Случайная попутчица

    Вера  возвращалась домой от подруги, живущей в небольшом городке на Каме реке. Решила ехать в общем вагоне  пассажирского  поезда. Удивительно, но в вагоне было тихо и спокойно, хотелось подремать под мерный перестук колёс. Между рядами то и дело проходила пожилая проводница, несколько раз молча взглянув  на Веру.  В  конце вагона сидела парочка влюблённых, тихо щебеча что-то друг другу на ушко; наискосок мужчина читал газету, но Вере  казалось, он просто прикрылся газеткой, чтобы немного  вздремнуть;  через несколько сидений бабуся с корзинами и кошёлками, спала, не стесняясь, храп её раздавался на весь вагон.
      Проводница видимо сделала свои дела, оглянулась по сторонам и присела к Вере. В вагоне ещё  были несколько женщин, возрастом постарше, но проводница присела именно к ней. Что заставило её  остановить взгляд на Вере? Захотелось выговориться незнакомому человеку, как это часто бывает в поездах? Случайному попутчику облегчишь душу и не оставишь  вслед за собой суды-пересуды, как это бывает со знакомыми?  А может в самом деле встречи не случайны и если два человека   обратили внимание друг на друга, остановили взгляды - значит это сверху  кому-то надо. Вера тогда не думала об этом, она молча слушала проводницу:
-  Как мне всё надоело, работа эта, жизнь….  Молодая была, стремилась жить лучше, интереснее, для этого деньги нужны, вот и вкалывала как папа Карло, из поездок не вылезала. Была проводницей  в  поезде  Москва-Адлер, завидный рейс по тем временам. Уезжала на неделю, детей - сына и дочь то туда суну, то сюда,  то в детский  сад на круглые сутки. И что добилась? Муж спился….. а что ему делать? Денег много, а жены рядом нет. Сначала-то погуливал, а потом кроме пьянки ничего не стало его интересовать. Для детей всё лучшее  - в магазинах в те годы даже в Москве не скоро что путное найдёшь. А я своим – пожалуйста: джинсы импортные, сапожки итальянские,  пуховички, кофточки нейлоновые, магнитофоны самые лучшие, денег сколько хочешь…. Вот и получила. Сын привык к большим деньгам, моих  уже не хватало, в институт поступил, бросил, воровать начал, связался с компанией, посадили. Сейчас вот опять сидит, уже в третий раз. Вот и работаю, а уже два года как на пенсии… а что делать, всем деньги нужны. К сыну вот на свиданку езжу, освободится, надо будет одеть и обуть. Дочь закончила институт, квартиру ей московскую оставили, сами с  мужиком вот в  этот захудалый городок переехали. И что теперь? Не ездит доченька - матери стесняется, отца алкоголика и брата тюремщика. Говорит, что я там у вас оставила? Только вот от денег моих не отказывается, регулярно посылаю, сейчас уж у неё дети, в институт старший-то поступил.  А у меня муж вот недавно помер.
       Проводница вытерла платочком слёзы, высморкалась  и продолжила:
-Вот эта жизнь проклятая  не дала мне как положено с мужем проститься в его последний час, умер не по человечески.
       Вера думала, что на этом кончится  её рассказ, но проводница продолжала:
-  Всё поездки, поездки… Сейчас вот  до областного центра езжу, вроде и недалеко, но двое суток получается. Уезжаю утром одного дня и назавтра к вечеру возвращаюсь. Вот так два месяца назад,  приехала, да на вокзале ещё задержалась, Валентина, из профкома,  какое-то собрание придумала. Домой прихожу - не топлено,  бардак, на кухне пустые бутылки на столе.  Видно с алкашами пировал…. А продукты-то по талонам, колбасы - по полкило на месяц, яиц - по десятку.  А у него на столе сковорода с яичницей и колбасой, а в ней окурки затушены. Ну представляешь что творится-то, ужас. А сам спит пьяный на кровати в закутке.  Закутком-то мы зовём место в прихожей, без окошка и шторкой задёргиваем, чтобы кровать всем-то в глаза не бросалась. Вот он и спит, прямо в одеже, в фуфайке.
      Я заругалась, взяла валенок и начала его колошматить, да приговаривать, мол пьяница ты проклятый,  запиться- то  ты не можешь, да будь ты проклят! И шторку занавесила.
       А мне в четыре  утра снова в поездку, обещала Зойке за неё выйти, думаю, не буду топить, к утру замёрзнет,  сам истопит. Со стола ничего не убрала, так  устала - побегай-ка целые сутки по вагону, прибрать всё надо, да пассажиры другой раз такие капризные попадают, то им то не так, то это. Нервы на пределе. Думаю, на пенсии, не стала бы работать, но ведь дети… Легла в горнице, укрылась двумя одеялами и уснула. Утром убежала на вокзал, в поездку отправилась.
       Хоть и ноябрь стоял, а снег уже выпал, температура-то минусовая на улице. Возвращаюсь - дома холодища, сунулась к закутку, а мужик-то у меня как лежал в фуфайке, так и лежит, решила повернуть, а он уж околел. Умер мужик-то мой!  Вот так дева бывает,  анатомировать стали, а он оказывается уже трое суток как умер, оказывается я его уже мёртвого валенком била.
       Проводница замолчала, и на Веру не смотрела, как будто не ждала от неё никаких слов - ни сожаления, ни осуждения, ни философских изречений, типа что поделаешь, судьба.  Женщина сама уже про себя всё решила - и пожалела и осудила.
       Поезд подходил к  какой-то станции, проводница встала и пошла на выход, пассажиров зашло десятка полтора, на следующих станциях и того больше. Рабочий день продолжался, но уже без Веры.

