Глава 3. Бой

- Ух, - вырвалось у Михаила, когда еловая ветка скользнула по его лицу, задев правый глаз. Зажмурился от боли, как не вовремя. Но тишина, Джек в другом мире, а вот медведица почуяла его приближение, начала шоркать и быстро двигаться по своей клетке.
- Только не выдавай, - мысленно попросил ее Михаил.
Отполз от забора, осмотрелся, перебежал к стене двухэтажного дома. Дрожь не покидала тело. Привстал, заглянул в открытое окно: комната, освещенная слабым светом от бра, небольшая. Диван, накрытый скомканною простыней, одежда, разбросанная по полу, колготки свисают с телевизора... Споткнулся обо что-то мягкое. Нагнулся,  пощупал, и чуть не отскочил в сторону - человеческое тело. Женское, голое. Видно та Люся, промахнулась и вылетела в окно. Живая, облевала здесь все, фу!
Приподнялся, залез через окно в комнату. Осмотрелся и… вздрогнул, на полу, на спине лежит раздетый мужик, словно мертвый.
Михаил переступил через него. В комнате неприятный спертый, кислый запах, т о ли от пота, то ли от кислого вина, или еще от чего-то. Нога поскользнулась на блевотине. Какая мерзость…
Михаил на цыпочках направился в коридор, там светло. Осмотрелся, никого, храп идет сверху, со второго этажа. Ага, на вешалке и старый знакомый карабин. На второй – ружье с патронташем. Так... и большая вязанка ключей. Может от клеток...
Михаил попытался бесшумно приблизиться к вешалке. Но не удалось, половица заскрипела. Замер. Еще шаг - скрип, еще - скрип. Слышен только храп. …И вовремя остановился, под ним открытый подвал... Свет прихожей освещает только лестницу, но не полы. Закрыть его крышку? А вдруг там кто-то есть? Разберемся потом, а сейчас наверх. Шаг - скрип, шаг - скрип.
…Так, на карабине спущен предохранитель, магазин на месте. Заряжен ли?
Ружье «Иж-27», вертикалка, заряжено. Надел на пояс патронташ, накинул на плечо карабин, ружье держит в руках. Стоп. Еще раз посмотрел на вешалку, на свисающий ремень. Кого первого? Нижнего. Двинулся назад…

-2-
Вернулся в комнату, подошел к окну. Тело пьяного мужика расслаблено. Аккуратно перевернул его на живот, завел руки за спину и стянул их ремнем. Ноги связал колготками, снятыми с телевизора, в рот запихнул скомканный рукав рубашки. Кто это, Еж? Нет, худой. Приподнял его, посадил у дивана, легкий тычок в сонную артерию – спит крепче. Можно было этого и не делать. Да ладно.
Вышел в прихожую. А вот лестница наверх сделана из железной трубки. Шаг - скрипа нет. Теперь можно быстрее подняться вверх. О-о, так здесь как в лучших домах... У входа бар, посередине круглый стол, вокруг четыре кресла, раскиданные вокруг карты и...
Михаил только и успел отпрыгнуть назад, присел на колени, сжимая в ладонях ружье. Но то, что его вспугнуло - не двинулось. Это медвежий манекен, стоящий слева от лестницы, разинувший пасть и поднявший лапу.
Храп не прекращается. Спящий в другой комнате, вход в нее за манекеном медведя. Тело лежит в кресле. Двинулся к нему и …неожиданный сильный удар под дыхало отбросил Михаила назад, на пол. Хотел сгруппироваться и кинуться на вставшего с кресла мужика, но тут же почувствовал, как к его горлу приставили что-то колющее, а крепкая чья-то ладонь приподнимает его за подбородок.
- Ну, шо, мужик, жив оказался? - Храпун приблизился к нему и присел напротив. Это Сиплый. Улыбается толстячок, оголив гнилые зубы. Блин, какая вонь идет от его рта. Поморщился. - Вот цаца, а, подставить меня хотел. Клеш, вяжи его.
А зря отвлекся. Удар углом большого пальца правойруки в лицо, находящемуся сзади, ногой - в коленку храпуну. Вот и все! А резануть все же успел, Михаил после серии ударов толстяку и отлетевшему назад Клешу, провел ладонью по своему горлу. Смотрит на ладонь, она светлая, крови нет. Тю-ты, это пот.
Да, Сиплый, а как хочется твою шейку крутануть до хруста. Ой, как хочется! Ой, как... и со всей силы быстро сомкнул свои ладони на ушах  храпуна. Раздался глухой хлопок и тот упал на спину, затылком об пол, его челюсть откинулась вниз, а глаза так и остались широко открытыми.
Клешу достался хороший удар ногой под пояс, да так, что колобком покатился по ступеням.
Михаил осмотрелся по сторонам и только сейчас заметил пистолет, топорщащийся за брючным ремнем Сиплого. Револьвер с длинным стволом, ни разу не видел такого.
- Вот такой я, цаца, - в ответ произнес Михаил, смотря на лежащего мужика, и замер. Тишина. Спустился на первый этаж. Здесь тоже тишина. Выйти на улицу или осмотреть другие комнаты? Глянул в открытую дверь: Еж лежит на своем месте, с закрытыми глазами. Так они, значит, с Люсей подставы или просто так получилось...
В других комнатах никого.
Скинул сапог в открытый подвал. Слышен только гул упавшей обуви. Тишина. Закрыл его, придавил креслом. Но через дверь выходить во двор не решился, лучше через окно соседней комнаты, и выключил свет.
Во дворе тишина. Снял предохранитель с револьвера, обошел дом. Женщина голая - на месте, лежит и спит под окном.
Запрыгнул в окно – тишина.  Двинулся к лестнице. Клеш лежит как-то неудобно: голова вывернута чуть ли не на девяносто градусов. Не сломал ли ему шею? Этого только не хватало. Может, это всего лишь кажется? Точно, тело Клеша начинает шевелиться, кашлять, глаза налиты кровью. Стянул ему руки снятым ремнем с ружья. Тычком в солнечную артерию отправляет Клеша в бессознательное состояние.
Взял ключи и вернулся назад в комнату, выпрыгнул из окна. Тишина.

