Цвет свадебного платья

Веет восхищением.


Я родилась в тысяча девятьсот девяносто третьем году, как раз после перестройки. Прежний уклад жизни стал обломками, а новый сложился моментально. Меня отчего-то привлекают старые строгие убеждения, а новая Россия всегда отталкивала меня, хотелось отойти от неё в сторону. Поэтому моё поколение пугали мои старомодные понятия, а старшее – мой юный возраст. Я не смогла прибиться никуда. В данный момент мне осталось меньше года до совершеннолетия. Как быстро прошёл этот отрезок жизни – детство! Скоро я стану взрослой. Я задумываюсь над тем, как я жила в детстве, что сделала, не провела ли эти годы напрасно. Но мне ничем нельзя похвастаться. Ничего выдающегося я не сделала. Я никому не помогла, очень долго была злым человеком. В учёбе я – твёрдая троечница. Пыталась заниматься изящными искусствами, но безуспешно. Единственное светлое пятно в моей жизни – моя любовь. Такое чувство я испытывала всего лишь три раза. Даже любила я мало, но хотя бы можно с полным правом сказать: «Я не зря прожила своё детство». Я любила целых три раза! И сейчас пишу о своей любви, подвожу итоги прожитого. Сама не понимаю, как я решилась вынести это к людям. В конце книги я напишу: «Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения с реальными событиями и людьми являются случайностью».
***
Моё главное счастье в жизни – Светлана. Я познакомилась с ней в день своего пятнадцатилетия. Восьмого февраля две тысячи восьмого года в моей школе открылась поэтическая студия. Я прочитала объявление и поняла его так, что будет встреча с какой-то поэтессой. Только придя на место встречи, я узнала, что у нас хотят сделать студию. Я пришла первой, Светлана – второй. Нас познакомила школьный психолог. Я тогда очень волновалась, встретив поэта, перепутала фамилию Светланы с отчеством, а, когда она спросила, сколько мне лет, секунду думала: «Тринадцать мне или четырнадцать?» И тут же вспомнила: мне ведь прямо сегодня исполнилось пятнадцать лет!
Нашу первую встречу я позднее описала в своей юмористически-лиричной повести «Кольцо с бриллиантом». Там романтичная девочка Лера знакомится с поэтессой Эльвиной. Но по сюжету Лера ожидала увидеть аристократичную даму, а встретила обаятельную полненькую женщину с косой русской красавицы. В жизни же передо мной предстала именно изящная барышня с золотыми волосами до плеч (позже Светлана всегда ассоциировалась у меня с золотыми волосами и золотые волосы – со Светланой). Одета она была в свитер песочного цвета и золотисто-бежевую юбку. Ей, я со временем заметила, очень идут все оттенки золотого. Чтобы я затрепетала от восхищения, мне нужно показать Светлану в золотом.
Красавица Светлана на первый взгляд показалась мне легкомысленно-весёлой, если не сказать, побрякушкой. Я думала грешным делом: «Если бы она пережила то же, что и я» (тогда переживала чёрную полосу, потеряла разум в замкнутом кругу). Но я быстро поняла, что неправа. Светлана рассказывала о своей жизни. Хрупкая барышня видела много тяжёлого, от смерти родителей до сравнительно недавнего случая, когда её избили и ограбили на улице какие-то подонки.
Светлана в беседе заметила: «Вы очень скованное существо». Я сказала, что была слишком доверчивой, и слишком часто люди отвечали злом на мою улыбку и доверие.
– Но вы ведь и сейчас доверяетесь, – сказала Светлана.
– Ну, вот, – сыронизировала я. – Снова здорово!
– Снова здорово! – засмеялась она. – Может быть, я вам не понравилась…
– Почему же вы решили, что вы мне не понравились? – улыбнулась я.
– Вы сразу так потеплели, я немного напрашиваюсь на комплимент.
Перед уходом я попросила Светлану подписать мне блокнот на память. Она написала: «Милой Леночке, замечательной, красивой девушке с надеждой на дружбу».
В следующую пятницу я снова пошла в поэтическую студию. У нас сначала было мало участников, нам со Светланой удавалось остаться вдвоём. Я прочитала тогда свой рассказ «Молодые учительницы». Светлане рассказ понравился, она сказала: «Чувствуется, что у вас есть опыт в жизни». Но Светлану смущала моя скованность.
– Я была очень открытая раньше, – призналась я, – но для меня это кончилось плохо.
– Я обязательно докажу вам свою порядочность, – пообещала Светлана. – Знаете, ведь хороших людей больше, чем плохих. Я один раз разговаривала с матерью одного наркомана… Она хотела убить его, потому что уже не могла видеть, как он мучается сам и мучает её. Я сказала: «Образумься, о чём ты думаешь? Ты же потом будешь по стенкам скакать». А когда я возвращалась домой, у меня вырвал сумку какой-то парень, я поняла, обкуренный. Я тогда подумала: «Вот, я ушла от наркомана и вернулась к наркоману». У моего подъезда стоял мужчина, он сказал, что догонит этого человека. Мне не очень в это верилось, я пошла домой. Там мой муж говорит мне: «Не … ходить по вечерам». Извините, я заметила, вы не любите грубых выражений. Вот, это такая форма сочувствия у моей семьи. И ко мне пришёл человек, встретившийся мне у подъезда, вернул сумку… Может быть, вам скучно со мной разговаривать? Старая тётка рассказывает вам что-то… Если вам надоест, вы можете встать и уйти.
– Разве от возраста зависит тема разговора? Мне очень приятно с вами разговаривать.
Мне действительно было очень хорошо. В последнее время я могла по пальцам пересчитывать фразы, сказанные за день. А тут моя речь просто лилась рекой. В Светлане мне виделся умный, понимающий человек. Она рассказала о себе, что работала учителем долгое время. Её обожали ученики, каждый урок проходил как священнодействие. Но она в конце концов ушла с этой работы, чувствуя, что становится уже не таким эталоном учителя, как хотелось бы.
Я не знала, как изменится моя жизнь. Теперь могу сказать: я горячо полюбила тогда этого сверхъестественного человека – Светлану. Всю неделю до следующего занятия я пела: «Спи, моя Светлана, спи, как я спала».
До Светланы я год жила в одиночестве. Впрочем, я понимаю сейчас, что вся моя жизнь до встречи с ней была не счастливее этого года. Тогда я потеряла всех друзей и близких и не жалела об этом. Но мне хотелось встретить очень хорошего человека, чтобы это была именно взрослая женщина, и мы любили друг друга, как мать и дочь. Светлана стала моей ожившей мечтой.
Красота Светланы – классический идеал: нежно-розовая кожа, голубые глаза и светлые волосы. В детстве она была золотистой блондинкой, а в шестнадцать лет моментально потемнела. Потом стала краситься в светлый цвет. Я звала её Златовлаской. Златовласка очень добрый и мягкий человек, всегда видела своё назначение в том, чтобы помогать, согревать, утешать. Её доброту часто использовали злые люди, но Светлана признавалась, что не может дуть на воду, обжёгшись на молоке. Нежность Светланы распространялась и на цветы, и на животных. Я помню случай, как мы с ней шли по асфальту после дождя. Света подбирала с дороги дождевых червей и клала на траву – боялась, что их затопчут. В своих стихах она зачастую описывала своё соединение с природой, превращение в часть воздуха, травы, солнца. Из чужих стихов она признавала только мировые шедевры – Пушкина, Шекспира и т. д., не терпела погрешности в стихотворении (моему творчеству, да и творчеству других наших современников она выносила обвинительный приговор, не подлежащий обжалованию). Светлана всегда красиво одета, её невозможно увидеть в чём-то затрапезном. Она любила украшения и туфли на каблучках, строго следила за цветом своей одежды – чтобы всё было в одной гамме. «Когда я ездила на картошку, – рассказывала Светлана, – надо мной все смеялись: я подбирала себе одежду в цвет». Я в этом отношении точно такая же: всегда могу появиться на людях только одетой нарядно, украшение – неотъемлемая часть гардероба.
