Вопросы Почемучки. Часть 5. В чужой шкуре

Голова с самого утра варила туго. Была ли тому виной перемена погоды или банальный недосып, а может подсознательное сопротивление опостылевшему вылавливанию багов. Цифры роились, периодически путались, перепрыгивали с места на место. Процедуры ни в какую не желали оптимизироваться, а разваливались ещё быстрее. Многомерные древовидные схемы с каждой минутой всё больше напоминали агонизирующую грибницу. Максим до рези в глазах таращился в осточертевший код, всерьёз опасаясь, что от обилия красных меток сдохнут глазные рецепторы.

Наконец, здравый смысл возобладал. Разработчик сообразил, что количество ошибок уже загнало производительность глубоко в отрицательную зону. Он стянул обруч пси-проектора, откинул спинку кресла в горизонтальное положение и попытался вспомнить в каком кармане лежат таблетки от головной боли. Неожиданно сигнальный маячок полыхнул бирюзовым, и мелодичный голос сообщил на весь кабинет:
— Господин Завьялов! Вас вызывает генеральный директор!
Максим со стоном закатил глаза и боком вывалился из кресла. Кое-как расправив бесформенную куртку и кинув в рот пару пилюль, поспешил к лифтам.

Выйдя на этаже руководства, Максим тут же попал в руки секретаря. Деловая фурия, не говоря ни слова, стащила с программиста куртку, в два движения разгладила ворот рубахи и закатала засаленные рукава. Последним штрихом прошлась по непослушным локонам расчёской с автоукладкой, и преображённый инженер было пропущен к главе корпорации.

— Здравствуйте, Андрей Николаевич!
— Привет, Максим. Присаживайся! — генеральный сделал паузу, а затем без всякой подготовки выпалил: — Ты переходишь на другое направление. Необходимо срочно усилить работы по логике биоников.
— Но это не моя область…
— Ничего. Тебе ж не привыкать менять направления деятельности.
— Вы о чём? — испуганно пролепетал программист.
— Брось строить из себя невинность! Или ты думаешь, о твоих выкрутасах в Южной Америке никто не знает? Ошибаешься!

Максим разом вспотел. За нелегальную работу на военных преступников можно было запросто самому отправиться за решётку. И до сего момента он был железобетонно уверен, что о том незаконном заработке никто не узнает. Оказывается, напрасно.
— Ладно! Не плачь. Понимаю, ситуации разные бывают. Но твоя работа показала, что ты отлично можешь переключаться между совершенно различными системами программинга. Это очень ценно для нас. Особенно сейчас. Биониклы полностью готовы. Но возникла проблема — департамент биороботизации не справляется с вживлением обязательного подчинения трём законам. И ты будешь им чрезвычайно полезен. В противном случае, твоим трудоустройством займётся управление исполнения наказаний. Уяснил?

***

— Не переживай! Выпутаемся! — голос Почемучки был полон оптимизма, но Максиму всё равно слышались в нём нотки безысходности.
— Как же! Если бы там проблема была в программинге! Так ведь вовсе нет! Биониклы — это практически один в один хомо сапиенсы. Да, в геноме у них заложен гораздо меньший объём агрессивности, повышены когнитивные функции. Их здоровье безупречно, а уж про регенерацию вообще молчу. Да, они хороши. Но они люди! Никто не хочет этого говорить, но мы ничего не создали. Они не биороботы, они просто новые улучшенные люди. И мне под страхом тюрьмы предлагается превратить их в рабов. Как из этого выпутываться? Как?
— Макс, прекрати психовать! — Почемучка заорала так, что загудели оконные стёкла, — Успокойся и начни рассуждать логически. Итак, первое: биониклы уже есть. Рано или поздно они вольются в человечество. Здесь от тебя ничего не зависит. Но ты запросто можешь не дожить до этого момента. А вот это уже зависит от тебя. Второе: сейчас в твоих руках их судьба. Судьба целого народа! Если не ты этим займёшься, то их могут искалечить в два счёта. И это будет настоящий ад на Земле. Но ты можешь сделать их судьбу мягче. Или даже лучше! Пойми, тебя не принудили к работе. Тебе дали великий шанс!
— Угу, шанс… Что мне с таким счастьем делать-то?
— У тебя на руках куча психограмм. Давай прогоним разные варианты психологической коррекции?
— Ты думаешь наши ещё этого не делали? Делали. Пожалуйста! Тонны результатов.
— Мы их посмотрим. Но это ещё не всё.
— А что ещё?
— Покумекаем с педагогикой.
— Что? Ты думаешь, что кто-то будет учить роботов? Не смеши! Нужно чтобы они сразу были добренькие и послушные. Сразу! И все!
— Хм… Ну, и об этом подумаем…

