Глава 8. Жмурики

- Гога, чё опять пополам? - Миха растянулся на заднем сиденье «Камри», - Земина сука звонила, сказала, чтобы на кладбище ехали, в ритуальное агентство пришел наш заказ – памятник с фоткой Косого, стойки и всякая другая дребедень. Рабочие ждут.
- Чего ждут? – переспросил Гога, делая вид, что не понимает, о чем идет разговор. – Нового жмурика?
- Бабок ждут, бабок, восемьдесят штук за памятник со стойками и цепями, десятку за установку, десятку - за краску, венки, цветочки. Итого стольник нашему милому Косому!
- Слушай, ты его завалил, вот и плати! Понял? Плати! – громко в ответ рявкнул Гога. – Я че, дурик тебе, че ли? Ты тогда и Косого, и мотор джипа грохнул, так что, дорогой, давай, расплачивайся сам.
- Ну, ладно-ладно, Игорек, своего очередного жмурика будешь сам определять тогда.
- Не скули. За свои дела сам отвечай. Так куда поедем? На кладбище, где гниет убиенный тобою Косой, или в банк, или, где ты там еще бабки прячешь?
Миха не ответил, улегся на кресло, поджав под себя ноги, закрыл глаза. Да, его пуля Косому дорого обошлась. Купил Земе новый джип, на сходке принято решение отдать жене Косого свой дом и содержать ее. Да, теперь, когда Миху опустили в быка, под кабалу Земы, этого юркого и жадного человека, все, что заработал - ушло.
«Ну, ничего, сука, и тебя за Косым отправлю с твоей прекрасной коброй. Сволочи! Сволочи!» - Орал про себя во все горло Миха.
Но с Гогой ссориться, понимал, нельзя, это единственная его опора. Со школы…
Миха достал из кармана сиденья бутылку рома и приложился: огненная вода начала согревать горло, живот, размачивать мозги. Томная усталость начала растекаться по конечностям, рук, ног.
  …Да, сколько им пройдено с Гогой. Начиная с восьмого класса, когда их выперли из школы. Не только за учебу. У директорши школы Миха тогда украл сто рублей. В то время это были огромные деньги, за которые можно было купить спортивный велосипед с переключением скоростей, как у их физрука, или магнитолу «Электроника»…
Да и получилось у них все тогда как-то неожиданно. Сбежали с урока, кажется, с географии, пробрались в учительскую, а там дым коромыслом. Нина Ивановна, директор школы, такая крупная женщина, сидела на столе, курила, и о чем-то говорила с учителем по английскому языку – Беззубой. Прислушались: о телевизоре «Рекорд», который Нина Ивановна по блату договорилась купить в универмаге.
- Дороговато, телевизор стоит восемьдесят, и заведующей еще надо дать на лапу четвертак. А у меня только сто рублей, может, пятерку до зарплаты займешь?
Дальше Гога с Михой разговор учителей не стали слушать, потихоньку пробрались к кабинету директорши, дверь открыта. Миха зашел в него, оставив Гогу на стреме. На столе лежала пачка сигарет « Золотое руно»  самых дорогих в то время из отечественных, с приятно пахнущим табаком. Вытащил из пачки четыре сигареты, направился к двери и остановился у вешалки, на которой висела большая сумка директорши. Заглянул в нее, ё-ё-кэ-лэ-мэнэ, а там, лежала огромная, не знакомая Михе, купюра в сто рублей. Схватил ее и выскочил из двери и, что есть мочи, побежал по коридору к выходу из пристроя школы, где находилась приемная, вожатская...
На выходе, чуть не сбил пионервожатую, которая остановила его, схватив за плечо с вопросом:
- Что вы здесь делали? 
Михаил, вывернувшись, побежал к лестнице, и выскочил на улицу, и без остановки - в туалет, стоящий на спортплощадке, где они с Гогой, и с другими пацанами из соседних классов, любили покурить, погутарить о жизни. Но и там Гоги не было. Оказывается, он спрятался за дверью, испугавшись вышедшей из учительской директорши школы, вскользь посмотревшей на него, и пошедшей дальше, кажется в библиотеку.
- Ну че, взял покурить?  – Спросил запыхавшийся Гога, прибежавший через несколько минут в туалет.
- Смотри! – Михаил вытащил из кармана свернутую сторублевую купюру – Понял! Вот так то, знай наших! Покурить! Ха! – И протянул Гоге сигарету, «Золотое руно», -  будешь? Учись.
Деньги они тогда потратили быстро, купив несколько блоков сигарет «Золотое руно», «Кишенеу», «Космос», вина и конфет, с шиком угощая свою братву. Но общак быстро закончился, и не в магазинных кассах.
Узнала об их богатстве шпана из соседнего микрорайона, в котором они не раз воровали голубей – монашек, почтарей, сизокрылых.
Завалил в сарай Гоги сам Косой со своими дружками, прижали Гогу с Михой и забрали остатки, рублей тридцать с чем-то было, - и за ворованных голубей, и за еще что-то. Да еще и зуботычин надавали. Вот так и закончился их с Гогой праздник.
А потом началась кутерьма: не раз в школу вызывали их родителей, требовали вернуть деньги исключили из пионеров, выгнали из школы, хотя то, что Миха с Гогой украли эти деньги, доказать так и не смогли.   