Светлану в детстве очень любила её мама, такая же добрая и беззащитная, как и Светлана. Когда дочка возвращалась из школы, мама целовала её в ладонь и говорила: «Принцесса моя пришла». Я в своей жизни видела в основном такие семьи, где люди связаны только жилплощадью, где все добры друг к другу, но не имеют понятия о том, что представляет из себя каждый человек. А вот Светлану и её мать озарила великая любовь. К сожалению, счастье длилось недолго – мать Светы рано умерла. А потом Свете попадались одни лишь эгоисты.
Самое красивое и гармоничное чувство, разделённое ею с другим человеком, коснулось и меня.
Мы со Светланой договорились встретиться в кафе. Светлана запаздывала. Я догадывалась, что у неё возникло дело чрезвычайной важности (неожиданно встретила кого-то из друзей). Но вот и Света пришла. Я помахала ей рукой из-за столика. Не сразу догадалась, что она пришла с подругой (мало ли кто ходит мимо), а, догадавшись, с тоской подумала: «Ну, вот, Светлана привела подругу, придётся говорить на отвлечённые темы и делать весёлый вид».
Это был день пятнадцатого марта две тысячи восьмого года, суббота. Дата умножения моего счастья ровно в два раза.
– Ларушка, а это Лена, – знакомит нас Светлана.
Они разделись. Барышня, которую Светлана по-старомодному называла Ларушкой, говорила: «Я только немножко посижу и пойду». Светлана обратилась к ней: «Сними ты свою шапку». Подруга сняла шапку и положила на колени. У Светланы зазвонил телефон. Я хотела начать есть пирожное, на пару с которым я ждала Светлану.
– Вы любите сладкое? – спросила меня Лариса.
– Люблю.
– У меня брат очень любил сладкое. Ему, когда он служил в армии, посылали сладости, – очаровательные глаза Ларисы засветились. – Я думаю, что, если человек любит сладкое, значит, он обязательно добрый.
– Это сложно определить. Вот, например, в «Драме на охоте» Чехова главный герой думал, что у преступников должны быть жёсткие волосы. А у Камышева волосы были мягкие, но он оказался преступником.
– Он не был преступником! – это Светлана вернулась к нам от телефона. – Он просто не знал, что ему делать.
– Да, но ведь убийство он совершил, – пояснила Лариса.
Я начала понимать, что наше свидание не ухудшилось, а даже улучшилось с появлением Ларисы. Она достала из сумки сборник стихов Светланы, хотела почитать что-то из него.
– Почитай Цветаеву, – сказала Светлана.
– Нет, я хочу твоё.
– Нет, почитай Цветаеву, у тебя так хорошо получается…
– Я хочу твоё…
– Лена, а ты что выбираешь? – спросила меня Светлана.
– Я хочу и то, и другое, – я ответила так потому что, во-первых, хотела помирить подруг, а во-вторых, сделать выбор между Светланой и Цветаевой – невыполнимая задача.
Лариса открыла сборник – «я почему-то всё время открываю на этом месте» – и прочитала Светланины стихи. Потом сказала мне: «Это стихотворение я посвящаю вам». Прочитала стихотворение Цветаевой. В дальнейшем я проговаривала это стихотворение мысленно и перед глазами вставало кафе, где за столиком сидели две прехорошенькие, словно эльфы, девочки и одна мрачная максималистка в фиолетовом костюме и блузке с оборками.
– Вы очень хорошо чувствуете стихи, – сказала Лариса, кончив чтение. – Когда я читала стихи, вы слушали…
– Да? А некоторые думают, что я не умею слушать других, – я выразительно посмотрела на Светлану.
Мне очень понравилась милая Светланина подруга, но я почему-то вела себя глупо против своего желания. Откровенно кокетничала, чтобы произвести впечатление на Ларису, при этом хотела намекнуть Светлане, что её подруга видит во мне больше, чем сама Светлана.
– Когда мы со Светланой спорим, – рассказывала я, – впечатление такое, что девочка-подросток хочет свободы…
– Это я! – засмеялась Светлана.
– …а взрослая женщина учит её жизни. А на самом деле получается как-то наоборот.
– Светлана никогда не сможет сделать вам больно, – с убеждённостью сказала  Лариса. – Её много раз предавали, она – никогда.
Вечер кончился тем, что я поссорилась со Светланой, мучаясь нашим непониманием, и сказала: «Я ухожу!»
– Лена, если вам надо поговорить со Светланой, давайте я уйду, – Лариса встала, и с её колен упала шапка.
– Как мне жаль, что вы не ведёте нашу поэтическую студию! – ответила я Ларисе (Светлане).
Я печалилась всю неделю до следующего занятия. Я понимала, что я – мёртвый человек. Год одиночества оставил на мне свой отпечаток. Я никогда не вернусь к нормальной жизни. Другие люди могут радоваться, влюбляться, работать, жить, а я стою по другую сторону, я прокажённая, я не имею права на равенство с ними.
– Я – мумия, – говорила я Светлане. – Я не могу никому принести радости. Мне кажется, что от моей дружбы вам будет только тяжело. Может быть, мне лучше оставить вас?
– А ты сможешь жить без меня после того, как ты меня узнала и полюбила?
– Нет.
Я мечтала услышать: «Оставайся со мной, ты мне дорога, что бы с тобой ни было, ты всё равно прекрасна».
– Мы с тобой всегда будем дружить, – сказала Светлана. – Я тебя с друзьями познакомлю.
– А не выйдет, как в этот раз? Я боюсь, что я вашей подруге не понравилась.
– Что ты! Ты ей очень понравилась! Мы с ней встречались на одном мероприятии, она меня спросила: «А почему ты Лену с собой не взяла?»
Я и Светлана дружили чуть больше месяца, но это короткое время наполнилось высшим смыслом для меня. Мы смеялись над нашим первым знакомством – тогда я напугала Светлану своей строгостью, она меня – своей оживлённостью. А сейчас Светлана стала для меня радостью, высшим божеством. О каждом своём поступке я думала: «Что бы сказала об этом Светлана?» Каждый день я желала Светочке счастья во всём. Надеялась, что и ей не всё равно, как живёт её ученица. За неё тревожно. Света часто убеждалась в собственной ненужности. Возле неё оказывались либо злые, либо равнодушные люди. Она не понимала, с кем поделиться таким богатством, как её стремления, мысли, радость, грусть. Я говорила ей: «Светлана, живите для меня, я люблю вас всем сердцем и хочу именно такую подругу». Светлана называла меня котёночком: «Ты такая мягкая, ласковая, всегда меня обнимаешь. Когда ты мне звонишь, я думаю: «Мне мой котёночек позвонил»».
Ларису я увидела снова перед тем, как участвовала в конкурсе «Зори отечества». Я собиралась читать свои стихи. Светлана сказала: «Ларка преподаёт актёрское мастерство, хочешь, она тебя подготовит?» Я хотела отказаться – я была хорошей актрисой только в детском саду, теперь предпочитаю восхищаться сценой издали. Но тут же поняла, что мне представляется возможность поближе познакомиться с симпатичной Ларисой, и согласилась.
Мы тогда пришли к Ларисе на работу. Девочки с трудом превращали мой неприятный голос во что-то пристойное. Конечно, с голосом Лары сравниться было невозможно – она у нас вторая Вера Комиссаржевская. Мы даже хотели читать мои стихи вдвоём с ней.
Я любовалась на Светлану и Ларису при наших встречах – на работе Ларисы, по дороге в Дом культуры, где проходил конкурс. Они идеально смотрелись вместе, обе красивые, нежные, мечтательные, у одной волосы белокурые, у другой – русые. Просто Беляночка и Розочка. Есть такие девочки в сказке братьев Гримм, их имена ещё переводят как: Беляночка и Заряночка, Белоснежка и Алоцветик, Белоснежка и Краснозорька.
Светлана вела нас по узкой улочке мимо деревянных домов.
– Тут какое-то село! – сказала я. – Мы идём в сельский клуб. Там плакаты висят. «Миру – мир!»