***

Спустя две недели Максим Завьялов докладывал на совещании:
— Итак, нами отработаны три очевидных варианта выработки у биониклов привязки к трём законам. Это: воспитание, понижение эмоционального порога и стрессовые переживания. В чистом виде все они не подходят. На воспитание просто нет времени, при понижении эмоционального порога мы получаем бесполезных нытиков, а стрессовые переживания воспринимаются ими некорректно, ввиду особенностей эмоционального восприятия.
— Это всё уже известно. Что конкретно предлагается? — генеральный был само нетерпение.
— Во-первых: предлагаю перепроектировать гиперсеть биониклов для содержания общих эмоций.
— Что? — взорвался глава сетевиков, — Вы понимаете, что параметры сети давно рассчитаны и утверждены? Что дата-центры готовы на восемьдесят процентов? Это всё пойдёт коту под хвост?
— Я этого не говорил, — Максим изо всех сил старался держаться спокойно, — Я излагаю свои предложения.
— И чем они обоснованы?
— Тем, что иначе повлиять на всех биониклов одновременно не получится. Поверьте, я изучил процесс их изготовления. Вносить изменения в него обойдётся значительно дороже. Здесь расходы увеличатся даже не в разы, а на порядки.
— Прошу прощения, — круглолицый глава департамента технической безопасности вежливо поднял пухлую ручку, — Одно важное замечание. Наши специалисты проверили предлагаемую господином Завьяловым схему модернизации гиперсети биониклов. К сожалению, в предложенном варианте имеется существенный изъян.
— Но ведь вероятность наступления такого события ничтожна! Я же доказывал вам цифрами! — Максим взвыл от непробиваемости безопасников.
— Так! О чём речь? — генеральный строго вскинул брови.
— При реализации новой гиперсети возникает вероятность преодоления отдельными биониклами запрета трёх законов. И это не компенсируется никаким уровнем привязки, — безжалостно отчеканил глава безопасников.
— Боже мой! Да сколько можно вам доказывать, что вероятность наступления такого события ничтожна! Она сопоставима с вероятностью одновременного падения на голову каждого человека персонального метеорита!
— И тем не менее…
— Так! — генеральный зарубил назревающий гвалт, — Не уводите дискуссию в сторону. Господин Завьялов, правильно ли я вас понял: изменение архитектуры гиперсети будут нужны лишь для прошивки логики трёх законов? То есть, одномоментно?
— Не только. Эмоциональная составляющая общения будет использоваться на всю катушку.
— Для чего?
— Хотя бы для того, чтобы с ними не произошло то, что со всеми нами.
— Потрудитесь пояснить.
Максим устало обвёл глазами конференц-зал.
— Мы стремительно утрачиваем общение. А ведь оно основа общества. Слова ж не зря однокоренные. Нежелание общаться принимает различные формы от бытового смущения до глубоких психических расстройств. Людей еще тяготит одиночество. Это мы должны сказать спасибо инстинктам. Но тяготит всё меньше и меньше. У биониклов такого допускать нельзя! В противном случае они окажутся бесполезны.
— Я вас понял. Но я не услышал главного, — генеральный хищно хрустнул пальцами, — Как вы собираетесь делать прошивку логики трёх законов?
— Э… понимаете… — Максим затрясся в ужасе, — Процедура внедрения ещё не продумана…
— Ах, вот как? Тогда я даю вам, лично вам, месяц на предложение работоспособной процедуры. Ясно? Совещание окончено!

***

Максим лежал, уткнувшись в стенку. Настроение было хуже некуда. Всё валилось из рук. И как назло голова совершенно отказывалась варить. Не помогали ни активизация мозговой деятельности с помощью новейших пси-программ, ни положительные эмоции, получаемые старыми дедовскими способами. Не помогало ничего. И тогда, вручную отключив всю электронику, Максим лёг спать. Такой непривычной тишины он ещё не помнил на своём веку. Казалось, даже воздух в комнате стал стеклянным. “Мда… Вот так и буду коротать свой срок в одиночной камере. А что? Тихо, спокойно. Что ещё от жизни надо? Надеюсь, мне разрешат взять этот плед. Так… А что же ещё захватить? Фильмы? Книги? Этого добра в изоляторах и так полно. Вот! Надо распечатать Почемучкин портрет. Надо же, даже и не думал, что она себя представляет рыжей-конопатой…”