-2-
Второй раз Миху с Косым столкнула жизнь на танцах, когда они с Гогой отирались у забора, собирая бычки, курили, попрошайничали у взрослых по копейке. Заметив у входа на танцплощадке группу женщин, Миха кинулся к ним и стал просить дать десять копеек, которые ему, якобы, не хватило на хлеб. По дороге, мол, потерял их и боится идти домой, отец забьет. Одна из женщин все же сжалилась и протянула Михаилу двадцатикопеечную монету.
Радостный, он вернулся к своему другу Гоге, показывая вымоленную деньгу. Но заметил ее и Косой, этот высокий худощавый парень, пользующийся авторитетом среди своих ребят, да и не только в их районе. Был дальним родственником короля города, Протаса. А это самый лучший фант, никто даже не пытался с ним ссориться, зная, чего это им может стоить.
Но и тех, кто этого не знал, Косой не боялся, один выходил против двух-трех парней, легко уворачивался от их кулаков, если чувствовал, что не справится, выхватывал из кармана отвертку или цепь, хуже, когда, то и другое вместе, значит, будет кровь. Говорят, что у ресторана даже избил двух здоровых мужиков, что в их пацанячьем обществе тогда считалось вообще недостижимым. 
- Гони рубль, быстро!  - Цыкнул Мишке Косой.
- У меня его нет,  - испугано, пряча глаза, промямлил тот.
- Не понял?! Голову оторвать? И, засунуть ее…!  - Продолжал наезжать Косой.
- А, я… -  и Мишка, неожиданно для всех юркнул в брешь из обступивших их со всех сторон незнакомых парней, но тут же получил подножку, и несколько сильных ударов ногой в живот, по почкам.
В третий раз с Косым он встретился уже лет через семь, когда с друзьями обмывал свое возвращение из армии. В кармане оставалось рублей пятьдесят, водка свободно в магазинах не продавалась, как и пиво, вино, сигареты. Продукты питания, одежда мебель – все по карточкам. ВСЕ! В конце восьмидесятых начавшаяся перестройка глубже и глубже втягивала государство в кризис. Рухнул социализм, СССР разделился на 16 отдельных государств. И в них начал развиваться дикий, еще неоседланный капитализм, разваливающий отечественную промышленность, сея безработицу...
Но Миха не был политиком, и все, что в то время происходило вокруг, его не угнетало, а наоборот, жил одним днем, когда был прибыток – радовался, когда нет – печалился, когда подпирали – отталкивался, когда хамили – крушил все вокруг себя. Жизнь есть жизнь.
А дембель, о-о – это как свадьба, как новая квартира для кого-то, машина, душа радуется полученной свободе, а, значит, нет этому празднику границ. 
По подсказке ребят Миха побежал к автобусному вокзалу, где на стоянке, под прикрытием таксистов, Косой со своими дружками осваивал новый бизнес - торговал водкой. Он был красавцем, высокий, в темном джинсовом костюме, с огромной золотой цепью, свисающей на груди поверх куртки, в руке пачка, наидорожайших в то время, сигарет «Кэмел». Покупателей он встречал с улыбкой, опираясь рукою на открытую дверь «Вольво», шикарного легкового автомобиля, наверное, единственного в их городе.
Миха подошел к Косому и первым протянул ему руку для пожатия, как будто - старые друзья, и у них никогда не было ссор. Попросил помочь Косого, тот выслушав Миху хлопнул его по плечу и кивнул своему напарнику.
- Пять бутылок хватит? – Спросил Косой. - Бери. Завтра сюда в 12 дня, трезвый, умытый, в костюме, белой рубашке с черным галстуком. Есть такое. Ну и отлично, будешь отрабатывать. Понравишься – богатым станешь! 
И началась у Михи новая жизнь. Ходил в подручных у Косого, если кто-то начинал - тянуть дело, разбирался с тем быстро: левой - в живот, правым локтем – в челюсть. Этому Миха научился в армии, у своего земляка боксера. А если кто-то вообще зарывался, вывозили храбреца в лес, где тот получал последнее предупреждение.
Чуть позже вернулся из армии друг Михи Гога. Служил где-то в стройбате, заработал неплохо, полторы тысячи рублей, но не пропил их, а отдал матери, еле-еле сводящей нужду, прокармливая дочку с зятем, сидевших у нее на шее, без работы.
Гога не стерпел этого, избил зятя раз, другой, а потом в шею вытолкал его из дому. Матери ничего не оставалось, как согласиться с поступком сына, но дочку в беде не оставляла, стараясь незаметно для Гоги помогать им.
Жизнь есть жизнь. Гога об этом знал и матери не мешал, денег  ему на жизнь хватало: подельник Косого не обижал гонорарами. Иногда встречались с Михой на общих пьянках, было им что вспомнить.
Но недолго эта лафа продолжалась, начали наезжать в город гастролеры из соседних районов и областей, нужно было объединять силы, бороться за свои места, доходы, которые выбивали из коммерсантов, таксистов, шпаны разной.
Подельника Косого кто-то убрал, кажется, свои, но Гога даже не стал искать виновного, а через Миху попросился к Косому – взяли.
В последнее время все изменилось. Косой, как и его окружение, правящее городом, занялся другим бизнесом – строительством, ремонтом. Все это было на виду, но нужного дохода не приносило, как другой бизнес…
Старые друзья Косого, вышедшие из тюрем, уже давно покоились на кладбище, у центральной аллеи. Такая была политика у Косого, держать вокруг себя людей с «чистыми руками». Гоге с Михой повезло, вышли из той мясорубки с «чистыми руками», и с прикупом, имея небольшой бизнес: должны защищать своего босса, фильтровать дела, поправлять тех, кто ошибался. Последнее было самым доходным…