– «Вся власть – Советам!» – подхватила Лариса, – «Земля – крестьянам!»
Нам с Ларисой не удалось читать вместе. В тот день в составе жюри не хватало людей и Светлана попросила Ларису вести конкурс вместе с ней. Перед гала-концертом я по глупости поссорилась со Светланой. Я решила нестандартно попросить у неё прощения – прочитать со сцены стихотворение, посвящённое Светлане. Когда мы разговаривали по телефону, Светлана сомневалась, что Лариса сможет прийти к нам. Я подумала, что это может оказаться правдой, и уже не рассчитывала на Ларису. В результате, когда она всё-таки пришла, я запаниковала, сказала, что решила читать совершенно другое стихотворение. Задуманное я исполнила – прочитала посвящение Светлане.
На следующий день мы со Светланой встретились. Она выговаривала мне – «Что ж ты наделала?»
– Жюри хотело меня побить? – спросила я.
– Жюри хотело тебя побить.
Я пришла на эту встречу в белом платье в чёрный горошек. Подобрала к нему чёрные пояс, косынку, обувь и сумочку. Светлана оделась так же, только наоборот – у неё чёрный костюм в белый горошек, белые туфли и сумочка, тёмные колготки. Мы словно сговорились одеться в одной гамме. Или почувствовали сердцем.
Светлана говорила о том, что надо прощать врагов, приводила примеры из «Мастера и Маргариты». Для меня же это – как дать вытереть об себя ноги. У меня и Светланы есть много общих черт в характере, но мы взяли себе за основу жизни совсем разные вещи и подстроились под них. Она выбрала жалость и милосердие, а я – бескомпромиссность и суровость. Причём не одна из нас не знает в этом меры, к сожалению.
Когда мы шли из кафе к остановке, дул холодный ветер. У меня были открыты плечи, я замерзала.
– Надень мой жакет, у меня всё же есть какие-никакие рукава, – Светлана сняла жакет, осталась в чёрной кофточке с коротким рукавом.
Накинула жакет мне на плечи.
– Просунь туда руки, – сказала Светлана.
Она наверняка не знала, что это была моя давняя мечта – чтобы на меня надели жакет в ветреный день, чтобы я замёрзла, а кому-то при этом было теплее, чем мне. Раньше я даже представляла, что это сделает один из знакомых мне людей. Но теперь реальность оказалась лучше моих грёз. Момент, когда Светлана покрыла мне плечи своим жакетом – и есть настоящее счастье.
Наступило лето. Светочка уехала на Каму – там у неё домик в лесу. Она обожала остаться одной на природе. Перед её отъездом мы ещё встретились. Я заранее поздравила Светлану с днём рождения, подарила ей подсвечник в виде белой розы на металлическом серебристом стебле.
– Я как раз хотела подсвечник, у всех просила! – обрадовалась Светлана. – Я ведь пишу при свече в лесу.
– Вы у всех просили, вам теперь каждый подарит по подсвечнику, – засмеялась я. – Но вы будете зажигать свечу только в моём!
Мне слегка боязно за Светлану. Её дети – иное, новое поколение. Муж Светланы – примитивный человек, не различающий в ней ничего. Он разговаривал с ней в основном о выросших ценах. Я поняла, что в их союзе отсутствует любовь. Сейчас для всех является нормальным исчезновение лирики в брачной жизни, для меня – нет. Светлана рассказала, что на свадьбе с её пальца скатилось обручальное кольцо, а на палец мужа, наоборот, не налезло. Кольца протестовали против этого брака, вот и не верь в приметы (Хотя, как знать, может быть, молодые просто не догадались обменяться кольцами?).
Заботила меня также и Лариса. Я чувствовала свою вину перед ней, считала себя подлым человеком, не знала, можно ли меня простить.
– Скажите, а как Лариса? – спросила я у Светланы.
– Это не человек, а солнце, – лицо Светланы озарилось улыбкой. – От неё светло становится. Я только так волнуюсь за неё, её муж уже вконец стыд потерял…
– Так же, как и ваш?
– Моего Гену даже рядом с Микаэлом не поставить. Он её в подъезде по стенкам швыряет, если она поздно приходит, называет на все буквы от а до я…
– Зачем?! Из-за чего?!
– Ревнует.
Светлана рассказала о зверствах Ларисиного мужа. В семье Ларисы весь набор домашнего насилия – пьёт, бьёт, про ревность Светлана уже упомянула. Ларисе нельзя встречаться с подругами, она придумывает фантастические истории, чтобы обмануть мужа и урвать полчаса времени общения. Поэтому у Ларисы печальные глаза, её улыбка прелестная, но очень робкая, а до брака она была жизнерадостной, на её смех оборачивались на улице. Светлана сама не видела этого, но подруги рассказывали о таких сказочных временах.
– Глупые взрослые люди, – вздохнула я.
– Умная маленькая девочка среди глупых взрослых людей.
Я попрощалась со Светланой. Мы поцеловали друг друга, я сказала, что очень её люблю и буду скучать. Лето действительно кажется мне печальным без моей звёздочки.
Лето тянулось тоскливо. Я скучала без Светланы. Мне было тяжело дома, и я мечтала быть с моей Светой. Без неё я чувствовала себя незащищённой, не уверенной ни в одном своём шаге. Кроме того, я беспокоилась за Ларису. Часто плакала, думая о том, как она проводит время – вдруг ей плохо? Даже я для полного счастья обидела её. Иногда я боялась, что она убьёт себя. Правда, моё лето не совсем бесплодно – я под впечатлением услышанного написала повесть «Принцесса». Один раз мы созвонились со Светой, и я сказала ей: «Как мучительно одной, мне словно всё приносит несчастье». Моя радость меня утешает: «Помни, что я у тебя есть, что я тебя люблю».
На следующий день – неожиданный звонок.
– Алло.
– Здравствуйте… Это Лена?
– Да. Здравствуйте.
– Леночка, это Лариса. Узнала?
– Теперь – да, – мне впервые за лето стало радостно.
– Леночка, расскажи, как ты живёшь, какие пишешь стихи, какие тебе сны снятся?
– Я живу почти хорошо, только вот без нашей Светланы скучаю… Скажите, вы не обижаетесь на меня за тот концерт?
– Нет, Леночка. Я понимаю, ты тогда очень волновалась. Я уже не должна была на чём-то настаивать.
– Я часто вспоминаю и Светлану, и вас. Летом жизнь стала такой тихой.
– Ты никуда не ездишь в лагерь?
– Нет, я обычно дома отдыхаю. За год настолько устаёшь от коллектива, потом хочется быть от него подальше.
– Мне это знакомо.
Мы немного поговорили о занятиях летом, о нашей Светлане. Лара дала мне свой телефон.
– Берегите себя, – сказала я ей. – Я люблю вас.
– Я тоже тебя люблю.
Мне стало хорошо после разговора с Ларой. Я жила мечтой о том, как вернётся Светлана, и я скажу, что она – самый дорогой для меня человек. Светлана прислала мне тёплое, душевное письмо с Камы.
«Здравствуй, милая Ледочка!
Вот обещала тебе написать, а как это делается – забыла, к тому же, почерк у меня не совсем подходящий для этого ответственного занятия. Я очень по тебе скучаю: по твоей порывистой походке, открытому лицу, твоим внимательным глубоким глазам. Если это слово подходит, «скучаю», я вижу тебя такой красивой, трогательной тогда, когда хочу тебя увидеть, о тебе думать. Мне трудно обозначить явь. Я нахожусь в самозабвенности, иногда в очарованности, почти всегда в парении.
Свет, ветер, вода, земля, трава, сосны – всё колдует, и возвышенно и прозрачно. Мне даже кажется, что я очень красива и молода. Но вот прочитаю хокку –

«Мы глядим на Луну.