Максим рывком встал, врубил питание и сел к компу. В профиле домашнего кибера сразу же отыскалось нужно фото. С экрана глядело веснушчатое лицо в обрамлении копны огненно-рыжих волос. Каждая конопушка несла заряд веселья и жизнерадостности, тогда как малахитовая зелёнь глаз погружала душу в спокойствие…
— Макс, что ты делаешь? — голос Почемучки был полон отчаяния.
— Хочу распечатать твой портрет. На память.
— Ты собрался в бега?
— В какие ещё бега! С моим-то здоровьем? — Максим горько усмехнулся, — В тюрьму. Вот повешу твой портрет на стенку и…
— Что?
— И буду проливать слёзы.
— Макс, перестань! Ещё есть время. Тебе выделили даже линию для пробных экземпляров биониклов. Неужели ничего не получается?
— Нет, — Максим с тоской глянул на гаснущий в окне закат, — Может, не ждать? Просто сигануть в окно…
— Макс, мне страшно!
— Понимаю. Это потому, что ты разумная, — Макс достал из лотка принтера отпечатанную картинку, — Знаешь, а я ведь пытался напугать бионикла. Но не вышло. Не тот уровень эмоций.
— Да, страх — привилегия человека. Бионикл не сможет ощутить твой страх.
— Ты права. Не сможет. Если только… — инженер застыл, поражённый внезапной догадкой.

***

Генеральный директор озадаченно смотрел на сияющую физиономию программиста и не мог взять в толк, то ли тот действительно нашёл блестящий выход, то ли попросту свихнулся. В конце концов гадать ему надоело и он скомандовал:
— Так, давай по порядку!
— Андрей Николаевич, помните, я докладывал, что одним из путей прошивки у биониклов трёх законов робототехники может быть страх?
— Отлично помню. Как и то, что это ничего не дало.
— Именно! Это обусловлено совершенно иной природой психики и эмоциональным восприятием. Совсем не так, как у людей. Так вот, именно эту проблему я и намерен устранить.
— Каким образом?
— Биоробот должен почувствовать страх человека, став человеком!
— Что? — директор тут же решил, что надо было ставить на сумасшествие.
— Бионикл может почувствовать себя человеком, если его сознание переместить в тело человека. Вы только представьте, что испытает бионикл просто ушибив мизинец! Я сегодня ночью прогнал моделирование предполагаемой психограммы такого события. Вы только гляньте! А что будет, когда он выглянет в окно этажа так с двадцатого? Конечно, у биониклов есть небольшой разброс по эмоциональному восприятию. Но даже в самых исключительных случаях они будут потрясены хрупкостью человеческой жизни.

Поражённый руководитель, не говоря ни слова, вглядывался в разложенные схемы. Постепенно презрительно поджатые губы разгладились и даже растянулись в улыбку.
— Это, пожалуй, сработает. Только надо найти добровольца. Два переноса сознания — сначала в тело биоробота, потом в своё, — это не шутки. Такого ещё никто не делал.
— Я знаю, Андрей Николаевич. Но я согласен.
— Ещё чего не хватало! Ты ценный работник! Рисковать тобой нельзя.
— А сгноить в тюрьме, значит, можно?
— Ну, не придирайся. Сам понимаешь, если бы я тебя не пуганул, хрена с два бы ты что-то придумал. Так?
— Возможно. Но я уже всё подготовил. Бионикл выращен, практически точная моя копия. Вам осталось только поставить визу. Ну, так как?

***

Максим медленно разлепил веки. Но темнота никуда не исчезла. Он медленно проанализировал остальные органы чувств. Всё было в норме. Кожа отлично осязала казённое постельное бельё лазарета, нос тут же зачесался от противных больничных ароматов, а слух уловил чьи-то спешащие в его сторону шаги.
— Господин Завьялов, не беспокойтесь! У вас на глазах пси-монитор. Сейчас я его сниму. Прикройте, пожалуйста, веки.

Макс послушно зажмурился и вмиг ощутил наполнивший пространство свет.
— Теперь осторожно приоткройте глаза. Хорошо меня видите?
Макс с улыбкой посмотрел на встревоженную медичку и совершенно незнакомым голосом ответил:
— Вижу вас отлично. Зрение явно стало лучше. И голос… Погодите, я что не в своём теле? — от непонятности ситуации враз напал страх.
— Вы в своём новом теле. Не беспокойтесь! Все тесты показывают ваше отличное самочувствие.
— Но я должен был вернуться в своё тело!
— Об этом я не уполномочена вам говорить.
— А кто уполномочен?
— Я, — в дверях палаты стоял сам генеральный директор, — Привет, Максим! С пробуждением тебя!
— Добрый день, Андрей Николаевич! А что, собственно, происходит?
— Всё отлично, Максим. Не беспокойся. Твоё предложение сработало на все сто. Осознание хрупкости тела так напугало робота, что псипрограмминг трёх законов прошёл на ура!
— Но почему я в его теле?
— К сожалению, шок для сознания бионикла был так велик, что это отразилось на структуре твоей нервной системы. Потому обратный перенос стал невозможен.
— Но как же бионикл?
— О! Не беспокойся! Его сознание временно перенесено в лабораторный плазмокристалл.
— Ясно. Спасибо.
— За что же? Это тебе мы должны спасибо сказать. Мы — это всё человечество. Ну, а фирма повышает тебе зарплату. В три раза.
— Ого! Это здорово! Спасибо!
— Ну, и конечно отпуск.
— Отпуск?
— Именно! Через неделю летишь на Гавайи. За счёт фирмы вот тебе тур на две персоны. Подружка-то есть?
— Нет.
— Ну, вот за неделю и подберёшь. Давай, давай! Приободряйся! — и директор, насвистывая, покинул палату.