-3-
Миха открыл бар, встроенный между водительским и пассажирским сиденьями, вытащил недопитую бутылку рома, и большими глотками влил в себя ее остатки. В ожидании томительной внутренней неги прикрыл глаза…
Блин, как не вовремя все это произошло. Да, ему уже надоело работать на Косого, слишком много «мокрых» дел проходило через их руки - Михи и Гоги. И виной этому, в принципе, был не столько Косой, сколько Зема, пришедший к ним из ниоткуда. Закрутил «строительство» чужих домов, заимел клиентов, мечтающих получить в них квартиры, выдавливал из них деньги и передавал их «тела» Косому. …Чтобы пропадали, уехав из города навсегда. Кто на кладбище, разменивая могилку на двоих с ее законным собственником, или «прописывались» в болотах, в реках, под лесными оврагами. Лучшей судьбой для них, считал Зема – путевка жить дальше, рабами с амнезией.
Но и этого Земе в последнее время стало мало, искал возможность продавать их на органы: почка, печень, на нынешнем рынке дороже стоили, чем раб.
Косому это не нравилось, боялся нарастающей империи Земы в их обществе, сопротивлялся, как мог. Чувствовалось, что Зема раскусил его, струна между ними натягивалась все туже и туже. И лопнула, когда они в очередной раз вывезли в лес нового клиента: «сафари» на медведя. Только «медведем» стал Косой, первый из их компании.
Кто же следующий? Миха открыл вторую, недопитую бутылку, и…
..Миха стоял у камыша, на берегу озера и наблюдал за полосой волны, разрезающей легкую рябь воды. От чего это происходило, из-за играющего микро смерча или рыбного хвоста, не понять. Но вот эта полоса преобразилась в огромную змею, выплывшую из воды и поднявшую голову, кого-то ища. Вот она увидела Михаила и быстро поплыла к нему  все шире и шире, разевая свою зубастую пасть.
Михе не удается от нее убежать, что-то сзади его сдерживает. И вот это огромное существо нависает над ним, открывает огромную пасть…
- Проснись, проснись, Миха! Ну! – Кричит Гога.
Миха открывает глаза и с облегчением вздохнул, что это сон, и змея, которая уже в сотый раз пытается на него напасть, еще не нашла выхода из его сна, чтобы убить его по-настоящему.

Въезд на кладбище был закрыт, на воротах висел замок. Прошли в калитку и направились к ожидавшим их у могилы Косого трех мужиков, рабочих кладбища. Старые знакомые, сколько ими переворочено земли, сколько лишнего им известно. Долго живут, пора менять, как на Ивановском кладбище, а то мало ли еще...
«Блин, чего только в голову не лезет», - Миха смахнул эту дурную мысль, как мешающую муху.