Среди нас ни одного
С красивым лицом» –

и приду в себя, на миг. Затем – всё снова. Замечаю с ужасом, что стала писать совсем уродливо, прости. Очень стараюсь писать разборчиво, чётко. Но… Чувствую твою муку, м. б. даже ужас, но это вещи, которые нужно пережить, чтобы немного очерстветь, иногда это называется помудреть, правда смешно. Люди рождаются такими нежными, чувственными, прекрасными, а к концу жизни деревенеют. Но это так и, быть может, в этом есть какой-то смысл. Или его нужно придумать. Я знаю, по себе, одно, что человек получает от мира только то, что сам ему даёт. Не больше и не меньше. Люди все разные, но в чём-то удивительно одинаковы, может быть, в своём животном эгоизме, страхе потери чего-то, недополучения, а, следовательно, лишения. Если бы у тебя хватило добра это понять, принять, а, может быть, простить и полюбить. (…)
Люди ограничены каким-то плоским видением друг друга, им не жаль другого, пока с ним всё хорошо. Но и в этом есть какой-то смысл – нужно же творить жестокости и грубости. Знаешь, как у И. Губермана: «Ещё в нас многое звериным осталось в каждом, но великая жестокость именно к любимым – лишь человеку данность дика».
Ко мне приезжают, увы, много людей, все разные – все утомляют. Здесь всё, что им кажется первостепенным, утрачивает вообще какую-нибудь степень. Боюсь, что это не истина, а моё восприятие. (…) Милые, живые люди, молодые и «шебутливые», они мне дороги, но я хочу, чтобы они все были в городе.
Ларушка – милая, нежная, трепетная. (…) Кама была зеркально чиста, будто отполированная, тиха и прозрачна. Я рада, что мои места приняли Ларушку светом, лаской и звёздами. (…)
Я буду счастлива, если ты из всего моего письма разберёшь несколько слов. Но пусть эти слова будут добрыми и нужными.
Твоя Светлана».
***
Осенью я совершила ошибку, о которой пришлось горько пожалеть. Больно и сейчас вспоминать об этом. Мы с девочками поссорились – в общем-то, виновата была я. Я обиделась на них во время стычки и решила, что мне не нужно продолжать дружбу с ними. Я могла бы поговорить с ними, объясниться, постараться найти взаимопонимание. Но моя злоба душила во мне разум. Я порвала отношения и со Светланой, и с Ларисой. До сих пор чувствую себя виноватой в том, что обидела их. Но я уже перенесла наказание за свой поступок. Я нечеловечески мучилась. Каждый день был для меня пыткой. Тот период я переживала так, словно меня каждый момент избивали. Меня словно кто-то хотел забить до смерти, я чувствовала, что прекращается моё дыхание. Я умоляла оставить мне способность думать, но от тупых ударов забывала даже о том, кто я. Пыталась закрыться руками, но руки не двигались – возможно, придуманные мной люди повредили их. Моё тело горело огнём. Если бы меня прекратили избивать, я уже не поняла бы этого. Но ещё мучительней было то, что я по-прежнему любила Светлану и Ларису.
Но – слава Богу! – постепенно моя амбиция стала терять свою силу надо мной. Я снова поставила на стол Светланину фотографию, по вечерам плакала на кухне. Наконец решилась позвонить Светлане.
– Светлана, я хочу вернуть вам ваш сборник стихов и письмо.
– Лена, ты просто хочешь увидеться? Если да, так и скажи.
Мы встретились. Я придумала, что забыла дома книжку и письмо. Месяцев разлуки как будто не было. Золотко моё, смысл жизни – только в тебе. Пока Светочка не видела, я целовала её перчатки.
У нас не получалось помириться. Мы опять не смогли сказать друг другу ласковые слова взамен грубых. Мы решили расстаться. Я сказала Светлане, что хочу уйти в одиночество и никогда не видеть её. Вечером я снова плакала на кухне.
На другой день мне позвонила Лариса – внезапно, как ангел из коробки.
– Леночка, здравствуй.
– Здравствуйте, – я немного удивилась.
– Я хочу тебя поздравить со Старым Новым годом.
– Спасибо, вас также.
– Я сегодня гуляла, когда шёл снег. Теперь я так счастлива! Я всем звоню и поздравляю со Старым Новым годом. Пусть снежинка растает на твоём прекрасном лбу.
– Раньше я для вас была категоричная, а теперь – хороший человек?
– Для меня ты – Леночка. А категоричность… это пройдёт.
Я была холодна с Ларой – боялась, что сладкие речи окажутся неискренними.
Следующий день. Звонок Светланы.
– Лена, я хочу попросить тебя… Я не знаю, как это сказать… Мне страшно…
– Почему? У вас что-то случилось?
– Не у меня, у другого человека… Лена, мне Лара рассказала, что звонила тебе, а ты отвечала ей резко. Пожалуйста, не груби ей. У неё больное сердце.
– Как – больное сердце?..
– Я не хочу быть на похоронах Ларки. Пожалуйста, не говори с ней грубо.
– Светлана, я ей сейчас позвоню! Господи, что же это такое… Давайте хотя бы созваниваться будем, вы мне будете рассказывать, что с Ларисой.
– Как мне жалко, что ты ушла, – нежно, печально сказал мой ангелочек. – У тебя доброе сердце и очень злой язык.
Я позвонила Ларисе.
– Лариса, я всё время думаю о вас, о вашем звонке, – сказала я, мучаясь раскаянием. – Меня больше никто не поздравил, а вы вспомнили…
У нас зашёл разговор о моей будущей профессии. Я сказала, что мечтаю издать свои стихи. Лариса сказала мне: «Представляй себе свою книгу стихов, придумывай, какая у неё будет обложка, как ты возьмёшь в руки эту книгу, возможно, её прочитаю я. Твоё желание обязательно исполнится!» Голос Ларисы сначала грустный, потом становится всё радостней. Мне хотелось слышать её голос всегда.
Следующий день. Я пришла в гости к Светлане. Мы говорили о Ларисе.
– Я ей рассказала, что мы с тобой расстались, – сказала Светлана. – Она удивилась: «Как Лена не понимает, что, отказавшись от дружбы с тобой, она потеряет ценность в своей жизни!» Хотела с тобой поговорить. Я запрещала ей это делать…
– Не оставляйте меня в неизвестности, рассказывайте о Ларисе всё, – просила я, не замечая, как беру и глажу Светланину руку.
– Ну, что, котёночек?
Моё счастливое прошлое снова встало рядом, но я не смела верить, что оно станет настоящим.
– Вы назвали меня котёночком? – переспросила я. – Совсем как раньше…
– Лена, может быть, мы всё начнём сначала? С чистого листа?
– Как же я вас люблю! – я обняла Светлану. – Радость моя!
Мы сидели, обнявшись. Светлана осторожно взяла мою правую руку, поднесла к губам и поцеловала в ладонь. Точно так же её целовала мама когда-то.
Мы с девочками снова вместе. Я хочу сказать всем людям: никогда не отказывайтесь от своих любимых. Пусть даже вы сталкиваетесь с непониманием, такая неприятность разрешается за короткий срок, а ваша любовь навечно с вами. Каждая минута, проведённая с любимыми – великое богатство. Если вы держите за руку дорогого вам человека, вам не страшны никакие неудачи. Я убедилась в этом на своей ошибке. Спасибо Ларочке, которая не оставила меня в покое после моего отказа от дружбы, не поверила в серьёзность моего желания. Кстати, я позже узнала, что девчонки ошиблись и с её сердцем всё было в порядке.
Но наш разрыв сказался на отношениях. Мы со Светланой ещё долго ссорились, не могли найти общего языка. Но постепенно наши отношения нормализовались, к нам вернулась нежность, романтика. Восьмого марта Светочка обняла меня и сказала: «Как мне стало хорошо с тобой! Ты такая мягкая, у тебя добрые глазки, тебя хочется обнять. Лара о тебе говорит: «Я так рада, что Лена ко мне изменилась»».