-3-
Сарай тоже сложен из брусьев, как и дом. На двери навесной замок. Вот и ключ. Внутри тепло, где же выключатель?
- Он с другой стороны, - кто-то тихо подсказывает. От неожиданности Михаил отпрянул назад, но понял, что это скорее всего те,  кого он ищет.
Включил свет:
- Боже упаси! - единственное, что только и смог он вскликнуть. Полураздетые тела шести человек лежат и жмурятся от яркого света. В другой комнате еще двое, вроде бы мертвы. У одного разорванный лоб, лицо, словно под колесо машины попало, тело в крови – жуть, аж передернуло Михаила. И второй, лежит на спине с открытыми глазами, а на лбу, засохшая грязь или кровь. 
- Один – ихний, - опять он услышал тот же голос. – Второй - наш.
Михаил посмотрел назад:
- Костя, ты, что ли, говоришь? Жив!
- Как видишь.
- Времени нет, Костя, – отыскав его глазами, Михаил подошел к нему. – Четверо связаны, все или нет, не знаю. Валька там, у въезда сюда, ему доже досталось, еле вытащил с того света. Утром должны Земины ребята за вами приехать. Так что по-быстрому собираемся и уходим отсюда.
Люди встают с пола, рассматривают Михаила.
- Времени нет, ребята. Нужно уходить, собирайтесь.
- А тех как?  – спросила женщина.
- Сами решайте.
Костя поднялся:
- Миша, если б не ты, - и, Константин не сдерживая рыдания, обнял Михаила. - Все, думал, конец!
И через десять секунд сарай опустел, освобожденные бросились к дому…

-4-
Открыть клеть медведицы Михаил так и не решился. Рискованно. Это не птички, вылетающие на свободу.
- Извини, дорогая, - поклонился он этому, не обращающему никакого внимания на него зверю, двигающемуся с одной стороны клети к другой. – Извини….
И что-то бухнуло о землю у окна:
- Ну что Ежик, к своей любимой Машеньке пойдешь спать, - вслед за этим раздался приговор Константина, - как Женьку к ней засовывал, не забыл?  И в ответ, лежащий на земле связанный человек, вдруг мгновенно ожил, заревел, замычал, что-то пытаясь сказать, через, мешающий ему это сделать кляп, пытаясь подальше отползти от своего палача. 
За ним выкинули из окна второе и третье тела.
- А ты Клёш, будешь вторым, за Валентину… - громко сказала женщина. По частям будем тобою ее скармливать, чтобы все прочувствовал.