- 4 –

Черная мраморная глыба с высеченным портретом улыбающегося Косого, смотрящего прямо в глаза Михе, поднималась. Миха невольно отшагнул назад и, споткнувшись о груду кирпича, сел на нее. Но на это никто из рабочих не обратил внимания, уж больно тяжела для них была эта плита, которую они бережно поднимали, чтобы вставить в подготовленный паз бетонного фундамента.
Все, встала. Гога, чтобы удержать эту плиту на месте, начал вбивать древесный клин между фундаментом и глыбой, потом второй клин с другой стороны, потом – третий. Рабочие в оставшиеся отверстия начали заливать бетон.
Миха огляделся по сторонам, решил пройтись и посмотреть, кто похоронен рядом. Справа стоит огромное изваяние мужика, склонившего голову и присевшего на колено перед гранитной плитой, на которой золотом написано, что покоится прах…
Это Рыжий.  Вон какой ему дружки памятник отгрохали – метра три в высоту из черного мрамора. Этого человека он близко не знал, говорят, зверюгой был, клиентам, находящимся у него под «крышей» и не желающим платить в общак, выкручивал руки наизнанку, ломал ноги. Но все делал так «тихо», не оставляя следов, что даже местные власти не могли предоставить ему обвинения. Клиенты молчали. А кто из них пытался искать защиту, исчезал.
Миха знал одно, Рыжего братва хоронила с почестями, и лежал он не в гробу, а в урне - прахом. Остатки его тела отвезли в крематорий Москвы. Так решили на сходке: Рыжий, вместе со своим автомобилем был раздавлен колесом огромного трактора «Кировца». При расследовании аварии в ГАИ заключение было очень коротким: ехал пьяным и попал под трактор, идущий навстречу.
А вон за ним и Леха. Из Чечни пришел, к Косому пристроился, да недолго под его крылышком работал. Собрал свою банду из молодых, волну погнал на Протаса, Ченча, местных, уважаемых авторитетов. Борьба за «корону» вора в законе прошла по городу, как смерч. В течение недели проредил бригады Протаса и Ченча. Чьи это дела, разобрались быстро, и устроили охоту на Леху. Вызов он не принял, исчез на месяц, и однажды ночью вырезал всю охрану Протаса и его самого, взорвав в игорном клубе.
На следующий день Леха стоял на центральной площади у памятника Ленину в монолите из бетона и кучи баксов, разбросанных вокруг монумента. Так его и похоронили на центральной улице кладбища, напротив могилы Протаса.
А вот там виден памятник Зине. Крутым мужик был, мастером спорта по боксу, качался в спортзале, все малолетки старались быть на него похожими. Зина лежа жал штангу весом 180 килограммов и при этом сохранял легкость в движении, в спаррингах был недосягаем. А какой удар у него был резким, незаметным и тяжелым, с проносом, но на тренировках Зина был аккуратным бойцом: легонько касался личика своего партнера - уважал.
Да, великой силой обладал этот человек, и не только физической. Уважали его местные авторитеты за честность. Но вот не всем это нравилось, Земе тоже. Земе, который тогда, это было три года назад, да, в принципе, как и сегодня, оставался серым кардиналом. Не лез в верха, занимался «мелким» бизнесом. На халяву «строил» дома, торговал квартирами-невидимками, опорожняя карманы дураков...
Земина жадность не имеет границ, мзду платил только городским верхам, чтобы в трудную минуту включали ему «зеленый» свет. Паханам – нет. Зина узнал об этом, встретились на стрелке. Зема спасовал, без разговоров заплатил названную сумму, но те бабки, так и не пополнили воровского общака,  сгорели в машине Зины вместе с ее хозяином.
Это работа Михи, прекрасная работа. Все было очень просто. Зина привык все делать сам, для него брать с собою бригаду или кого-то из своих дружков на стрелку с «шакалом» (мелким вором) было постыдным. Мало он знал, поторопился с выводами и – поплатился за это. На первом же крутом повороте, машина потеряла управление, лопнула рулевая тяга и врезалась в дерево. А потом, когда сумку с деньгами Миха вытащил из машины, она загорелась.
…Блин, Миха остановился у могилы Протаса, присматриваясь к ограде из черных цепей, окаймляющих надгробие Зины. На нем стояло несколько горящих свечей. Вот загорелась новая свечка, еще одна. 
Зажигающего их в вечерней мгле было трудно рассмотреть. Вроде бы он сидит на корточках, в капюшоне, закрывающем его голову. Интересно, кто это? Миха медленно пошел к могиле Зины, ближе и ближе. Этот человек в капюшоне, услышав его шаги, приподнялся и обернулся к Михе лицом, держа перед собой горящую свечу.
И Миха, увидев его лицо, остолбенел. Перед ним стоял Косой, во всей своей ипостаси. Лицо страшное, искаженное от предсмертного ужаса, с разорванным от пули носом, челюстью, с капающей из него кровью. И рот свой, оскалив, двинулся к Михе…
Миха шагнул в сторону, перелез через железный забор ограды, и, увязая в мягкой земле чьего-то надгробия, споткнулся…
 …Змея, выползшая из воды, всего на одну секунду замерла, и мгновенно, ударила Миху своими ядовитыми зубами в шею, да так быстро, что тот не успел даже вскрикнуть от испуга…