Восьмое марта мы отмечали в творческой гостиной, которую ведёт Светлана. С ней наши богемные встречи превращались в маленький праздник. Я не пропускала ни одного занятия, всегда держалась рядом со Светланой. Про нас говорили: «Где Светлана, там и Леонида». Мы действительно очаровательно смотрелись вместе. Я типом лица немного похожа на Светлану, только у меня тёмно-русые волосы. Обе барышни похожи друг на друга, обе наряжены, как на подиум, и всегда держатся за руки или обнимаются. Светлана говорила: «Ты моё отражение, только моложе и красивее».
С Ларушкой мы часто созванивались. Она редко встречалась со Светланой, со мной в основном общалась только по телефону. Я рассказывала ей о своих делах в школе, о прочитанных книгах, говорили о моральных ценностях. Ларушка всегда умела поговорить со мной ласково, если я запутывалась в каких-то вопросах (большей частью это были ссоры со Светланой), успокаивала меня, давала мне советы. Я очень любила её в ответ, хотелось держать мою прелесть в ладонях. В глаза я всегда называла её Ларисой, но в разговорах со Светланой мы всегда называли её Ларой, Ларушкой, Ларочкой.
И всё-таки я не забывала о том, что девочки отдали свою красоту агрессивным, грубым подонкам. Сравнивая истории их замужеств, я нашла много схожих черт. Обе красавицы мучились от мужской злобы. Семейные ссоры и у тех, и у других строились на беспричинной ревности мужей – «Ты поцеловалась со столбом», и т. д., и т. п. … Свадьбы подруг были похожими, но похожими наоборот. Светлана вышла замуж очень молодой, в девятнадцать лет. Любовь была, но погасла со временем. Ларушка вступила в брак двадцатишестилетней, втайне испугавшись, что в дальнейшем она уже не встретит своего человека. Их мужей даже звали почти одинаково: Светиного – Геннадий Михайлович, Лариного – Микаэл Геннадьевич.
Со временем Светлана всё чаще признавалась, что ей не в радость жизнь с нелюбимым, но она живёт так долго, да и для всех браков такие отношения – норма. Мучилась и Ларушка. Она часто плакала, рассказывая Светлане, что муж материт её. Я расстраивалась из-за их жизни, как из-за своей. Обе мои девочки такие прелестные и трогательные, разве им не предназначено большего, чем стирка, уборка и пьяный муж?
***
Вспомнив нашу давнюю встречу со Светланой, когда мы оделись в чёрно-белой гамме, я нарисовала наш с ней парный чёрно-белый портрет и подарила картину ей. Светлане понравилась моя работа. Она рассказывала мне, что друзья сразу узнают её изображение. В гостиной о нашем портрете сказали, что мы на нём как мать и дочь. Когда я позвонила Ларушке, она сказала, что тоже видела эту картину, что картина понравилась.
– Я сама не умею рисовать, – призналась Ларушка.
– Зато вы хорошо стихи читаете. Я так не умею.
– Будем делиться! – засмеялась она.
Чёрно-белая картина стояла у Светланы в стеклянном шкафу. Светлана убирала её, когда мы ссорились, и ставила снова после примирения.
Двадцать седьмого марта две тысячи девятого года я и Светлана попали на занятие творческого объединения. Там я встретила женщину, никогда не виденную мною ранее. Она показалась мне юной девочкой, словно ей только пятнадцать лет. Барышня красива, но, кроме телесной красоты, в ней есть наивность, романтичность, свойственная девочкам (конечно, не моим сверстницам, а тем, что остались в книгах золотого века). Хотя я почти точно угадала её возраст – примерно такой же, как и у моих ангелочков. Свете исполнится пятьдесят два, Ларе – пятьдесят три. «Неужели и она живёт с мужем-тираном?» – невольно сравниваю я их. Незнакомка и внешне напоминает Ларочку – тоже миниатюрная, с расширенными карими глазами, нежным лицом, только Ларочка русая, а другая женщина – чёрненькая. Именно поэтому мне виделось в ней что-то знакомое.
Мне очень хотелось узнать, сколько лет красавице на самом деле. Я подошла к последнему столу, где она сидела, от смущения еле выговорила, что у меня есть вопрос к ней. Женщина вышла со мной в коридор.
– Пожалуйста, скажите, сколько вам лет? – спросила я.
– А что?
– Просто… вы очень похожи на пятнадцатилетнюю девочку, и я хотела узнать ваш настоящий возраст.
– Мне сейчас пятьдесят два года.
– У меня есть две знакомые, им тоже по пятьдесят, а мне кажется, что им пятнадцать.
– Это раньше считалось, что в тридцать, сорок лет женщина уже старая, а сейчас в пятьдесят с женщиной происходит расцвет.
– Значит, у меня есть шанс в пятьдесят лет быть красивой.
– Да. А потом будете сохраняться.
Ещё раз мы разговаривали, когда вечер закончился. Я стояла рядом со Светланой и другой поэтессой. Они беседовали, одеваясь. Хорошенькая женщина тронула меня за локоть, тихо сказав: «Иди сюда».
Мы отошли за угол.
– У каждого возраста есть свой характер, – сказала она. – Всё время пой, смейся, болтай, и тебе всегда будет легко.
– Я люблю петь.
– Не в том смысле, что ты любишь или не любишь, а в том, что это должно быть частью тебя. Я сейчас свободна и счастлива.
– Счастья вам, – я сказала первые добрые слова, какие подвернулись под язык.
– Тебе тоже.
Тех, кто сейчас читает запись об этой встрече, прошу удержать в памяти прочитанное. Скоро моё счастье умножится в три раза.
***
У нас произошло новое событие. Светлана развелась с мужем. Семейной жизни без любви пришёл крах. Света жила в одной квартире с семьёй, спала на кухне. Устроилась работать уборщицей в косметологическую клинику. Моя девочка плакала при разговоре с работодательницей, говорила, что ей очень нужна эта работа. На работе она стала белой вороной, дворяночкой среди технического персонала. Был случай, когда при Светлане две студентки спорили, как им грамотнее построить фразы в научной работе. Моя Светлана решила эту проблему в один момент. Ошарашенные студентки спросили: «Вы кто?!» Она ответила: «Техничка! Учитесь хорошо, будете такими, как я».
Я временами провожала её с работы.
– Для нас есть положительный момент в произошедшем, – сказала я Светлане. – Сейчас вы смогли ясно увидеть, какой это человек, а так бы ещё сомневались – оставаться с ним или уходить.
– Да, я бы ещё на что-то надеялась.
– Может быть, вам ещё встретится хороший человек, с которым действительно будет любовь. Сыграем свадьбу…
При слове «свадьба» я вспомнила ещё предновогодний эпизод. Я тогда воображала себе, как мои красавицы разведутся со своими чудовищами и встретят прекрасных рыцарей, с которыми пойдут под венец. Мне хотелось верить, что меня, как подружку невест, позовут на обе свадьбы, а поэтому мне будет нужен праздничный наряд. Я тогда была уверена, что девочки выйдут замуж в белых платьях, и хотела завести себе розовое, в каком показывают подружек невесты в американских фильмах. Но, придя в магазин одежды, я почему-то выбрала зелёное платье с золотисто-кремовыми вставками, сшитое из плотной блестящей ткани. Выбрала даже не столько за цвет, сколько за фасон в виде балетной пачки. Мама заплатила за него, а я мысленно жалела, что не купила розовое, как задумывала.
– Светлана, а если бы вы выходили замуж, какое бы вы выбрали свадебное платье? – спросила я.
– Длинное, зеленоватое.
– А почему не белое?
– Да ты себе представляешь, как я, старая женщина, буду выглядеть в белом? Вот зеленоватое платье – это да!
Вечером я позвонила Ларисе и задала ей тот же вопрос.
– Если бы я выходила замуж в молодости или такая, какая сейчас? – уточнила Лариса.
– Такая, какая сейчас.
– Тогда – зеленоватое, бирюзовое или цвета морской волны.
– А белый цвет вам не нравится?
– Во-первых, он мне не идёт. Да и вообще… женщина в возрасте…
– Вы и Светлана идеальная пара! – рассмеялась я. – Она тоже хочет зелёное свадебное платье!