       Прошло много лет. Был обыкновенный осенний день, всё как всегда. Вера  наварила-наготовила и ждала мужа с работы. Вот приехал заводской автобус, на котором привозили рабочих из города.  Андрея нет.
«Может рейсовым приедет» - решила она. Но опять  нет. Оставался ещё один вариант - двое его приятелей ездили на работу на своих машинах, может  с ними едет, может задержался, может что случилось? Но опять нет. Время позднее. Вера не сказать, чтобы очень волновалась, просто обидно было. Андрей человек ненадёжный. Как его отец говорит: « Андрюхе, Верка, надо вожжи хорошие, ослабишь левую - налево уйдёт, ослабишь правую - собутыльника найдёт». Вера и старалась крепко держать, но разве удержишь, если работает в городе за  шестьдесят  километров от дома? Бывало и дома не ночевал. Всё было, всё пережила. Но что-то не на месте сердце, решила сходить к соседу - Ваське Петрухину, может знает где  Андрей остался? Пошла. Васька загоготал, мол, что ты не знаешь своего Андрюху, краля там у него есть, там же у них в цехе работает. Сам видел, сегодня она его ждала.
     Так тяжел стало Вере, домой прибежала вся в слезах, сердце колотится, так бы  и переколотила всё, убила бы его и его любовницу.  Чтобы выплеснуть эмоции, закричала на весь дом: « Да пропади ты пропадом! Пусть бог тебя накажет за все мои слёзы! Будь ты проклят!» Упала на кровать и рыдала, заливаясь горючими слезами.
      А в это время  в больнице умирал её Андрей. Не с любовницей он был на этот раз.  Улицу переходил, торопясь на заводской автобус, не успел отскочить  в сторону, попал под машину. В те минуты, когда Вера проклинала своего мужа, он в предсмертном бреду шептал её имя.
    Эти слова особенно тяжело было слушать от  пожилой санитарочки. Вера не находила себе места, она ругала себя, страдала, плакала, жить не хотелось от горя.
    В такие минуты вспомнила о проводнице, которая проклинала своего мужа и била его валенком в то время, когда он был уже мёртвый. И как ни странно,  воспоминания помогли  ей  выжить. Сознание того, что она не одна такая, возвращали  её к действительности.
     Вера  часто думала: « Почему именно ко мне подсела проводница, ведь были же в вагоне другие женщины…. Неужели она почувствовала, как схожа её судьба с моей, несмотря на то, что я в то время ещё замужем не была, только встречались с Андреем. Может она хотела предостеречь меня от чего-то, но не успела….  вошедшие в вагон пассажиры помешали, заставили забыть её о горе и заняться работой. Попробуй тут, разберись».

Фото автора.
Рассказ был опубликован в газете "Алапаевская искра"
 Один из 37 рассказов, которые вошли в сборник "Судьба... судьбинушка",
изданный в 2015 году ООО "Сампринт" г.Москва в количестве 40 экземпляров.