе становится неподъёмным. Все давит и заставляет просто лечь на землю и забыться в страшном сне. Наконец ближе к часу ночи объявляют привал. Все буквально падают там, где стояли. Происходит перекличка, кто-то может просто потеряться. Шли ведь очень тихо, впереди шёл дозор, и мы шли за ними, стараясь не шуметь и не хрустеть ветками.

Для нас, простых солдат, главный ориентир была канонада. Именно она была тем, что заставляла вставать и упрямо идти, невзирая на натёртые ноги и голод. Казалась сама Родина этим звуком зовёт.
Фронт-это очень условное понятие, в нем есть и нейтральная зона или полоса, правда полосой назвать сложно, а вот зоной в самый раз.

Подходили уже к самому фронту, вернее к той черте, которую не каждому у нас удастся пересечь. С продовольствием нам сильно подфартило, в лесу нашли разбитую колонну, в ней была тушёнка и сухари. Как же мы тогда пировали, досталось всем по три ложки тушёнки, но какая же она была вкусная. До сих пор ощущаю тот вкус.
Полковник принял решение прорывать фронт двумя группами, раздели отряд на две части. Первая должна была завязать бой, ей и оставили почти все боеприпасы, а вторая должна была прорывать чуть левее позиции, но уже скрытно подходя и забрасывая окопы гранатами. Получилось наоборот, вторая группа, не встретив никого спокойно просочилась, такое тоже бывало, но мы не знали тогда, что бывают такие бреши в обороне.

А вот наша основная группа напоролась на противника и удачно забросав передние к нам окопы безмолвно бросились в окопную штыковую. Перед этим нам велели повязать на левую руку белую тряпицу, чтобы не спутать своего и чужого, но одевать повязку нужно было только в случае штыковой.

Страшная вещь штыковая: длинный выпад, короткий выпад, сам начинаешь впадать в безумство и колоть, колоть, колоть. С нашей стороны, куда мы прорывались, поняли, что идут окруженцы на прорыв, да и первая группа, встретив наших поспешила к нам на помощь. С передка к нам бежали уже криками Ура. Многих убило в этой суматохе, бесконечные осветительные ракеты и пулеметы сделали свое чёрное дело. Удалось проскочить по пути разбив прицелы и вражеской батареи.

Измотанные, голодные, давно не бритые и не мывшиеся люди буквально вповалку просто упали в землянке. Никто не задавал нам вопросов, никто не отбирал оружие. Только на следующей день уже, когда наш полковник объявил построение и поблагодарил всех за то, что нам удался прорыв, его куда-то увезли и мы его больше не видели.

Мы же провели еще трое суток на передке, потом нас отправили в тыл, заставив сдать свое оружие. Впервые в своей жизни я ощутил, что оружие это уже часть меня. Только благодаря своей трёхлинейке мне удалось выжить. Да и зачем нас отправляют в тыл было непонятно. Никто ничего не понимал, да и никто ничего не объяснял. Нас увозили в тыл, мелькали перелески, а по дороге в лоб выскочил вражеский танк, и первая машина в момент была взорвана. Остальным удалось свернуть с большака на небольшую проселочную дорогу и уже оторваться от танка. Прибыли мы в расположение стрелковой дивизии, где нас опять построили и объявили, что мы вливаемся во вновь сформированный полк и наша задача ликвидировать танковый прорыв. Задача полка была идти и закрывать бреши в обороне.