Вечерами я лежала с книгой на диване. В какой-то момент я отрывалась от книги и сладко думала о том, какое счастье мне выпало – любить двух хороших девочек, Свету и Лару. Я ощущала эту любовь в своём сердце физически, она словно жемчужина в раковине. И я радовалась, что эта моя драгоценность всегда будет со мной.
***
У меня из головы всё не шла встреча с женщиной, похожей на Ларушку. Я больше нигде не встречала её. Сначала мне просто хотелось узнать имя. Имя было – Мумтаз. Раза два я видела её приятеля, с которым они пели в музыкальном дуэте «Менуэтик». Всё. Но я почему-то часто задумывалась о Мумтаз, перед глазами стояло её хорошенькое лицо.
В гостиной я нечаянно услышала разговор двух женщин: «Эта Мумтаз такая мошенница…» Я в растерянности восстановила в памяти встречу, девичьи трогательные глаза. А рядом отвечали: «Ну-ну, она всех продаёт и покупает».
Мне надо было забыть об этом случае. Но мне всё равно не давало покоя несоответствие слов женщин с моим впечатлением о Мумтаз. Мне хотелось увидеть Мумтаз снова. Я надеялась увидеть её отвратительной и понять, что красота, полная кукольного обаяния, обманула меня.
Мучаясь, я позвонила Ларе.
– Как вы думаете, – спросила я её, – если мне говорят, что человек плохой, а мне он симпатичен, стоит ли с ним общаться?
– Лучше узнать поближе этого человека, – сказала Лара. – Ведь может быть положительный человек с отрицательными сторонами или наоборот. Слышать можно разное от разных людей, но самое главное – какое мнение составишь ты.
У меня стало легко на сердце после совета Ларисы. Действительно, лучше самой понять характер Мумтаз, ведь противоречивые мысли всё равно разорвут меня на части.
Вторая встреча с Мумтаз опять произошла в компании нашей творческой неинтеллигенции. Я, мечтая увидеть её, захватила блокнот своих стихов – он должен был стать поводом для знакомства. Мы пришли вдвоём со Светланой. В середине вечера она заскучала и ушла. Я понимала, что поступаю некрасиво, но втайне радовалась, что Света не помешает моему разговору с Мумтаз.
Под конец вечера я «случайно» подошла к Мумтаз.
– Здравствуйте, – сказала я.
– Здравствуйте, – улыбнулась Мумтаз. – Ну, как у вас дела?
– У меня всё хорошо. Сдаю экзамены… Это вас зовут Мумтаз?
– Да.
– А я – Леонида. Но для вас можно Лена.
Я попросила Мумтаз почитать мои стихи и отдала ей блокнот. Мы обменялись телефонами. С мероприятия ушли с коллективом.
Я была очень счастлива в то время – молодая, красивая, летела в жизнь, широко распахнув крылья. Со мной были мои девочки Света и Лара, мы нежно любили одна другую. У меня тогда всё получалось, потому что они поддерживали меня своей любовью. Я готовилась к экзаменам, очень боялась, а девочки меня успокаивали (Боже мой, как хочется вернуть то время!). Светлана говорила, что очень меня любит, будет держать за меня кулак. Она тогда поставила все точки над i в отношениях с бывшим мужем – сказала, что между ними уже ничего не может быть. Надеялась, что он найдёт себе любимую женщину, но это были лишь мечты. Ларочка тоже болела за меня.
– Ты сильный, уверенный человек, – сказала она мне по телефону. – Я в тебя верю. И вообще, ты классная девчонка. Я очень тепло к тебе отношусь. Я тебя люблю.
В те дни я созвонилась даже с Мумтаз. В беседе я проговорилась, что сдаю экзамен по математике и никто не пожелал мне удачи (вернее, Светлана пожелала, но потом мы поссорились).
– Как это – никто? – переспросила Мумтаз. – Я тебе желаю удачи. У меня люди сидят, тоже тебе желают удачи.
– Спасибо.
– На сколько думаешь сдать?
– Ой, хоть бы на тройку.
– Давай запланируем пятёрку. Может, в сумме будет четвёрочка. Давай, Леонидочка, дерзай.
Мумтаз всё ещё занимала моё воображение. Я удивлялась, вспоминая услышанный разговор в гостиной. Мумтаз ласково говорила со мной, подростком, не все, кто старше меня, такие. Она совсем не походила на злого человека.
Наконец Мумтаз пригласила меня к себе – она отдаст мне мои стихи плюс мы хорошо проведём время. Наша встреча назначена поздно. В тот день я пошла в нашу творческую гостиную. Маме сказала, что мы будем отмечать день рождения одной из поэтесс, поэтому приду позже. В конце нашего занятия я испугалась, что кто-то из поэтов позвонит мне домой, а я будто бы должна быть с ними. Я специально при всех сказала Светлане, что иду в гости с мамой, при этом пылала от стыда (как, оказывается, тяжело скрывать что-то).
Итак, наконец я у Мумтаз. Я знала, что в данный момент она живёт одна. Мумтаз десять лет назад развелась с мужем. Их отношения очень походили на брачные узы Светы и Лары. Я отгадала это ещё тогда, когда увидела Мумтаз впервые. Она выходила замуж не рано и не поздно, в двадцать два года. По моим понятиям, самое золотое время для вступления в брак. Барышня стала мне ближе, когда я заметила в ней сходство со своими принцессами.
Я рассказала Мумтаз о том, что я запомнила её в нашу первую встречу и хотела увидеть снова.
– А я тебе чисто внешне понравилась, или ты что-то почувствовала, когда я стихи читала? – поинтересовалась она.
– В первый момент было внешнее восприятие, но мне показалось, что от ваших глаз идёт свет, вы такая милая были, от вас могло быть только хорошее. Потом, вы отвели меня в сторону, всё-таки не каждый будет говорить с незнакомой девочкой…
В тот вечер я спросила Мумтаз, что означал разговор двух женщин, сказавших о ней неприятную вещь. Я прибавила, что не считаю эти слова правдой, но не знаю, как к ним относиться. Оказалось, что одна из говоривших когда-то дружила с Мумтаз, а потом дружба кончилась, подруга была не самым хорошим человеком. Теперь их отношения такие, какие есть.
– Я всегда думала, что вы – одно, а эти рассказы – другое. Вы как красивый цветочек, – утешала я Мумтаз. Рассказала и о своей дурной славе в школе.
Мумтаз провожала меня до остановки.
– Значит, я могу быть уверенной, что вы меня не продадите? – спросила я, смеясь.
– Не продам! – Мумтаз легко пожала мою руку. – Как же я смогу?
– А я уже стала вам симпатичной?
– Ты для меня такой и была. Разве тогда, в первый раз, я стала бы отводить тебя в сторону? Мне было бы по фиг.
Я поцеловала её в висок.
***
Светочка уезжала на Каму, чтобы провести там лето. Перед отъездом мы встретились с ней в последний раз, чтобы попрощаться. У нас зашёл разговор о любви.
– Вечной любви нет, – сказала Светочка. – В этом мире всё умирает, значит, и любовь умирает тоже. Любовь появляется и уходит. Какого бы человека ты ни любил.
– Любовь в жизни только одна, и она с нами навечно.
– О чём ты мне рассказываешь? У меня было несколько любимых мужчин за мою жизнь. Если я не любила, то я не знаю, кто любил.
Затем мы заговорили о Ларушке. Мы очень тревожились за неё. Лара отдалялась от нас. Светлана уговаривала её на встречу, говорила ей по телефону: «Я не знаю, живая ты или мёртвая, выйди с работы на улицу хоть на минутку!» Лара отвечала, что не может сделать даже этого. Мы понимали, что она панически боится мужа. Когда я позвонила Ларе, она попросила меня оставить её пока в одиночестве, она хочет отдохнуть.
– После того, как я развелась с Геной, она стала ещё запуганней, чем раньше, – рассказала Светлана. – Она понимает, что я теперь свободна, а она осталась там же, где и была. Я говорила Ларе: «Уйти от нелюбимого человека легко, нужно только сделать первый шаг». А она ответила, что ей страшно, что она не решится.