 …Стальное острие пики забора глубоко вошло в затылок Михи, но он уже об этом не знал.

-5-

 - Гога, - вытирая со лба пот, посмотрев на рабочих, подмигнул им, - ну все, поставили. Можно и обмыть!
- Ха, если за ваш счет, хозяин, то можно, - сказал кто-то из рабочих.
- А то привыкли все с нас вычитать, - сказал его напарник, кажется Поц. Точно, если черный синяк с левого глаза убрать, да мешки из под глаз, он.  - Привыкли жадничать, копейками кидаться. И три дня назад нам с короб обещали. А нам бы и выпить, и штаны поменять, да куртку с шапкой купить надо – холодно уже.
- И че, Поц! Я крайний, да! – Гаркнул в ответ Гога. – За вчера, господа, не отвечаю. То не мое дело, плачу только за сегодня – полторы, вполне хватит.
- Нет, Гога, отвечай за своих… - и вдруг Поц, вытянув вверх подбородок и открыв рот, глотая воздух, схватился за поясницу и начал оседать, и упал.
- Много говоришь, Поц. Много! А когда много знаешь, то лучше молчать, - сказал вышедший из-за спин кладбищенских рабочих Клеш. Наклонился над дергающимся в судороге мужиком, и вытащил из его поясницы нож. - Прямо, как сейчас, да, Гога? Што, уши развесил. – И вытерев лезвие ножа о лицо Поца, разрезав его щеку, посмотрел на Гогу. – Вот так, а руку опусти, зачем стрелять.
И тут же Гога почувствовал, что сзади в его спину что-то ткнулось. Дернулся от испуга.
- Вот так, Гога, пока это только пальчик, но как нажму, дырка будет, глубо-окая, прям насквозь.
- Знакомый голос, - только и выдавил из себя Гога.
- Все нормально, Гога, успокойся, просто, везде нужен порядок.
- Это ты, Еж?
- Ну зачем называть имена. Плохо осваиваешь грамоту, - давит своим баритоном напарник Клеша. – Мы так, погасить свой должок приехали, а на корабле бунт. Умер капитан, да здравствует новый капитан – Рыжий, им будешь ты, - ткнул в одного из рабочих Клеш.
А у тебя проблема, Гога. Там твоего дружбана Миху, у погоста Зины нашли. На кол упал головою, видно так высок для него памятник Зине был, что слишком ее задрал и оступился. Но пузырь рома так и не отпустил из рук, крепко держит до сих пор. Бери  его, нужно с Поцом похоронить их, или в морг доставить?
«Вот так-то», - подумал Гога, и что-то кольнуло его в спину, так тонко и не больно. Ага …вот паралич сцепил все его тело, и двинуться не может, вздохнуть…
- Тащите и этого на седьмую. Че пялитесь, еще кто-то хочет? Бегом, бегом, сказал!
Голос  Клеша громкий, аж слух режет.
- А ты, Еж, все удивлялся, зачем такую глубокую яму рыли. Я этого сучьего прикормыша хотел туда живым бросить, да перестарался.
Гога чувствовал, что его трясут, на него наезжает искореженное от злости лицо Клеша, но ему уже было все равно, голос Клеша становился все тише и тише и уходил куда-то в глубину сознания. Не почувствовал он и кома земли упавшего ему на лицо, в открытые глаза…


Рецензии
Собакам, собачья смерть:—)))Вот ещё два нелюдя в аду:—)))А как все описали, сразу видно Автор с большой буквы:—)))))) с уважением:—)) удачи в творчестве

Александр Михельман   14.11.2022 18:30     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.