У выхода из медблока шефа уже поджидал глава департамента биороботизации. От нетерпения он аж подпрыгивал, что не укрылось от внимательного взгляда генерального.
— Ты чего такой нервный?
— Простите, волнуюсь. Не знаю, как у вас прошло.
— А что могло пойти не так? — Андрей Николаевич удивленно воззрился на подчинённого, — Не думал, что ты так о каком-то инженере печёшься.
— Я не о нём. А о том, как он воспринял информацию о ликвидации биоробота.
— А зачем ему это знать? — генеральный добродушно улыбнулся, — Такие гении должны знать как можно меньше о реальном положении вещей и жить в осознании своего великого служения роду человеческому. Это, в нужный нам момент, создаст условия для свершения ими благородного акта самопожертвования. Знать правду для них — тяжкий груз. Даже хуже!
— Я понял. Завьялов ничего не узнает. Но у меня ещё одна проблема.
— Что такое?
— В лаборатории, что была выделена Завьялову, имеется перерасход материалов.
— Что это значит?
— Понятия не имею. Бионикл для переноса сознания был выращен самим Завьяловым. Тут всё в порядке. Но после опыта таинственным образом исчезло почти сорок килограммов биоформата.
— Слушай, парень своё дело сделал. Он почти две недели валялся без сознания. А ты на него хочешь свою недостачу списать? Не слишком ли жирно?
— Но в лабораторию имел доступ только он!
— Всё! Мне надоело слушать этот бред. Пропали, так пропали. Не полицию же вызывать?
— Спасибо, Андрей Николаевич.
— Да не за что. Вычтем у тебя из зарплаты. Всего делов-то! — и директор загоготал во всё горло, — Ну, ну, ну! Не скрипи зубами. Подумай лучше, что мы на пороге новой эры! Я уже позвонил кое-кому. В Думе подзатянут с признанием разумности биониклов. А, значит, есть время вложиться в публичные дома с биониклами. А уж про всякие кровавые развлекухи я и не говорю…

***

Максим брёл домой. Решив немного поразмяться, он очень быстро привык к ощущению упругой лёгкости. И незаметно восторг сменился обыденностью, а мысли вернулись в рабочее русло. Успех, конечно, радовал, высокое жалование грело. Но судьба биоробота внушала серьёзные опасения. Уж больно легко генеральный расщедрился на плазмокристалл для новорождённого цифрового сознания…

Максим достал смартфон и вызвал домашний кибермозг. Но Почемучка не отвечала. Озадаченный странным фактом, Максим запросил тест работоспособности и сохранности жилища. Всё работало как часы. Холодильник полчаса назад получил свежие продукты в точном соответствии с заказом кухонного робота, утром была произведена полная уборка помещения, стиралка лаконично отчиталась о безупречной чистоте белья и одежды, климатическая панель не преминула напомнить, что к возвращению хозяина обзавелась новыми ароматами… Всё было в порядке. Но Почемучка молчала.

Полный дурных предчувствий, Максим поднялся на свой этаж, приложил к замку идентификационную карточку. Но прежде чем услужливо распахнуть дверь, электронный замок совершенно неожиданно вывел на бирюзовую панель: “Вас ожидает гость”.
— Какой ещё к чёрту гость? — раздражённо вопросил Максим в пустоту.
— Долгожданный! — донеслось из приоткрывшейся двери.
И на Максима из-под огненно-рыжей копны волос глянули сияющие малахитовые глазищи.
— Ты?… — от удивления Максим застыл как вкопанный.
— Знала, что тебе понравится! Пока ты был занят, решила пробежаться по магазинам. А потом узнала, что ты обзавёлся новым телом, ну и себе решила подыскать пристанище поуютнее. Прости, пришлось взломать твою лабораторию. Но никто ничего не узнал!
— Погоди, но а как-же…
— С документами всё в ажуре! Я уже подправила базы. Теперь я не какой-то голос из колонок. Я твоя доченька от первого брака! — и Почемучка залилась смехом…