Я надеялась, что Ларочка справится со своим страхом и мы вернём её к нормальной жизни нашей любовью. А пока Светлана уезжала в лес, а я скрывала от неё свою дружбу с Мумтаз.
С Мумтаз я провела всё лето. Нам было хорошо и весело вместе. Временами я задумывалась о том, что нашей дружбой я могу обидеть Светлану. Но эти мысли не могли занять меня долго. Я была счастлива.
Я замечала, что Мумтаз очень ранима. Она пыталась скрыть свой испуг перед чем-либо за напускной грубостью. Но я увидела позже, что смущения в ней не меньше, чем в Ларе. В своих книгах я часто пыталась описать двойственность кого-нибудь из персонажей: с одной стороны, это прелестное создание, каким его задумали при рождении, с другой – его «корректировка» в реальной жизни. Иногда можно заметить, что среди нас есть романтичные барышни, но существование в наших условиях заставляет их идти на компромиссы с классическим идеалом, они приспосабливаются к далеко не доброму времени.
Однажды летом Мумтаз рассказала мне о своей недолгой любви к мужчине. Он не думал о том, что нужно ей, любил только себя. Они расстались незадолго до того, как мы с Мумтаз подружились.
– С тех пор во мне пропала любовь к кому-либо, – призналась мне Мумтаз. – Со мной как-то враз случилось, что я живу рядом с людьми, но не испытываю любви к ним. Хорошее отношение – да, но не более…
– Любовь всё равно вас не минует. Просто к вам ещё не пришёл тот человек, которого вы будете любить вечно.
– Разве можно любить вечно? Всё на земле умирает, значит, умирает и любовь.
Я была в потрясении. Мумтаз слово в слово повторила речь Светланы. Они словно договорились сказать мне одно и то же. Мумтаз не понимала, почему я так изменилась в лице, боялась, что обидела меня.
В другой раз мы пили с ней чай на кухне. Я спросила Мумтаз, какой цвет она бы выбрала для свадебного платья.
– Бледно-зелёный, зеленовато-оливковый, – ответила Мумтаз.
Я рассказала о наших зелёных свадебных платьях. Мумтаз согласилась, что в этом совпадении есть высший смысл.
Самое интересное, что в двух моих повестях есть сюжетный ход с зелёным, хотя я писала их до нашего повального увлечения зелёными платьями. В повести «День воспламенения снега» одна из главных героинь собирается выйти замуж в зелёном платье, а в повести «Надюша на даче» героиня обожает зелёный цвет в одежде. В сказке «Лялька, Лёлька и Синяя птица» есть четыре сестры в зелёных платьях, но это уже списано с нашей четвёрки.
Как-то мы с Мумтаз разговаривали по телефону. Я рассказывала о том, что меня не любили в школе, из которой я собиралась уходить. Мумтаз ответила, что такое было и с ней – в редакции, где она работала.
– Теперь меня Бог хранит от работы в коллективе, – сказала она.
– С моей Светланой тоже такое случалось. Ей очень завидовали на работе, ведь она совершенная, а сотрудницы ей попадались такие ядовитые. Просто страшно её куда-то отпускать.
– Зелёное платье! – засмеялась Мумтаз. – Ещё Ларису вспомни!
– И с Ларисой такое было! В училище на неё нападали одногруппники, так как она была самой талантливой из них.
– Значит, между нами есть сходство.
– Возможно, мне нравится в людях что-то определённое. Мы будем зелёная четвёрка.
– Мы все вокруг тебя соберёмся, ты будешь в центре, такая маленькая девочка. Мы вокруг тебя встанем стеной.
– Если вокруг меня будет такая хорошая стена, я не пропаду.
Мои три эльфочки действительно похожи друг на друга и на меня. В нас есть даже внешняя схожесть – у Ларушки и Мумтаз и у меня и Светланы попарно. Кроме лиц, повторялась наша манера одеваться. Я и Светлана относимся к нашим костюмам трепетно, тщательно выбираем цвет и украшения. Мумтаз и Ларочка свободны в этом, их сочетания одежды неожиданны и непохожи одно на другое. В их стиле одежды есть свой плюс – они легко выбирают разные костюмы для разных ситуаций, в то время как Светлана и я никогда не можем расстаться с образом принцессы.
Думая о подругах, я вспоминаю стихи Жуковского:
Там трёх ангелов обитель,
Данных миру божеством!
Не страшит, но привлекает
Их понятный сердцу взор!
Сколь улыбка их пылает!
Сколь их сладок разговор!
В их приюте неизвестно –
Что порок, что суета!
Непорочностью небесной
Их прекрасна красота!

Или:
Вижу райскую обитель…
В ней трёх ангелов небес…
О! кто прелесть их опишет?
Кто их силу над душой?
Всё окрест их небом дышит
И невинностью святой.
Неиспытанная радость –
Ими жить, для них дышать;
Их речей, их взоров сладость
В душу, в сердце принимать.
***
Осенью приехала Светлана.
О своей дружбе с Мумтаз я рассказала ей ещё летом. Светлана стала холодна со мной. Для Светланы дело обстояло так, что её девочка подружилась с незнакомым человеком и забыла о Свете с новым счастьем. Светлана сказала, что я могу любить прекрасную Мумтаз, но тогда у нас ничего не получится – «двух любить одновременно невозможно».
Я не знала, как оправдаться перед ней. Я не меняла прекрасное божество на куклу Барби, в моём сердце главное место всегда занимала Света, а Мумтаз была мне дорога только как прелестная взрослая девочка. Я увидела в ней нежность души, это и заставило меня разыскать неизвестного человека. Я любила Мумтаз наравне с трогательной Ларочкой, и Мумтаз тоже относилась ко мне с заботой, я от неё видела только хорошее. Но моей яркой звездой навсегда осталась Светлана. Светочка, знай, для подруги ты всегда самая хорошая и ценная.
Постепенно наши отношения стали спокойнее. Я сохранила дружбу и со Светланой, и с Мумтаз.
– Вы сказали, что Катя внутренне больше похожа на вас, чем я, – говорила я Мумтаз в беседе. – Это как-то влияет на отношения, может быть, она вам нравится больше, или это только факт?
Катя – подруга дочери Мумтаз, и не только дочери. У них с Мумтаз отношения почти как у нас со Светланой.
– Я отвечу, но только без обид…
– Нет, я даже рада буду, если…
– Я люблю вас одинаково, но с ней мне легче, а с тобой сложнее.
– Вы сказали слово «люблю»? – я в поражении. – Такое чувство действительно есть, вы же говорили раньше, что оно атрофировалось?
– Теперь я снова люблю. Я благодарна вам за то, что вы появились в моей жизни.
Этот день был одним из самых радостных для меня. Для любящего человека это победа – когда его счастье опять может любить.
***
Я и Светлана гуляли под дождём. Вчера мы поссорились, а сегодня помирились. Мы шли под её зонтиком держались за руки, время от времени целовались, говорили друг другу: «Моё солнышко». Коротали время до литературного клуба.
Мы со Светланой говорили о Ларе. Она по-прежнему словно пряталась от нас. Ларушка добровольно отправила себя в заточение. Она боялась мужа и поэтому скрывалась от Светланы. Объясняла, что загружена работой. Я как-то враз стала неприятна Ларе. Я забывала об этом, всё ещё звонила ей и просила не оставлять нас. Она отговаривалась пустыми фразами – «Да, да, Леночка. Всё хорошо». А на самом деле шла в страшную зависимость. Я ходила стоять возле здания, где работала наша Ларочка. Иногда заставала её и глядела издалека.
– Она – солнечный человечек, на которого упала большая тень, – сказала Светлана.
Мы держим друг друга в объятиях.
– Раньше мне казалось, что, подружившись с Мумтаз, ты забудешь меня, – призналась Света. – А потом я увидела, что это не так. Ты стала такая чуткая, всегда меня понимаешь. Теперь самые дорогие для меня люди – это ты и Ларушка.
Мы пришли в литературный клуб, но нам там не понравилось. Тогда я проводила Светлану до трамвая. «Спасибо тебе за вечер», – сказала она. Да, прогулка получилась просто прекрасной.
Когда я приходила к Мумтаз, мы часто спорили. Она нигде не работала, дуэт «Менуэтик» остался в прошлом. Я объясняла Мумтаз, что жизнь свободного художника очень неустроенна. Она реагировала на меня, как подросток на бабушку: «Отвянь, мне всё по фиг». Я уговаривала её посмотреть на вещи серьёзно.
– Я хочу быть такой, какая я есть, со всеми своими глупостями, – сказала Мумтаз.
– Для того, чтобы быть такой, какая вы есть, надо быть хорошей.
– Я хороший человек.
– И ещё надо быть умной.
– А умной быть необязательно.
– Необязательно, но желательно.
Мумтаз спела несколько песен под гитару – готовилась исполнять их в каком-то обществе. У неё красивый голос. Иногда мы пели дуэтом.
– Я не знаю, какой образ выбрать для себя, – говорила Мумтаз. – Озорная и молодая или аристократичная дама?
– А разве нельзя и то, и другое вместе?
– Так не бывает, Леонида.
Я всегда видела что-то противоречивое в характере Мумтаз. Тогда я поняла, что в ней боролись «озорная и молодая» и «аристократичная дама». Мумтаз хотела выглядеть бесшабашной, чтобы не раствориться в облике барышни, и всё же барышня не отпускала её.
– Я знаю двух девочек, в которых есть и то, и другое, – сказала я.
– Потому что у них красивый макияж?
– Потому что в них всё красиво.
Да, Свете, Ларе да и мне повезло – в нас соединились и непосредственные девочки, и салонные аристократки. В нас эти два начала гармонируют, а в Мумтаз – борются. Мысленно я желала гармонии в душе Мумтаз.
Я всё ещё не забыла Лару. Я подходила к ней, когда она шла с работы или на работу, и говорила: «Неужели вы забыли, как вам и Светлане было хорошо?» Ларе докучала моя любовь. Она отвечала, что у неё всё хорошо, и мечтала быстрее разойтись со мной.
В декабре я стояла возле её работы. Наконец Ларочка вышла.
– Здравствуйте, Лариса! – окликнула я её.
Приглядевшись, Лара узнала меня.
– Лена, ты что тут стоишь? На улице так холодно! Сколько ты здесь стояла?
Я смущённо улыбалась в ответ. Ларушка повела меня греться в магазин. Там увидели батарею в углу.
– Клади руки на батарею, – сказала Ларушка. – Сумасшедшая девчонка!
– Лариса, Светлана изводится из-за того, что не видит вас. Сколько вы собираетесь мучиться в браке не по любви?
– Лена, ты опять села на своего конька?
– Ответьте мне, пожалуйста, только один раз честно. Неужели вам хорошо жить с человеком, который вас бьёт и истязает? Люди вокруг счастливы, потому что свободны, неужели вам не надоело жить в вечной запуганности?
– Меня никто не бил. Кто тебе сказал такое?
– Ваша подруга Светлана. Разве она меня обманывала?
– Она специально так говорила, чтобы ты меня пожалела.
– Это очень приятно, когда сначала вас бьют, а потом дарят вам подарки?
– Лена, ты понимаешь, человек – это цветочек. О нём нужно заботиться, чтобы он не погиб…
Я не удержалась и фыркнула, представив себе старого и толстого Ларушкиного мужа в образе цветочка.
На улице я всё ещё говорила Ларушке, что жизнь под гнётом равноценна самоубийству.
– Если ты сейчас же не пойдёшь на троллейбус, – возмутилась Ларушка, – я больше никогда не буду с тобой разговаривать, даже по телефону! Я забуду о твоём существовании!
– Вы уже это сделали! Вы никого не видите, кроме Микаэла!
Я шла за Ларой до трамвая. Говорила, что с её красотой можно быть королевой, а не униженной рабыней. Лара молчала.
Ты по-прежнему стоишь у меня перед глазами, Ларушка, хотя тебя уже долгое время нет со мной. А я всё равно жду тебя. Как страшно знать, что ты одна в этом мире, моя бедная воздушная девочка. Если ты меня слышишь, вернись ко мне и Свете, когда люди разъединены, они беззащитны.
***
Близился Новый год.
Мы с Мумтаз вспомнили всё, произошедшее в две тысячи девятом. У неё есть традиция – подводить итоги старого года, перебирать в памяти всё хорошее. Я тоже решила завести такую традицию.
– А я буду в числе вашей радости за прожитый год? – поинтересовалась я.
– Конечно, Леонида. Я же тебе сказала, что ты мою жизнь украсила.
– А моей радостью за этот год тоже было знакомство с вами.
Встретившись со Светланой в столовой её косметологической клиники, мы тоже вспоминали положительные моменты этого года. Самая главная наша радость – развод Светланы.
– Я так благодарна тебе, ты помогла мне уйти от Гены, – сказала мне Светлана. – Мне до тебя все в один голос говорили: «Нужно с ним жить, у тебя дети…», и только ты говорила по-другому. Я так защищала этот брак, это «счастье», а ведь на самом деле была Генина подстилка. Я сейчас работаю техничкой, но я счастлива.
– Вы у меня теперь царица.
– Не то с Ларой…
Светлана рассказала, что Ларочка плакала, встречаясь с ней. Встречались они раза два. Лара говорила, что она конченый человек, рассказывала, что мучается с мужем-агрессором, но боится сделать хотя бы шаг к освобождению.
Я записала на новогоднюю открытку стихи, которые Ларушка читала мне в кафе. Эту открытку я оставила у неё на работе, на вахте.
***
Повесть любви закончилась. Дальнейшая жизнь «зелёной четвёрки» сложилась следующим образом.
Мы, в общем-то, уже не составляли четвёрку. Ларушка раззнакомилась с нами первая. Замужняя жизнь перевесила в ней любовь к подругам, даже к обворожительной Светлане. Сейчас она живёт затворницей, видит только семью, равнодушную к ней. У Светланы и Мумтаз появился мужчина. Этот треугольник сложно назвать любовным. Когда-то джентльмен создавал вместе с Мумтаз «Менуэтик». Я уговаривала обеих барышень вспомнить о гордости, но они уже потеряли интерес к моему девическому ожиданию алых парусов и выбрали то, что было рядом. Сейчас из моих подруг со мной осталась лишь моя девственность.
Возможно, кто-то, прочитав мою повесть, удивится: «Почему эта девочка так поэтизировала женщин, с которыми знакомилась в самых разных и неожиданных ситуациях? Ведь они такие же, как и многие другие, ну, может, Светлана – или как там её? – была посимпатичнее». Я поделюсь с вами своим наблюдением. Бывает так, что в людях есть или было красивое начало. Но в суете никто не видит их души. А любящий человек видит любимых такими, какие они есть – то есть самыми прекрасными, самыми нежными, самыми талантливыми. Я говорю сейчас не о слепо влюблённых, раскрашивающих яркими красками жалкого человека. Но настоящая любовь есть.
Я чувствую, что у кого-то назрел следующий вопрос: «Почему эта девочка никак не может отойти от призрака любви к своим подругам? Не нашла себе ни знакомств среди сверстниц, ни парня, сейчас взрослые дамы наладят свою личную жизнь, а ей-то останется плакать взаперти». Я и тут объясню, почему выбрала именно такую жизнь. Любовь – самое дорогое, что у меня есть. Ко мне она пришла уже трижды. Мне довелось полюбить красавиц, похожих на три изображения инфанты Маргариты: белокурое, русое и чёрное. И не случайно совпал выбор цвета их свадебных платьев и моего платья подружки невесты. Мы все выбрали зелёный цвет – а это что-то да значит. Я не смею просить судьбу вернуть моё счастье. Скажу только одно: я жила лишь тогда, когда рядом были девочки.
***
Все события и персонажи вымышлены. Любые совпадения с реальными событиями и людьми являются случайностью.